Зис

 

 
 

 Вот пристал, да отвяжись, да чтоб тебя, гаденыш!
По дороге уворачиваясь от надоедливого «Мессера», на всех парах неслась полуторка.
За рулем, которой сидел молоденький парнишка, матерясь, выворачивал, то влево, то вправо руль. То, добавляя газ, то резко тормозя. Шел 1942 год. Наконец спасительный лес.
Скорей туда: "Уф, отвязался, кажись". Такое с парнишкой уже не первый раз. Война! Еще немного проехал по лесной дороге, укрывшись под кронами деревьев, «ЗИС» остановился. Парнишка вышел из машины, закурил, и перевел дух. Весна.
 Буквально пару месяцев назад по знаменитой дороге жизни он возил разные грузы.
Денек выдался тот еще. «Мессера» с самого утра доставали, ни на маршруте, и ни в самом городе от них не было спасения. Знай, верти только головой и баранкой. И к вечеру малость подустав, на какое-то мгновение уснул. И сходу в полынью передком, аж зад у полуторки задрало, половина ящиков и коробок выполи из кузова. Парнишка махом выскочил из кабины, а на встречу ему капитан.
На всей протяженности трассы, были установлены, своего рода, блок- посты. Они прикрывали транспорт от налетов, регулировали движения и оказывали всяческую помощь.
"Ты куда прешь, скотина, уснул что ли, да я тебя под трибунал за халатность! Ограждений не видел?"
Парнишка с растерянным видом, стоял у машины. В фуфайке с завернутыми рукавами, явно не по размеру, в ватниках, валенках и ушанке с распущенными ушами. И жутко
испуганный ситуацией и капитаном. Капитан подошел поближе и увидел этого чудо-водилу, уже более спокойным тоном спросил:
-Лет тебе сколько?
-Семнадцать.
-Давно за рулем?
-Да! Уже два месяца.
-Ха! Стажист блин, профи! Ну-ка хлопцы, давай трос, вытаскивать будем.
Через час парнишка и его «ЗИС» были уже на месте, а еще минут через двадцать ему вновь повезло. Он мог себе позволить отдохнуть и немного поспать. И был 1943-Сталинград и много других трагических, знаменательных событий. А главное был май 1945 - Берлин.
И вот он уже командир автороты, грудь в орденах. В кузове двадцать бойцов пьяные и с гармошкой, несутся по какой то «штрассе», а вокруг них белые полотнища, типа: «Гитлер капут».
 И дожил наш парнишка до дней нынешних, а поселился он в одном из многочисленных городков. Правда, он постарел, осунулся: тут кольнет, там стукнет, голова болит, руки трясутся, ноги не держат. И дети у него, и внуки, две коровы, жена, старый «Москвичешка», десять куриц, один петух, цветной телевизор, кой какая домашняя утварь. Одним словом жил честно и кое-что нажил. Да, дети ему ко дню Победы сотовый телефон подарили. Верещит, по столу скачет, стариков пугает:
-Ты старый, подойди - может, звонит кто.
-Я чё - дурак чё-ли, взорвется еще в руках-то, вот делов будет.
-Ты чё, ошалел?! Где ты видел, чтоб телефоны взрывались. Мужик - ты или не мужик а? Может дети звонят.
-Ну ладно. Смерть моя на твоей совести будет, вот оторвет ухи - знать будешь.
Берет телефон:
-Але.
-Здорово батя, с праздником тебя! Ты меня хорошо слышишь?
-Да слышу я тебя, слышу, не ори.
-Ну - еще раз с праздником. Не болеете?
-Ты это откуда звонишь?
-Батя, не поверишь из Индианаполиса.
-О чё! А это где?
-В Америке, в США.
-О! Занесло тебя. Ты там чё делаешь?
-Да по работе.
-Чудны дела твои господи. Да не у, что в России тебе работы не нашлось?
В трубке раздался веселый смех. Они еще долго о чем-то говорили.

 Начальство того городка с утра осенило. Толи грехи замолить, толи «бабки» отмыть они захотели. И на трассе прямо перед въездом в городок решили они памятник героям Великой Отечественной поставить. В этих краях война заглянула, как и везде. Она за каждой печкой умудрилась пошарить. Нет в этом городке не одного дома, в который не приходил скорбный листок. Но боев тут не было, не дошли сюда немцы. Ну, а памятник решили поставить символичный. Танк или самолет добыть проблема, Церетели - дорого. И не знаю как - «надыбали» они «ЗИС-5», где-то. Ага, тот - самый, того парнишки. И такое бывает. И снарядили за ним Сёмку Строгонова, он водила опытный, шустрый, тоже из вояк и дальнобоя хлебнул по самые не хочу. Вот значит, он и рассказывает:
 "Прибыл я на то место. На какую-то, бывшую военную базу. Там техники времен войны и нашей и немецкой, как грязи. И выкатывают мне «ЗИС» - блестит как новенький, колеса белыми ободочками окольцованы. Красота! А все равно боязно. Шутка ли машина 1938 года выпуска, а ехать полторы тысячи верст, а вдруг развалится. Мужики подбадривают:
"Не боись, работает как часики. Он еще две войны пережить сможет. Не дай бог конечно".
Ну, да ладно, сел да поехал. Ехать пришлось через город, а движение там, я вам скажу плотное. И как в заезженном анекдоте, на светофоре в зад «шестисотому». Ох, Е! Ну а далее, как полагается, медленно так выпазят, именно выпазят оттуда реальные такие ребята. И ко мне. Рука сама уже тянется за монтировкой. И дальше как по нотам:
-Ты че лох, ты реально попал да! Ты знаешь, сколько стоит «тачка», ты на своем «самоваре» и за пять жизней ей на покраску не заработаешь, - и другая «бодяга» типа: «ты - чмо, а я хозяин жизни». Из этого «Мерседеса» вылез еще один, по всем признакам их главный:
-Э! Уймись, - крикнул он этому назойливому. Подошел к нам и обратился ко мне:
-Здорово мужик, где ты этот раритет достал?
-Музейщики помогли.
-И куда ты сейчас?
-Домой, мы там что-то вроде музея боевой славы делаем.
-Мм! Слушай, продай - сколько просишь?
- Какой продай?! Я у него так ее заберу, а его гниду урою тут.
-Я тебя сейчас самого урою. Исчезни!
-Да он мне «тачку» покалечил, пускай «бабки» отстегивает.
Их, главный посмотрел на этого назойливого, потом на меня, потом на монтировку, что была у меня в руке:
-Ну-ка дай, - взял у меня монтировку, подошел к Мерседесу и давай по стеклам. У нас прямо рты пооткрывались. И когда он иномарку оставил без стекол и фар, задал «назойливому» вопрос:
-Ты меня тоже на «бабки» поставишь.
«Назойливый», немного придя в себя, сказал:
-Клоп ты чё?
-А не чё. Этот «ЗИС» с детства приучен «фрицам» пинка под зад давать. А Мерседес как тебе будет известно машина немецкая, если хочешь фашистская. Так вот у тебя час, чтоб это чудо немецкого авто-прома было в полном порядке. Ты меня понял?
-Понял, не дурак.
-Время пошло.
И «назойливый» в «мерсе» очень быстро так уехал.
"Ты парень езжай, давай да будь осторожен, раритет все-таки",- попрощался Клоп
Я и поехал. А когда вышел на трассу, что тут началось. Все мне, нет, нам сигналят, фарами моргают, из «Икарусов» руками машут. Все кто как может, тот так и приветствует. Когда к дому почти подъехали, километров семьдесят осталось меня гаишник останавливает. Ну, думаю: «Ну, что тебе надо, что можно на этом нарушить». Останавливаюсь, конечно. А он мне так с улыбкой:
"Лейтенант Скворцов - районное ГИБДД. Мне поручено сопровождать вас, следуйте за мной".
Вот прикиньте мужики. В сопровождении гаишника, не обращая внимания на светофоры, а то и по встречке, мы махом долетели до дома. Не разу такого не было. Классно!"
 Сёмка Строгонов благополучно добрался до дому. И поставил «ЗИС» прямо у ворот нашего деда. Сцена была душещипательная. Стоит дед, похлопывая «ЗИС» по капоту и поглаживает его по кабине:
-Ну, здравствуй бродяга, давно не виделись.
А «ЗИС» как бы в ответ, - Здорово, постарел, я смотрю.
- А как ты хотел, годы я же не железный.
-А меня вот подлатали, да покрасили.
Стоим, смотрим на это дело, а у самих ежики в горле. Бабы носами шмыгают, глаза утирают. А мы вроде мужики нам не положено. А и то один отвернется, то другой рукой махнет и скорей, скорей чтоб не кто не увидел, то у третьего в глазах блеснет.
 Через несколько дней торжественно открыли памятник. Начальство приехало, всякую муть наговорило, пионеры в почетном карауле, или как их теперь. Все как положено. Спустя месяц схоронили мы деда, недалеко от памятника. Теперь это наша достопримечательность, место паломничества что ли. Ни одна свадьба мимо не проедет, а то и специально туда зарулит. А машины проезжающие мимо, обязательно посигналят. Слава тебе деда! Тебе и таким как ты!
 
ДМИТРИЙ ЛИТВИНОВ.