НОРД
Виктору Бибикову - бывшему колымчанину,
первопроходцу рудника «Дукат» посвящаю.
(рассказ о жизни волка-лайки)
Далеко на горизонте вспыхнула светящаяся дуга, постоянно меняющая свою форму; вот вырвались из нее пучки бледноватых лучей и устремились к середине неба, вот стали возникать огненные столбы, поднимаясь поначалу поодиночке, затем вспыхнули одновременно в нескольких местах, зажглись радужными переливами от кроваво-красного до зеленого, бледно-желтого. Они, волнуясь, взлетели высоко-высоко, то исчезая, то вспыхивая вновь и, наконец, слились в одно пламенно-мерцающее море, в один купол-венец и вся мертвая пустыня тундры внезапно озарилась фантастическим волшебным светом. Чахлые деревца, заснеженные кусты, отдельные уродливо-выветренные скалы задрожали, заволновались в потоке этих мерцающих красок. Потом сияющий венец с каждой минутой стал бледнеть: вначале разорвалась световая дуга, обесцветились лучи, по небесному своду разбежались широкие, пепельного цвета пятна, образовавшие под конец одно беловато-нежное облако. Темная ночь поглотила ослабевшую игру сказочных красок, и снова серо-фиолетовый мрак опустился на заснеженную бескрайнюю тундру. И, казалось, все только что виденное пронеслось, лишь, богатым воображением.
Внезапно тишину и покой полярной ночи нарушил далекий вой волка. Он был подхвачен всей стаей, и звериные голоса постепенно слились в один слаженный, леденящий кровь, ужасный хор. Это - звучала песня Голода, песня озлобленных свирепых хищников, вот уже многие дни рыскающих по мертвой тундре в поисках пищи. Снега в этом году выпало как нельзя обильно, и при таком снежном покрове загнать оленя или лося даже таким подвижным на охоте зверям, как волки, просто невозможно. А полевки, лемминги, еврашки, иногда выручающие волков, спокойно спали в уютных подземных убежищах.
Волчья стая насчитывала десять особей. Впереди, как и полагалось, бежала волчица, за ней отдельной группой неслись трехлетки, а замыкали строй самые опытные и матерые самцы. Близился месяц Март-месяц Любви. Еще несколько дней и в дружной на охоте стае миру придет конец, и начнется кровавая битва за обладание самкой, битва за свое будущее потомство.
Так случилось и на этот раз. Мудрый, закаленный в многочисленных любовных поединках старый самец неожиданно набросился на молодого волка, имеющего неосторожность покинуть установленный строй (волки бежали гуськом) и занять место рядом с волчицей. Это явилось сигналом начала весенних разборок. Защелкали клыки, пролилась первая кровь. Больше всех доставалось самому рослому и самому молодому, но пока еще неопытному в таких переделках, волку. Он посмел наивно возомнить, что больше других имеет право на внимание волчицы, что она должна отдать свое предпочтение ему, молодому и неотразимому! Против него ополчилась вся стая. Молодой прижался задом к трещине в каменной гряде и, злобно рыча, вертел оскаленной пастью во все стороны. Но силы были неравны. Снег все больше и больше пропитывался алой кровью, в воздухе носились клочья выдранной шерсти, все озлобленней становились дерущиеся. Молодой ясно осознавал, стоит упасть - разорвут вмиг. Он уже еле держался на израненных лапах, надеясь неизвестно на что. Казалось, еще минута - и конец! Волчица не принимала в сражении никакого участия, просто молча и с каким - то интересом наблюдала за битвой. Вот это ей надоело, и она бросилась продолжать путь. Вначале за ней побежал самый матерый волк, потом, бросив драку, устремились и остальные. Молодой в изнеможении опустился на истоптанный окровавленный снег. Он никак не мог поверить в неожиданное спасение. Его изодранное безжалостными клыками собратьев тело мелко дрожало и кровоточило. Ран было так много, что он не знал, какую зализывать в первую очередь. Вдруг перед глазами поплыли радужные круги, и голова упала на лапы, он перестал ощущать окружающий мир…Очнулся от какого-то неведомого ему запаха и приятного прикосновения к ране на боку. Он с трудом приоткрыл глаза; вначале показалось, что вернулась волчица. Потом он увидел, то рядом лежит крупная лайка, и снова впал в забытье…
Оленевод Ятыргин сидел на нартах и старательно раскуривал трубку. Подошел сосед Аренту.
Я,пришел.
-Ты пришел (это обязательное приветствие чукчей). Аренту уселся рядом и тоже достал трубку.
-Что-то твоей Яанры, однако, давно не видел. Не заболела собака? Не случилось, однако, чего? Помнишь? Самый хороший щенок - мой, Уговор, однако, был. Хорошая у тебя собака, однако, шибко хорошая! -Ушла Яанра. Однако, десятый день, как ушла. В тундру ушла, однако. -Пошто отпустил? Однако, ты старый стал, и голова твоя старая стала, совсем, однако, дурная.
-Ты посуди, Аренту. Такой рослой лайки во всем Киприеме не найдешь, однако. Какой кобель на нее прыгать станет? Вот и ушла в тундру. -Ты хочешь сказать… -Да, Аренту. Пусть отцом первых детей Яанры будет, однако, волк. Древние так поступали, однако.
-Ятыргин! Голова у тебя, однако, шибко умная, совсем, как у молодого. Одного щенка мне. Договорились,однако? Договорились. И запыхтели оба трубками, окутывая себя облаком сизого дыма…
Стоял ноябрь месяц. Столбик термометра с каждым днем опускался все ниже и ниже. Якутская зима стала полновластной хозяйкой в северном районе, носящем справедливое название - «Полюс холода» В 1978 году здесь, на Оймяконском плоскогорье, была зарегистрирована максимальная минусовая температура-72 градуса. Держалась она, правда, всего два дня. Нынешняя зима была заметно теплее. Снега выпало довольно много. Лиственницы стояли одетыми в пышные белоснежные шапки, низкорослые кустики карликовой березки вообще зарылись в сугробы. Солнце иногда еще баловало землю своими косыми лучами, но это бывало в те дни, когда мороз падал до сорока градусов. С понижением температуры все погружалось в молочно-белый туман. В это время автомашины, идущие по трассе, сутками не выключают фар, так как видимость уменьшается порой до десяти метров.
Поселок Угловой был последним населенным пунктом знаменитой Колымской трассы, начинающейся у берегов Охотского моря, где на сопках Ванинской бухты и бухты Гертнера вырос Магадан, как пели когда-то заключенные: «Столица колымского края».
В этом поселке, насчитывающем не более четырех сот жителей, находился горный участок Маршальского золотодобывающего прииска. Золотоносные пески разрабатывались подземным способом, поэтому горнорабочие участка гордо называли себя шахтерами.
Николай Иволгин, мастер-взрывник участка собирался на дневную смену. Сегодня предстояли сложные взрывные работы по отбойке борта лавы. Близился конец месяца. В этот период определяется выполнение плана, и от принятых маркшрейдером объемов зависит заработная плата, которая заметно увеличивается, благодаря премиальным за сверхплановые кубы добытых песков. Надо сказать, что отпалка борта лавы производилась огневым способом, при котором малейшая ошибка в действиях взрывника вела к браку, а соответственно к уменьшению объемов. Поэтому эта работа всегда поручалась самым опытным специалистам взрывного дела.
Резкий телефонный звонок заставил вернуться уже от выхода. Звонил директор прииска Александр Васильевич: - Николай Михайлович! Срочно выезжай в Магадан. - А смена? Сегодня палим борт. - Заменят, я уже отправил к вам взрывника с первого участка такого же «огневика», как и ты. Все будет в порядке. А у тебя серьезное задание. Кончается бурсталь, можем остановить проходку, что крайне нежелательно в начале месяца. Наш снабженец быстро не решит этот вопрос, а у тебя уже кое-какие связи наметились. Машина за тобой вышла. Давай, дерзай, денежное вознаграждение, как всегда, за мной.
Николаю не раз приходилось выполнять подобные поручения. Во-первых, в Магадане оказались некоторые знакомые с того периода, когда он трудился в сфере культуры в должности директора одного из магаданских клубов, и ему часто приходилось выступать с концертами перед жителями северной столицы. Правда, было это очень давно. Но дружба не ржавеет.
Во-вторых, единственный штатный снабженец прииска не успевал обеспечить всем необходимым производство, да и практически плохо разбирался в этих вопросах. А опытные работники отказывались от подобных должностей, боясь потерять подземный стаж, а сама работа была очень беспокойной и неконкретной. Иногда совсем, как в сказке: поди неизвестно куда, принеси неизвестно что.
Николай, как мог, отказывался от таких поручений. Да и коллеги по работе стали косо поглядывать. Получалось, ты катаешься, мы вкалываем, а премия на всех. Но со временем все поняли - перебои в каких-то материалах - простой, а соответственно и потеря премиальных. Но на этот раз Николай обрадовался предстоящей командировке. Несколько дней назад он получил письмо от старинного друга еще по материку, Валерия. Тот сообщил, что очень хочет встретиться, и что подготовил капитальный сюрприз.
Когда-то давно Николай и Валерий дружили, оба были преподавателями музыки, заядлыми рыбаками. Семья у Валерия была вообще музыкальная - жена тоже работала преподавателем музыкальной школы. Три «В» называл эту семью в шутку Николай: муж Валерий, жена Валерия и сын Валерка. Все было хорошо. Но однажды, придя, домой, Валерий увидел заплаканного сынишку и записку; «Прости, уезжаю с…». И осталось два «В». Валерий взял краткосрочный отпуск, отвез сына к своим родителям. Через несколько лет Николай, который жил уже в Магадане, случайно узнал из письма своей матери, что Валерий последнее время стал попивать, опустился, ходит небрежно одетый, небритый. Николай срочно побежал в Магаданское управление культуры и, пользуясь своим авторитетом, решил вопрос о трудоустройстве друга в одном из районов области. Валерий был приглашен на должность директора музыкальной школы поселка Холодный в двухстах километрах от Магадана по Колымской трассе. Получил квартиру, женился. Встречались не так часто, но при малейшей возможности, как и эта командировка, Николай всегда заезжал к другу.
Засигналила машина. К дому подкатил МАЗ-ППР. На этом автомобиле Николай с водителем Михаилом за два года исколесил почти всю Колымскую трассу, а протянулась она от поселка Угловой на 1168 километров до Магадана. Поселок, где жил Валерий около двух суток езды от Углового. Многочисленные горные перевалы ограничивают заметно скорость движения, кроме этого, при низкой температуре за каждой машиной, а их на Колымской трассе не пересчитать, тянется длинный молочно-сизый шлейф отработанных выхлопных газов. В основном по трассе проходят автомашины с прицепами, тяжелогруженые, малоскоростные. При обгоне такого тяжеловеса, который держит тебя на своем хвосте, есть огромный риск столкнуться со встречной машиной. Вот и плетешься, как черепаха, до малейшей возможности, увидеть впереди хоть немного дороги и проскочить медленно движущую помеху.
Заночевали, как обычно, у диспетчерского пункта в дорожном поселке Мякит. Там, правда, имеется специальная бесплатная шоферская гостиница, где можно умыться, даже принять душ, получить комнатные туфли, халат и спокойно поспать. Но в этом случае путевку на выезд ты получишь у диспетчера только после узаконенного восьмичасового отдыха. А время, писал Джек Лондон, не ждет. Кабина МАЗа как нельзя лучше приспособлена для отдыха двух человек: два спальных места, а основное-тепло-двигатель здесь выключается только на стоянке в отопляемом гараже.
-Миша, - обратился Николай к водителю, - план такой. К вечеру должны быть в Холодном, там ночуем, и где-то часов в пять утра на Магадан. К девяти в управление поспеем? -А чего не поспеть? Поспеем. От Палатки уже бетонка пойдет, добежим ко времени…
Давно уже жена Валерия Лида убрала со стола и ушла отдыхать, Миша успел два раза проверить машину, которая тихонько ворчала на минимальных оборотах, а Николай с Валерием никак не могли наговориться, многое связывало их.
-Да, Николай, как летит время! Давно я уже северянин, давно забыто прошлое, у меня неплохая семья - и это все благодаря тебе. Я перед тобой в неоплатном долгу. -Ну - ну, опять завел старую пластинку. Мы, ведь, друзья много лет, а ты, как только встречаемся, все о каком-то долге болтаешь. Давай-ка еще по маленькой - и на боковую. У меня завтра очень сложные встречи в управлении. Надо пробить дополнительные фонды на бурсталь. Лимит весь выбрали, а породы пошли такие крепкие, что бурштанги не выдерживают. – Да, это тебе семечки, я твою хватку знаю, - успокоил друга Валерий
-А что ты о сюрпризе не спрашиваешь? Забыл? А сюрприз необычный, если придется по душе, значить долг я тебе вернул сполна. А за это надо выпить. Валерий наполнил рюмки, Выпили, закусили. Закурили.
-А теперь слушай внимательно. Начальник Нексиканской геологоразведки летал недавно на Чукотку. А оттуда привез двух щенков - мать оленегонная лайка, а отец… всего лишь полярный волк. - Ты, серьезно - встрепенулся Николай.
-А как этих красавцев увидеть?
-Да ты дослушай рассказ до конца. Интереснейший у него конец. Сынок-то начальника у меня по классу баяна занимается. Вот он и отдал одного волчонка мне…Короче говоря - это мой тебе подарок. Ну, как сюрпризик, нормальный? -Валерка, ты серьезно? Да об этом и мечтать нельзя! Вот это удружил! А где он? - Понимаешь, дружище, я не смог его держать в доме. Моя благоверная не то, что твоя. Это у вас всегда полно всякой живности, а у меня…Так что живет он в дровянике, я ему оборудовал укромное местечко. Да больно он диковат. Ему сейчас особое внимание нужно, а я целыми днями в школе, а Лида боится его. Так что на обратном пути и заберешь. А сейчас не надо его тревожить, да и темно там.
Еще никогда не приходилось Николаю с такой скоростью решать сложные снабженческие проблемы. Он мотался, как угорелый, по всем кабинетам, использовал все свои методы убеждений, угощал секретарш заранее приобретенными шоколадками, подсовывая заявки для необходимой подписи. Наконец, в руках наряды для получения бурстали. Теперь срочно на базу. Пришлось прихватить пару поллитровок. Грузчики тоже люди, им необходимо определенное внимание. Зато погрузка прошла без задержек. И вот снова убегает вдаль Колымская трасса, с каждой минутой приближая Николая к дому Валерия.
В дощатом сарае между поленицами дров, пугливо озираясь, сидел подросток месяцев четырех, с огромной головой, необыкновенно выразительными глазищами и белоснежной грудью. Особенно Николая поразили мощные лапы. Такого щенка ему не приходилось еще видеть никогда. - Валерий, как его зовут?. -Пока никак. Чукчи говорят: однако, хозяин называть должен. -Тогда домой поедет бесфамильным. С женой что-нибудь придумаем посолиднее. Теперь главная проблема, как его взять в кабину. Я пытался его погладить, так он такие зубки показал!
-Это не беда, - Валерий потихоньку нагнулся и протянул к щенку руку, - спокойно, малыш, домой поедешь. -Взял его на руки и понес к машине. Попав в кабину, щенок прижался к теплой торпеде и затих. Стали прощаться. - Запомни, Николай, он не лает, не машет хвостом и не играется. Уж очень серьезный парень. Ну, с богом. Поцелуй за меня в щечку свою половину и не забывай, заезжай.
Всю долгую дорогу щенок ни к чему не прикоснулся, отворачивался даже от предложенной колбасы.
-Приедем скоро в поселок, там в дорожной столовой возьму горячих котлет, -решил Николай, - может поест. Когда вернулись со столовой, в кабине щенка не оказалось. Исчезла и колбаса, оставленная на полу. -Ты только посмотри, Михалыч, -расхохотался шофер. На спальном месте водителя спокойно лежал щенок и жевал колбасу, старательно придерживая ее передними мощными лапами.
-Порядок! - рассмеялся и Николай, -жить будет.
До самого Углового спальное место шофера было занято. Когда остановились на отдых за перевалом Рио -Рита, Михаил остался ночевать в кабине, а Николай пошел в шоферскую.
Домой приехали к обеду. Вначале заехали на склад, Там Михаил оставил ППР, груженый бурсталью, а на тягаче отвез Николая домой на участок. Щенок не захотел выходить, пришлось, ласково с ним разговаривая, взять его на руки. В доме Николай опустил щенка на пол, и тот моментально забрался под тахту. Когда со смены приехала жена Тамара, Николай лежал на ковре перед тахтой и наблюдал за новоселом.
-Ты что это разлегся? Случилось что? -Да вот подарок от Валерия привез, помнишь, он писал о сюрпризе? Так вот этот самый сюрпризик не хочет вылезать на дневную поверхность. -Да что там такое, зайчонок, лисенок? -Нет, жена, бери рангом повыше, Там …волчонок. -Какой волченок? Ты не врешь? -Правда, конечно, нечистокровный -отец у него волк, а мама - чукотская лайка. Но зверюга, я тебе скажу, основательный, только диковат. Уже успел испытать вездеход, вертолет, кабину МАЗа, а до того долго сидел в дровянике у Валеры. Лида не пустила его в дом. Она не ты, животных не любит. И как его достать? Руку протягиваю - зубки показывает, цапнет - вот и бытовая травма. А руки взрывника, что руки музыканта, всегда должны быть в полном порядке. - Да не тронь ты его. Поставим миску с едой, есть захочет-выйдет. Утром миска была даже вылизана. А вечером, Михаил, придя домой, первым делом, раздеваясь в прихожей, поинтересовался, как там новый член семьи? -Заходи, увидишь, -весело ответила Тамара, -только иди тихо. Зайдя в комнату, Николай увидел следующую картину: Тамара расположилась в кресле, тихонько играл магнитофон, а щенок сидел перед ней, положив, свою большую голову на колени. Тамара ласково почесывала у него за ушами, а тот громко сопел и, не мигая, доверчиво смотрел ей в глаза. - Коля! Норд - моя собака! Прелесть, умница! Сразу хозяйку учуял. - А почему Норд? - Ты знаешь, он тихонько высунул голову из-под тахты, а у меня почему-то с языка это слово и сорвалось. А он сразу же подошел ко мне. И не хочет уходить. Вот так и сидим больше часа. Так что ужин готовь сам. А мы с Нордом будем слушать музыку.
Пошли на убыль лютые якутские морозы, В тайге появились первые проталины, стали оживать деревья, зашевелились под ветерком, закивали оттаявшими хвойными лапками-веточками. Все чаще стали подлетать к поселку шаловливыми стайками веселые, пока еще белоснежные, пуночки. В воздухе запахло по-северному быстро приближающейся весной.
Однажды в такой погожий день Николай повесил на плечо ружье, одел патронташ и подошел к Норду, лежавшему на своем излюбленном месте у кресла, где всегда сидела Тамара, поглаживая его голову.
-Ну-ка, волчара, пора посмотреть, что ты из себя представляешь, Пошли! Норд моментально поднялся с коврика и бросился к входным дверям, как - будто поняв, что от него хотят. Это был уже не тот неуклюжий большеголовый подросток, каким он приехал в дом. Норд превратился в крупную собаку с густой серой шерстью, белоснежной грудью, мощными лапами. Он, действительно никогда не махал хвостом и не лаял. Когда приходил в дом посторонний, Норд медленно поднимался со своего места, подходил к пришедшему, внимательно его оглядывал и спокойно уходил на свое место. В тайге Норд весело носился между лиственницами, хватал зубами сучки, упавшие на снег, подбрасывал их, ловил на лету и, подбегая к Николаю, бросал сучки у его ног. Николай снял меховую варежку и с криком «Лови!» бросил ее далеко вперед, Норд огромными прыжками понесся вслед и схватил варежку почти в воздухе. «Принеси!» - скомандовал Николай, и Норд послушно сразу же выполнил команду. Неожиданно он замер, вздыбилась на загривке черноватая полоска шерсти. Припав к земле, он стал медленно подкрадываться к разросшемуся невдалеке кусту краснопрутника, за которым заколосились заросли карликовой березки. Резкий прыжок –и, из-под лап с криком вырвался белоснежный куропач; который, упав на снег, пробежал несколько метров и затаился за снежной кочкой, слившись с ее белизной. Норд бросился через кустарник к нему, куропач снова повторил свой трюк. Так повторялось несколько раз. Но вскоре птице осточертел надоедливый пес, и она, резко взмыв вверх, исчезла за лиственничными стволами. Николаю долго пришлось успокаивать разволновавшегося Норда.
С каждым разом прогулки становились продолжительнее и содержательнее. За куропатками Норд уже не гонялся, а с каким-то призрением, провожая взглядом их полет, Даже когда Николай сбивал белоснежную птицу удачным выстрелом, Норд на это не реагировал. И вот однажды случилось то, чего Николай давно ожидал от Норда. Тот вдруг стал с ожесточением драть когтями кору огромной лиственницы. Николай несколько раз обошел дерево и, наконец, увидел серого пушистого зверька, прижавшегося к стволу. Белка! «Голос давай, голос!». Но Норд молча продолжал царапать ствол, сбивая на землю сухую кору. Николай понял, что увести Норда от белки будет тяжело. Пришлось стрелять. Падающего зверька Норд поймал налету и, величественно подняв голову, принес к Николаю, положил его у ног. Пришлось срочно ободрать зверька и угостить молодого начинающего охотника теплой тушкой.
Прошел год. Как-то по весне срочно на материк, так северяне называли центральные районы страны, улетал забойщик Геннадий. Он предложил Николаю купить у него по очень низкой цене дюралевую лодку «Казанку»и подвесной мотор «Вихрь-25 М».Лодка была приобретена. Решили ее опробовать, сразу же после спада паводковых вод реки Эльги-притоки Индигирки. Кроме того, на днях должен был прилететь с побережья Ледовитого океана сын Михаил, который там учился на водителя вездехода-охотника-промысловика.
Поселок Угловой, на котором находился подземный участок прииска «Маршальский», кстати, надо заметить, последний населенный пункт знаменитой Колымской трассы, уютно устроился на берегу Эльги, очень бурной, каверзной своими перекатами. Река была вся в скалах, берега ее заросли не по-северному настоящим лесом, довольно жаркое лето - и вся эта местность получила от геологов название «Якутская Швейцария». По Эльги Николаю приходилось сплавляться на резиновых лодках уже дважды: с другом и сыном Мишей, а второй раз с проходчиком участка, таким же любителем острых приключений. Поэтому ему хорошо были известны все возможные причуды этой реки. Но, тем не менее, как только приехал Михаил, сразу же решили опробовать лодку. Тамара никогда не отставала от мужа ни на рыбалке, ни на охоте, поэтому поплыла тоже. Норда вначале хотели оставить на берегу, но, как только стали грузиться в лодку, тот огромным прыжком перевалил через борт и занял место рядом с Тамарой на носу Обянки. Когда отчалили от берега, Норд уперся передними лапами о бак возле защитного стекла и так простоял все плавание, принюхиваясь то к правому, то к левому берегу.
Летом, когда ходовая реки была мало-мальски изучена, приняли решение подняться вверх по Эльги до места, называемого местными, Дусунья. До нее было примерно два бачка бензина - так определяли здесь расстояние: сжег столько-то бензина - вот тебе и все определение километража. На Дусунье в часе ходьбы по еле заметной тропинке спряталось от глаз людских озеро Сиговое, богатое этой довольно редкой и очень вкусной рыбой. Правда, она на удочку не клевала, а шла только в сети. Николая интересовал же только окунь, которого, по словам рыбаков, иногда можно наловить бочку. Лишь бы угадать, когда тот подойдет к определенному месту. Озеро Сиговое, по всей вероятность, было не чем иным, как сбежавшей от реки когда-то давно старицей. По берегам озера разросся лиственничный лес, кое-где даже белели самые настоящие материковые березы, редкость в этих широтах, потянулись к небу стройные тополя, ближе к воде царствовала ольха и ива. Из-под ног то и дело взлетали куропатки, а в одном месте с устрашающе шумным фырканьем поднялся обыкновенный рябчик-редчайшая достопримечательность здешней фауны; где-то рядом покрякивали утки -в северной тайге бурлила жизнь.
Доплыли сравнительно благополучно, хотя потратили на это много времени. Пришлось преодолеть сорок перекатов, каждый из которых требовал внимания, осторожности, а самое главное - необходимо было знать, как его преодолевать. Малейшая ошибка -и от винта отлетает отбитая подводным валуном, лопасть, а тебе приходится хватать весла и срочно выгребать к берегу для замены винта. Чуть прозеваешь - лодку может отнести сильным течением в камни, а там, если нос лодки или корма застрянет в валунах - сидеть тебе очень долго, пока кто-нибудь не будет проплывать мимо и не придет тебе на выручку. Несколько лет назад забойщик Зайцев попал на одном из таких перекатов в каменный капкан и просидел в лодке, через которую хлестала довольно нетеплая водица, почти сутки, пока его не выручили. И этот перекат стал именоваться «Заячьим».
На Дусунью приплыли где-то к полудню. Рыбаков не было, поэтому два домика-зимовья пустовали. Разгрузились и сразу, схватив необходимые снасти, помчались по тропке к озеру. Норд бежал впереди, не обращая никакого внимания на мелькающую перед его носом пернатую живность. К озеру вела извилистая, но как оказалось, хорошо набитая ногами рыбаков, тропа. Вот и озеро. Ширина его была примерно метров двести. Зато в длину оно протянулось на несколько километров. Вода в нем была какого-то черноватого цвета, берега обросли густым камышом тропа привепа на открытое, хорошо истоптанное место на берегу, наверно здесь постоянно караулили окуня. Но сколько ни забрасывали удочки, меняя глубину, все оказалось безуспешным - окунь еще к этому месту не подошел. Пришлось возвращаться на берег реки. Михаил сразу же перестроил снасть на хариуса, самой распространенной рыбы в реках и озерах Севера. Надо сказать, что эта рыба очень вкусная, а ловится на искусственную мушку, прямо вылетает из воды и хватает за крючок, обмотанный обыкновенным волосом, желательно, по убеждению бывалых рыбаков - хариусятников, медвежьей шерстью. Николай занялся костром, Тамара легла отдохнуть после довольно беспокойного путешествия, а Норд сопровождал Мишу, который пошел по берегу реки, постоянно забрасывая удочку. Через пару часов сын принес около десятка отборных хариусов, весом до килограмма каждый. «Молодчина, рыбак, - похвалил его отец, -знатная ушица получится!».
В это время года ночи, как таковой, здесь нет. Просто к полуночи немного сереет, И сразу же между деревьями начинают проскальзывать уже утренние лучи солнца, которое только погладило горизонт своим огненным диском и снова начало путь по небосклону.
Окунь появился на третий день, когда Николай стал подумывать об обратной дороге. Клев был отменный. Окунь подошел к берегу в огромном количестве. Черноспинный, горбатый, с очень яркокрасным опереньем, на собственное верхнее перо, насаженное на крючок, он и клевал. Вес стандартный-250-300 грамм. Рыбалка длилась не более часа. Потом окунь стал садиться на крючок все реже, а вскоре и вообще перестал брать, Но когда посмотрели на улов - испугались: около двадцати килограмм! Все время рыбалки Норд носился где-то по лесу, но на первый зов сразу же примчался.
Домой стали собираться к вечеру, все хорошо уложили и отчалили. Спускаться по такой богатой перекатами реке гораздо сложнее, чем подниматься против довольно стремительного течения, которое так и норовит вынести лодку на камни. Тормозить можно только веслами, но это очень непросто и тяжело. Вот и пришлось Николаю, прямо-таки, подкрадываться к каждому перекату, определяя единственный неопасный проход. Прошли перекат «Валет», состоящий из трех проходов, а поэтому считавшийся самым противным.
Впереди показался длинный и спокойный плес с многочисленными заметно выступающими из воды темными головами валунов. Здесь тоже быстро не поплывешь -под водой камней немало. Вдруг Норд вскочил на бак лодки и, подняв голову, громко стал нюхать воздух со стороны левого берега. Шерсть на загривке его вздыбилась, как на голове панка, из груди стало вырываться приглушенное низкое рычанье. - Учуял что-то солидное, - заявил Миша. - Пожалуй, ты прав. Я таким встревоженным Норда еще не видел, - поддержал сына Николай. Рычанье Норда усилилось, он стал пытаться выпрыгнуть из лодки, и Тамара с трудом его удерживала за ошейник. -Сохатый! Папа! Сохатый! - закричал Миша. По берегу вдоль прижима огромными прыжками мчался лось. Слева-отвесные скалы, справа – река. Деваться некуда, поэтому лось бежал только вперед. - Миша, давай скорее пули, -Николай стал лихорадочно перезаряжать ружье, заряженное на уток мелкой дробью. Пока готовилось оружие, лось добежал до конца прижима и стал медленно подниматься по очень крутому склону. Вот зверь на какой-то миг остановился - и, сразу же Николай выстрелил. В эту же секунду Норд вырвался из рук Тамары и, бросившись в воду, быстро поплыл к берегу. Николай выстрелил со второго ствола, а лось продолжал медленно подниматься дальше наверх гряды и, перевалив через ее гребень, исчез из поля зрения. За ним исчез и Норд. - Больно далеко стрелять пришлось, - оправдывался Николай, подгоняя лодку к берегу
-Если и попал, то только подранил. Давай-ка, Миша, наверх, посмотрим, может Норд его держит. Но наверху распростерлась до самого горизонта ровная тундра с, отдельно торчащими между кочками, замшелыми чахлыми деревцами, И все было покрыто сизой прохладной дымкой. Ни лося, ни Норда. Кричали в два голоса, все без толку. - Что будете теперь делать, горе - охотнички? - встревожено спросила Тамара, - угробили собаку?
-Да, ситуация непростая. Николай закурил сигарету.
-Если лось подранен легко, может увести собаку, черт знает куда. Будем ждать. Миша, закрепляй лодку, собирай дрова на костер, а я приготовлю закидушки, тут должно быть налимье царство. Но рыбачить не пришлось. Неожиданно с гряды скатился Норд и, вскочив в воду, с жадностью стал ее пить.
Как-то к весне, когда суровые морозы пошли на спад, а солнце все дольше стало задерживаться над головой, Николай решил поохотиться. Прошел слух, что в соседних распадках началась миграция зайцев. Этот момент все ждали с нетерпением. Северный заяц проходит свой миграционный путь один раз за пять лет. Это объясняется тем, что за этот период кустики карликовой березки так подрастают, что могут прокормить огромное количество длинноухих зверьков. Поедая молодые веточки, зайцы и продвигаются по указанному природой маршруту. Снега в этом году выпало обильно, но в распадках уже появился наст, который свободно держал широкие лыжи. Николай пошел в ближайший к поселку распадок, но, кроме многочисленных табунков белых куропаток, он ничего не видел. Зайцев, наверное, надо ожидать ближе к весне. Норд вел себя очень спокойно, На куропаток не обращал никакого внимания. Николай подстрелил несколько белок, конечно, по указке Норда. Пришлось с каждой снимать пушистую шкурку, а теплая еще тушка проглатывалась Нордом мгновенно. Так поступают опытные охотники, Когда добывают зайца, собака получает лапки. Но вдруг Норд тихонько зарычал, на загривке, как обычно, вздыбилась шерсть. Николай схватил бинокль, стал последовательно осматривать склоны сопок и увидел трех оленей, медленно бредущих по глубокому снегу. Норд тоже увидел их, но, сорвавшись с места, помчался, почему-то, в противоположную сторону.
-Вот так-так! - подумал Николай, -неужели Норд оскандалился? Собака исчезла из поля зрения, олени уже перевалили через гребень. Николай забросил ружье за спину и, разочаровавшись в охоте, направился в сторону дома.
Через несколько минут, совсем случайно, он посмотрел на сопку и увидел тех же трех оленей, взметавших облако снега, неслись в его сторону, а за ними огромными прыжками, как всегда молча, мчался Норд. Удачный выстрел - и передний олень-рогач несколько раз перевернулся через голову и распластался, чуть ли не у ног Николая. Норд превратился в великолепного, бесстрашного охотника, верного и надежного друга.
Свою бесстрашность Норд подтверждал неоднократно. В каких только собачьих разборках ему не приходилось бывать, всегда он выходил победителем. Однажды участковый, капитан Герасименко, сын очень близкого знакомого на Украине, предложил съездить в оленеводческий поселок. Взяли с собой и Норда который прямо-таки полюбил автомобили. Не успели выйти из УАЗика, как Норда окружили местные собаки всех мастей и возрастов.
-Спасай своего пса, - посоветовал участковый, - вмиг разорвут- звери!-Ну это еще поглядим, чей козырь старше, -спокойно ответил Николай, хорошо зная боевые возможности своей собаки. Местные псы уселись вокруг Норда плотным кольцом и рычали в различных диапазонах. Норд же спокойно и, главное, молча ходил в этом грозном окружении. Жители поселка уже начали спорить, сколько продержится чужак, как вдруг Норд неожиданно для всех в резком молниеносном прыжке сбил грудью самого рослого, и по виду агрессивного кобеля, повидимому, местного собачьего предводителя, и, схватив за шею, держал в зубах его до тех пор, пока тот не начал жалобно скулить, Только тогда Норд отпустил помятую жертву и с победоносным видом прошел через собачью блокаду к ногам Николая. Собаки сразу же разбрелись, а местные охотники и оленеводы еще долго и шумно обсуждали увиденное и восторгались необыкновенным псом.
В мае месяце белые ночи почти полностью вытеснили царство полярной тьмы, и Николай с сыном решили половить налимов, которых было очень много в каменистых омутах Эльги прямо у паромной переправы. Ночная ловля налима -необычайная и интересная. На довольно крупный тройник насаживается озерный гольянчик, и удочка с довольно увесистым грузилом забрасывается прямо в центр омута .Когда налим берет наживку, пенопластовый поплавок начинает вначале дрожать, потом медленно уходит в сторону, резкая подсечка-и на песке выгибается огромный красавец налим, иногда до десяти килограмм К реке шли поселком, Норд с радостным видом шествовал рядом, поводка на него никогда не одевали, так как он всегда был спокойный и послушный.
Уже перед самым берегом реки на рыбаков налетели две крупные немецкие овчарки, их хозяин недавно переехал с другого прииска и все хвастался перед всеми свирепостью своих собачек. Поначалу Николай испугался за Норда, все-таки овчарка есть овчарка, а тут их еще и две. Собаки сплелись в один рычащий клубок. Через несколько секунд одна забияка с жалобным воем поволокла почти перекушенную лапу, вторая оказалась на спине, ее шея в пасти Норда, а хватка у того была, что у бульдога. Прибежал хозяин овчарок, но растащить дерущихся было не так просто. Челюсти Норда разжимали при помощи ружейного ствола.
В этой собаке-волке удивительно совместились и беспощадная свирепость дикого зверя, и необычная доброта к слабому. Тамара видела сама, как на выскочившего из подъезда крохотного котенка налетело сразу несколько уличных дворняг. Но Норд в одно мгновенье разбросал их в разные стороны, стал над пушистым комочком и не ушел до тех пор, пока выскочившая перепуганная соседка не забрала котенка в дом.
В апреле начинает потихоньку подтаивать снег, Днем солнце заметнее обогревает землю, а к вечеру подмораживает, поэтому под ногами грязь практически бывает только днем. Николай с Тамарой возвращались от друзей, проходили мимо автобусной остановки и увидели около скамьи небольшую болонку, такую грязную, что нельзя было определить, какого она цвета. Собачонка так жалобно заглядывала в глаза и повизгивала, что Тамара предложила взять ее к себе: -Пожалуй, кто-то улетел на материк, а такого ребенка бросил. Вот люди! Забираем.
Собачка даже и не пыталась убежать, только мелко дрожала. Николаю пришлось нести ее на вытянутых руках, с нее стекала грязная вода. Дома ее сразу отнесли в ванну, а когда помыли и вытерли, собачка оказалась необыкновенной красоты: белоснежная, кудрявая шерстка чередовалась с равномерно расположенными черными пятнами. Болонка встряхнулась и, увидев лежащего в прихожей Норда, запрыгала вокруг него, заливаясь звонким лаем, весело помахивая пушистым хвостиком. Норд отнесся к Россинате «так ее решили назвать на семейном совете», как истинный джентльмен. И Тамара, и Николай с огромным интересом наблюдали, как крохотная болонка делает с огромным псом все, что ей заблагорассудится. То таскает его за густую шерсть, то прыгает на него, звонко тявкая, то, вдруг, уляжется между его передними лапищами и, заглядывая прямо в глаза, шаловливо помахивает хвостом.
-Ну, жена, будем собираться ! - как-то прямо с порога заявил Николай. -Куда собираться?
-Поближе к цивилизации. Предложили перевод на рудник Сарылах. Солидное предприятие. Тебе тоже не придется по морозу мотаться по распадкам в ватника Будешь работать машинистом лебедки БЛ-1200, выдавать «на-гора» руду». -А жилье? Мы тут сравнительно неплохо устроились. Да и теплички заработали. - Ничего. Жилье дают, зарплата гораздо выше и Усть-Нера недалеко, минут сорок автобусом. - Что хоть там добывают?
-Добывают сурьму. Уже прошли пять горизонтов. Два ствола, ходит клеть - вообщем фирма солидная.
Действительно, рудник Сарылах по сравнению с примитивными приисковыми шахтенками, представлял из себя серьезные подземные разработки, да и поселок горняков был куда благоустроеннее Углового. Правда, до реки Индигирки было далековато, но у Николая имелся мотоцикл «Днепр», для которого десяток километров не расстояние. А работа оказалась сложной, но очень интересной. Вскоре приехал на каникулы Михаил, он уже перешел на третий курс и прошел практику промысловика в условиях сурового Заполярья. Как-то вечером Николай разложил на столе небольшую карту и позвал сына: -Ну-ка, молодой охотник, посмотри на этот маршрутик, для себя берег да все некогда. Дарю тебе. Оба склонились над картой. -Вот смотри, Миша. Дорога, которой идет автобус из Усть- Неры к нам, проходит по берегу Индигирки. В этом месте она круто поворачивает направо, поднимается вверх по распадку между хребтам, потом поворачивает налево, и до рудника остается всего ничего, километров восемь-десять. И до поворота километров восемь. По моим расчетам, если начать движение у поворота от прижима и пойти берегом Индигирки, потом повернуть направо - можно выйти через небольшой перевал к поселку. Места нехоженные, дичи море. Бери ружье, Норда -и вперед. Если раненько выйдешь - к вечеру будешь дома. Вот и просмотришь места для будущей охоты.
- Так я собираюсь? -заволновался Миша. -Погоди, подготовишься и пойдешь, Да и патроны пулями надо зарядить, на всякий случай.
Ушел Миша через два дня. Николай отправился на дневную смену и там во время чаепития похвастался: -А мой сынок сейчас по тайге топает. Я ему задачу поставил пройти по берегу Индигирки и выйти через перевал к поселку. Ноги молодые, почти уже промысловик-профессионал! В подземной выработке, оборудованной для кратковременного отдыха горняков, наступила тишина. -Какой перевал? Какой поселок!? -прямо взорвался проходчик Голубев.
-Ты представляешь, сколько ему топать по чаще и берегу? Не менее тридцати километров!
-А Бешеная протока? - вмешался в разговор электрик Геннадий.
-Вдоль нее пройти практически невозможно-отвесные скалы, и тянутся они не сто метров. Правда. перед началом протоки можно уйти в распадок, чтобы обойти ее, проклятую. Но там столько вокруг сопок, причем, все они на одно лицо, что заплутать- раз плюнуть. -Парни, не пугайте, заволновался Николай, - может все не так серьезно? -Смотри, Михалыч, как бы беды не было. Несколько лет назад одного незадачливого охотничка искали несколько дней, Хорошо, что погода стояла благоприятная, а если бы непогода Горняки стали чертить примерный путь, по которому может пойти Михаил. - Если ума хватит, дойдет до Бешеной и вернется обратно, - заметил кто-то. Оставалось одно - ждать. Но к вечеру Михаил не появился. Николай вместе с Тамарой долго ходили у спуска с перевала от Индигирки, кричали, но все было бесполезно.
На утренний наряд Николай пришел совсем расстроенным. Весь рудник уже знал о происшедшем. Председатель профкома, заядлый охотник, знавший эти места неплохо, посоветовал не откладывать поиски. Было решено после дневной смены собрать две поисковые группы. Одну направить по берегу Индигирки, другую - ей навстречу через перевал. Но все неожиданно окончилось благополучно. Позвонила с лебедочной Тамара и посоветовала Николаю выйти наверх и посмотреть на дом. Николай быстро поднялся клетью на подходную штольню, вышел на улицу и увидел внизу у своего дома лежащего на скамейке Михаила, а рядом развалившегося Норда.
-Давай-ка, рассказывай все по порядку, - вечером после ужина предложил Николай, -весь поселок переполошился, а виноват я один. -Ничего страшного не произошло. Вокруг лес, сопки, хребты, где блудить? Вот в тундре действительно можно так закрутиться, что и на Аляску выйдешь. Вообщем -то вначале было, как на твоей карте. Идем вдоль Индигирки, красота неописуемая, тысячи чирков, крохалей, я уже не говорю о всякой болотной птице! В тайге море куропаток, зайцев, белок. Я то и дело успокаивал Норда - стрелять-то пушного зверя бесполезно, шкурка, ведь, не на выходе. Несколько раз Норд тревожился серьезно. Я видел следы мамаши с медвежатами, а Норд зверей сразу учуял. Один раз он помчался через чащу и, что ты думаешь? Прямо на меня выгнал важенку с олененком. Не пес, а чудо! Потом внезапно река резко ушла в сторону, и мы оказались на берегу не широкой, но, прямо-таки, страшной протоки: слева-огромные наносы деревьев, сучьев, справа - почти отвесные уродливые скалы. Сунулся я в распадок, но, пройдя метров триста, сразу же очутился в окружении одинаковых по внешнему виду сопок. Я и подумал - солнце зайдет за тучи -ориентировка будет потеряна. Вернулся обратно, просмотрел скалистый берег и, немного поднявшись, начал двигаться вперед. Очень тяжело. Вниз посмотреть страшно -вода, аж грохочет. Несколько раз приходилось, прямо-таки, перетаскивать Норда, а один из-под ноги выскользнул камень, и я повис, непонятно за что держась. Так Норд схватил зубами за куртку и фактически вытащил меня на уступ. Потом муки кончились, и перед глазами открылся необыкновенный пейзаж. Индигирка снова подошла к нам, а от нее вверх протянулся пологий, весь в лесном массиве, подъем. А наверху между двумя острыми вершинами я увидел перевал, Согласно твоим размышлениям -это и была дорога к руднику, что в последствии и подтвердилось. Двинулись наверх. Но быстро стало темнеть. Пришлось выбрать удобное для ночлега место. Ты же знаешь, я не рассчитывал на долгий поход и поэтому взял пару кусков хлеба и полпалки колбасы. Это мы поделили с Нордом по-братски. Правда, я еще белку для него подстрелил. Ночь прошла тревожно, Норд все время периодически тихонько рычал, что-то чуял. Я иногда с трудом его удерживал возле себя. Места там, папа, для охоты изумительные!. Ну, а утром, когда роса маленько просохла, двинулись дальше. Пришлось идти километров десять, очень хорошо, что чащи по дороге почти не было. Я очень доволен. - Сынок, честно, страшно было? -Если честно, то немного, когда по скалам лезли. А тайга для меня уже, что дом родной.
А весной, где-то в марте месяце, Николай полетел в командировку на северную реку Яну, которая впадает в Ледовитый океан, взрывать лед в заливе, где отдыхал до весны, скованный льдом северный флот. Когда он вернулся домой, то застал Тамару в слезах: -Норд пропал! -Как пропал? -Исчез. Я его выпустила, как обычно, погулять, уж больно он рвался на улицу. Когда через полчаса вышла забрать его в дом, Норда нигде не оказалось, Кого ни спрашивала, никто не видел. -Как давно это случилось? -Да пошел пятый день. Пропала собака!
Но рано утром позвонил в двери сосед: - Ваш волк явился. Забирайте. Норд зашел в квартиру, улегся на свое место и стал смотреть в глаза хозяев, как бы говоря: - И зачем шум подымать? Вот он я. Куда надо, туда и ходил. Только на его огромной голове под глазом и около уха Тамара обнаружила несколько свежих шрамов. На следующий год Норд снова где-то пропадал больше недели. - Прямо какой-то зов предков, как у Джека Лондона! -смеялся Николай, и он был недалек от истины - Норд уходил в тайгу, где справляли ежегодные свадьбы северные волки.
Опять семье предстоял переезд. Это в условиях развития производства на Крайнем Севере явление обычное. Начиналась вторая очередь строительства рудника «Дукат» на богатейшем месторождении серебра. Там Объединение «Северо-Востокзолото» концентрировало самые опытные кадры горнорабочих и итээровцев. В поселке городского типа интенсивно велось строительство пятиэтажных микрорайонов по Ленпроекту. В одном из таких благоустроенных домов Николаю пообещали двухкомнатную квартиру сразу же после сдачи дома в эксплуатацию. -А пока поживу в общежитии, -объяснил Николай, -но это всего несколько месяцев. До Дуката было где-то чуть более тысячи километров Колымской трассы. Но Николай решил это расстояние преодолеть на своем «Днепре».В коляску сложили самое необходимое на первое время. Норд, конечно, оставался с Тамарой. -Прости, волчище, была бы квартира, забрал бы сразу с собой. А пока будешь охранять хозяйку.
Дорога оказалась очень увлекательной, многочисленные красивые и вместе с тем довольно опасные перевалы, одна ночевка в шоферской гостинице в поселке Стрелка, а потом трасса совершила поворот влево от центральной дороги, ведущей на Магадан, и впереди началась Омсукчанская трасса, совсем незнакомая, по ней Николаю ездить не приходилось.
Он только знал, что до рудника Дукат по этой дороге триста километров, четыре перевала: Жаркий, Широкий, Рио-Рита, с необычным названием. А получил это имя перевал в те далекие времена Дальстроя, когда дороги на Колыме пробивались руками заключенных, которые были единственной рабсилой тогдашнего Севера. Так вот, по рассказам, дошедшим с тех страшных времен, стало известно, что на зоне был патефон с единственной пластинкой фокстрота «Рио-Рита». И, один ЗК нечаянно ее разбил. Бедняга был зверски убит и зарыт на этом перевале. Последней, самой высокой отметкой трассы был перевал Капран. Он тоже носил довольно трагическое название. На этом перевале героически погиб от рук бежавших из зоны заключенных -бендеровцев, как выяснилось позже, ученый, геолог, первопроходец Колымы Капранов. В его честь и назван был этот затяжной, протяженностью более двадцати километров, перевал. Переезд прошел без чрезвычайных происшествий, и вечером второго дня Николай уже отдыхал от дороги в комнате общежития в обществе таких же новоселов, как и он. Здесь поселился горный мастер по взрывным работам, будущий непосредственный начальник Николая. Вторым соседом оказался геолог открытых работ, приехавший из Иультинского горнообогатительного комбината Чукотки.
Через несколько месяцев был сдан пятиэтажный дом, Николай, как и обещалось, получил ордер и ключи от новой двухкомнатной квартиры на первом этаже, а через несколько дней он уже катил по Колымской трассе на скоростном ЗИЛке за семьей. На новом месте обжились быстро. Николай был направлен в Шахтостроительное Управление, которое занималось проходкой новых штолен, штреков, восстающих-работа была очень интересная и сложная. Тамара начала работать посменно машинистом компрессоров золотоизвлекательной фабрики, Норд оставался на хозяйстве дома вместе с болонкой Россинатой, с которой очень подружился. Когда у Николая было свободное время и выходные, он заводил свой мотоцикл, Норд занимал закрепленное за ним место в коляске, и они отправлялись за грибами, за ягодами, иногда на дальние ручьи на рыбную ловлю.
Рядом с пятиэтажкой заработал детский садик. Когда ребятишки узнали, что огромный пес, часто прогуливающийся по микрорайону, -волк, отбоя от них не было. Как-то Николай выпустил Норда погулять, а сам вышел минут через десять, Норд лежал около песочницы, вокруг собралась толпа детей. Кто пытался его погладить, кто посмелее уже чесал за ухом, кто старался поднять мощную лапу. А пес, прикрыв глаза, блаженствовал от нежного прикосновения детских ручонок.
Наступил март месяц. Сразу же за микрорайном начинался распадок, который, словно раздвинув поросшие деревьями сопки, уходил вверх, теряясь в бесформенных хребтах Колымского нагорья. Это было излюбленное место отдыха жителей Дуката. Оригинальнейший, ничем не объяснимый феномен сурового северного климата. Подобное место на Колыме было еще под Магаданом и называлось «Снежная долина».Мороз 25-28- градусов, а в распадке смело раздевайся до плавок и загорай-так удивительно падают в этом месте на землю весенние лучи солнца. В один из выходных Тамара предложила пойти на лыжах вверх по распадку и там покататься по пологим склонам. Норд, конечно, с радостью принял это предложение и весело помчался впереди. Правда, Николай, как что -чувствовал, не хотел брать собаку с собой, но Тамара настояла на совместной прогулке.
Катались часа два, стали собираться домой, но оказалось, что Норда поблизости нет, Долго его звали и решили, что тот догонит их, как всегда, у дома. Действительно, когда стали снимать лыжи, примчался Норд, какой-то непривычно-взбудораженный. Он стал носиться вокруг, все порываясь вернуть хозяев на прогулку -Ладно, Нордик, пойди еще погуляй, погладила его по голове Тамара, -я разрешаю. Норд ,как будто понял эти слова, замер на месте, пристально посмотрел на Николая и Тамару, Потом резко повернулся и огромными прыжками помчался обратно в распадок. Больше его никто не видел. Тамара очень переживала и проклинала тот момент, когда разрешила Норду «еще погулять».
Но прошлого не вернешь! Потом, какое-то время спустя, кто-то из знакомых штатных охотников рассказал, что в районе Алискитового ручья появились волки. Норд, онечно, ушел к ним.
Так из семьи Иволгиных исчез великолепный волк-лайка Норд, и только несколько фотографий в альбоме напоминали Николаю и Тамаре о бывшем друге…
Прошло два года. Однажды летом Николай, как обычно, решил половить хариуов на одном ручье километрах в двадцати от Дуката. Бросив мотоцикл у простенького мостика, он пошел вверх по ручью, проверяя каждую ямку, излюбленное место этой стремительной рыбы. Прошел довольно далеко и решил, перекурив, возвращаться домой.
Вдруг на скале противоположного берега Николай увидел крупного волка. Но так как смотрел против солнца, не сразу заметил белоснежную грудь. Волк ясно видел человека, но не делал никакой попытки убежать. Потом медленно повернулся и стал уходить со скалы. «Неужели Норд? - мелькнула мысль у Николая: -Норд, Норд! Это ты? Норд!». Вдруг волк остановился и завилял пышным хвостом. «Норд! Норд!» Волк поднял голову –и раздался негромкий бархатный лай. после чего он исчез за кустами. Конечно, это был Норд. И лаял и махал хвостом он впервые в жизни. Долго стоял Николай, ожидая появления друга. Но чуда не произошло. Противоположный берег был пуст -Ну, что ж, дружище, -с горечью в голосе проговорил Николай, -видно ты нашел свое, определенное природой, место в жизни, Прощай, мой славный Норд! Будь счастлив!.
Приехав домой, Николай не решился рассказать об этой необычной встрече жене. Не стоит лишний раз ее расстраивать, очень она была привязана к Норду.
Прошло еще два года, Николай выработал подземку «заработал подземную выслугу» .Вначале его перевели на особоответственную должность начальника отдела снабжения Дукатского шахтостроя, а потом по производственной необходимости поставили заместителем директора крупнейшего оленеводческого совхоза. Кроме оленей, совхоз занимался и другими видами деятельности. Николай отвечал за снабжение сбыт продукции, в его ведении был промысел морзверя, охотничьи угодья, а в период лососевого хода ему приходилось руководить тремя рыболовецкими бригадами, которые по разрешительным лицензиям отлавливали лососевых рыб, солили, коптили,готовили для хранения красную икру. Это участок был самый ответственный, как как ход лососевых длится недолго, и за это короткое время надо выполнить план. Николай часто заказывал вертолет и облетал рыболовецкие бригады, разбросанные по побережью Охотского моря. Иногда по дороге залетал к кочуюшим оленеводам, завозил продукты, медикаменты. Однажды пришлось совершить посадку в третьей бригаде. Конечно, без чая, как принято у местных жителей, не улетишь. Все вопросы в рыболовельческих бригадах этот раз были решены, осталось договориться с вертолетчиками. От их решения зависела возможность передохнуть у гостеприимных пастухов. Вертолетчики и сами были не против полакомиться свежей молодой оленинкой и попить вкусного чая, который так умеют заваривать оленеводы. Старший пастух Ятыргин пригласил к костру. Разговорились .Николай обратил внимание на страшные шрамы, пересекающие щеку. -Кто это тебя так? -Однако, медведь. Огромный шибко и человека не боялся, однако, непростой зверь, однако. Видя, что гости ожидают услышать подробности, Ятыргин раскурил свою неизменную короткую трубку-носогрейку и неторопливо повел рассказ: -Родом я из Чукотки. В прошлом году переехал в эти места, однако. Дали бригаду, однако, стал пасти оленей, как и в Кеприеме. Потом, однако, стал медведь олешек задирать, Долго я его, однако, искал. А когда встретились, маленько, однако, страх пришел. Другой зверь от человека бежит, а этот наоборот. Однако, стрелял, хорошо, но шибко не повезло этот раз. Ранил его, однако ,да легко, А он заревел -и на меня. Теперь не убежать, однако, опять стрелять надо .Я карабин перезаряжаю -в ствол два патрона вместе пошли. Ничего, однако, бывает. Затвор дергаю, а медведь на меня. Помню, что упал и успел подумать: «Однако, совсем худо.»
Потом пришел в себя, а медведь с кем-то схватился, он ревет, а его противник рычит. Тут, однако ,я патрон перезарядил и под самую лопатку стрелил, однако. Медведь упал, а под ним оказался здоровый кобель. Совсем плохой был, на моих руках и подох, днако. Похоронил я его, как надо…Да, однако, шибко большой был, Таких кобелей я только на Чукотке, однако, видел...Была у меня там лайка. Яанра. Такая же смелая, однако. Внезапно Николай, сам не понимая почему, спросил: Ятыргин, расскажи, какие приметы убыли у этого кобеля? -Кобель, как кобель ,однако. большой, серый, а грудь, однако совсем белая. И на морде несколько шрамов, а так, однако, кобель, как кобель. -Послушай, Ятыргин, мне кажется, что тебя спас мой Норд. Лет восемь тому назад, его щенком привезли с Чукотки и подарили моему другу, а тот отдал его мне. И сказал, что у него отец полярный волк. -Постой, постой, однако, -разволновался Ятыргин, -я сам давал двух щенков большому начальнику, геологу, однако. -Точно, геологу Норд прожил у меня четыре или пять лет и ушел тайгу. -Пожалуй, твоя правда, однако. Мой кобель меня спас. Однако, шибко на Яанру похож был.
-Может все это и правда, а может просто совпадение. -вмешался в разговор пилот вертолета.- Главное, что парень совершил подвиг, пожертвовав своей жизнью ради спасения человека…
Прошло много лет. Давно семья Иволгиных живет на материке. Но в памяти навсегда остались незабываемые годы, проведенные на далекой, загадочной Колыме, в царстве белого безмолвия, в краю никем непуганных птиц и зверей. И всегда, рассказывая друзьям о Далеком Севере, Николай никогда не забывает рассказать о верном друге Норде, волке-лайке с далекой заснеженной Чукотки.
2003-2005г.