В тот вечер у нее было странное предчувствие – что-то должно случиться. И даже волосы не укладывались в прическу, как это бывало обычно, а дождь за окном нагнетал какую-то странную надрывистую атмосферу, будто пытался о чем-то предупредить. Рыжий кот яростно шипел на кактус и сверкал глазами, точно раскаленными поленьями.
Лилия тревожно окинула взглядом комнату: и знакомое и незнакомое почудилось ей во всем ее убранстве и очертании дорогих сердцу предметов, чем-то чужим навевало в тонкие щели между оконными рамами. Девушка с интересом посмотрела на отражении в зеркале и нарочито нахмурила брови.
- Надо быть такой, какая ты есть – в этом вся философия. – Засмеялась она, глядя на цветущее молодое лицо. Загар легкой тенью лег на скулы и выпуклый лоб, а серые глаза, обрамленные бахромой черных ресниц, смотрели с дерзким вызовом: мол, будь что будет, а я выше всего этого.
Раздался звонок. Тонкий женский голосок защебетал на том конце провода обыкновенную утреннюю порцию глупостей:
- Лиличка, доброе утреце, заинька. У тебя все хорошо? – Не дав ответить, голос возбужденно продолжил: - Ты знаешь, мой Аркашенька купил нам билеты на Мальдивы. Ах, как чудно там должно быть в это время года! Не подумай, что хвастаюсь, но мой Аркаша чудный человек! Я вчера капризно посмотрела на витрину с ювелирными украшениями, как он тут же выложил деньги, угадав мое желание только по взгляду! Душка! А на прошлой неделе Аркадий Петрович пригласил меня в ресторан «Саманта». Жутко дорогое заведение, а какие там блюда – ммм! Правда, я больше смотрела на тамошних постоянных клиентов – не до еды было. И знаешь, золотко, они все так скучно одеваются: ни тебе роскоши, ни глянца. И ведут себя очень сдержанно. То ли дело мы с Аркуньчиком! Танцевали до упаду и смеялись весь вечер! – Помолчав, она добавила, чуть ли не взвизгивая от нетерпения – Ой, забыла, забыла! Утром просыпаюсь я, ну, сегодня утром, чувствую аромат по комнате разлит, так благоухает розами! И в правду, по кровати разбросаны лепестки роз, и Аркашенька стоит, расплываясь в улыбке. Как он чудно улыбается, дорогая! Стоит и держит в руках поднос с дымящимся кофе! Ну, как у тебя дела-то?
- Да, ничего.
- Я, наверное, тебя утомила очень, заинька? Ладушки, еще звони мне, всегда рада слышать твой голос! – Последние слова эхом разлетелись по телефонной трубке.
«Вообще-то звонила она…»- мелькнула у Лилии в голове. Она с тоской посмотрела на небо, затянутое отутюженными полосами серого сукна и вздохнула. День был начат с трескотни этой старой вертихвостки, которая годится ей в матери. А ее Аркаша, так вообще раритет – можно сказать, находка для археолога! Девушка с раздражением стянула резинку с волос и расправила волосы, сделав прямой пробор. Пшикнула на оголенную шею недорогими духами с терпким запахом апельсина и собралась было затворить дверь, как вновь залился телефон.
- Алло, - прохрипел засаленный голос, обдавая холодной волной, - Лилия?
- Да. Кто это?
Молчание. Частые гудки. Опять звонок. Громогласные рыдания.
- Лилия, это же я, Зина. Помнишь, один курс кончали? Ну, Артема помнишь-то?
Лиля помнила. Очень хорошо помнила. Ее длинные пальцы с ожесточением вцепились в телефонную трубку, а дыхание стало обрывистым. Металлическим голосом она произнесла:
- Ты ведь его увела у меня, помнишь Зина?
Новый поток рыданий и срывающийся голос приглушенно заголосил:
- Мы ведь с тобой соревновались, кто из нас в институте первая красавица. Я тебе, признаюсь теперь, завидовала, но, уж видно такая уродилась - ничего придумать не могла, чтобы извести тебя. Не кислотой же обливать. – Она нервно засмеялась.- А когда с тобой рядом появился Артем, парень видный, красавец, богатенький мальчик, да к тому же и отличник, не без влияния папочки я предполагаю, но все же! Да и не любила я его вовсе, только хотела всем и тебе показать, кто здесь игру-то ведет. И показала, исключили из института. А за что спрашивается?
Ладно уж, что вспоминать. Только Артем, когда мы поженились о тебе забыть не мог, все имя твое во сне шептал. А я думала, идиотка, он меня любит, а он из-за ребенка в жены меня взял! Я тут скандалить начала, тарелки бить, любовниц выискивать и предъявлять претензии. Он видно не выдержал - спился. Папины денежки пропил, детей кормить не на что. Я тогда решила тебя в его сердце убить. Пошла к ворожее.
Тяжелое молчание повисло в воздухе, всхлипывания и высмаркивания усилились и слушать ее речь уже было до тошноты противно. Лилия поежилась.
- Ну, и что? – Холодно спросила она.
Казалось, человек на том конце провода недоумевал.
- Я ведь прокляла тебя.- Запинаясь от собственного ужаса, голос дрожал.- Я трижды прокляла тебя, я ему на ночь в ухо совала пепел с твоим сожженным именем…
- Прекрати.- Резко оборвала Лилия. – Я не хочу слушать. Ты зачем звонишь? Просить прощения хочешь? Так знай: я прощаю тебя, потому что мне все равно. Я не верю ни в одно из твоих черных делишек, и никак они на меня не подействовали. У меня не жизнь, а малина. Золотая жизнь. Нет, правда. Поклонников хоть отбавляй, цветы в доме не переводятся. – Она, с болью в сердце посмотрела на пустые вазы, и с вымученной улыбкой продолжала. – Недавно устроилась на новую работу, платят бешенные деньги, езжу по заграницам, обедаю в шикарных ресторанах. Конечно, плачу не я. Сама себе завидую, как мне хорошо и сладко живется! – Голос ее на мгновение дрогнул, но, собравшись с силами, она продолжила.- Плевать мне на все твои проклятия и заклятия. Артем тебя все равно не полюбит. Никогда. Я в его сердце как заноза. И уж кто-кто, а это я у тебя должна просить прощения за то, что не любит он тебя.
Казалось, человек на том конце провода был ошарашен услышанным.
- Да будь ты проклята тогда еще раз!
Частые гудки.
Лилия глубоко вздохнула и закрыла лицо ладонями, содрогаясь всем телом от нахлынувших слез, которые все стекали и стекали по пылающим щекам. Через секунду она встала с пола, оттряхнула юбку в складочку и хлопнула дверью, не ответив на последний, третий звонок, который отчаянно побрякивал и жужжал.