Принцессы возвращаются домой 2

30.

Эвлалия была уже готова во всём признаться великому магу и попросить его помощи, но, услышав оскорбительное – «Самозванка!» – решила проявить характер и не поддаваться на провокации.
К тому же ей стало окончательно ясно, что, невзирая на поразительное внешнее сходство, это был совсем не Аркадий Сергеич. Тот бы никогда не стал говорить с нею таким тоном – притом, что в информатике у бывшей Клавы Соколовой успехи были совсем не блестящие…
– Сударь, я вас не понимаю, – равнодушно отозвалась Эвлалия. – Все эти достойные благородные дамы, включая Её величество, обращались со мной как с принцессой. И, поскольку я в настоящий момент из-за злосчастного падения с лошади не могу точно вспомнить, кто я, у меня нет никаких оснований не верить словам той, что считает меня своей родной дочерью .
– Вы… вы ненастоящая принцесса!
– Докажите это мне и другим, тогда я охотно соглашусь с вашими доводами и приму свой жребий, каким бы он ни был, – с кротким ехидством возразила Эвлалия.
– У меня есть доказательство! Ваш запах! Варвар, конечно, глупец и слепец, но тут он не мог обмануться!
– Варвар?.. Кто это?.. – искренне удивилась она.
Асканий осёкся.
Разумеется, ни королева, ни члены королевского суда и совета никогда бы не приняли к рассмотрению свидетельство пса. Тем более, что никто не знал о способности Варвара принимать человеческий облик.
– Варвар – это собака, – чуть смущённо ответил Асканий.
Эвлалия чуть не воскликнула – «А, та самая, похожая на волка!» – но прикусила язык, быстро сообразив, что она не должна вспоминать о том, что было с нею до падения с Ласточки.
– Собака? У меня есть собака? – изумилась она. – Ну, позовите её, я думаю, она узнает хозяйку…
– Это не Ваша собака, – отрезал Асканий.
– Почему же тогда она может помнить мой запах? – продолжала Эвлалия разыгрывать невинное удивление.
И вновь Асканий был загнан в тупик. Ведь не мог же он сознаться принцессе (а вдруг она всё-таки оказалась бы настоящей принцессой!), что похитил её старые шлёпанцы и дал их понюхать Варвару, чтобы он мог взять её след!
Асканий решил, что поединок на сей раз лучше свести вничью. Либо девчонка демонски пронырлива, хитра и коварна – либо действительно произошла какая-то путаница.
– Извините, сударыня, возможно, мои подозрения и вправду беспочвенны, – пошёл он на попятную. – Но Вы должны понять и меня: вокруг сплошные враги и шпионы, и слишком многие желали бы, чтобы Мидония лишилась законной наследницы…
– А разве ваша великая магия не способна помочь вам определить, законная я наследница или нет?
В спокойном вопросе Эвлалии звучала едва ощутимая язвительность.
– Для этого Вас придётся подвергнуть испытаниям, которые Вы сейчас можете просто не выдержать, – не по-доброму усмехнулся Асканий.
Он подошел к двери, раскрыл её и с поклоном пригласил ожидавшую снаружи королеву и прочих дам войти в спальню принцессы.
«Состояние Её высочества не безнадёжно, – изрёк он свой вердикт. – Светлый разум её не покинул, речи связны, умозаключения обоснованны. Однако при нынешнем положении дел я бы осмелился посоветовать Её величеству не настаивать на скорейшем возвращении принцессы к её высочайшим обязанностям. Ей необходим полный покой и отсутствие всяких волнений».
– Но как долго это может продлиться? – озабоченно спросила королева.
– Я приложу все силы к тому, чтобы ускорить выздоровление госпожи, – пообещал Асканий.
Эвлалия поняла, что отныне она обречена на почётное заточение в собственной спальне.
Зато, по крайней мере, вопрос о свадьбе с принцем Перотином пока что отпал.


31.

Клава почти бежала по улице. Она опаздывала. Когда она выходила из дома, часы уже показывали десять, а ей ещё нужно было проделать путь, продолжительность и длина которого была неизвестна: прохожие охотно показали ей, где остановка троллейбуса в сторону центра (её вопрос никому не показался диковинным – мало ли в таком огромном городе чужестранцев!), но она побоялась воспользоваться многоместной каретой, подъехавшей через несколько минут к стеклянному навесу. Лишь наблюдала, как местные жители терпеливо, по одному, заходят в узенькую переднюю дверцу, совершают какие-то действия с очередным аппаратом, вращают большой серебристый трехпалый рычаг и протискиваются внутрь, где некоторые сидят, но большинство стоят, не соблюдая никаких приличий – мужчины и женщины вплотную и вперемешку.
– Девушка, что же вы? Талончика нет? Я уступлю по обычной цене, – обернулась к ней женщина с забавной сумкой на маленьких колёсиках; эта самая женщина практически и довела Калву до остановки. – А то выдумали: у водителя – чуть не вдвое дороже…
– Спасибо, я лучше пройдусь, очень много народу, – ответила Клава. – Тут, наверное, недалеко?
– Минут десять, там ещё магазин «Самопал»! – крикнула женщина, уже находясь на подножке троллейбуса и рывком поднимая туда свою несомненно тяжёлую сумку.
Любезно улыбнувшись отзывчивой горожанке, Клава устремилась по улице вслед за троллейбусом, сама дивясь, как она после всей вчерашних и нынешних потрясений ухитрилась ничего не забыть: в большом мешке из непонятного легкого материала помещались торт «Прихоть» и книжка «Принцессы возвращаются домой» – а в сумочке, болтавшейся на согнутом локте, лежали ключи от жилища, маленький телефон, коричневая книжица с шифрами, расчёска, пакетик с бумажными салфетками и симпатичный кожаный с тиснением кошелёчек с местными деньгами… На середине пути она увидела школу; со двора ей махнул рукой и что-то крикнул какой-то юноша – видимо, тоже одноклассник, но она только бросила: «Привет, извини, спешу!» – и быстренько зашагала дальше.
К половине одиннадцатого она, запыхавшись, подлетела к остановке, где её уже ждал Родион.
– Проспала? – улыбнулся он вместо того, чтобы посетовать на её неаккуратность, совершенно непростительную для особы королевских кровей.
– Нет, дела разные были… Прости, пожалуйста.
– Не за что. Просто, знай я, что ты придёшь позже, я заглянул бы в «Самопал». Нужно кое-что.
– Может быть, вместе заглянем?
– Давай, это быстро. У меня Кешка шнур от ю-эс-би-кабеля перегрыз.
– Ну и ну! – только и могла сказать Клава, понятия не имея, что имелось в виду.
Они зашли в магазин.
Родион целенаправленно двинулся к прилавку, над которым висела надпись «Электроника», и завязал разговор с торговцем. А Клава жадно разглядывала товары, выставленные на полках и витринах. О назначении некоторых она могла догадаться – это были щипцы, клещи, ножи и рычаги из блестящего металла, а также детали светильников и канделябров. Другие были ей совсем незнакомы, и даже по надписям она не поняла, что значит «картридж для аквафильтра» или «аэрогриль».
Да, здесь было, пожалуй, поинтереснее, чем в тайной мастерской великого мага Аскания! Тот бы с зависти заболел, попади он в такое фантастическое место. Асканий всегда питал слабость к разнообразным штучкам, которые он называл «техническими артефактами». Но куда ему до московских умельцев! Обычный торговец, зевая от рутинности своего занятия, жмёт кнопки на устройстве, очень похожем на то, которое Клава обнаружила в комнате Ляли, а потом из соседнего серого аппарата сама собой выползает бумажная ленточка с нерукописными словами и цифрами – и решительно никто не видит тут никакого чуда!
Внезапно Клаву словно бы стукнуло: а вдруг Асканий – вовсе не маг? И все его «артефакты» – попросту краденые? Ну, не краденые, так добытые из этого мира, где они – в порядке вещей и продаются чуть ли не на каждом углу?..
Да, но как, не будучи магом, Асканий мог попасть в чужую реальность? Допустим, у него есть экран, служащий порталом. Неужели Асканий сам его создал? После всего виденного и пережитого Клаве в это не верится.
Значит, всё-таки – Гронт?..


32.

– А ты разве совсем не помнишь, где я живу? – спросил Родион, когда они вышли из «Самопала». – Зимой ведь на моём дне рождения всем классом у нас гуляли.
– Ой, зима – это было так давно! – кокетливо встряхнула волосами Клава. –Знаю только, что дом в глубине квартала. И что их три похожих. Сама бы ни за что не нашла.
– Ля… Клав, извини за нескромность, а твой день рождения когда? Я что-то не помню, чтобы мы когда-нибудь его отмечали.
– Мой?.. Скоро. Через неделю.
– А, тогда понятно, во время каникул, в Москве в это время из наших обычно нет никого… Чёрт, а на этот раз – аккурат в день сдачи истории! Впрочем, её ты сдашь на ура, и вечером сможешь попраздновать. Ты после экзаменов уезжаешь куда-нибудь?
– Я?.. Пока не знаю. А ты?
– Ну, куда мне ехать! Дачи нет, бабушки или тётки в деревне тоже нет, в лагерь уже не возьмут – шестнадцать исполнилось… Недельку балду погоняю, а потом поищу работёнку. Хоть курьером, хоть промоутером. В конце концов, мамулька у нас не двужильная, сколько лет она нас с Саньком тянула, на трех работах вкалывала…
Продолжая болтать, они приблизились к огромному дому. Он был не только высоким, выше Клавиного, но и очень длинным, со множеством входов. Родион повёл её к третьему по счёту входу. Дверь была заперта, но вместо живого привратника она открывалась при помощи столь привычного здесь механизма с кнопками. После нажатия четырех из них что-то внутри запищало, и дверь поддалась.
Клава направилась было к лестнице, но Родион удержал её:
– Чудачка! Ты чё, пешком на девятый этаж собралась? Лифт пока что работает, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить…
Лифт?..
Он нажал очередную кнопку, и прямо в стене открылась дверь, отъехавшая в сторону с неприятным лязгом и кряхтением. Родион явно ждал, когда Клава войдет в тесную комнатёнку без окон, тускло освещаемую сверху мигающим светом. В комнатёнке ужасно пахло, и Клава поморщилась и чихнула.
– Извини за амбре, – сказал Родион, нажимая кнопку с облезлой цифрой «9». Сейчас ещё ничего, терпимо. А то раньше, пока домофон не поставили, в лифт было вообще не войти! То лужа, то кучка… Тут ведь рынок рядом, к нам и пёрлись все подряд – торговцы, бомжи, шофера, пьянчуги… Тебе-то с твоим вторым этажом повезло, раз – и дома, а к нам – топать да топать…
Комнатёнка под названием «лифт» затряслась, застонала и остановилась.
Еле справившись с собой, чтобы не выдать свой страх и омерзение, Клава выскочила на лестницу.
Родион вынул из кармана рубашки ключи и открыл дверь:
– Прошу! Извини за беспорядок, у нас всегда так. Заходи, не стесняйся, дома нет никого.
Словно бы опровергая эти слова, им навстречу вышел рыжий пушистый кот небывалых размеров.
– Знакомься: Кеша, – склонился к зверю, чтобы погладить его, Родион.
Кот презрительно отстранился.
– Ах, пардон, Его величество Ксеркс Первый и Несравненный! – поправился хозяин самолюбивой зверюги.
Лишь после этих слов Кеша-Ксеркс дал почесать себя за ушком.
– Вообще-то он изначально – Ксерокс, поскольку его мамаша вывела котят в коробке из-под ксерокса, – пояснил Родион гостье. – Но Ксерокс сам собой превратился в Ксеркса, а я тогда был маленький и звал его просто Кеша…
Имя Ксеркс что-то смутно напомнило Клаве, но она не могла вспомнить, что именно.
– Разрешите представить Вам эту юную даму, Ваше величество, – продолжал насмешничать Родион. – Моя добрая подруга и соученица, э-э… принцесса Клавдия.
И сам расхохотался – так ему показалось это нелепо.
Кот внимательно посмотрел на неё и словно бы всепонимающе фыркнул, милостиво подставив ей выгнутую в горделивом приветствии спину.
– Польщена честью видеть Ваше величество, – на полном серьёзе ответила Клава, присев в глубоком реверансе и почтительно проведя по холёной огненной шерсти.
– Компот, чай, минералка? – обратился Родион к Клаве, указывая на открытую дверь маленького помещения, в котором она безошибочно узнала кухню.
– Пожалуй, компот, – кивнула она.
Вот рту у неё пересохло – то ли от быстрой ходьбы, то ли от порции очередных неожиданностей.

 
33.

Королева Килиана, подобно большинству женщин, была не слишком сведуща в технике, но зато, являясь наследной принцессой, обучалась магии и целительству, причем целых три года – у старого архимага Гронта, который после присвоения звания великого мага Асканию перестал показываться при дворе. Случилось это двенадцать… нет, всё же скорее одиннадцать лет тому назад. Гронт объяснил своё решение тем, что не желает ни вмешиваться в дела бывшего воспитанника, ни оказывать на него какое-либо влияние. Злоехидные языки уверяли, что старик просто-напросто осерчал на неблагодарную королеву и взъелся на бывшего ученика, превзошедшего наставника в мастерстве и познаниях. Однако одержимый мстительной завистью Гронт должен был бы устроить им обоим беспокойную жизнь – между тем, с тех пор, как он удалился в своё горное обиталище, о нём не было ни слуху, ни духу. Разве что данное некогда обещание следить за погодой и климатом архимаг продолжал выполнять: в Мидонии, как и полагалось, весной было тепло, летом – в меру жарко, осенью – приятно и слегка дождливо, зимой ненадолго выпадал пушистый снег, лежавший ровно столько, чтобы накопить достаточно влаги на полях и не успеть наскучить любителям санных прогулок. Ни сокрушительных ураганов, ни суховеев, ни наводнений, ни многомесячной стужи страна не знала, хотя побережье соседней Брагарии то и дело страдало от штормов, Дакрийское княжество – от неурожаев, а что творилось в Раштарской империи, и пером было не описать: климат мощнейшей в мире державы превратился в сплошную и непрерывную череду аномалий…
Потому королева в глубине сердца всё-таки верила, что в случае самой острой необходимости она найдёт возможность призвать на помощь Гронта, и тот не посмеет ей отказать: как бы старик ни относился ныне к самой Килиане, интересы Мидонии для него несомненно оставались превыше всего. Но пока что она надеялась обойтись собственными силами. Ведь ничего катастрофического ещё не случилось. Да, принцесса от сильного удара отчасти утратила память (утрать она её совсем, она бы – Асканий прав – лишилась способности рассуждать логично и связно). Но память можно восстановить. И королева даже отчасти представляла себе, как. В её тайном кабинете имелся замкнутый магическими заклинаниями шкаф, а в нём – различные вещества и снадобья.
Эликсир откровений.
Вот, что ей было нужно!


34.

Асканий никак не мог прийти себя от результатов устроенного королевой эксперимента.
Сказать, что он был потрясён, было бы всё равно что назвать зрелище извергающегося вулкана «забавным».
Того, что случилось, он совсем не ожидал!
Допустим, про эликсир откровений он и сам бы мог догадаться – у него имелось даже кое-что посильней, развязывавшее языки не только хилым барышням, но и закоренелым преступникам.
Однако произошедшее далее было попросту необъяснимым.
Погружённая в магический полусон девушка начала вспоминать.
И вспомнила то, чего никак не могла бы знать самозванка!
Она снова переживала свой первый бал и первое бальное платье. Тогда маленькой Лали было всего пять лет, и для неё это было, конечно, едва ли не самым значительным событием в жизни. Она описала все бантики, ленточки и оборочки – и по напряженному лицу Килианы вдруг покатились тщетно сдерживаемые слёзы.
Больше того – она вспомнила Гронта и его огромного рыжего кота Артаксеркса!
Значит, эта принцесса была настоящей?!...
А как же ручательство Варвара?
«Ваша милость, тут я не мог ошибиться: эта девушка пахнет точно как та, что зашла в фургон и не вышла»…
Нет, придётся всё-таки вернуться в тот мир и попробовать найти двойника Эвлалии.


35.

Где искать, Асканий уже себе представлял.
В том мире девушки неполных шестнадцати лет ещё учатся в школе. А школы, как правило, располагаются неподалеку от дома. Вряд ли кому придёт в голову перемещаться ради нескольких часов занятий на другой конец огромного и опасного города, а потом добираться обратно. Значит, Асканию нужно было обследовать все школы, находившиеся в окрестностях парка. Парк, правда, был очень большим (в этой невероятной стране царит повальная тяга к великанским масштабам). Но всё-таки дело затея не выглядела безнадежной.
«Варвар, мы отправляемся!», – скомандовал великий маг, быстро переоделся, кинул в сумку необходимые вещи и включил второй портал, располагавшийся у него в мастерской.


36.

– Клав, я вот что никак не пойму: ты раньше и вправду ни черта не смыслила в химии или только так придурялась?..
Родион был искренне удивлён фантастическими успехами своей подопечной.
Не могла же Клавдия рассказать ему, что на уроках практической магии ей уже доводилось иметь дело с пробирками, мерными ложечками и горелками! А то, что здесь вещества назывались иначе и применялись совсем в других целях, не имело большого значения – главное было понять принципы; их же Родион втолковал ей вчера…
– Знаешь, я понятия не имела, что кое-что у меня в голове всё-таки застряло, – скромно отозвалась она. – Да и ты постарался: без тебя это были просто обрывки сведений, безо всякой системы.
– Ладно! Давай приберёмся, перекусим и пойдём погулять. Или… у тебя имелись другие планы?
– Нет, что ты! Если я тебе только не надоела.
– Нисколечки, мне оно тоже было полезно – повторил заодно материал, а то знаешь, как иногда бывает: тебе кажется, ты и так всё помнишь, а на экзамене вдруг вылезет что-нибудь элементарное и благополучно забытое… И – бац! Вместо пятерки – трояк!
Она помогла ему собрать пробирки, и он отнёс их в «удобства» мыть.
Оставшись одна, Клава занялась созерцанием видов, открывавшихся с застекленного балкона, именуемого здесь лоджией. В Клавином жилище имелся только кургузый балкончик, где были свалены явно старые и непонятные вещи: длинные плоские доски с загнутыми с одной стороны краями и железными приспособлениями посередине, напоминающими мышеловки (но кто ж устраивает мышеловки на такой высоте от пола?); к доскам с мышеловками были привязаны остроконечные пики с петлями, снабженные неподалеку от острия кружками (если этими пиками не сражались, то что, интересно, делали?).. Да и видно с Клавиного балкона было лишь несколько кустов, неряшливую лужайку с двумя скамейками, и соседний дом. Зато с Родионовой лоджии, расположенной на девятом этаже, вырисовывались все окрестности: переулок, ведущий от «Самопала», широкая улица, полная машин, троллейбусов и трамваев (теперь Клава знала, что в Москве бывают ещё автобусы и метро, но в этой части города они, вероятно, не водились) – а дальше, в просвете между другими домами – сплошная зелень огромного ничейного парка, в котором не было ни ограды, ни стражи… Слева должна была находиться школа, но её заслонял какой-то высокий дом, ещё выше этого…
Внезапно Клава вздрогнула.
Конечно, на таком расстоянии она могла и ошибиться, но ей показалось, что из магазина «Самопал» вышел… великий маг Асканий!
 Напрасно она старалась убедить себя, что такого не может быть, и что это был совсем другой человек в похожей широкополой шляпе.
Сердце безжалостно говорило ей, что лучше смотреть правде в глаза: её ищут и, возможно, найдут.


37.

В комнате зазвонил телефон.
Клава осталась на лоджии, но слышала все слова Родиона: «Да, Аркадий Сергеич.. Готовлюсь к экзамену с одной… приятельницей… Почту?.. Нет, сегодня не смотрел, модем не работал – Кешка ю-эс-бишный кабель зачем-то перегрыз… Спасибо, я уже купил, ещё не поставил, сейчас включу, посмотрю… Вы?.. Мне?!.. Ой, прямо неловко, спасибо огромное… Конечно же, заходите, мы будем рады! Я сейчас спущусь вас встречу, а то кодовый замок иногда у чужих не срабатывает»…
Закончив разговор, Родион выскочил на лоджию: «Клав! Извини, я буквально на минуточку вниз и назад! Знаешь, кто звонил? Сам Аркадий Сергеич! У него вдруг образовался лишний лицензионный антивирус – он и вспомнил про меня, решил с барского плеча отвалить! Надо бы человека затащить сюда и хоть чайком попотчевать»…
Клава мало что поняла из его взволнованной речи, но послушно двинулась на кухню. Что такое плита, холодильник и чайник, ей теперь объяснять было не надо.
Она резала крошащийся тортик «Прихоть», когда за стеной застонал и закряхтел лифт, в двери повернулся ключ…
«Не вздумайте разуваться, Аркадий Сергеич, сейчас ведь лето, сухо», – послышался голос Родиона. – «Сюда, пожалуйста… Тут Клава Соколова, помните такую?»…
«Ещё бы не помнить!» – отозвался приятный бас со смешком.
Клава вытерла влажные руки и вышла навстречу гостю.
Ей понадобилась вся её королевская выдержка, чтобы не вскрикнуть.
Перед ней стоял великий маг Асканий.


38.

Кое-что Эвлалия вспомнила, но остальному её пришлось обучать заново, как маленького ребёнка. К новому опыту с применением «эликсира откровенности» королева прибегнуть не рискнула: после первой же маленькой дозы принцесса, выдавив из себя несколько фраз, погрузилась в магический сон. Килиана же знала, что, увеличь она порцию снадобья, дочь, может быть, вспомнит больше, но и заснёт надольше – а то и совсем не проснётся…
Рассудив, что в таком состоянии принцессу выдавать замуж нельзя (хотя принц Перотин ручался, что будет уважать её и любить, даже если она совсем лишится рассудка), королева Килиана с мягкой категоричностью посоветовала ему запастись терпением, пока принцесса снова не осознает всю значительность и ответственность своего высокого положения. Торжества по случаю совершеннолетия наследницы отменены не были – королева посчитала, что незачем сеять в народе и, главное, в стане зловредных недругов лишние слухи. Но об одновременной помолвке и скорой свадьбе речь пока не велась. Эвлалии и без того было, чем заняться: помимо ежедневных уроков по истории Мидонии, этикету, изящной словесности, музыке, танцам и основам практической магии, её мучили примерками ста новых платьев, накидок и пар туфель, в которых ей предстояло блистать на многодневных празднествах и балах. Между делом с нею разучивали её будущие речи во время официальных церемоний и ритуалов – никакие случайности тут не допускались, принцесса должна была говорить только то, что нужно, ровно столько, сколько нужно и непременно тогда, когда нужно.
Поэтому у Эвлалии не было времени не только на то, чтобы предпринять какие-то поиски выхода из всей этой истории, но даже и спокойно поразмыслить о своем теперешнем положении.
Единственное, что она теперь четко осознала: жизнь принцессы – увы, не сахар. И экзамены тут приходится сдавать каждый день.
Великий маг Асканий в её покоях больше не появлялся.
И Эвлалия не знала, стоит ли этому радоваться.


39.

– Куда?!..
Путь Асканию преградил неприветливый мужчина в черной форме с жёлтыми нашивками «ЧОП ВОЛКОДАВ», в выражении лица которого было нечто очень напоминавшее туповатую хищность Варвара.
– Мне бы, извините, в школу, – ласково улыбнулся великий маг.
Обычно после этой улыбки все стражники расступались и все двери отворялись. Однако на этого «чопа» магия очарования, видимо, совершенно не действовала.
– Собакам и посторонним лицам вход на охраняемую территорию воспрещен! – строго сообщил охранник.
Тут Асканий пожалел, что предпочел взять с собой Варвара в его животном обличии, но сейчас исправлять ситуацию было поздно, да и процесс придания оборотню человечьего облика был болезнен и сложен.
– А собачку я привяжу к заборчику, она никого не тронет, – пообещал Асканий.
– Всё равно не положено, – отрезал охранник. – Учащиеся проходят по карточками, педагогический состав – по служебным удостоверениям, посетители – по личному приглашению, подписанному директором или классным руководителем, с печатью из канцелярии.
– Видите ли, уважаемый… У меня приглашения нет и не может быть, потому что я тут впервые. Мне хотелось бы… э-э… присмотреться к школе, познакомиться с учителями, поговорить с детишками и родителями… Я собираюсь дочку сюда записать, так вот надо бы знать, что и как…
Охранник уставился на Аскания с нескрываемым подозрением. Потом в его мозгах что-то сработало, он быстро вынул черную коробочку и, пока Асканий не опомнился, навёл на него тыльной стороной и нажал какую-то кнопку. Аппарат пискнул.
Маг понял, что его, как тут говорят, сфоткали.
Будь это обычный плёночный аппарат, Асканий бы сумел засветить плёнку. Но выводить из строя здешние сотовые телефоны силой магической мысли он ещё не умел: до сих пор в этом не было надобности.
– Ну, зачем вы так, – вразумляюще запротестовал он. – Я разве похож на преступника?
– На кого вы похожи, разберётся начальство. Или даже милиция, – грубо буркнул охранник. – У них картотека богатая… Маньяки там всякие, террористы, аферисты…
– Я… буду жаловаться! – взбеленился оскорбленный Асканий.
– Да ради бога! – равнодушно ответил охранник. – Я на личности не перехожу и должностных инструкций не нарушаю.
Асканий пристально уставился на него, прибегнув к магии властного устрашения. Варвар для усугубления воздействия басовито, но негромко зарычал.
Не подействовало.
– И чё, в гляделки будем играть? Или собачку науськивать? – фыркнул непрошибаемый «чоп». – Шли бы отсюдова, гражданин, а то в самом деле наряд вызову…
Великий маг молча повернулся, потянул за поводок Варвара и побрел к приоткрытой калитке.
«Псих какой-то», – подумал охранник.
Нормальный родитель, вздумавший записать ребенка в эту школу, должен был бы почесаться в апреле месяце. А богатеи, пристраивающие сюда своих отпрысков за шальные деньги, договариваются с директрисой в сугубо частном порядке.
И вообще: только клинический недоумок не заметил бы, что школа – пустая.
Экзамен у девятиклассников – завтра.
Имеют люди право полдня отходнуть или нет?!..


40.


«Ладно, на этой стороне улицы есть ещё две школы, на другой – ещё две, рядом с парком – одна, впрочем, там я был… На бульваре, мне говорили, в пешей близости как минимум три – налево, направо и посередине… Тьфу, да сколько же тут детей?! И зачем обязательно всех учить? Вот в Мидонии даже в столице всего три школы: для благородных отроков, для благородных девиц и общая – для богатых простолюдинов»…
Так рассуждал маг Асканий, бредя по улице в сторону очередного здания с невысоким заборчиком и охранником у стеклянных дверей.
Варвар плёлся рядом, высунув от жары рыхловатый язык – серорозовый в белых пятнах.
Прохожие косились и оглядывались на матёрого зверя: кто с жалостью – «Бедный, как ему тяжело в этой шубе!», кто с опаской – «Ой, гляди, пена капает – а вдруг бешеный?», кто с возмущением – «В наморднике надо с такими гулять!»…
Может, превратить его в человека?
Но для этого нужно вернуться в зелёный фургон и потерять драгоценное время…
А с другой стороны, с Варваром тут ни в одно приличное место не пустят. И даже поесть не удастся нигде, кроме уличного киоска со стоячими грязными столиками.
Купив в первом попавшемся по дороге павильончике две курицы гриль и бутылку воды без газа, Асканий скомандовал: «Варвар, в парк!»


41.

– О, Лялечка, я бы на улице тебя не узнал! – улыбнулся вошедший в кухню мужчина с лицом и бородкой Аскания. – Выросла, похорошела! Невеста! Принцесса! Родя, ты правильно дружишь – с такой девушкой не стыдно показаться даже на королевском… пардон, президентском балу!
Клава пристально посмотрела на мага.
Либо Асканий совершенно свихнулся, либо… это был не Асканий.
Во всяком случае, голос был не Асканиев. Тот говорил надтреснутым баритоном с чуть усталой усмешкой всезнания, давая почувствовать каждому собеседнику, насколько он, великий маг, превосходит умом, проницательностью и могуществом прочих смертных. А этот человек обладал приятным глубоким басом, а звучавшая в его словах весёлость была не наигранной и ни для кого не обидной.
– Ох, нам бы дожить хотя бы до выпускного! – покачал головой Родион.
– А в чём проблемы? – удивился Аркадий Сергеич.
– У Клавы кое-какие сложности с химией, у меня – сами знаете, с историей… Ну, не могу я запомнить все эти даты и войны!!.. История – это вообще не наука, потому что в ней нет никакой – ни малейшей – логики!..
– Неужели? – удивилась Клава. – А мне всегда казалось, что есть. И что это безумно увлекательно: знать, кем были твои предки и что они делали… Это – жизнь! Полагаешь, и в жизни логики нет?
– Разве только биологическая, – пожал плечами Родион. – Продолжение рода и вида. Ради этого – всё. Экономика, политика, войны, браки…
– Если бы оно было так, – возразила Клава, – то люди бы ничем не отличались от животных. А у тех никакой истории нет. И стихов они не сочиняют. Им – без надобности.
– Это становится интересным! – засмеялся Аркадий Сергеич. – Женская логика против мужской!.. Поэтический гуманитарий – против сухаря-технаря! Ляля, а что, если бы в оставшееся до экзамена время ты провела с Родей небольшой ликбез по истории?
– Я?..
Она растерялась, примерно догадываясь, о чем шла речь, хотя и не знала слова «ликбез».
– Да, Клав, – засмущавшись, попросил Родион. – Я сам хотел намекнуть тебе.. Ну, дескать, на основе взаимности: я тебе – тренинг по химии, ты мне – по всякой этой муре… С литературой уже ничего не поделаешь, но история… Вторая тройка мне ни к чему, вдруг в десятый класс не возьмут?..
– Тебя?! – возмутился Аркадий Сергеич. – Да я эту школу самолично по камешкам разнесу, если они там не ценят умелые руки и светлые головы! Хочешь, поговорю с Верой Степанной?
– Спасибо, не надо, Аркадий Сергеич, я уж как-нибудь сам… Лучше давайте чаю попьём… Ой, откуда торт?
– Я принесла, – с гордостью сообщила Клава.
– В качестве гонорара? – хмыкнул Родион.
– В качестве привета от мамы, – призналась она.
– Передай ей нашу общую благодарность, – сказал, вкусно хрустнув своим кусочком, Аркадий Сергеич. – М-м, свеженький! Красота!.. Ляль, а как другие поживают? Про мальчиков я от Роди кое-что знаю, а – девочки?
Она беспечно пожала плечами:
– Как они могут сейчас поживать? Готовятся к экзамену. Вот, с Кариной вчера говорила.
– Это которая Галстян?
– Ну да.
Только тут Клава окончательно убедилась в том, что Аркадий Сергеич – никакой не маг, а просто их бывший учитель информатики; Асканий не знал и не мог знать никакой Карины Галстян. Впрочем, как и Клавдии Соколовой, носившей до сих пор кукольное прозвание «Ляля».
– Вы же вроде бы не дружили, – удивился Родион.
– И сейчас не особенно дружим, но отношения-то у нас нормальные, – возразила Клава.
– А что поделывает твоя подружка… вот память, имя уже позабыл… белобрысенькая такая…
– Ира Малышко? – вспомнил Родион вместо Клавы. – Да она теперь – ого-го! Модель! В школе появляется от случая к случаю, оценки ей какие нужно за денежку нарисуют – зарабатывает будь здоров… Неужели не видели, её даже по телеку крутят? Шампунь «Белоснежка» – клёвый ролик, мне нравится! Откуда только они семь лилипутов набрали… Дисней отдыхает!
– Так что наши пути разошлись, – подытожила Клава.
– А ты чем планируешь заниматься? – поинтересовался Аркадий Сергеич.
– Не знаю… Сдам экзамены – там посмотрю. Время есть!
– Ох, ребятки, кстати о времени: мне пора. Родя, держи антивирус! Я было раскошелился, а мне на фирме ещё один выдали!.. Ляля, то бишь Клава – рад был встретить тебя в расцвете сил, красоты и ума! Успехов обоим!
Аркадий Сергеич быстро допил чай, по-свойски почесал Ксеркса за ушком и удалился.
– Классный мужик, – покачал головой Родион, проводив его до лифта и вернувшись в квартиру. – Эх, будь у меня такой папка…
До Клавы вдруг дошло: за два дня знакомства Родион ни разу не упоминал про отца. Из только что прозвучавших слов ей было неясно, у него совсем нет отца или есть, но такой, что о нём и говорить не хочется?.. Похоже, что первое: Родион, скорее всего, сирота. А спросить, умер ли его отец, ушёл ли из дома и канул бог весть куда, как король Вассиан, или мать Родиона родила сыновей, не вступая в законный союз, было нельзя. Настоящая Клава Соколова должна была это знать.
Да так ли оно было важно, коль скоро он – не принц, а она уже – не принцесса?..


42.

«А зайду-ка я к Вере Степанне и замолвлю словечко за Родю – грех не помочь», – подумал Аркадий Сергеич и по дороге к метро свернул в школу.
Там было подозрительно тихо и безлюдно.
И тем более поразительна была беспричинно агрессивная реакция на его появление со стороны скучающего охранника в форме с надписью «ЧОП ВОЛКОДАВ».
– Опять?! – с угрожающей интонацией заступил ему охранник вход на ступени лестницы.
– Что – опять? – не понял Аркадий Сергеич.
– Кончайте ваньку валять! – рассердился парень. – Я уже позвонил директрисе, она приказала, если ещё раз появитесь, наряд вызывать!
– Интересно, с чего это Вера Степанна на меня так прогневалась? – изумился Аркадий Сергеич. – Столько лет проработали вместе, никогда никаких конфликтов, сама чуть не рыдала, уговаривая не уходить…
– Гражданин, не пудрите мне мозги! – продолжал огрызаться охранник. – Только что плели тут, что никого не знаете и пришли просто поглядеть на школу – дочку, дескать устраивать…
– Да моя дочка эту школу два года назад закончила! – покачал головой озадаченный Аркадий Сергеич. – Голубчик, вы не перегрелись? Может, вам померещилось? Зачем мне знакомиться со школой, где я сам пять лет дрессировал всяких оболтусов? Я клянусь, что сегодня даже не приближался сюда!
– Неужели?! А это чья личность? – ехидно полюбопытствовал парень, сунув ему прямо под нос сотовый телефон, на экране которого красовался…
Именно он.
Или…
Нет, таких двойников не бывает, а уж неузнанный брат-близнец, разгуливающий по тому же кварталу огромного города – это из области мексиканского телемыла…
– Нет… Такого не может быть, – ошарашенно пробормотал Аркадий Сергеич и начал быстро решать задачку из серии «найдите десять отличий».
Охранник, недобро прищурившись, ждал.
– Знаете что, – предложил Аркадий Сергеич. – Скиньте мне эту картинку на мейл или на мобильник, о кей? Надо бы на спокойную голову разобраться, что тут за чертовщина… Вроде я – но меня тут утром, ручаюсь, не было!
– Были! С собакой! Я ещё сперва подумал – надо же, по Москве волчара гуляет!
– Дружище, у меня нет никакой собаки!
– Я вам не «дружище»!
– Допустим. Но всё-таки: скиньте фотку, неужто так трудно?
Аркадий Сергеич вынул из кармана коммуникатор.
В оловянных глазах охранника появилось нечто похожее на уважение. Приборчик – он знал – стоил минимум тысячу американских рублей. Сам он пока не мог себе такого позволить.
– Я вам подскажу, что делать, всё-таки я в этом деле профессионал, – продолжал уговаривать Аркадий Сергеич. – А Вере Степанне я сам позвоню.
И охранник поддался.
Он позволил Аркадию Сергеичу перекачать на коммуникатор изображение великого мага.


43.

Эвлалия уже и сама не знала, кем она является по-настоящему: отчаянной выскочкой из небогатой московской семьи или всё-таки Её высочеством наследной принцессой Мидонии. Иногда ей безумно хотелось рассказать королеве о том, как она очутилась в этом мире, и любой ценой вернуться к маме и папе – но что-то её останавливало: то ли желание доиграть до конца свою роль, то ли странное ощущение, будто именно тут ей и место – по праву рождения, а не дерзания.
Ах, как было бы славно – свободно перемещаться через дверцу между мирами! Быть одновременно и принцессой – и девочкой, не лишенной всех заурядных, но милых радостей простолюдинского существования: болтовни с одноклассницами, бесцельного брождения по московским улицам и магазинам, валяния с книжкой на диване, поездок по выходным на дачу… А вылазки с классом то на экскурсию по Золотому кольцу, то в Питер, то поближе – в Кусково, Останкино, Коломенское!
Но если нельзя быть единой в двух лицах, то… что бы она всё-таки выбрала?
Неужели… участь принцессы?


44.

– Ваше высочество, дозвольте заметить: Вы очень бледны и совсем исхудали, – заметила Селия после очередной примерки семьдесят девятого платья.
– Что же делать? Я сейчас ничего не могу изменить, – отозвалась Эвлалия меланхолически.
– У Вас усталый вид и постоянно подавленное настроение, – продолжала камеристка. – Не мое, разумеется, дело говорить об этом с Её величеством, однако Вы могли бы немножечко пощадить себя и потребовать, чтобы Вам предоставляли хотя бы недолгое время для прогулок и обыкновенного ничегонеделанья – Вы имеете на это полное право, как и всякий другой человек!
– Я – принцесса! – гордо и обреченно проронила Эвлалия.
– И будущая королева, – согласилась Селия. – Потому мы все должны бы заботиться не о том, как Вы будете выглядеть на церемонии, а о том, чтоб Вы были здоровы, и чтоб силы не изменили Вам в час испытания.
– Испытания? – удивилась она. – Какого ещё испытания?
– Если б я знала, Ваше высочество! Но этого и Её величество королева не знает. Каждой принцессе при её совершеннолетии посылается некое испытание, подготовленное обычно Тайной коллегией при колоревском совете. Это проделывается для того, чтобы все воочию убедились: на трон восходит истинная наследница, в жилах которой течет древняя и благородная кровь Святой праматери.
– И что же там… может быть?
– Что угодно! – всплеснула руками Селия. – Вашей матушке в своё время пришлось погружать свои руки в огонь, и ей понадобилось всё её природное хладнокровие, чтобы не опалить даже кружев на рукавах… А Ваша бабушка, королева Марвита, отличавшаяся пылким нравом, напротив, должна была силой собственной воли расплавить глыбу льда – её совершеннолетие приходилось на середину зимы… Иным наследницам выпадали не столь трудные задачи – оживить мановением длани увядший букет или приманить одним взглядом кружившего в небе жаворонка…
– От чего же зависит, какое будет задание? – слегка поёжившись, поинтересовалась Эвлалия.
– Говорят, что от воли Святой праматери, которая точно знает, какая из её отдаленных потомиц способна на великие, а какая – лишь на мелкие чудеса. Однако тут, по-моему, многое решает то, как относится к принцессе великий маг и является ли он её другом или недоброжелателем. Ведь именно он составляет предварительный меморандум о силе или слабости магического дарования и магических познаний принцессы. Тут важно не впасть в обе крайности: испытание не должно быть лёгким, но не должно быть и непосильным. Иначе мы можем остаться совсем без наследницы, а это, как Вы понимаете, никому не желанно…
– Мне кажется, маг Асканий не слишком ко мне благосклонен, – осторожно проронила Эвлалия.
– Зато он был всегда благосклонен к Вашей матушке, – возразила с непонятной улыбкой Селия.
Эвлалия вспыхнула и отчеканила:
– Я надеюсь, что вы не подразумеваете ничего непристойного!
– Незапятнанная добродетель Её величества вне сомнений и обсуждений, – ответила Селия с полупоклоном. – Однако я не взялась бы сказать то же самое об уважаемом маге.
– Пожалуй, я тоже, – согласилась со вздохом Эвлалия. – Но у вас есть какие-то основания думать, что…
– Никаких, Ваше высочество, – поспешила ответить Селия. – Однако жизнь королевы протекает у всех на виду. А где бывает, с кем встречается и что делает втихомолку маг, остается секретом. Это и вызывает некоторые опасения, что не все его действия совершенно чисты и честны. Ведь честным людям не нужно скрываться, не правда ли?..
Эвлалия ничего не ответила. Она отчасти представляла себе, где находится ныне маг и чем занят.
Интересно, сумел он вычислить Клавдию или нет?
Только как это выяснить?
Зеркало-монитор не работает – принцесса уже проверяла, обследовав раму и стену. Видимо, под основанием зеркала были протянуты провода, и экран управлялся дистанционно. Откуда – отчасти понятно: разумеется, из лаборатории самого Аскания.
Как бы ухитриться проникнуть туда? У Эвлалии нет ни минуты свободного времени; нынешний разговор во время очередного переодевания с Селией – редкое исключение. И она практически никогда не бывает одна. Даже если она пожертвует ночным сном, выскользнуть незаметно из спальни ей не удастся: в соседней комнатке дежурят служанки, покои принцессы охраняют вооруженные стражи…
Разве что… окно?
Хм… Тут высоковато. Примерно четвёртый этаж. Эвлалия любит кормить у окна голубей (они тут не грязно-сизые, как в Москве, а ослепительно белые) и успела заметить, что бежать через окно, не имея альпинистских навыков и должного снаряжения, невозможно. Вниз – отвесная, без уступов, стена, вверх – широкий балкон сторожевой галереи. Если не обладаешь способностями человека-паука или не можешь превратиться в голубку, не стоит и пробовать. Но Эвлалия, хоть и проходит краткий курс практической магии, ничего подобного не умеет.
Стоп! А если попробовать применить те знания, которые у неё уже есть?
Решено.
Этой ночью.
Может быть, даже удастся узнать, что там за испытание готовит ей коварный Асканий…


45.

У фургончика их уже ждали.
Четверо бритоголовых крепких ребят, одетых не по погоде в чёрные куртки, в чёрных очках и в грубых ботинках на толстой рифлёной подошве. За оградой детского уголка стоял чёрный джип размером с автобус.
– Папаш, ты хозяин этой шараги? – обратился один из парней к Асканию.
– Я. Что вам угодно?
– Угодно, чтоб ты очистил местечко. До завтра.
– На каком основании? У меня договор с дирекцией парка…
– Дирекция э-э… передумала, – с наглым смешком фыркнул дюжий детина. – Ваш аттракцион нерентабелен. Место продано. Тут будет кафе «Ай-лю-лю».
Он вытащил из кармана какую-то бумажку и помахал ею перед носом Аскания.
Асканий сумел перехватить листок и впился в него глазами.
Там была какая-то невнятная тарабарщина:

«Согласно генерального перспективного плана пошаговой реконструкции культурно-рекреативной зоны «Детский уголок» и в связи с многочисленными обращениями отдыхающих (статистика опроса по репрезентативной выборке широкого контингента опрошенных следует нижеприложенным приложением № 1) относительно желательности увеличения предприятий сервисного питания, а также в соответствии с постановлением правительства Москвы о содействии развитию со стороны местных администраций инициативам малого и среднего бизнеса по улучшению сервисного обслуживания населения летними передвижными и стационарными пунктами питания в местах массовых мероприятий, Дирекция парка коллегиально постановила аннулировать действие договора о временной огранизации аттракциона кривых зеркал и предоставить высвобождающуюся площадь ООО «Ай-лю-лю» в лице»…

– Ну чё, всё понятно? – глумливо поинтересовался парень, отнимая листок у Аскания.
Варвар, не вынеся столь очевидного унижения своего господина, предостерегающе зарычал.
– А вот это напрасно! – с расстановочкой произнёс другой бритоголовый и мгновенно пшикнул в морду Варвара едким веществом из баллончика.
Варвар громко чихнул, затряс головой и… рухнул замертво.
– Вы… не имеете права! – взъярился Асканий.
Первый расставил ноги, сунул руки в карманы и грозно рыкнул:
– Не вякай! Щас ментов позову – влепят тот ещё штраф за выгул боевого пса без намордника, да ещё на детской площадке! А за нападение на сотрудников ЧОПа можно и в обезьянник загудеть!
– Напа… дение? – не поверил своим ушам Асканий.
– А то! У меня три свидетеля: псина вела себя агрессивно и бросалась на мирных гуляющих. Баллончик – законное средство самозащиты. Вопросики есть?
Асканий положил на газон сумку с едой и склонился над бездыханным телом Варвара.
– Не боись, – покровительственно хмыкнул парень. – Очухается. От этого газа не дохнут. Мы чтим уголовный кодекс!
Четверо чёрнокурточников подождали, пока Асканий отопрёт зелёную дверцу и кое-как затащит тяжёлого Варвара внутрь фургона. Имейся у мага какое-то время, он дал бы ему противоядие и немедленно начал бы процесс превращения в человека, но снаружи постучали и крикнули:
– Эй! Разговор не окончен!
Он вышел на ступеньку:
– Что вам ещё?
– Давай, сворачивайся!
– Вы же сами сказали: до завтра. У меня есть как минимум несколько часов, чтобы вывезти фургон и приискать ему новое место.
– Ты давай вывози, а место будешь потом приискивать! Это нас уже не касается! Нам платят за результат!
– Но не могу же я… сам на себе его вывезти! – воззвал Асканий к здравому рассудку своих гонителей.
– Ребят, поработаем тимуровцами? – кивнул главарь своим подручным. – Поможем папаше оттащить шарабан за ограду?
Один из них вразвалку направился к джипу, двое других раскрыли решётчатые воротца… Джип заурчал и медленно въехал задом внутрь детского уголка. Двое приспешников обесточили кабель, открыли и закрыли багажник, прикрепили трос одним концом к джипу, другим к фургону…
Через пару минут фургон был перебазирован за территорию парка, к остановке трамвая.
Отцепив свой трос, парни в чёрном издевательски помахали Асканию мощными пятернями и газанули по главной аллее – вероятно, отчитываться перед начальством.
А к фургону почти тотчас подъехала милицейская машина.
В ней, правда, сидели не четверо, а всего лишь двое.
Один из них вышел и не спеша приблизился к Асканию, пребывавшему в полнейшем замешательстве.
– Та-ак… Капитан милиции Лапушкин. Позвольте ваши документики!



46.

После чаю с тортиком обедать уже не хотелось, да и рановато было…
Химией оба были пресыщены.
Ну что же, можно гулять?..
– Клав, подождёшь капельку? – попросил Родион. – Я сейчас кабель к компу подключу, залезу в сеть и взгляну свою почту. Это быстро, лады? Хочешь, книжки пока посмотри…
Клава кивнула и села на диванчик, где уже уютно расположился Ксеркс. Но украдкой она поглядывала на то, что делал Родион. Он суетился рядом со столиком, на котором красовалось несколько аппаратов, соединённых путаницей чёрных и серых шнурков. Это что, та самая «сеть»?.. Точно в центре было расположено нечто вроде небольшой будки с экраном. С одной стороны от него стоял прямоугольный столбик, напоминавший некоторые из здешних домов. С другой стороны – маленькая коробочка. Справа на столе лежала какая-то штучка с хвостиком. А посередине – наклонная планшетка с множеством букв и цифр.
Заменив один из шнурков и укоризненно бросив Ксерксу – «Эх ты, я бы понял, если б ты мышку сгрыз, но на черта тебе сдался кабель?» – Родион сел за стол и нажал несколько кнопок.
Экран засветился.
Клава с удивлением узнала уже знакомую мурлыкающую мелодию, яркую картинку на синем фоне и эмблему таинственного Микрософта. Только на Клавиной машине значились цифры «98», а на этой – буквы XP.
– А у тебя дома комп есть? – дожидаясь, пока картинка сменится, спросил Родион.
– Есть. Но не такой, а… маленький.
– А, ноутбук! Американцы говорят обычно лэп-топ. Смешно, правда? А модель какая, если не секрет?
– Я… не помню.
– Как это? Не сама, что ли, выбирала?
– Мне его… подарили.
– Ну, на крышке или внутри что-нибудь написано или нарисовано?
– Кажется, значок какой-то есть, но я не обращала внимания. Работает – и ладно.
– А «виндоус» у тебя какой?
– 98, – брякнула наобум Клава.
– Понятно, – покачал головой Родион. – Прошлый век! Впрочем, скоро и мой ХР будет старьём – уже «Виндоус Виста» поступила в продажу… Но таких денег, боюсь, мне и за год не заработать. Можно, конечно, пиратскую на Горбушке купить, да тогда уж придется и комп менять – мой уже не потянет… Слушай, а интернет у тебя подключён?
– Нет, – опять же наугад ответила Клава.
– Жаль! Ты много теряешь.
– Я… не умею всем этим пользоваться.
– Вот надо было на информатике не книжки из-под парты читать, а слушать! Или спрашивать у тех, кто умеет. Как ты жить вообще собираешься? Двадцать первый век на дворе! Тебя без знания компьютера даже в продавщицы в приличный универсам не возьмут!
– Ты бы вместо того, чтоб читать мне назидания, показал бы, что к чему, –предложила Клава. – Я же, кажется, не совсем уж тупица…
– Подсаживайся!
Она взяла стул и примостилась рядом.
На экране появились значки, отчасти уже знакомые ей – «Мои документы», «Мои рисунки» – но большая часть была незнакома.
– Вот гляди: на модеме должно гореть три огонька. Это значит, он подклюен к компьютеру и настроен на сеть. Далее: наводим мышку на значок «Интернет». Сейчас я кликну и окажусь на странице «Гугла» – мне так удобнее, но можно выбрать какую угодно – хоть сайт любителей фиолетовых бантиков в жёлтую крапинку… Смотри: вот строка поиска. В неё можно забить, что угодно. Набирай любое слово или фразу!
Он слегка пододвинул планшетку с буквами и цифрами поближе к Клаве.
Лихорадочно заметавшись глазами по хаотически разбросанным русским и латинским буквам, она, неуверенно нажимая одну за другой, набрала имя: ГРОНТ.
– Кэпслок бы надо выключить, – проронил Родион, но его правая рука уже успела схватиться за предмет, называемый мышкой, поводить ею по табличке и щёлкнуть кнопочкой.
На экране высветилось:

«ГРОНТ Аристарх – писатель, автор повестей и романов в жанре иронического фэнтези: «Материнская плата», «Инспектор с Альдебаррана», «Не в своей тарелке», «Конец света заказывали?».
 Настоящее имя Громов Сергей Аристархович. Родился в Москве в 1933 году, закончил мехмат МГУ, выступал в КВН, работал как преподаватель и программист»…

Родион и Клава остолбенело уставились друг на друга.
– Ни фигасеньки! – покачал головою он. – Никак мы раскрыли семейную тайну!
– Тайну?
– Тебе не кажется, что этот Гронт, судя по дате и биографии, может быть родным отцом нашего Аркадия Сергеича? Ведь его фамилия – Громов!
– А что, других людей с такой фамилией не бывает? – наивно поинтересовалась она.
– Да сколько угодно, потому, вероятно, Громов-старший и взял псевдоним. А с чего тебе вдруг взбрело поискать именно этого Гронта? Ты что-нибудь знала или подозревала?
– Мне… книжку папка вчера бандеролью прислал. Автор – Гронт.
– Покажешь?
– Пожалуйста. Она со мной. Я ещё прочитать не успела, только немного полистала. Вот… смотри.
– Так… «Принцессы возвращаются домой»… Туфта какая-то… «Маг Асканий был в полном смятении»… «Я – принцесса Эвлалия!»… Ой!..
Книга выпала из рук Родиона прямо на клавиатуру. Изображение на экране дёрнулось и исчезло.
– Что?... Дошло?.. – усмехнулась Клава.


47.

Эвлалия только успела пустить в ход простейшую магию – магию сна, которая, как ни странно, тотчас подействовала на дежурных служанок и ночевавшую в смежной комнатке Селию, – как вдруг услышала со стороны окошка нечто вроде слабого стона и скрежетания.
Это никак не могли быть голуби: ночью голуби спят.
Неужели какой-то смельчак дерзнул добраться по отвесной стене до окошка принцессы?
Взяв светильник, она осторожно приблизилась и слегка отодвинула край занавески.
За окошком что-то барахталось, но, похоже, не человек: разве что малыш или карлик. Для летучей мыши оно было слишком большое, для привидения – слишком увесистое.
Эвлалия бесстрашно отодвинула шпингалет и раскрыла створки окна.
В широкий проём тотчас опустился привязанный на верёвке огромный кот. Рыжий, словно августовский закат. И с нечеловечески проницательным взглядом топазовых глаз с зелёными искрами.
«Ох, какой вы красавец!», – восхищенно прошептала Эвлалия, не рискнув сказать столь загадочному созданию «ты», и бросилась освобождать его от верёвочных уз.
Под самодельной шлейкой была прицеплена на булавке записка:

«Ваше высочество, вверьтесь честному слову рыцаря: я не причиню Вам ни малейшего зла, но должен сегодня же повидаться с Вами. Речь о жизни и смерти того, кто Вам несомненно близок и, вероятно, всё ещё дорог. Если Вы так же храбры и отважны, как добры и прекрасны, соблаговолите трижды дёрнуть за эту верёвку, и Вам будет сброшена лестница, по которой Вы сможете с моей помощью подняться на верхнюю галерею, где я почтительнейше принесу Вам извинения за допущенное мною нынче попрание должных приличий и представлю все доводы в пользу несомненной необходимости столь вызывающего с моей стороны поведения».

Хотя по этой витиеватой эпистоле невозможно было понять, в чём дело, в душе Эвлалии вновь проснулся вкус к приключениям – и она трижды дёрнула за свой конец.
Сверху тотчас же опустилась верёвочная лестница с прочными деревянными перекладинами, а верёвка со шлейкой исчезла.
Кот, словно показывая принцессе пример, с ловкостью циркового животного начал взбираться по лестнице.
И Эвлалия, махнув рукой – была, не была! – накинула прямо на ночную рубашку вишнёвый бархатный пеньюар, надела мягкие туфельки без каблуков, высунулась из окна, ухватилась за перекладину – и полезла, как лазала на уроках физкультуры: не слишком изящно, но достаточно цепко, чтобы заработать зачёт…


48.

На галерее её ожидал незнакомый молодой человек.
Судя по голосу, совсем молодой. Голос, хотя уже переменился, был ещё не мужским, а мальчиковатым. Лица же она разглядеть в глубокой тени не могла.
– Ваше высочество, – склонился он перед ней, после того, как сперва без лишних слов втянул её наверх и помог благополучно встать на ноги. – Ваше высочество, позвольте представиться: рыцарь Дорион, посвященный в сие благородное звание Вашим родителем, королём Вассианом. Именно о его судьбе я желал бы с Вами поговорить с глазу на глаз, для чего прибег к столь нечестному способу.
– Дорион, я слушаю вас.
– Я буду краток, принцесса: у нас мало времени. Самое главное: Ваш отец и мой господин – жив, однако томится в плену, и спасти его можете, вероятно, лишь Вы… разумеется, при моём усердном участии.
– Где он?
– В Тимании.
– Разве… не в южных морях?
– Он был предательски схвачен, когда бросил якорь в Легоне, откуда намеревался вернуться домой, чтоб присутствовать на празднике в честь Вашего совершеннолетия. Вернуться в ореоле блестящих побед: власть короля Вассиана добровольно признал Остров Бурь, который отныне будет именоваться Островом Радости. Но двуличные торгаши из Тиманской унии придрались к тому, что Его величество якобы не уплатил ни портовой, ни государственной пошлины. Не предчувствуя никакого подвоха, он сошёл на берег – и тотчас стал пленником.
– И никто из свиты не смог защитить короля?!
– Он ведь ехал домой и к тому же на праздник, и потому не взял с собой своё войско, оставив его на Острове Радости и довольствуясь лишь немногими друзьями и слугами – все они, как я думаю, разделили его судьбу, равно как и команда…
– А ты… а вы, Дорион?
– Я успел тихо скрыться: перелез через шканцы и бросился в воду – дело было туманным вечером, и никто меня не увидел. Не считайте, только, Ваше высочество, моё бегство трусостью: сам король успел мне шепнуть – «Дорион, если это ловушка, ты не должен в неё угодить, от тебя зависит моё спасение и судьба королевства – проберись как угодно в Мидонию и сумей повстречаться с принцессой: похоже, Эвлалия – единственный человек, кому я там ещё, может быть, дорог»…
– Но зачем мой отец тиманцам? И почему они его тайно держат в плену, не пытаясь потребовать от моей матери выкуп и не ставя иных условий?..
– Я и сам удивлялся, Ваше высочество. Но, покуда странствовал по дорогам и общался с людьми на улицах, рынках и постоялых дворах, где меня кормили за песни, я, мне кажется, кое-что понял.
– И что же?
– Тиманцы, возможно, действовали не по собственному побуждению. Они люди торговые и, прельсти их богатства короля Вассиана, они так бы ему и сказали, а он, будучи человеком не мелочным, предпочёл бы от них откупиться. Но, похоже, заговор против него составлен не там, а далеко за её пределами. В то самое время, когда короля так предательски захватили, в Лагоне в почётом и пышностью принимали раштарских посланников.
– А империи это зачем?.. Впрочем, я понимаю… Пока мой отец отсутствовал, его Дакрийское княжество заключило с Раштарией договор о «вечном союзе и общих границах, казне, законах и армии». То есть попросту стало частью империи, сохранив название княжества лишь на бумаге. Возвращение короля – их законного князя – всё могло изменить… Хотя странно мне это; подумайте сами: не безумец же мой отец, чтобы сражаться с огромной империей!
– Но дозвольте спросить, Ваше высочество, а кому ещё выгодно, чтобы Ваш отец не вернулся?
«Слишком многим», – ужаснулась сама про себя Эвлалия, питавшая странную нежность к сумасбродному королю Вассиану, которого называли её отцом и которого она никогда в своей жизни не видела. Во дворце почему-то не висело ни одного его портрета.
Выгодно?.. Перед её мысленным взором нарисовался занудный и настойчиво-вкрадчивый принц Перотин. В то, что он мог быть влюблен в неё, Эвлалия ни за что бы не поверила. Ему нужна была власть и королевский титул, которого он, вероятно, никогда бы не дождался в Брагарии – его старший брат Леонин был женат и успел родить трех наследников, так что, даже если бы Леонин вдруг скончался, Перотину не светило бы ничего, кроме звания регента – да и то всего лет на десять, покуда старший из мальчиков не достигнет совершеннолетия…
– Дорион, а почему мой отец решил возвращаться через Тиманию, а не через Брагарию? Так ведь было бы ближе?
– Точно я не скажу, Ваше высочество, но мне довелось невольно услышать конец одного разговора, в котором король выражал сильнейшую обеспокоенность слухами о Вашей скорой помолвке с неким принцем…
– Понятно. И он не пожелал вступать ни в какие сношения с королевским домом Брагарии, пока не выяснит все обстоятельства.
– Видимо, так.
– Дорион, спасибо, что вы рассказали мне всё это. Но… что я могу сейчас сделать? Ведь я сама почти пленница. Может быть, лучше было бы известить королеву?
– Извините меня за слишком откровенные речи, принцесса, однако король почему-то склонен думать, что Её величество слишком уж доверяется советам великого мага Аскания, который никогда не питал к нему добрых чувств. Зато о Вас король говорил, что Вы необычайно умны и отважны, и способны придумать нечто такое, что никому иному никогда не пришло бы в голову.
Словно бы подтверждая эти слова, огромный кот ласково потёрся тёплым пушистым боком о её успевшие озябнуть на каменной галерее ноги в лёгких домашних туфельках.
Она наклонилась, чтобы погладить великолепного зверя и встретилась в ним глазами.
– Ой!.. – тихо вскрикнула она. – Дорион, откуда у вас этот кот?...


49.

«Будьте любезны, предъявите ваши документы», – потребовал капитан милиции Лапушкин.
Асканий задёргался. Он ещё не успел прийти в себя после историй в чернокурточными парнями и школьным охранником, и потому не сразу сообразил, что для начала нужно бы попытаться навести на капитана чары. Документы у мага, конечно же, были, но, естественно, не настоящие, и чтобы их сразу же не отвергли, нужно было сначала создать иллюзию истины.
«Извините, они… в фургоне», – заискивающе улыбнулся Асканий. – «Разрешите… всего пару минут, я найду»…
«Жду», – с угрожающей доброжелательностью кивнул милиционер.
Нырнув в фургон, Асканий опешил: очнувшийся после порции газа из баллончика Варвар во-первых, сделал лужу, а во-вторых, с волчьим аппетитом догрызал вторую курицу…
– Ах ты, тварь! – зашипел негодующе маг. – Я тебе покажу!
Он выхватил из тайника за зеркалом игрушечный пистолет, заряженный, однако, волшебными пулями… С помощью этих пуль можно было превратить собаку в лягушку или улитку, а то и в любой неодушевлённый предмет.
– Уу-ой! – взвыл Варвар, не знавший, что собирается сделать с ним хозяин, но заранее испугавшийся.
«С кем вы там?» – резко спросил снаружи капитан Лапушкин.
«Да с собачкой… Собачка у меня тут нашкодила», – отозвался Асканий. – «Сейчас, сейчас найду документики»…
– Подожди, я с тобой разберусь! – пригрозил он Варвару и, наступив нечаянно в лужу, в ярости рявкнул: – Сгинь с моих глаз!
 А потом, взъерошенный, выскочил на подножку и протянул свою книжицу Лапушкину:
 – Вот, извольте!
Из-за нервных переживаний иллюзия истины получилась у мага слабоватая. К самому виду паспорта, выданного на имя «Аскания Сереновича Гроссмагуса» у милиционера претензий не было, однако от его намётанного взгляда не уклонилась деталь, на которую сам Асканий не обратил внимания.
– Недействителен ваш паспорт, – с иезуитским сожалением вздохнул капитан Лапушкин. – Придется проехать со мной в отделение.
– Как… недействителен? Вот регистрация, вот все печати…
– Сколько вам лет, уважаемый?
– Мне? – маг замялся. – Ну, допустим… сорок шесть. А что?
– А то, что паспорт выдан три года назад. И вы должны были поменять его, когда вам исполнилось сорок пять. Фотография неактуальна, документ просрочен.
– Но это же… просто смешно! Разве не очевидно, что я – это я?
– Да вы не волнуйтесь, садитесь в машину – в отделении выясним, как говорится, кто есть кто. В век всеобщей компьютеризации это делается очень быстро и просто.
Капитан Лапушкин говорил почти ласково, но было видно, что добычу из рук он выпускать не намерен.
– Чёрт знает что! – вознегодовал Асканий. – Московской милиции больше нечем заняться, кроме как хватать среди бела дня порядочных граждан вместо того, чтоб разыскивать воров и бандитов?
– Кстати, господин порядочный гражданин, – ещё вкрадчивее поинтересовался Лапушкин. – А может московская милиция в моем лице узнать, чем вы вообще тут занимаетесь? Что там, в вашем фургоне? Может, трупы невинных жертв или склад боеприпасов?
– Там… всего-навсего старый аттракцион. Кривые зеркала, знаете ли. Я… частный предприниматель.
– Тогда у вас должен быть соответствующий патент, кассовый аппарат, справка из налоговой и разрешение санэпидстанции и госпожнадзора.
– Надзора… каких госпож? – переспросил ошарашенный маг.
– Так! С вами всё ясно! – резко посерьёзнев, изрек капитан Лапушкин. – Садитесь в машину и не вздумайте сопротивляться. Иванов, надень на задержанного наручники!
– Я… протестую!
– Гражданин Гроссмагус, вы проследуете с нами в отделение для выяснения вашей личности. Попытки сопротивления лишь усугубят ваше положение и могут привести к более строгим санкциям.
– Но мой фургон! Там собака!
– Фургон опечатаем. Собака… сейчас посмотрим, что у вас там за зверь. Кстати, на него документы есть?
– Он… беспородный. Приблудный.
– Справка от ветеринара должна непременно иметься.
Властно препроводив великого мага в милицейскую машину и защёлкнув на его запястьях наручники, Лапушкин, не слушая никаких возражений, направился в фургон.
Но вскоре выпрыгнул оттуда, сморщив нос и преисполнившись ещё большей подозрительности:
– Что вы пытаетесь нас дурачить, гражданин Гроссмагус! Никакой собаки там нет! Зато вонь – как в последнем бомжатнике! Понятно, что никакая санэпидстанция туда никогда не заглядывала!
Маг похолодел.
Он же сам приказал глупой твари «сгинуть с глаз»!
Видимо, Варвар сумел лапой нажать на нужную панель и открыть портал, пока работат аккумулятор. Значит, он вернулся в Мидонию? Или… выскочил из фургона и пустился наутёк, пока Асканий препирался с въедливым милиционером?.. Асканий отвлёкся и не заметил.
– Фургон опечатаем, выпишем ордер на обыск и хорошенько проверим его содержимое. Иванов, вызови эвакуатор, чтоб отбуксировать этот подозрительный объект куда-нибудь на пустырь! – скомандовал Лапушкин. – А то мало ли что, тут люди с детишками ходят…
«Влип», – мрачно констатировал маг.


50.


– А ты успела посмотреть, чем всё кончится? – спросил Родион.
– Нет ещё. И мне… немножечко страшно, – призналась Клава. – Ведь в первых главах всё – как по нотам: поступки, мысли, слова…
– Эх, была не была! – решительно встряхнул он рыжими волосами и открыл последнюю страницу.
Повествование обрывалось внезапно.
А в конце стояла сакраментальная фраза:
«Продолжение следует».
– Он что, не успел дописать? – удивилась Клава. – Или сам не знает, как всё это распутать?
– Существует ли продолжение, мы сейчас попробуем выяснить, – сказал Родион и снова защёлкал «мышкой».
Страница поисковика выдала тот же самый результат. Никакого продожения «Принцесс» пока что издано не было. Да и книга, которую они держали перед собой, появилась на свет в неизвестном частном ЗАО маленького провинциального городка, и попала в поле зрения интернетчиков только чудом. Приобрести её через сеть было, похоже, нельзя. Лишь наложенным платежом у издательства.
– Может, деньги кончились? – предположил Родион.
– У кого? – не поняла Клава. – У архимага?..
– А что, у них не бывает проблем?
– Таких – не бывает.
– А какие ж бывают?
– Ну, у Аскания, я полагаю, сейчас изрядная нервотрёпка: он не знает, где я, и кто из нас с Эвлалией – настоящая принцесса Мидонии. Вернее, кого из нас надлежит называть Эвлалией.
– Разве не очевидно? Тебя.
– Теперь уже не очевидно. Я сама сомневаюсь, что всё обстояло именно так.
– Почему?
– Должна же быть причина, по которой меня притянуло сюда, а её утянуло туда. Волшебство ведь просто так не работает. А если бы и сработало, нас бы обеих давно уже разоблачили.
– Клав, но ты – такая актриса! Мне и в голову не пришло, что с Лялечкой Соколовой творится что-то не то, она всегда была девочкой с милыми странностями.
– Потому что она, возможно, всю жизнь и была настоящей принцессой. Недаром, когда мы столкнулись нос к носу, она так и представилась: «принцесса Эвлалия». Откуда ей было взять это имя, ведь она ещё не видела книги Гронта?
– А может, видела?
– Бандероль попала ко мне на твоих глазах. В доме этой книги нет, я бы обратила внимание. Я вчера перерыла всю тамошнюю библиотеку, по крайней мере, названия просмотрела.
– Непонятно всё это.
– Вот именно.
– Будем думать вместе, принцесса Клавдия! И может быть, что-то придумаем. Кстати: а ты не хотела бы прямо спросить у Аркадия Сергеича, не в родстве ли он с этим Гронтом, и если да, нельзя ли с ним как-то связаться?
– Хуже, я полагаю, не будет. Давай.
– Он сейчас должен быть на работе, туда звонить неудобно. Попробую-ка написать ему на мыло.
– Куда?..
– Ну, по электронным его адресам. Почту он может открыть даже с мобильника – у него отличный коммуникатор с выходом в сеть. Ах, да, я забыл, что для тебя это как китайская грамота…
– Кажется, кто-то не так давно утверждал, что я здорово схватываю, – напомнила Клава.
– О, будь все принцессы такими, – хмыкнул хитро Родион, – никаких революций бы не понадобилось!
– Революций? А что это?
– Темнота ты средневековая! – умилился он. – Похоже, что и истории придется учить мне тебя, а не наоборот!
Она покорно кивнула и взяла у него с колен книгу.
– Ты что там ищешь? – поинтересовался Родион, набирая на клавиатуре послание старшему другу.
– Хочу посмотреть, сдам ли я экзамен по химии.
– Разумеется, сдашь! – фыркнул он.
 

51.

Откуда взялся кот, Дорион и сам не знал.
Тот просто вышел из зарослей жимолости, когда юный рыцарь в сумерках рыскал возле дворца, пытаясь найти какой-нибудь способ исполнить королевское поручение и проникнуть к принцессе. Кот приветственно помурлыкал, потерся о его ноги, а потом сделал приглашающий жест головой и хвостом. Приглядевшись, Дорион заметил в живой изгороди дыру, достаточную, чтобы в неё пролез не только матёрый котяра, но и ловкий стройный подросток, закалённый в странствиях и сражениях.
Так они оказались во внутренней части парка. Двигаясь ползком в густой тени вдоль густых зарослей стриженого шиповника, Дорион, ведомый хвостатым проводником, оказался у зияющего чернотой подвального окошка. Кот спрыгнул вниз, и Дорион решил последовать за ним и в крайнем случае просто переночевать в подвале, а в лучшем – найти ход во дворец.
Кот, похоже, прочитал его мысли. Он подставил ему под ладонь свою спину, словно бы предлагая не отставать и не теряться в кромешном мраке. Впрочем, впереди показался тусклый свет и послышались приглушенные голоса.
Дорион со своим неожиданным провожатым оказались у железной решётки, над которой находилось что-то вроде караульного помещения. Кот, сверкнув глазами, словно бы приказал Дориону затаиться и ждать, отведя его в тёмный угол. А сам вернулся к решётке и начал жалобно и надсадно мяукать.
«Вот предатель!» – подумал было Дорион, решив, что кот привёл его прямиком в лапы стражи дворца.
Решётка откинулась, и чьи-то руки втащили кота на поверхность. Потом она опустилась, и Дорион на какое-то время остался один в полном недоумении.
Стражники, которым надоело болтать о девушках и резаться в кости, начали обхаживать великолепного зверя и предлагать ему недоеденные кусочки хлеба и мяса. Кот отвечал им громким ласковым мурчанием. Постепенно голоса становились всё тише, реплики – всё отрывистее и бессвязнее, а мурлыканье – всё музыкальнее… Дориона неудержимо потянуло в сон, и он уже наощупь выбрал место почище и поровнее, как вдруг решётка опять брякнула. Он вздрогнул и очнулся.
Из отверстия на него выжидательно смотрела кошачья морда.
Дорион осторожно приблизился и выглянул наружу.
Все стражники были погружены в крепкий сон.
«Давай скорее!» – словно бы поторопил его кот, крутанув головой.
Дорион быстро вылез, поставил решётку на место и последовал за котом на оставшуюся без присмотра винтовую лестницу, ведущую на галерею.
Верёвка у Дориона с собою была – он носил её, обмотанную вокруг талии под поясом.
А лестница нашлась в нише у входа на верхнюю галерею.
Этой ночью там почему-то никто не дежурил.


52.

– Этот кот не простой, – сказала Эвлалия.
– Да уж ясно, Ваше высочество, – согласился Дорион. – Я боюсь, вдруг он… оборотень?
– Нам-то что, если он – наш помощник? Но, знаете ли, у меня есть некоторые основания думать, что я его… раньше знала. Очень давно. Когда была совсем маленькой. Тогда высшим магом при дворе был ещё не Асканий, а Гронт.
– Гронт?!..
– Вы о нём что-то слышали? Он ведь не появлялся на людях с тех пор, как матушка отдала его должность Асканию.
– Да, Его величество очень о том сожалел. Он, мне кажется, не доверяет этому человеку.
– Я тоже, и у меня есть на то основания, Дорион. Стало быть, если этот кот связан с Гронтом… у него был точно такой же, я помню… то архимаг… сочувствует нам!
– Что же, Ваше высочество, будем действовать?
– Да, Дорион!
Она села на корточки перед котом и, погладив его по голове, излучавшей лёгкие искры, спросила вкрадчиво:
– Артаксеркс, это – вы?


53.

Вскоре в комнате раздался звонок.
Родион одним броском оказался у телефона.
– Да, Аркадий Сергеич, слушаю…
Клава тотчас приблизилась, чтобы слышать каждое слово.
– «Раскололи, ребятки?» – усмехнулся знакомый дружелюбный басок из трубки. – «Ну, чего уж скрывать… Действительно, повестушками мой папенька балуется. С тех пор, как вышел на пенсию. Только не понимаю, какие принцессы, в жизни ничего похожего не читал… Он всё больше про звёздные перелёты, пришельцев, контакты миров – и всё это, знаешь ли, с юмором на грани абсурда»…
– Извините, Аркадий Сергеич, а познакомиться и поговорить с ним можно? – вклинился в его речь Родион.
– «Можно, но это не очень-то просто. Он же бросил Москву и уехал чёрт те куда, когда его в девяностых беспардонно уволили из института, где он работал. Маменька моя умерла, и ему было невыносимо оставаться в квартире без работы и без неё. Купил себе домик у моря и зажил в своё удовольствие».
– И вы с ним не контактируете?
– «Почему же? Пишем друг другу, созваниваемся… Я – про личные встречи. Мы уже два года не виделись. Раньше, когда я в школе работал, отпуск всегда приходился на лето, а сейчас мне бывает непросто урвать три недели в сезон».
– А, простите за такую настырность, вы не дадите его адресок?
– «Извини, не сейчас, мне надо бежать – одно небольшое дельце в милиции»…
– Чего им от вас-то надо? – хмыкнул Родион недовольно.
– «Скорее – мне от них, не волнуйся, всё выясню и вечерком с тобою свяжусь»…
– Спасибо!
В трубке уже зазвучали гудки.
– Делать нечего, подождём, – вздохнул Родион. – Дай-ка я пока хоть антивирус дарёный поставлю…


54.

Кот уверенно вёл их по тёмным переходам, крышам и лестницам, слегка освещая путь фосфорическим светом своих удивительных глаз. Спуск – пробежка – подъем – несколько шагов вдоль стены, крадучись и почти не дыша – вновь ступеньки – поворот – ещё один спуск…
Эвлалия понятия не имела, в какую часть дворца Артаксеркс (если это был тот самый кот) направлялся. Она вообще очень плохо себе представляла закоулки огромного и бестолкового здания, состоящего из множества разновременных построек и крыльев.
Впереди послышался приглушенный вой и царапанье чьих-то когтей по запертой двери.
Собака?..
Эвлалия, будучи Лялей, боялась собак. Но эту ей вдруг стало жалко.
Кот подвёл своих спутников к кованой двери. За нею действительно подвывал и метался какой-то крупный, но испуганный пёс.
– Дорион, у вас есть какой-то светильник? – спросила принцесса.
– Конечно есть, Ваше высочество!
Юный рыцарь вынул из-за пояса крохотный медный фонарик, кремешок и огниво. Чирк – и во мраке затанцевал огонёк, озаривший тёплым сиянием неприступный металл.
Дорион провел рукою с фонариком вдоль двери вверх и вниз. Удивительно! Нет даже признаков скважины для замка. Неужели дверь запиралась лишь изнутри? Быть такого не может! А… вот это что за штуковина?..
– Я, кажется, знаю, – сказала Эвлалия. – Это… очень хитрый затвор.
Не могла же она в двух словах объяснить Дориону, что такое кодовый механизм! В современной Москве такие стояли едва ли не на каждом подъезде, но тут ни один человек не умел обращаться с такими устройствами.
– Вы… сможете это открыть?..
– Знала бы сочетание цифр, смогла бы. Но если перебирать варианты, это может занять много времени. И потребуется бумага – придется записывать.
Однако заниматься комбинаторикой не пришлось.
Рвавшийся на свободу пёс, услышав их разговор, начал лаять не беспорядочно, а со странной ритмичностью.
Эвлалия, обратив на это внимание, остолбенела.
Такого быть не могло! Но собака, похоже, выгавкивала – код замка!
– Дорион, посветите сюда! – приказала принцесса и начала аккуратно и с расстановкой нажимать на стальные пупырышки.
Когда было нажато последнее, что-то щёлкнуло – и тяжёлая дверь отворилась.
Им навстречу выскочил тот самый серый пёс, похожий на волка, который напугал на прогулке лошадь Эвлалии.
Артаксеркс зашипел и встал в боевую позу, сделавшись величиною едва ли не равным псу. Но тот лишь заискивающе пригнулся, подставив кошачьим когтям беззащитный бок. Кот довольствовался назидательной оплеухой, не нанесшей противнику никакого вреда. Пёс покорно принял её и укрылся за Дорионом, продолжая тихонько поскуливать.
– Что бы всё это значило? – удивился юноша. – И вообще, куда мы попали?
Место было и впрямь очень странное. В подвале с довольно низкими сводами стояли шкафы и железные сейфы, между которыми располагались столы с оборудованием для химических и физических опытов, ящики с колбами, провода, мониторы…
– Я знаю! – расхохоталась, сама себе не веря, Эвлалия. – Это – мастерская великого мага Аскания! И собака – его, он, похоже, оставил пса караулить это хозяйство, но вовремя не возвратился, и бедная животина едва с ума не сошла от голода, жажды и страха…
Пёс вовсю развилялся хвостом, словно бы подтверждая догадку принцессы.
– Но позвольте, Ваше высочество, – озабоченно принюхался Дорион. – Если б так, то пёс должен был бы… простите за грубое слово, заодно и обделаться?..
– Мы не знаем, сколько времени он уже протерпел, – возразила Эвлалия. – Однако вы правы: надо выпустить его погулять. А потом – напоить, накормить. Интересно, есть тут еда и вода? Наверное, есть. Да и выход, помимо той двери, тоже должен быть. Давайте поищем!
Второй выход из подвала был спрятан в одном из шкафов. Пёс, как выяснилось, знал о нём, но не мог открыть без человеческой помощи.
– Дорион, выведите собаку, а заодно и посторожите снаружи, я пока посмотрю, что за тайны тут прячет Асканий, – велела Эвлалия.
Она уже привыкла к тому, что ей повинуются беспрекословно.
Дорион с поклоном поставил светильник на столик и нырнул в темноту вместе с приплясывавшим от нетерпения псом.



55.

Эвлалия огляделась. Если в прибежище мага имеются мониторы и провода, то непременно должно быть и электричество. Нужно найти, где оно включается. Но Асканий, конечно, не стал помещать розетки и выключатели на видных местах. По крайней мере, для непосвященного они незаметны.
Она попробовала потыкать пальцем в кнопки разных приборов. Ничего не вышло. Значит, где-то размещался главный рубильник. Но где?..
Чтобы подумать, Эвлалия села за стол, на котором стоял фонарик. И… нечаянно напоролась коленом на какую-то железяку. Протянула руку, чтобы помассировать болевшее место под чашечкой, а заодно и понять, что там такое торчит.
«Рубильник!» – сработала интуиция.
Эвлалия потянула на себя рукоятку.
Помещение осветил неяркий, похожий на масляный, но несомненно электрический свет, исходивший из самых разных предметов: глазниц красовавшихся на полке человеческих и нелюдских черепов, огромной друзы горного хрусталя, чучела цапли, синей вазы с искусственными цветами (их венчики также зловеще горели), аквариума с полосатыми рыбками… Жилище мага тотчас приобрело по-настоящему волшебный и слегка устрашающий вид.
– Ну и ну! – ошарашенно произнёс Дорион, вернувшийся с псом из сада.
– Не бойтесь, – покровительственно улыбнулась принцесса. – Это просто эффектные штучки, в них нет ничего сверхъестественного.
Хотелось бы ей только понять, откуда вообще маг берет электроэнергию! Не качает же втихомолку из смежной реальности? С него станется, но… как такое возможно технически?..
Внезапно она даже хлопнула себя по лбу: да это же ясно как день! Королевская мельница! Даровая энергия ветра! Ай да маг!.. Мельник-то сам слывёт колдуном – вероятно, он в сговоре…
– Дорион, поищите еду и воду для пса. Может быть, Атаксеркс вам и в этом поможет? Я пока исследую всё, что смогу – времени остаётся немного…
Эвлалия открывала все ящики, какие могла. Дорион нашёл тем временем кран с водой, выглядевший как прибитая к стенке трофейная морда молодого оленя. То, что это – источник воды, догадался, однако, Артаксеркс – с подсказки пса. Животные, невзирая на взаимную неприязнь, хорошо понимали друг друга.
В одном из шкафов на самой верхней полке Эвлалия обнаружила жестяную коробочку с какими-то кругляшами, похожими одновременно на козьи какашки и конфеты «орех в шоколаде». Пахло, однако, скорее какими-то пряностями. Может быть, это – корм?
Эвлалия взяла на ладонь несколько катышков и предложила псу: «Будешь?»…
Он с некоторым колебанием посмотрел на еду. Потом на принцессу и её спутников. И – решился!
Проглотил.
Затрясся всем телом. Дико взвыл. Завертелся на месте, почему-то возрастая в размерах и роняя клочьями шерсть…
Эвлалия взвизгнула и прижалась от ужаса к Дориону.
Тот выхватил из-за пояса длинный кинжал, заслоняя собою принцессу.
Артаксеркс негодующе зашипел.
В этот миг где-то далеко за стеной раздался первый крик петуха.
Из часов, висевших сбоку от монитора, выскочила кукушка и, словно бы подтверждая услышанное, прокуковала три раза.
Свершилось!
Пёс стал человеком.
Тем самым, который когда-то встретил её у фургона на детской площадке.


56.

– О, Ваше высочество! – пал он к её ногам, потому что почти не держался на собственных.
– Кто вы? – строго спросила, ещё не придя в себя, Эвлалия.
– Слуга Аскания… Бывший пленник короля Вассиана, уроженец Острова Бурь, – проговорил он глуховатым лающим головом.
– Ваше имя?
– Асканий называл меня Варваром.
– А родители?
– Я их… не помню. Отца не знал никогда, мать исчезла, когда я был совсем маленьким. Пришлось прибиться к разбойничьей шайке. Там мне дали прозвище – Серый Волчонок.
– Вы… действительно волк?!
– Полукровка. Кто-то из породивших меня, похоже, был оборотнем.
– И вы, значит, тоже?
– Есть такие способности. Только сам – не умею. В полнолуние шерсть слегка отрастает, когти лезут наружу, глаза загораются красным… и только. Для полного превращения нужно, чтобы кто-то помог. Асканий понял, кто я такой. Прикормил, приютил. Кому ещё нужен чужак неизвестного роду и племени? Король-то взял да отпустил на свободу всех пленных, а чем они будут жить на чужбине – не его беда и забота… Я то милостыню просил, то могилы копал беднякам, то по старой памяти понемногу тащил, где что плохо лежало… Асканий меня обучил, чему надобно. И гонял, как хотел, превращая то в зверя, то в человека. Но не могу я так больше, Ваше высочество! Поступайте со мной, как Вам будет угодно – лишь избавьте меня от Аскания!
– Ты давал ему клятву? – строго спросил Дорион.
– Хуже! Я – под заклятием! – простонал человекопёс. – И вынужден повиноваться ему вопреки своей воле!
– Почему же сейчас ты просишь защиты Её высочества?
– Потому что Асканий велел мне «сгинуть с его глаз», и пока приказание действует, я отчасти свободен! Он же не предполагал, что принцесса сумеет проникнуть сюда и найдёт «вещество превращения»! А в собачьем облике я бы не мог ничего рассказать!
– Ну, допустим, вы всё-таки кое-что рассказали, – возразила Эвлалия и напомнила:. – Цифры кодового замка.
– Помирать-то в этой дыре не хотелось! – покаянно признался Варвар. – Аскания два дня уже нет, а я не мог ни открыть ни одну из дверей, ни достать вещество, чтобы стать человеком… Я узнал Ваш голос, принцесса, и решил: была не была, если кто-то сумеет спасти меня, то только Ваше высочество!
– Ты не волен дать Её высочеству клятву верности, пока ты под заклятием, – напомнил знавший толк в этих тонкостях Дорион.
Варвар сник и едва не заплакал.
Эвлалия молчала, пытаясь припомнить, что в таких случаях делали персонажи её излюбленных книг.
– Знаю! – встрепенулась она. – Я дам вам новое имя! Не псиную кличку! Забудьте про Варвара – никакого Варвара больше нет на земле!
И, повелительно простирая десницу, провозгласила:
– Властью, данной мне по праву крови Святой праматерью, нарекаю тебя… Вольдемаром!!!..
И вот тут бывший Варвар разрыдался как маленький: «Ваше высочество… это же… ох, чудеса-то»…
И, целуя край её пеньюара, выдавил:
– Вспомнил! Это было моё… настоящее имя! Я… по гроб вам обязан, Ваше высочество!


57.

За стеною снова закукарекал петух.
А кукушка прокричала четырежды.
Начинался ранний июньский рассвет.
Эвлалию охватила паника. Вдруг сонные чары уже перестали действовать, и какая-то из служанок заметила, что принцессы нет в её спальне?.. И как они опять пройдут мимо стражи?.. А она ведь не успела узнать, имел ли Асканий какое-нибудь отношение к пленению короля Вассиана, и…
Артаксеркс ловко прыгнул, повиснув на маятнике, и одним движением лапы оттяпал кукушке голову.
Ходики встали.
– Что вы наделали? – испугалась Эвлалия, обращаясь к коту. – Теперь мы даже не знаем, который час!
Кот лишь фыркнул и спрыгнул на пол.
– Ваше высочество, это не простые часы, а магические, – объяснил Вольдемар. – Если их остановить, остановится время.
 – Но это никак не возможно! – возразила она. – Ведь законы физики…
Тут она прикусила язык. Ей вспомнился парадокс Эйнштейна о разном течении времени в космосе и на земле. Может быть, он действует и на границе между мирами?..
– Маг этим пользовался, и не раз, – успокоил её Вольдемар. – Ночи, знаете ли, иногда чересчур коротки. Особенно летом.
– Ладно. Нам терять уже нечего. Если меня хватились, то всё равно придётся выкручиваться. А нет – так и нет. Вольдемар, где Асканий хранит бумаги?
Он подвёл её к тем же самым часам:
– Прикажите снять их, Ваше высочество.
– Снимайте!
Часы висели вроде бы на обычном железном гвозде.
– Извольте нажать на него, Ваше высочество, ибо из нас только Вы имеете неоспоримое право распоряжаться всем, что есть во дворце.
Эвлалия встала на стул, чтобы дотянуться до гвоздя, и что есть силы нажала.
Откинулась небольшая панель, не отличимая на вид от прочей части дубовой обшивки стены. Изнутри она была покрыта нержавеющей сталью, а под нею таился сейф. Проведя по внутренним стенам, она нащупала кнопку, включавшую лампочку.
Вот оно! Документы.
Она выгребла сразу всю кучу и спустилась вниз, чтобы разобрать их на столе.
Чего там только не было! Инструкции по пользованию компьютерной техникой и гарантийные талоны на оборудование, рецепты каких-то снадобий, написанные на пергаменте, схема электропроводки и сборничек заклинаний, аттестат, выданный Асканию как прошедшему «полный курс начальной, средней и высшей магии»… Ну и ну: по начальной – «отлично», по средней – «весьма хорошо», а по высшей – только «безусловно удовлетворительно»… Немудрено, что его учителю Гронту весьма не понравилось, когда троечника назначили главным придворным магом, и старик в знак протеста тотчас подал в отставку… Кстати, вот и диплом с виньетками и большой государственной печатью Мидонии: «Мы, законная королева Килиана и супруг её, король Вассиан Дакрийский, властью, данной нам высшим соизволением, постановляем возложить звание и обязанности великого мага на достойного сих отличий и любезного нашим душам Аскания»… Что-то сильно не верится в то, что Асканий был так уж любезен душе короля Вассиана…
Ага, и тут же листок в ламинате: «Патент на право занятия индивидуальной предпринимательской деятельностью без образования юридического лица (ПБОЮЛ), выданный на имя гр. Аскания Сереновича Гроссмагуса»… Неужели он позабыл его в сейфе, отправляясь в другую реальность? Ой-ой-ой, в Москве без нужной бумажки можно запросто угодить в обезьянник, а потом месяцами доказывать, что ты – не персонаж галереи «Их разыскивает милиция»… Может быть, потому Асканий уже двое суток, как канул в безвестность?.. Интересно, на сколько теперь задерживают до выяснения личности?.. И спросить тут не у кого…
Ладно, дальше!
Какой-то набросок, исчерканный и многократно исправленный…
«Принцесса Эвлалия… начальный курс теории магии – удовлетворительно, (зачёркнуто: ниже должного), практическая магия – весьма хорошо (зачёркнуто: выше ожидаемого, однако не совсем безупречно), врожденное дарование – сверхотлично, назначаемое испытание»…
Я?!.. Сверхотлично?!.. И какое ж тогда он назначит мне испытание?!.. Погодите… Но эта бумага относится не ко мне, а к той, которая сейчас – Клавдия Соколова… Раз так, то она, вероятно, как-нибудь выпутается… А вот я…
– Что, нашли нечто важное, Ваше высочество? – спросил Дорион, обеспокоенный её внезапным оцепенением.
– Кое-что, но не то, что искала, – отмахнулась она и вернулась к вороху документов.
А! Вот оно, кажется!
Не бумажка, а настоящий пергамент. Вновь с печатями.
«Соглашение»…
А вернее сказать, тайный сговор.
Маг Асканий и принц Перотин заключили скреплённый кровной клятвой союз на следующих взаимообразных условиях: маг не будет препятствовать соисканию Перотином руки принцессы Эвлалии (и напротив, поможет ему добиться её благосклонности путём убеждения или при помощи магии). Взамен же принц обязуется, став королём, не препятствовать заключению брака между великим магом и королевой-матерью Килианой…
Эвлалия закрыла руками лицо, чтобы скрыть от спутников подступившие слёзы.
«Нет! Принцессы не плачут!» – стиснув зубы, приказала она сама себе. – «Они действуют и приказывают».
Короля Вассиана действительно нужно срочно спасать. Потому что брак Аскания с королевой (кстати, из договора не следует, что Килиана дала на него согласие!) может произойти, лишь когда Вассиана точно не будет в живых. Из давнишнего разговора с матерью Эвлалия поняла, что королева не знает, жив он или нет – а стало быть, не имеет понятия, где он находится. А вот маг Асканий, наверное, очень даже имеет… И не он ли, с помощью Перотина, подговорил тиманцев схватить короля?.. Если так, то Дорион прав: Вассиана держат в живых, пока жизнь его что-либо стоит… Но, как только Перотин станет мужем Эвлалии, и чета взойдет на мидонский престол, вступит в действие вторая часть договора, и заложник станет не нужен…
– Да, – сказал твёрдо Эвлалия. – Я нашла. И примерно знаю, что делать. Первое: нужно любой ценой отыскать, где тиманцы скрывают короля Вассиана. Думаю, это можно поручить Вольдемару.
– Только не превращайте меня снова в пса! – взмолился он, испугавшись до холодной испарины.
– Бог с вами, уж это совсем ни к чему! – замахала руками Эвлалия. – Вы станете… знаю, кем! Вольдемар, у Аскания где-то спрятаны деньги?
– Под этой плиткой, в полу, – показал Вольдемар. – Там немного, обычно он просто делает золотые слитки, сколько ему понадобится.
Дорион сковырнул кинжалом плитку и вынул мешочек с монетами.
– Нам – хватит! – взвесила его на ладони Эвлалия. – Слушайте, Вольдемар: вы сделаетесь бродячим торговцем… скажем, певчими птицами. Купите свирель и манок, как положено птицелову, и всё снаряжение – сетку, садок, силок, несколько клеток, тележку для перевозки… Продавать вы будете всех птиц, кроме тех, что дам я. Это – голуби. Они знают меня и летают к окну моей спальни. Придется нам с Дорионом поймать хоть парочку. Вы приложите все старания, чтобы разведать, где томится король Вассиан – ваши навыки, приобретенные в обличии пса, очень даже тут пригодятся, но превращать вас в собаку я не собираюсь, если вы только сами не пожелаете этого. Если хотите, я дам вам с собой вещество, позволяющее это сделать, но решать – исключительно вам. Ваша задача: выискать способ передать королю голубей, чтобы он мог послать мне какую-то весточку. Или, если получится, лично встретиться с ним и доставить письмо из рук в руки. Конечно, мечтать о том, чтобы вы помогли ему освободиться, нам не приходится, но… чего не бывает! Попробуйте!
– Счастлив выполнить всё, что прикажет Ваше высочество! – с готовностью изрек Вольдемар, взирая на неё с истинно пёсьей преданностью.
Стрелки часов по-прежнему стояли на цифре «4».