Время приближалось к полуночи, и в таверне, что стояла на границе Нордмара и Долины Проклятых, было немноголюдно. Лишь бармен-тёмный эльф скучал за стойкой, да одинокий странник задумчиво поглощал боги знают какую по счёту порцию джина.
В какой-то момент эльф подошёл к человеку, и произнёс, мягко и вкрадчиво:
"Друг мой.... Вижу я, что гнетёт Вас что-то. Расскажите, и может, Вам станет легче..."
Странник поднял взгляд от бокала. В глазах эльфа не отражалось ничего, кроме отблесков факелов, что освещали таверну.
"Эта история... - начал он устало, - произошла, когда я, порядком устав от странствий по мирам, уже год как служил князю Маннштейна. Уже тогда, я чувствовал, что скоро моей спокойной жизни стражника рано или поздно придёт конец. И оказалось, что не ошибался. В один из тихих августовских вечеров, когда я отдыхал в казарме после очередного дежурства, прислал за мной сам князь. Быстро собравшись и придя в замок, предстал я перед владыкой.
"Гарт, - молвил князь; и тут бы мне понять, что дело нечисто - по имени меня кликали крайне редко, прозвище "Странник" было моей сущностью, - ведомо мне о славных делах твоих, так послужи мне вне стен града нашего. Надобен мне Камень Ночи, что на южных рубежах княжества, в горах чёрный дракон охраняет"
Хоть и был я простым наёмником, да рыцарский кодекс тогда не был для меня пустым звуком - не мог я отказать суверену.
И отправился на юг. Две полных седьмицы шел я, сквозь Заповедный лес, мглистые болота, сухую степь.
И дошёл до драконьего логовища. Свиреп и опасен оказался чёрный дракон, долго я с ним бился. А когда наконец одолел, обратился мёртвый дракон юной и прекрасной девушкой. И меч, обагрённый её кровью, выпал из моей руки. Конечно, мне приходилось убивать до того, в бою и на поединках, но при виде этой картины мой разум будто помутился. Не помню, как добрался я вновь до Маннштейна, как держал ответ перед князем. Но только той же ночью, собрав свой нехитрый скарб, ушёл я из города, вновь отправившись странствовать.
И хоть с той поры прошли годы, история с драконицей тяжким бременем лежит на моей душе, будто Камень Ночи"
Эльф посерьёзнел, и на миг показалось страннику, что видит он пред собой иного тёмного эльфа - давнего компаньона Эльдринга, годы назад сгинувшего на неисповедимых путях.
А тот ответил:"Ну ты же не знал, с кем связался. И оказался лишь орудием в чужой игре. Прости. Прости себя и забудь"
И отошёл, чтобы налить эля паре ввалившихся в таверну орков-караульных.
Странник тряхнул головой. Произносил ли эльф эти слова? Или они были лишь откликом его, странника, души на эту историю, впервые рассказанную вслух?.. Он залпом допил содержимое бокала и, едва заметно кивнув бармену, вышел на улицу.
Высоко в агатово-чёрном небе сияли холодные звёзды....