- Ну че будем делать? – спросил Дима после минутной паузы.
- Пошли…
- Куда?
- Куда-нибудь, камни эти искать, или ты хочешь прожить один на планете?
- Ну, допустим, не один, а с тобой!
- Но тебе-то от этого не легче…, – грустно сказала я, опустив глаза.
В ответ Дима чуть слышно усмехнулся.
Мы отправились в путь. Природа противостояла нашему путешествию. Тихая и солнечная сменилась ветряной, солнце скрылось за тучей, ветер пронизывал до костей, мы шли рядом, наши руки легонько коснулись друг друга, я вздрогнула и взглянула в лицо Димы, он как-то странно, но уверенно смотрел вперед. Его глаза горели бешеным огнем, а губы растянулись в чуть заметной улыбке, казалось, что он думал о чем-то, известном только ему, и эти мысли явно ему очень нравились. В лице читалась не то гордость, не то эгоистичное самолюбие.
Так прошел весь день, первый день, начало новой эры, нашей эры! За целый день мы не сказали друг другу ни слова. Уже темнело, когда мы выходили за пределы Москвы. Пред нами открылись пустынный, неподсвеченные дороги, поля… Мы уже давно ушли от бывшей цивилизации, пробираясь сквозь леса и рощи, когда вдруг Дима резко остановился и неожиданно громко спросил, что я аж вздрогнула: «Времени-то сколько?» И сам же полез в карман за телефоном, потом замер и спросил:
- Саш, а твой-то на месте, я свой, наверное, оставил где-нибудь!
- Тоже нет, что за бред? Я точно знаю, он в кармане лежал!
Но тут из Диминого кармана раздался голос, принадлежавший ключу: « Вся техника исчезла, вы не можете ею пользоваться».
- Так меня совсем не устраивает! – сказал Дима с приклеенной улыбкой на лице. Тут он сел на землю и произнес: «Все, уже поздно, и я устала, я буду спать». Я присела рядом, но он отодвинулся и, подозрительно на меня посмотрев, лег головой к ветвистым корням дерева и отвернулся. Я тоже прилегла чуть подальше, но Дима никак не мог успокоиться, он повернулся ко мне лицом и, как всегда, с улыбкой сказал: «Я есть хочу!» Это было сказано так невпопад, что я рассмеялась. Дима многозначительно вздохнул, покачал головой и снова отвернулся.
Прошло минут десять, когда Дима уже сладко спал, теперь у меня был шанс рассмотреть место, где мы расположились: это был не лес, а просто роща, она расположилась недалеко от дороги, но без огней, обычно освещавших ее, трассу не было видно. Еще не опавшие листья частично закрывали небо над нашими головами, но сквозь них я все же могла видеть тонкий серпик луны, яркие, как глаза Димы, звезды и облака, легонько прикрывающие их. На душе было как-то грустно, я взглянула на идеальное, на мой взгляд, Димино лицо, и глаза мои наполнились слезами. Я лежала, смотрела в ночное мерцающее небо и тихо плакала.