По нежно-голубому небу медленно плывут белые до боли облака. Ярко-зеленая трава луга, ровная извилистая дорога, замок на холме украшает линию горизонта. Карета неспешно едет в сторону замка. Принцесса отдернула занавеску, лицо ее сияет, легкий ветерок играет с прядью волос, упавшей на щеку. Принц на белом коне едет шагом рядом с каретой и улыбается принцессе...
- Стоп! Снято! Всем спасибо!
Принцесса выбирается из кареты, а по площадке уже бегают усталые сосредоточенные феи-реквизиторы, размахивая волшебными палочками.
Взмах! Белый конь превращается в мышь, ее пытаются поймать и посадить в золотую клетку, но мышь уворачивается, выпрыгивает из рук реквизитора и прячется под грудой ткани, только что бывшей видом на замок.
Взмах! Четверка лошадей превращается в крыс, и крысы карабкаются по одежде реквизитора-конюха и прячутся в его карманах.
Взмах! Карета уменьшается и становится пузатой желтой тыквой.
- Эй, Золушка, еще не переоделась? - кричат Принцессе.
Взмах! И нет больше нарядного белого платья и хрустальных туфель, нет сияющих украшений, спутанные волосы падают на плечи.
- Держи, - ей суют в руки швабру, - чтобы к утру в павильоне было чисто, здесь завтра Белоснежка воскресать должна!
Погасли софиты, в небольшое окошко под потолком заглядывает бледная, безразличная луна. Только маленькая хрупкая девушка в старом залатанном платье тихо плачет сидя на полу в обнимку с тыквой.
Старшая фея съемочной площадки на бегу заглядывает в павильон:
- Эй, Золушка! Швабра-швабра-швабра, мыть-мыть-мыть! - и убегает по своим делам, бормоча себе под нос: - Сто раз ей объясняла. Кареты всегда становятся тыквами. Всегда.