Конечно, это понятие условно. Эта минута может длиться от нескольких секунд до нескольких часов реального времени.
Она начинается с состояния некой отрешенности от жизненной суеты.
Все житейские дела кажутся незначительной мелочью, даже если это разговор с женой о разводе.
Впрочем, это не значит, что все дела - по боку. Нет и ещё раз нет. Ты делаешь дела на «автопилоте».
Тот, для кого процесс творчества не пустой звук, поймёт, что минута вдохновения взращивается изнутри. К ней необходимо готовиться и внутренне настраиваться.
Да, ты разговариваешь с женой, развод, хорошо, завтра в суде, хорошо, ты сама хоть будешь, спрашиваешь её. Она смотрит на тебя, как на идиота.
Ещё можно поливать что-нибудь где-нибудь, пилить, строгать чего-нибудь, мести улицу, дежурить - не спать, паять, даже делать доклад, например, о толерантности. Делая всё это на «автомате», мыслить о другом, о главном своём, что находится за пределами суеты.
Это значит, что суть твоя – там, а здесь – оболочка, выполняющая чисто функционально привычное дело. И оно поэтому становится мелочью. Всякое дело – всего лишь подготовка к творческой минуте. Но без них минуты вдохновенья не бывает. Озарение нужно вымолить у высших сил. А если тупо сидеть-лежать-ждать ничего не наступит. Проверено на опыте тысячекратно.
Мысль в тебе должна созреть, и это созревание происходит не без творческих мук. Преждевременные попытки творить ничего не дают. Всё ещё слишком сырое, эскизное. К тому же развитие мысли сопровождается преодолением жизненных препятствий. Тут важно верить, что минута обязательно придёт и не сломаться. Необходимо какое-то время, чтобы зерно мысли проросло в душе - это и есть, её величество, минута вдохновения.
Ты чувствуешь это!
Ты принимаешь её как дар!
Ты абсолютно свободен, как Бог. Ведь ты творишь казалось бы из ничего, как он. Такое сравненье поднимает душу на недосягаемую высоту и, благодаря этому, тебе уже не могут помешать.
Даже если ты едешь в переполненном автобусе, стиснутый со всех сторон чужими людскими телами, источающими признаки усталости и раздражения. Ты не замечаешь их. Ты вообще не здесь – ты там, в заоблачных высях.
Даже если ты бежишь по вечерней дождливой улице с сумками в обеих руках и с рюкзаком за плечами, и секундомер отсчитывает последние пять минут до отправления поезда, а ты уже летишь над облаками над той местностью, куда якобы должен прибыть. Ты уже там, и тебе некуда спешить.
Даже если ты избит и брошен на произвол судьбы в глубокую яму невезенья, и наверху скрежещут зубами недруги и, прямо скажем, неприятели, минута вдохновения спасёт. Ты свободен, ты улетел, ты творишь…
Ты мысленно берёшь кисть, перо, резец, подходишь к холсту, к камню или просто листку бумаги и мысль, соскальзывая с кончика пера, стекая с кисти, искрясь под резцом, ложится на холст, на бумагу, на камень, преображаясь в живые не затёртые слова, пронзительные ноты, единственно верные линии и потрясающие рельефы - в Гармонию.
Мысли текут, опережая эти слова, эти ноты, эти линии. Они текут через тебя из ниоткуда в никуда и далее в вечность.
Отчего? Почему? Зачем?
Никто не знает ответа.
Если удаётся достать ручку и записную книжку в автобусе и на спине ближнего своего зафиксировать мгновенье, значит акт творчества состоялся.
Он состоялся также, если вваливаясь на площадку последнего вагона, бездыханный и немой, копаясь в карманах, достаёшь на глазах изумленной проводницы вместо билета клочок бумаги и тут же на нём что-то пишешь, рисуешь, лихорадочно пытаясь зафиксировать дар…
Он не канет в лету, если ты собственной кровью на каменной кладке злополучной ямы нанесёшь то, что ты должен нанести, что ты хотел передать. Потом найдут и поймут. И то, что ты почувствовал в свою минуту, будет ранить сердца, будет жить.
А ты уже идешь дальше и, перечитывая прежние записи, просматривая эскизы и наброски, видишь: что-то не так записал, не то нарисовал, поторопился, опоздал.
И снова ждёшь той минуты заветной…
© Copyright: Дядя Вадя, 2007
Свидетельство о публикации №2708170021