Глава 3. Инквизиторы – иезуиты …
… Мне почти пятнадцать, скоро последнее беззаботное лето, потом выпускной класс и прощай школа. Учиться меня отдали на год раньше сверстников, на семейном совете решили, что я давно созрел для учебы, пора и за дело … А мысли мои этой весной были заняты совсем другим - я был впервые влюблен так, что при встрече со своим предметом обожания начинал заикаться от волнения и с трудом мог поддержать разговор. Вот в мыслях своих другое дело. О, мысленно я произносил целые монологи и спичи, причем в превосходной степени в основном, даже начал писать стихи в потаенной тетради. Кто не помнит свою первую любовь, тот трепет чувств и ожидание встречи с любимым человеком, пусть мимолетной? Такое запоминается навсегда, потому как впервые, острее и чувственнее больше уже не бывает. Позднее мы все приобретаем тот или иной опыт любви и первозданность юношеских чувств теряет былую остроту, но не уходит навсегда из нашей памяти.
Она училась в параллельном классе, звали её Зоя … Я не готов, даже сейчас по прошествии времени, говорить об её ответных чувствах, но тогда мне казалось, что Зоя ответила мне взаимностью в то лето. Мы много времени проводили вместе поначалу, пока она не уехала погостить в Адлер со всей семьёй, там у них проживали близкие родственники, вернулись они в середине июля …
Мы вместе с загоревшей и от этого еще больше повзрослевшей и похорошевшей девушкой были на городском пляже в компании нескольких одноклассников. Накупавшись, мы с Зоей пошли кататься на катамаране, я крутил педали, а она рассказывала мне о море. Было воскресенье и народу на пляже купалось и загорало много, часто всем семейством. Тут же катались и парочки на лодках. Мы весело смеялись над двумя знакомыми парнями, которые соревновались в гребле на веслах друг с другом, показывая молодецкую удаль своим подружкам, беззаботно подбадривавшим своих избранников. Похоже, что компания находилась в изрядном подпитии. Мы отвлеклись от этого зрелища в поцелуе, так хорошо было увидеться снова после разлуки. И тут раздался полный отчаяния крик о помощи:
- Сережа! Помоги – и – те …
Я обернулся, одна из лодок с пьяными удальцами протаранила катамаран, на котором катались молодая мама с мальчиком лет пяти-шести. Этот мальчик упал в воду от удара, а кричала его мамаша, которая смогла все же удержаться и не упасть. Мальчик пошел ко дну, наверху качалась его панама …
Спасатели подплыли на катере раньше нас, один из них сразу же нырнул в воду там, где в месте падения бестолково мешали друг другу нетрезвые гонщики. Через некоторое время с помощью второго спасателя, нырнувшего вслед за первым, мальчика подняли на борт катера и он, на предельных оборотах, умчался к берегу. Я пересел на катамаран растерявшейся мамаши и изо всех сил нажимал на педали, Зоя плыла следом на нашем с ней суденышке. На берегу уже собралась возбужденная толпа отдыхающих, в середине я разглядел суетившихся над мальчиком медиков. Пожилой врач делал искусственное дыхание. Подошедшая Зоя крепко стиснула мою руку, усилия дежурившей бригады ей казались тщетными. Начавших молчаливо расходиться пляжников остановил возглас безутешной матери:
- Что же вы смотрите, люди?! Сделайте же что-нибудь …
Я опустился на колени перед тельцем ребенка и взял его за руку, пульса не было. Левую руку я положил мальчику на грудь и сосредоточился, позабыв про окружающих … Мне удалось заставить трепыхнуться его сердечко, это далось нелегко. Дальше уже было дело медиков. Я с трудом встал на ноги, голова кружилась и в ушах стоял звон, в глазах слегка потемнело. Я почувствовал рядом тело Зои, обхватил её за плечи и мы пошли прочь, отдыхающие обалдело смотрели нам вслед …
Позже, когда мы уже шли по тропинке, срезая путь к дому, Зоя все же не утерпела:
- Как? Скажи мне, Сережка, как тебе это удалось?! Врачи же ничего не смогли, а ты … Никогда бы не поверила, если бы сама не была там рядом!
- Я не знаю, Зоя … Просто мне очень хотелось помочь мальчишке, ты же видела его мать, это ж … Каково ей было потерять ребенка на собственных глазах? А мальчик … он же маленький совсем …
- Все равно, невероятно ...
- Зойка, если ты меня любишь – не говори никому. Ну, о том, что было на пляже. Ладно?
Она промолчала и молчала всю дорогу до дома, благо оставалось совсем недалеко. А я и так шел с трудом, меня мутило и шатало, но я крепился …
Отношение Зои ко мне стало меняться, к моему великому сожалению не в лучшую сторону. Наш роман увял на корню, не дав развиться нашим чувствам во что-то более серьезное. Десятый класс мы закончили благополучно и разъехались кто куда, надо было сдавать вступительные экзамены. Я подался в наш областной центр, а Зоя уехала в Питер, наши пути разошлись …
После той студенческой вечеринки, на которой я развлекал компанию «кулинарными фокусами», я не встречал запомнившегося мне Иезуита месяца два, пока однажды меня не вызвали в деканат. Он сидел в углу кабинета, под любимой пальмочкой хозяина. Декан в ответ на мое приветствие торопливо убрал какие-то бумаги в стол, подхватил портфель и сказал, обращаясь ко мне и гостю одновременно:
- Ну, вы тут побеседуйте, а у меня через пять минут лекция – и исчез в институтских коридорах.
- Располагайтесь, Сергей, беседа у нас с вами непростая предстоит … Вот, пожалуйте на диван, напротив. – Приятным голосом предложили мне из-под пальмы. Я уселся и вопросительно уставился на говорившего.
- Да, да … Сергей Алексеевич, не удивляйтесь. Это я, и у меня к вам есть несколько вопросов, а может быть и предложение. Думаю, оно вам понравится. – Отложив в сторону журнал, начал разговор Иезуит.
Видя моё деланное безразличие, он продолжил, пересев в кресло декана. Теперь он смотрел на меня сбоку, что-то не нравилось ему смотреть мне прямо в глаза…
- Не скрою от вас, что я интересовался вами и вашими … гм, неординарными способностями. Я даже посетил ваш родной город и побеседовал с людьми, знающими вас. Много интересного услышал... Мы даже забрали из поликлиники вашу медицинскую карту. – Продолжал свою речь странный гость, по-прежнему не глядя на меня. При этом в руках он крутил нож для разрезания бумаг, взятый им из настольного прибора декана.
- Позвольте, а почему такой интерес к моей персоне? И кто это – мы?! – Я удивился, слишком уж неожиданный пошел разговор.
- Ну, вы же не наивный мальчик, а студент-старшекурсник, должны понимать, кого я тут представляю … Да, Сергей, наши доблестные спецслужбы, точнее – одно специальное подразделение Комитета по безопасности государства, занимающееся … гм, необычными проблемами. Но, об этом чуть позже …Так вот, нас заинтересовали некоторые обстоятельства вашей жизни. Вы можете творить чудеса, Сергей, просто вы сами еще мало знаете о себе – он заерзал под моим пристальным взглядом, достал из внутреннего кармана затемненные очки и нацепил их на нос.
- Не нужно смотреть на меня так … враждебно, Сережа, поверьте – я вам не враг, скорее наоборот. Я здесь для того, чтобы предложить вам интересную работу, а не строить вам козни, как вы подумали. Видите, Сергей, и мы что-то умеем. Позвольте мне все же договорить … - он встал из-за стола, подошел к окну и закурил, пуская дым в открытую фрамугу. – Ты не один на свете такой ... необычный, у нас в стране хватает таких людей. Наша группа изучает их опыт и раскрывает дарованные им разносторонние способности в различных условиях. Принято решение привлечь к этой работе и вас, Сергей Алексеевич – Иезуит не выбросил сигарету в форточку, нет. Он подошел к столу и загасил окурок в пепельнице.
- Это называется у вас вербовкой? – Мой вопрос он проигнорировал. – В подопытные кролики?
- Я полагаю, что вам и самому интересно побольше узнать о себе. Кроме того у нас работают ученые с именем, вам, как будущему врачу, не грех будет и поучиться у них … А поучиться есть чему, вы поверьте уж на слово!
Вот тут он попал в самую точку, психолог он был неплохой. Наверное в «конторе» плохих и не держат …
- Предложение мое следующее – вы, по окончании этой сессии, проведете некоторое время в нашем исследовательском центре, здесь за городом. Там хорошие условия и для отдыха. Обещаю, вам будет интересно, заодно и отдохнете на полном государственном обеспечении. – Подвел итог беседе Иезуит. – Я не тороплю вас с ответом, время еще есть, подумайте. И, естественно, тема нашего разговора не для общего пользования. Вы меня, надеюсь, поняли …
Конечно, как же вас не понять. Весьма доходчиво и недвусмысленно предупредил…
На том мы и распрощались в тот раз. Думал я недолго, сессия закончилась через неделю, предложение, сделанное мне, казалось тогда чертовски интересным. Я не утратил любознательности до сих пор, несмотря на все испытания на прочность, выпавшие впоследствии на мою долю …
На восьмой день после памятной беседы Волга с затемненными стеклами подвозила нас к логову советской еще инквизиции.
Глава 4. Психологические шутки.
А неплохо устроились, однако, товарищи чекисты. Должен сказать – просто отлично, но для этого ведомства средств никогда не жалело родное государство. Кругом же одни враги, а если нет, то среди своих найдем …
От ворот рядом со зданием охраны машина ехала еще около километра по гаревой дорожке до здания основного корпуса исследовательского центра, кругом был лес, но в просветах среди деревьев виднелись другие корпуса и небольшие здания. Кругом было чисто убрано, дорожки подметены и посыпаны песком … санаторий, блин! На крыше центрального здания стояла куча всяких антенн и других непонятных устройств. Виталий Олегович, так звали Иезуита, сказал мне, выходя из машины:
- Ну вот, Сергей и приехали на нашу «дачу». Здесь тебе и предстоит пробыть недельки две, думаю не больше.
Полагаю, что тебе тут понравится … - добавил он, подведя меня по дорожке к одному из флигелей неподалеку от главного корпуса. Виталий нажал кнопку звонка, дверь отворил рослый молодец в спортивном костюме.
- Знакомтесь – это новый наш жилец, Сергей… А это Константин, твой охранник и помощник, Сережа. Он решит все твои бытовые и иные проблемы, если таковые будут … Ну и поможет в передвижениях по территории дачи, не везде у нас тут свободный доступ. Проходи же, чего ты встал?
- Позвольте, что же это получается – я под стражей?! – Медленно выговорил я. – Мы так не договаривались!
- Ну нет, зачем же так грубо! Не под стражей, а под охраной, Сергей … Это разные вещи, тем паче, что тебя нужно беречь, ты для нас очень ценный … объект. – Почти естественно удивился этот лицедей. – Да и порядок у нас здесь такой. Располагайтесь, как у себя дома.
- У меня его еще нет – буркнул я, входя во флигель.
Обстановка была почти министерская, по крайней мере на взгляд студента из общежития. На первом этаже располагались гостиная, кухня со столовой, ванная комната. На втором – две спальни и кабинет с биллиардным столом в холле, вдоль всей стены кабинета стояли стеллажи с книгами. Были и телевизор, видеомагнитофон и музыкальная аппаратура. Я же говорил – санаторий, да и только. Правда, я еще никогда не бывал в санатории …
Первые лучи солнца быстро разогнали утренний парной туман по низинкам и кустам, уже начинало пригревать. Селение проснулось с первыми петухами, мужики готовились к дневным работам, сенокосная пора и запаздывать с косьбой было не следует. Пока еще не обветрилась трава, не зря ж говорят: «Коси коса, пока роса». Бабы выгоняли скотину на околицу, где лениво пощелкивал кнутом пастух Евлампий с подпасками. Обычное деревенское утро, как и везде на Руси …
Вдруг тревожно, никак не сочетаясь с ленцой сельского утра, и даже надрывно забубнил набат на церквушке, стоящей на пригорке и над селом пронесся истошный крик: «Татары–ы–ы»! Сразу же поднялась заполошная суета, селяне в панике бежали к своим домам, спасать добро и детей, забыв про стадо …
- Пелагея, буди детей, бегите в лес … - торопливо сказал Федор своей жене, крепко сжав окосье только что отбитой им косы в руках, - я догоню, только коней растреножу. – И побежал на поскотину, за два дома от своего, ближе к околице …
Женщина бросилась в дом, выбросив хворостину, которой выгоняла со двора строптивую буренку. Растолкала старшего ребенка и крикнула ему на ходу:
- Сынок, проснись скорее, беда – татары налетели! Одевайся быстро, бежим в лес!
Тихон ошалело крутил головой спросонок, мать собирала узел с вещами. Утренний сон ребенка превращался в суматошный кошмар … Он вскочил и подбежал к люльке, где пускал пузыри и улыбался разбуженный шумом годовалый младший брат, тот не плакал, брат улыбался ему. Они выскочили из избы налегке, мать тащила брата на руках, узел с вещами Тихон помогал ей нести по мере своих сил, ему от роду уже было восемь лет и он был мужчина …
На другом конце села, ближнем к реке, уже горели избы, там пронеслись всадники с гиком и дикими криками, в лохматых малахаях с саблями в руках. Они стреляли из луков в соломенные крыши изб горящими стрелами.
Пелагея задыхалась, бросив узел и крепче прижав к себе младенца, она выпустила старшего вперед, до леса оставалось саженей пятьдесят. Высокая мокрая трава мешала быстро бежать … Всадники на низкорослых лошадках, доскакав до конца селения, развернулись. Один из них что-то прокричал собратьям, указывая саблей на беглецов. Татары гикнули и пустили коней в галоп, в погоню… Расстояние до беглецов стало быстро убывать, Тихон плакал от страха, но бежал, оглядываясь на отставшую мать. Им наперерез мчался всадник на неоседланной лошади с косой в руках, это был его отец.
- Быстрее, быстрей! Я задержу их … - прокричал он приближаясь.
Мальчик достиг деревьев и оглянулся. Отец бешено отбивался от наседавших всадников, вращая полукругом косу перед собой, но выпущенная с расстояния стрела пробила ему грудь и он упал с коня… Тихон закричал и бросился назад, к своим.
- Уходи, Тиша, уходи! Прячься… - Крикнула мама, сама она уже не успевала, передний всадник почти настигал их с братом. Нагнав, татарин рубанул саблей, мать упала, накрыв собой младенца…
- Мама! Мама … - закричал Тихон и бросился в чащу.
Я резко поднялся на постели, в глазах стояла картина налета, ноздри трепетали, чуя дым пожарищ, сердце бухало в груди, я задыхался … Снизу по лестнице взбежал Костя и встревожено произнес:
- Что случилось, Сергей, ты чего маму звал?!
- Ничего, Костя, нормально все. Просто сон страшный приснился … Иди ложись.
Сон пропал, спать не хотелось. Кое-как успокоившись, я курил у раскрытого окна. Почему во сне я так явственно чувствовал все происходящее там, словно я был прямым участником и жертвой приснившегося мне татарского набега на крестьянское поселение? Сон, как явь … как стереофильм, только ты внутри него! Я даже чувствовал боль в разбитых и наколотых скошенной травой босых ногах, там во сне … и страх, жуткий страх за себя, за свою семью. И собственное отчаяние от бессилия что-либо изменить! Посмотрев на ступни ног, я увидел – они слегка кровоточили …
Протерев ступни ватой из аптечки и обработав йодом, я решил, что это ерунда – капиллярные выделения крови на подошве ступни, скорее всего я во сне слишком сильно уперся ногами в спинку кровати. Велико было возбуждение и, как результат, прилив крови к конечностям. Это я понимал как будущий врач - такова реакция воина или спортсмена в критических ситуациях, организм готовился к перегрузкам. Кстати, о перегрузках … Вот уже неделю я на «даче» и занимаются мной тут ежедневно, правда в разное время суток и в разных лабораториях всевозможные незнакомые мне индивиды. Главный среди них профессор Свидорский, наверняка ненастоящая фамилия, все обращались к нему – Профессор…
- Ну-с, батенька покажитесь... - сказал этот гном при первой нашей встрече, задрав вверх бороду и уставившись на меня немигающим взглядом глаз с темными большими зрачками, вдобавок сильно увеличенные линзами очков в стальной оправе. – Наслышаны, весьма наслышаны о вас, молодой человек. Проходите сюда, садитесь в кресло, побеседуем. Это мои помощники, знакомиться не надо … Я хотел сказать – необязательно. Итак, расскажите немного о себе, не анкету, а как и кем вы себя представляете в этом мире?
Тяжелый у профессора взгляд, давит … и аура у него хоть и приятная, цветная и доброжелательная, но нет-нет, да и пробиваются черные всполохи какого-то беспокойства в нем … или большого напряжения.
- Кха, кха-ха … вы, Сергей, не напрягайтесь. – Закашлялся гном сухим кашлем заядлого курильщика. – Расслабьтесь, это же просто обычная беседа нормальных людей при первом знакомстве.
Помощница профессора принесла и поставила перед нами на журнальный столик две чашки с дымящимся кофе, конфеты в коробке и крекеры. Я начал свой рассказ, профессор слушал внимательно, не перебивая и не глядя на меня. Он сосредоточенно набивал ароматным табаком трубку, уминая его большим пальцем, сорт табака был «Капитанский» …
Потом приступили к исследованиям, меня уложили на кушетку, опутали проводами с присосками не только голову, но и грудную клетку, запястья рук. Работа началась…
Иезуита я видел дважды за прошедшую неделю, и то второй раз из окна кабинета садящимся уже в машину. В первый раз он мимоходом поздоровался, справился о настроении и убежал по своим делам. Виталий был чем-то сильно озабочен, сильно озабоченный был товарищ… Раньше такого за ним не водилось.
Сегодня я отказался от утренней пробежки с Костей, настроение было паршивое, да и ноги, залитые йодом, не располагали к излишним нагрузкам. Я отговорился от своего невольного наперсника тем, что мне нужно подготовиться к сегодняшнему сеансу и успеть прочесть толстую книгу под названием «Батый» … Костя уважительно посмотрел на меня и молча стал натягивать кроссовки. Он знал, что я могу читать «по диагонали», лист бумаги обычные люди читают построчно, осмысливая каждую строку … я мог прочесть написанное наискось, потратив на это в десять раз меньшее время, но я никому не говорил о том, что мне хватает одного внимательного взгляда на страницу, чтобы запомнить её содержание … Зачем изображать из себя неординарность? Я же будущий врач, а не Акопян-фокусник. Глупо …
Мне не давал покоя вчерашний сон, просто так ничего не бывает в этом мире, я это знал, несмотря на молодость. Откуда во мне пробудились эти воспоминания, ведь со времен хана Батыя прошли века … Или эти сны, а он был не первым … таким непонятным и странным, не случайны? Раньше мне не доводилось видеть подобное даже при сильном желании, и откуда было взяться такому желанию, я даже и не предполагал … Сны-то бывали разные, причем здесь, например, рыцари-тамплиеры? Вообще никакой связи нет, ни энтомологической, ни ассоциативной, ни логической, наконец-то … Просто бред какой-то … Ничем не связанные события, а вижу их я … пусть подсознательно, во сне! И не болен, вроде бы … Может быть, я и отдохнул физически на этой даче, а вот морально и психологически … это вряд ли, ну, так знал же – на что шел!
- Сергей, спускайся завтракать – раздался снизу голос Константина, он уже многое успел, пока я размышлял.
- Иду, Костя, иду! – Я закрыл книгу и поставил её на полку…
Профессор сегодня был непривычно озабочен, даже чересчур молчалив, что было на него так не похоже …
- Коллега, вы простите меня, но сегодня вам предстоит общение с другими … уважаемыми людьми – нервно теребя бороду, произнес он, едва увидев меня. «Как, уже коллега?! Хорошее начало, а вот какое будет продолжение – посмотрим …» - подумалось тогда мне. Если бы я знал, что меня ждет… , я бы не был так самоуверен, наверное. Впрочем, молодости это так свойственно, переоценка своих сил и возможностей …
- Слушай, Серега! Ты кончай придуриваться, у меня нет на это времени, долбо…дятел! Ты понимаешь – нет времени! А может быть уже и поздно, мы опоздали … Но еще не вечер, поглядим, твою мать! – тихим криком, вспотев от напряжения, говорил Стас, так он представился мне в лаборатории Свидорского, от которого принял меня по эстафете. Почти сутки уже я не выходил из цокольного этажа главного корпуса «дачи», тут было царство Стаса. Я не мог взять в толк, что нужно от меня, виной тому была нервозность и некоторая растерянность «дачников», такими я их еще не видел.
- Станислав, вы можете мне сказать, что происходит? И что вы хотите от меня-то?! – в который раз, недоумевая, спрашивал я – Нельзя же требовать от человека того, чего он не понимает! Объясните для начала…
- Ты, долбанный экстрасенс, новоявленный! Не дуркуй, я не верю россказням гнома о твоих способностях! Мы из тебя выбьем всю дурь, которая не нужна нам … Тут такое творится, а ты … будто ни сном, ни духом?! – уже не тихо орал Стас.
Я не мог взять в толк то, о чем он говорит. Что творится и где? Когда и как давно-то, я же не смотрю телевизор, он и не подключен к телевещанию в моем флигеле, так - монитор для просмотра видеокассет…
- Переворот в стране, экстрасенс, переворот! В Москве стреляют … танки в столице! Ты можешь себе представить? – в углу рта у Стаса появилась пена, мне стало страшно – это похоже на наркотик, его действие … Глаза у шефа подвала были пустые и смотрели в запредельность…
- Станислав, ты можешь говорить по существу, без эмоций? – как можно спокойнее сказал я – Не понимаю …
Вопрос повис в пустоте, Стас вышел из комнаты, громко хлопнув дверью …