Татаро - монгольское иго. Из воспоминаний

 
 Из воспоминаний о маме.
 

 В конце пятидесятых годов мама преподавала историю в школе рабочей молодёжи №5 Москвы. Великовозрастные ученики любили её уроки, прогулов почти не было, и мама была на хорошем счету в РОНО и методкабинете. В школе учились рабочие из ряда крупных московских заводов, на которые, со временем, стали приезжать учиться социалистическим методам производства трудящиеся братских стран. Мама страстно любила свою профессию и тот предмет, которому она посвятила свою жизнь после окончания Истфака МГУ. Свои уроки она проводила ярко, используя дополнительные материалы. Для усиления восприимчивости непростых учащихся мама привлекала и художественную литературу. Вообще, натура она была творческая.

 Пришло время провести ряд занятий по татаро-монгольскому игу на Руси. Это сейчас всё достаточно просто – иго так иго. А тогда было посложнее, поэмоциональнее. Во-первых, совсем недавно окончилась война. Годы оккупации назывались немецко-фашистским игом, а почти у всех маминых учеников в войну погибли или родители или братья и сёстры. Во-вторых, крымские татары были объявлены народом-предателем, а народ прочий не разбирался в татарском этносе, и ко всем татарам стал относиться с подозрением.

 На маминых уроках начала гореть Рязань и не сдавался Козельск. Гады удельные князья не хотели объединяться для защиты нашей будущей Родины и обрекали своих потомков на трёхсотлетнее отставание от европейской цивилизации. Условно привлечённая Ярославна рыдала на своей крепостной стене и вместе с ней рыдали девушки-многостаночницы (прости меня, Господи…). Когда начал гореть Киев в класс пришёл новичок – татарин. Горели дома и церкви, Орда со свистом и гиканьем рубила славных защитников без разбора, с нерусским садизмом насиловала сладких древнекиевских девчонок и угоняла их в рабство. Стоны и вопли неслись со всех сторон…

 Мама остановилась и перевела дух. В классе стояла гробовая тишина. Все смотрели на татарина. Тот смотрел на заводскую трубу. С последней парты медленно поднимался фрезеровщик Вахмистров, гордость заводской секции бокса. Отец его погиб при обороне Керчи. В это время прозвонил звонок на перемену. Татарин выскочил за дверь. « Эх, успел ордынец…» - огорчился Вахмистров. «Народ русский, не дадим опоганить землю нашу!» - заёрничал калибровщик Иванов. Морально изнасилованные девушки-многостаночницы горячо поддержали призыв. Мама побежала к директору школы.

«Ничего не могу сделать, Дина Яковлевна. При всём уважении к Вам. Мне нравится Ваша идея временно называть иго монголо-татарским, но…» - сказал директор Николай Карлович, потомок поволжских немцев – «но, к счастью у нас есть время. На заводах объявлен аврал. Занятия на неделю прекращены» Немец-директор, и еврейка-историк за неделю должны были решить: быть или не быть татаро-монгольскому игу на Руси!

 Мама поехала в методкабинет. Методист выслушал маму и пошёл с ней в РОНО. Куратор с пониманием выслушал методиста и маму и развёл руками. Курс истории СССР утверждался ЦК КПСС. Представитель РОНО, методист и мама пошли к инструктору райкома КПСС. Инструктор внимательно всех выслушал и стал кому-то звонить. Целый день звонили телефоны в разных кабинетах, но ничего не было решено. Через три дня к директору школы вошёл фельдкурьер, получил расписку в доставке пакета и ушёл. Николай Карлович дрожащими руками разорвал конверт и прочитал письмо. В письме говорилось, что на время изучения курса по татаро-монгольскому игу в таком-то классе такой-то школы, при данных обстоятельствах, следует(!) называть его монголо-татарским. Подпись. Печать.

 Аврал на заводах окончился. Началось страшное монголо-татарское иго.

 Монгол хан Батый, внук монгола, ужасного Чингиз-хана, со своими монгольскими ордами вынудил мирных татар напасть на Русь.

Загорелась Тверь. Горели дома и церкви. Монгольская орда убивала защитников без разбора, с не русским, но и не татарским садизмом насиловала, сладких тверичанок. Малочисленное татарское воинство пыталось остановить кровавую монгольскую вакханалию, но почему-то не получилось…. Всех убили, изнасиловали, увели в рабство.

 Мама остановилась и перевела дух. В классе стояла гробовая тишина. Боксёр Вахмистров сидел, положив руку на плечо татарину. У обоих, на крепко сжатых кулаках побелели косточки. Гады монголы-ордынцы всех дожали…

 Курс монголо-татарского ига продолжался. Русь была завалена телами мёртвых. Монголы жировали на ясаке. Татарам ничего не доставалось. Дело шло к Куликовской битве.

 Мама очень серьёзно готовилась к этому уроку. Битва была сложной. Привлечение северогородцев, которые до этого дня, ни монголов, ни татар, почему-то в глаза не видели, все эти засады, Чолубеи и Пересветы отняли у мамы много сил. Но она понимала, что урок пройдёт интересно. Она оказалась права. Когда мама вошла в класс её встретила пугающая тишина. Девушки-многостаночницы сгрудились в дальнем углу, калибровщик Иванов держал в руке штангенциркуль, как боевой топор, боксёр Вахмистров и татарин прикрывали друг другу спину. Все смотрели на парту в переднем ряду. За ней сидел новичок….МОНГОЛ….