знаешь, я теперь пишу телеграммами, без частиц и местоимений. страха нет. дома нет. точка ком. не спорь со мной, я прошу. когда я танцую – я могу все. и ты танцуй. мыслями, телом, я-зы-ком. теперь все равно. каким чертить себе память под левым/правым плечом. «счастье вот оно». на арабском «жизнь», на любом другом – ни о чем, по-немецки «на самом дне». танцуй, прошу тебя, просто тан-цуй. похеру до. рецензий. знаков и мнений. пара спиц, красители – рисуй. ли-би-до. на моей спине
знаешь, для меня если десяток с лишним тысяч не срок и не расстояние. думаешь, озадачил. то и семьсот – смеху-то – ерунда. и наше дурацкое противостояние. шершавости, страхи общие слэш раздельные, мимика, сквозное, ничего н-е з-н-а-ч-и-т. да. я кажусь им странной, а они мне – родней всего. хочется скрыться другими странами. и не хочется ничего
только, знаешь, мое безумие встанет тебе поперек. ты бы прямо сейчас убрался. траекториями вниз влево и на взлет. не станешь, знаю ведь, страха нет, все «влет». ты бы себя поберег. даже ведь не меня. безумие, милый мой, никому не в прок. тем более, что мое. и куда потом я. с твоими рисунками на спине. скажи мне – не бойся, переживем, пройдет. вниз влево траекториями и на взлет. устала. наконец-то. все что я знаю/слышу – это «давай. не сдавайся. вперед»
и теперь. как это некстати. снова чем-то «больна». и вина ведь ни в отце и ни в матери, да и вообще – при чем тут вина. не спать – привычное состояние. и дело совсем не в тебе. к черту все расстояния. я хочу. это первое. мне. да, и «все это в-р-е-м-е-н-н-о», есть лекарства составом сложней. я хочу. для меня это главное. нагло. прости, мне все ж видней
расскажи – как ты это видишь. пальцем на запотевшем стекле. расставь знаки препинания. вплоть до необязательных запятых. краской на моей спине. по правилам графоманских книжек, на всех языках, вплоть до, нарисуй как это видишь ты – я = ли-би-до