Жаркое лето встретилось с осенью – листопад, ветер и солнце палит. Малыш, перегнувшийся из коляски, ведет веткой по кучам. Шорох мышиный. Бездомным собакам выпало (усыпано им и постелено) на желтых коврах сегодня валяться, мне – туристкой с фотокамерой в родном городе. Возле нашего дома сохранилось еще садоводство. На дороге женщина, потрясая кистями рук, стоит презрительной хирургиней (ха-ха – открывала ворота машине).
- Чё это Вы здесь снимаете?
«Красные листики? Желтые листики»?
Отвечаю ей:
- Листики.
- Листики! Ах, как это важно!
Меня задевают подтексты этого скрипа-сипа.
Жалею, что до сих пор не была любовницей ее мужу. Тогда бы я ей сказала: «Делаю съемку местности. В своё время Вас известят».
Дачников я навидалась. Из за их заборов прохожим в пыль смотрится всякая благодать – малина броженая, сыпучая, груши от переспелости лопнувшие в полете.
- Вам вкуснее, чем нам, да?
- Да.
«Ты должна любить людей, - мне говорят, - любить без взаимности, дачников». Замечательно, только дачники мне не должны ничего.
Надо решить, кто ты. Хорошо, скажем, я бы сидела в ограде. У меня бы под носом публика обрывала бананы (там, черноплодку), которые мне невкусны. Такого еще не случалось (им у себя навалом). Они же, напротив, входили даже ко мне за калитку. Говорили: «Кто это здесь? Мы с Вами не знакомы. Блюдем просто всё подряд»!
Я выбираю позицию (иначе оно - причина грустить, и съемочный день пропал) прохожей, стервы, подозреваемой.
30 сентября 2007 г.