Прикосновение? Посторонний звук? Движение воздуха? Сон? Предчувствие?
Что?
Что-то разбудило ее.
Она лежала, зависнув в невесомости.
Затаилась, опасаясь дыханием шевельнуть пространство.
Тишина.
Темнота.
Открыты ли глаза? Проснулась ли? Сплю?
Секунда…
Секунда…
Тишина расступилась.
Enigma. Приглушенный далекий эротический ритм, пробуждающий необъяснимую генетическую обеспокоенность и умиротворенность.
Зеленые и красные зрачки работающих колонок, включенного ноутбука на столе у окна. Уличный фонарь, подражая солнцу, пялился в кухонное окно.
В комнате оказалось довольно светло. И шумно. Пульс будильника. Ворчащий холодильник. Машина, прошуршавшая шинами. Соседский кашель. Шелест компьютерного вентилятора.
Проснулась, все-таки.
Прикрытые глаза не спасли. Сию секунду не заснуть.
Повернула голову.
Снежный человек.
Ласково и трепетно про себя она его так называла. Снежный – нежный и непостижимый. Улыбнулась, не решаясь поцеловать близкое плечо.
Осторожно, чтобы не разбудить, поднялась. Прошла на кухню. Включила чайник. Открыла форточку. Подставила лицо морозящему воздуху. Чиркнула зажигалкой. Затянулась.
«…Не задумывался ли ты по поводу прошлой жизни?
Есть одна догадка, что это был призрак. Наверное, даже не твой. Постоянно ловлю себя на мысли, что мы были знакомы, а может быть просто встретились однажды в людском потоке, или на пустом утреннем берегу моря, или на вершине вечерней горной гряды, или даже вообще на краю мира, где-нибудь на окраинах Вселенной... Но когда об этом думаю, теряю нить логики. Она тонет за пределами сознания, дергать обратно – страшно, хочется еще что-то вытащить и разглядеть. Только не очень близко, а в яркости и резкости.
Существует же доброта потусторонней силы. Она иногда пускает нас в свои катакомбы. Но щедрость эта коварна: любопытство предполагает расплату. Вот и подумаешь, дергать ли связующую нить, или пусть она там пока останется?»
Щелкнул вскипевший чайник. Не обратив на него внимания, она вернулась в комнату. Прохлада добралась и сюда. Снежный человек до макушки укутался в одеяло. Спать расхотелось. Ложиться не хотелось. Внимание привлек ноутбук. Она не любительница лазить по чужим карманам, кошелькам, столам. Но словно что-то толкнуло ее, примагнитило.
Оживший компьютер пискнул. Засветился экран.
Глаза привычно пробежались по монитору:
проигрыватель, «Return to Innocence»,
браузер,
аська, мигает конвертиком пришедшее от кого-то сообщение,
открытый документ, «Снегурочка», двадцать пять страниц.
Курсор в конце, на последней чистой странице, искушающее подмигивал.
Она поняла… Состояние, в котором проснулась, оформилось в определенную физическую реальность. Она проснулась именно для этого.
Ощущение что ты находишься в нескольких сантиметрах от Великой тайны. Вот, за этой дверью, тонкой, не поглощающей звуки фанерой, находится то, ради чего живешь и существуешь. Ты физически ощущаешь силу и энергию за стеной, звуки и пульсации несущихся событий. Ощущаешь себя одним из многих тысяч терракотовых солдат, спокойно смотрящих в вечность, вокруг которых уже третье тысячелетие стремительно несется жизнь. Чувствуешь, как в ожидании твоего прикосновения вибрирует стена, дверь, пространство вокруг.
А ты, замерев, и покрывшись мурашками, стоишь в нерешительности, раздираемая жаждой познания и страхом, страхом разочарования и вакуума. Космический полет, легкость и холодок в груди, пустота в животе, невесомость пальцев.
Вот!
Вот оно.
ОНО
Ты протягиваешь руку.
Толкаешь легкую фанеру двери и пальцы проходят сквозь нее.
Реальный мир входит в тебя звуками, красками, светом, запахами, тесной одеждой и толкающими людьми.
Пытаясь ухватить, словно ускользающий сон, растворяющийся туман своего состояния, состояние предчувствия Истины, состояние на полмига оголившегося окружающего мира, ухватить, сохранить, запомнить, сберечь, уберечь – ты обнаруживаешь себя шагающей по перрону в поисках своего вагона, своего места… в жизни. И нужно уже не просто шагать, а бежать вдоль состава, в страхе ожидая в каждое мгновенье противного голоса: «Осторожно, двери закрываются»…
Пальцы профессионально полетели над клавиатурой. Они не принадлежали ей, жили своей жизнью и действовали самостоятельно.
Привычка – сначала быстро пролистать весь материал от начала и до конца, выхватывая отдельные фразы.
«Утро. Четвертый день. Патология…»
«Зима все никак не приходила…»
«Эту микроскопическую кафешку она нашла…»
«Линии Судьбы руки моей»
«Танцовщица на долю мгновения замерла…»
Пространство резко, неожиданно, свернулось до кокона, очерченного неярким светом монитора. Все посторонние звуки снова исчезли. Лишь тихая музыка и огоньки индикаторов. Она словно в космическом корабле падала
падала
падала
падала
в бездонные глубины вселенной…
Сидела и пыталась понять, что происходит.
Ощущение внереальности колотило ее изнутри, разрывало на части.
Она
читала
свою
жизнь
«Прикосновение? Посторонний звук? Движение воздуха? Сон?»
«В комнате оказалось довольно светло»
«пальчик по инерции еще несколько раз стукнул по клавише»
она ошалело, сквозь слезы, вглядывалась в строки
заболела голова, сердце забилось в висках
остановилось дыхание
окаменела, сжав зубы
пальчик по инерции еще несколько раз стукнул по клавише.
«Доверие.
Доверие… доверять… до-веры.
Есть в нашей жизни, как минимум, два смысла, два значения, этого понятия, этого чувства.
Первый – это когда я доверяю тебе и открываю свой мир для тебя, свою душу тебе, так как думаю, что ты не навредишь мне, ничего плохого не сделаешь и не испортишь. Я думаю так, так ощущаю, мне так кажется и я так хочу. Хочу, чтобы было так. Поэтому входи ко мне.
Второе значение очень похоже на первое. Я доверяю тебе и вверяю себя в твои руки, поручаю тебе быть моим ангелом-хранителем. Пусть потом окажется, что это не так и ты моя ошибка, мое заблуждение. Сейчас это не важно. Я почти верю тебе…
Вера.
Вера намного сильнее, чем доверие.
Она напрямую связана с такими понятиями, как вероятность и существование. Внутри себя самой и в глубине нашего ее осознания, наших эмоций и ощущений ее, Вера содержит маленькую, но опасную червоточинку, – неверие. Где есть вера, всегда существует и неверие.
Верим ли мы в Бога, верим ли мы в себя, в кого-то или во что-то. Это означает, мы знаем: то или иное событие произойдет с очень большой вероятностью. Это означает, что предмет, явление, человек, Бог также существуют с очень большой вероятностью. И нам нужна самая малость: чудо в доказательство этого существования.
Обыденное употребление «веры» снижает ее силу и энергию. Мы неосознанно используем ее в нужных и ненужных местах и ситуациях, и очень часто для сокращения слов и упрощения речи.
Я верю тебе – твои слова правдивы с очень высокой вероятностью.
Я верю в тебя – ты в определенных ситуациях будешь вести себя с высокой вероятностью так, как я знаю.
Я верю в русалок и НЛО – я думаю, что с большой вероятностью эти явления существуют в мире.
Отдельно от других, на особом месте, возвышается вера в Бога.
Повседневность «веры» истончило могущество и мощь этой Веры, извратило и вывернуло наизнанку.
А эксплуатация на протяжении тысячелетий шаманами, монахами, попами и подчинение правящей элитой своим интересам превратило Веру в разменную монету низкого достоинства. В модную безделушку, когда даже не вникнувший в суть Ее говорит «верую».
Нам все время лгали, говоря «верьте в Бога», «верьте, Бог есть».
Именно из-за той червоточинки в вере и появилось искушение, дьявольский искус, грех, атеизм… Потому что вера в существование Бога предполагает и веру в несуществование Его.
Мы понимаем… глубоко в подсознании, под историческими пластами наших предков, прародителей и предтеч, понимаем, что те, кто не верит в Бога, также правы. Они бросают нам вызов. Мы боимся себе признаться в этом, и в бессилии смотрим с презрением на них, отворачиваемся, забиваем камнями. Даже если нет, то что-то все равно происходит внутри нас, отторгая неверцев, распиная чужаков.
Отторгните меня!
Распните!
Я не верю в Бога.
Верующим трудно уловить этот смысл и вырваться из плоскости своего бытия, сотнями лет ухоженного и облагороженного заботливыми руками религиозных служителей и эксплуататоров Веры.
Атеистам и неверующим, отвергающим существование Бога в изначалье, не понять моей простой истины.
Вот он я.
Стою в звенящей затухающей дымке великой пустоты. Вне мира, вне времени. В абсолютном непонятом одиночестве. И только еле слышимое эхо далекого легкого эха прикосновения невидимого Музыканта к белой ля четвертой октавы удерживает меня от исчезновения: «я знаю......................»
Знаю…
Знание.
В знании заключена огромная сила.
В нем вероятность любого события, любого существования равна единице. Рано или поздно, не сегодня, так через сотни лет, любое, каждое, событие обязательно произойдет. Знаем мы или не знаем, известно обществу или нет, но то, что не существует для нас в истории нашей или сейчасном настоящем, существует вообще, существовало всегда.
Знание, конечно же, предполагает незнание. Но незнание чего-то не означает его НЕсуществования.
Мы можем не знать… Но тогда – предполагать, догадываться, верить.
Если же мы знаем – прочь неверие, недоверие, сомнение!
Вера – как тоненький, красной позолоты, лучик, как маленький серпик утреннего солнца, заставляет с восхищением увидеть и видеть удивительное в простых, обыденных, ранее скрытых сумраком, вещах, предметах, явлениях, людях. Вера – это предвкушение.
Знание же – это яркое полуденное солнце. Это уверенность, сила и точка опоры.
я не верю в Бога, я знаю…»