Степь. Не видно жилья, далеко до леса. Рою могилу. Она уже достаточно глубока. Я стою на дне ямы, копаю влажную землю и выбрасываю её высоко вверх – стены могилы уже выше моего роста. Тяжёлые жирные комья сыпятся с лопаты прямо на волосы, кое-что попадает за воротник. Чувства неприятные.
Яма огромна – почти ров. Знаю, что здесь и мне предназначено место. Становится страшно. Ума не приложу, как отсюда выбраться. Вдруг в отдалении послышался какой-то шум. Это приближается толпа несчастных, подгоняемая фашистами. Люди должны быть расстреляны у рва и сброшены в него. Их очень много – сотни, тысячи.
Я всё ещё стою на дне могилы. Представляю, как расстрелянные и кинутые в яму, лежат они навалом, плотно примяты – живые и мёртвые. Я окажусь под ними, буду раздавлена, задохнусь и погибну. Чем ближе шум, тем сильнее паника. Начинаю лихорадочно искать способ выбраться отсюда.
Вдруг справа появляется какая-то туманная субстанция в виде облачка. Она обращается ко мне: «Ничего у тебя не получится. Ты погибнешь». Я не теряю надежду: «Получится! Я размажусь по стене, как какая-то жидкость, и когда все будут уже утрамбованы, то жидкостью поползу наверх и на поверхности земли снова соберусь воедино, отряхнусь и убегу».
«Не получится!» - смеётся облако.
«А вот внизу труба канализационная. Это ничего, что она очень узкая, я сужусь тонко-тонко, и когда трупы начнут гнить, то вместе с трупной жидкостью и с грунтовыми водами вытеку по трубе и буду спасена!».
«Ты же знаешь, что и это невозможно» - отрезвило меня облако.
Что же делать? Я плачу, суечусь, бегаю от стенки к стенке и неожиданно осознаю, что это и есть конец. Снова охватывает паника. «Я выберусь из-под трупов!» - крикнула в отчаянии. «Это невозможно. Их будет так много, их так плотно утрaмбуют, что не останется и капли воздуха, не то что щели» - ещё пуще стращало меня облако.
Уже отчётливо слышу гул от топота тысяч ног, окрики конвоиров, лай собак. Невероятный ужас охватил меня, и я проснулась.