Я ему крыло оторву, колени прижмут к земле его ядовитую грудь, пусть наестся земли этот загадочный пёс, Ангелом Света окрестивший себя.
- Мы повстречались с тобой на рассвете, то закат был для меня, но в нелепости жизнь казалась быстрее, ярче, и, как ни странно, тише. Расправив крылья витал где-то над свободой, а в бездну просто упирался лбом. Пронзивший до жалости прискорбный луч, окрыленного твоего бытия, распластал над ширью вселенской грязный мотив притворной мелодии. Я смеюсь над тобой, ведь ты болен, ты слышишь - ты болен. Ты не видел безудержной лепты томительной хвори.
Небеса, теперь время мне смеяться над собственным братом. Здравствие тем, кто уже побывал у вас дважды.
Да не мешай ты жить, братик, в задушливой пелене. Ну пойми же, позволь, хоть снаружи увидеть ту сердечную муть. И не дави на сердце знанием, что слёзы воодушевляются от простодушия и безнадежности. Безнадёгой ты, ты останешься им навеки, ведь надежды уж нет, что прольёшь озаренье. Я знаю, кому-то ты смог проповедать свой подлый закон. Но не сможешь повстречать его больше, дорогу на небо тебе не найти. Не слаби наши души, не лейся прозрачным ручьём, ты не знаешь, что это лишь отражение моей тетивы. Мы не сможем прожить без ненавистности бытия и проворства коварной сущности. Для тебя, я скажу, что на вечном костре полыхающих страстей, наше сердце тебе коптить не придется.
Попрощайся с судьбой молниеносного света, ведь без ржавых порывов я не смогу победить.
- Грустно тебе. Не печалься. Спасибо, что ты меня навестил. Но прости: твой братик коварен и подл. А я нем и безумен, мне с ним одна дорога, хоть и путь разный. Посмотри, не печалься, незачем тратить попусту силы, а искусственный свет, пусть старит, но приятней. Извини, что столкнул с парапета бурлящей жизни, кипятка захотелось испить. Прости за нелепую шутку, но ты сам познал горечь нашей земли. Пусть и накормила тебя эта хмельная презрительность, но за скрипящей калиткой не менее нервозная жизнь. От напутства твоего отрекаюсь, и каюсь в проклятии замолвленного слова. В своей кровной колыбели пеленою стала тебе родная мразь. Но ты, Ангел Света, ведь знаешь, что уходя ты можешь мне этим помочь. Не серчай на родство с отраженьем твоим, твоим братом, ведь за жизнь ты обязан ему.
Спасибо, что поборолся за мой притертый мир. А за страстным порывом коварства и криви, я силён и бесстрашен, пусть и горек и глух. Но я выбрал себе жилище попроще, без надельных изъянов и с корыстным удобством. Не печалься о жизни, что течёт без тебя. За нелепым наставлением твоего брата она сможет разлится бурной рекой, и ты знаешь – впадёт в её нужное русло. Возвращайся другим и далеко не сейчас, я смогу притворит жизнь покойной жертвы, видимой гнилью, в беспристрастную книгу исканий впотьмах.
Спасибо, что был со мной рядом, и спасибо, что вот-вот уже нету…
Небывало легко отражается жизнь в отрешенных стараниях двух чужих беззаботных сторон. Ну а свежесть удобства, приятною тиной прихватит за горло в момент ощущения счастья. Лишь мне выбирать «сторону от», и ни от одной не избавится вовсе.
И небывало сложна своя неповторимая стратегия, чтобы понять, казалось бы, глупую принадлежность.