Про умирающего Бунина.
Бог его знает, что приходит умирающим классикам в голову... Но сдается мне, что то же, что и другим, совсем обычным людям. Но достоверно одно: не мог он думать о России, никак. "Россия" - абстракция, рамочное понятие, так же, как и "любовь". А человек устроен таким образом, что вообще не умеет думать абстракциями. И даже пресловутое "абстрактное мышление" - всего-лишь паразитный налет на образно-предметном (да и логическое, в-общем, тоже). Например, пространство комплексных чисел представляется чем-то искрящимся, вроде широкой площади, усыпанной битым стеклом. Интеграл с его динозаврьей шеей в своей сути видится покровительственным и теплым...
А думал он о повседневных делах, точнее - о повседневных мыслях, поскольку, на самом деле, жизнь человека вообще, а пишущего в особенности - это круготок мыслей и редкие референции их в окружающий мир...
В этом-то и весь секрет, что выстраиваешь в своей голове некий рефлексивный образ, саморефлексивный, который в силу своей фрактальности находится в вечном раскручивании деталей и информация, чувственные потоки, приходящие из внешнего мира поглощаются, перевариваются этим мыслительным вихрем, встраиваясь в систему внутренней реальности.
А о чем еще он мог думать? - Полагаю, не думать, а вспоминать целиком и остро, как всплывает в его произведениях. В отпускающей хватке ежедневного внимания проступает основное, базовое - ДЕТСТВО. Много травы, зелени, солнца... Щебет птиц и ощущение всесилия и восторга то ли от полного соответствия, то ли от ТОЖДЕСТВА себя и МИРА, которые детским своим восприятием еще не разделяешь и потому...
И не важно, есть ли что там, после остановки сердца и исчезновения потенциалов в коре головного мозга. Не важно, что происходит впоследствии с этим вихрем образов, этим ментально-чувственным слепком - вставляется ли он в астральную рамочку или рассеивается в жмурящемся от удовольствия пространстве... И не важно, в чем заключается послесмертие - во вхождении в новые структуры, более тонкие или более грубые, в раскручивании новых рефлексий или в одном бешенном вращении ассоциаций в гибнущих нейронах...
Жизнь прекрасна! - И мне кажется, что и об этом думал-грезил Бунин в последние свои минуты...