Глава 4. Больные потери…
Здесь до поры
покой хранила,
В тигриной шкуре,
Притаившись,
Сила...
Из стихотворения «Воин».
Сергей Кузьмин (Спасибо, Ангел, я все вижу…)
… Было начало мая, жить хотелось в полный рост … дышать полной грудью, что-нибудь сделать хорошее, хотя бы сказать личному водителю, что «Волга» у него блестит также, как и глаза хитроватого шоферюги, тот еще был «шмекер», зря что ли возил зама директора по снабжению и сбыту. Андрей так и сказал, не сомневаясь в его "деловых способностях", своему водителю:
- Вова, еще раз пожалуется на тебя начальник транспортного цеха, что у тебя бензин уходит налево, будешь на новостройке песок возить на самосвале. Усёк?!
- Да сам он, шеф, дербанит по-черному и на нас все валит! Хорек еще тот … - с почти праведным возмущением отпарировал Владимир.
- Ладно, будь готов к 10-00! Выезжаем в Калугу, на завод – озаботил водителя Асташин и пошел на проходную завода.
- Андрей Алексеевич, здрасти, Вас военный дожидается в отделе кадров – сбил привычный маршрут вахтер. Что-то тревожное кольнуло сзади, под лопатку, он повернул налево, к отделу кадров. Кадровичка, Лариса, посмотрела на вошедшего, отставила чашку с чаем, которым потчевала гостя, и сказала дрогнувшим голосом:
- Андрей Алексеевич, к Вам … товарищ…
Андрей взглянул на товарища по чаепитию и похолодел, перед ним сидел подполковник десанта, в котором он сразу узнал того беспокойного майора, командира разведчиков, которых он когда-то, там … на войне, вызволял из-под обстрела.
- Вот те раз … Ты откуда здесь?! – протянул удивленно Андрей.
- Здорово, Андрюха, рад тебя видеть … - ответил гость, и … повисла напряженная тишина, подполковник наконец-то поставил на стол свою чашку с недопитым чаем…
- Ты прости меня, Андрей, но я к тебе с плохой вестью. И с плохим багажом …
Я привез твоего младшего брата, хоронить … « 200-м.»
Атмосфера в тесном кабинете наэлектризовалась, стала грозовой, по дородным щекам кадровички текли слезы, размазывая утренний макияж. Разряд … плюсовой – на! Минус – нет, не может быть, он же пацан еще! Двадцати еще нет … и не будет! Никогда. Младший Асташин был известен в городе, спортсмен, подающий надежды хоккеист, игравший и за город и в сборной области. И хорошо играл, подлец! Играл … доигрался, как матери-то сказать …
- А ты-то при чем здесь? – хрипло спросил Андрей, молчать было невыносимо.
- Меня, Андрей Алексеевич, списали … в чистую. Твой брат был у меня зам. комвзвода. Серьезный был парень, геройский, не повезло ему, ты знаешь, как это бывает на войне… Меня списали, последний приказ – доставить гробы. Я же почти ваш земляк, из Тулы. Мне, мол и карты в руки … по дороге до дому!
- Спасибо тебе, Федор, за хлопоты. Поехали в военкомат. И прошу – останься на похороны… - встряхнувшись, попросил Андрей.
На похоронах народу было много, из школы, где учился брат, с завода многие тоже пришли в последний путь проводить парня, из спорткомитета, из исполкома, из артиллерийского училища был почетный караул … Андрей, глядя на свою мать, думал – « Хорошо, что я-то живой пришел, мама не вынесла бы … если бы оба… Как отец-то сразу сдал, суки … за что погиб парень?! Был и нету… Кому нужен этот драный Афган, кому?!»
Были речи, прощальный залп салюта, после которого мама потеряла сознание. Андрей с отцом привели её в чувство с помощью нашатыря и поддерживали с двух сторон, чтобы снова не упала в обморок. Потом были поминки в заводской столовой и снова речи и разговоры…
Через три месяца погибли в автокатастрофе родители Андрея. Отец с матерью возвращались поздним вечером с дачи, уже стемнело, накрапывал мелкий дождь. Пьяный водитель совхозного самосвала, выскочив с поля на шоссе, не заметил проезжавший жигуленок, смёл его с дороги вместе с пассажирами, ударил по газам и снова свернул на окрестные поля, надеясь там затеряться. Отец умер сразу, там, на дороге … Маму идущий следом за машиной родителей УАЗик довез до больницы, но и её спасти врачам не удалось…
Асташин похоронил родителей рядом с братом, заводские умельцы сделали памятник из нержавейки и общую для троих ограду.
В пустой квартире было невыносимо, все разом, друг за другом… Фатум!
Спасали от депрессии женщины, жена и дочь, еще и мудрая теща, она была рядом с ними последний месяц.
Андрей механически ходил на работу, что-то решал, чего-то добывал, а что-то и продавал, т.е. сбывал продукцию завода. Но это отвлекало только до вечера, переступив порог проходной он был предоставлен самому себе, но хуже всего было ночью … Он ненавидел ночь и боялся заснуть. Нервы… а были ли они? Их не было, почти, а была оголенная, освежеванная плоть, как у того барана, там … в той кошаре. Но это ночью, да и все реже и реже. Днем Асташин не оставлял себе времени на «ничегониделание», да и семейных забот прибавилось, дочь училась во втором классе и в семье Асташиных появилось прибавление, родился сын, чему Андрей был безмерно рад …
В стране был полный застой, немощные генсеки по очереди ненадолго сменяли друг друга, чуть приободрился народ с приходом к власти Андропова, но и этот правитель порулил недолго и надежды на сильную руку в государстве умерли, впрочем, без особого разочарования. Когда начались неуклюжие реформы Горбачева, люди не удивлялись уже ничему, в очередях за водкой или другими, становящимися все более дефецитными товарами, делились рецептами самогоноварения и осуждали зародившихся кооператоров, жиреют ведь, жиреют, … а мы нищаем!
Асташин сидел у телевизора, у него была ангина, простудился в командировке, правда дело шло уже к выздоровлению. Дочь делала уроки в соседней комнате, жена с сыном собирались на прогулку, а Андрей смотрел передачу о выводе советских войск из Афганистана. Он смотрел на экран, где бравые десантники и другие военные «бросали в воздух чепчики…» и лихо катили на танках и БМП по мосту через речку. Смотрел и думал:
«Зачем… во имя чего мы были там, «за речкой» … кому нужна была эта бессмысленная война? Тысячи, десятки тысяч убитых, раненых и покалеченных войной! Ну, побряцали оружием, поиграли мускулами … кто-то поднажился, войн без наживы не бывает, дальше-то что? По-тихому вошли и бесславно, буднично вышли? …
Афганцам, что ли помогли чем-то? Да у них испокон веков была междуусобица и без нас бы разобрались, что к чему … Зачем столько смертей и искалеченных судеб, отвлечь страну от угасания и застоя? Слишком уж большая цена … за такое не прощают!»
Горечь и пустота была в нем, какая-то апатия, не было сил даже на злость. Андрей встал, прошел на кухню, налил себе полстакана дефицитной водки и выпил залпом. Потом зашел в комнату к дочери, спросил – не нужна ли ей помощь в уроках и, услышав гордое – нет, пошел в постель, болеть так болеть побыстрее. Пора всем нам уже выздоравливать, всем без исключения …
Спустя неделю после этого «эпохального» события – вывода войск – приехал Олег Мазурко, бывший штурман Асташина.
- Не знаю я, как жить дальше, Андрей … Я же профессиональный военный, всю жизнь хотел быть и служить в Армии… Где она теперь, в жопе?! Мы не нужны никому, ни народу, ни стране … Только родителям, а им и самим тяжело жить…
Я, майор ВВС, пять с лишним лет боевых действий в два захода… Я отказывался от замены! У меня грудь в орденах … и что – я теперь никому не нужный захребетник?! Я же ас, Андрюха… Ас! Твою мать … я долго воевал! До сих пор не пойму – зачем и за кого? Два ранения, не считая мелких царапин … И я – дармоед?! Полгода почти зарплату не дают… Воруют, в армии так, воруют … и воруют там, на верху! Крутят наши деньги по банкам, а ты выживай, как хочешь. Я-то еще холостой, а как быть тем, у кого семьи и дети? – тяжело, с придыханием говорил Олег. Обида в нем сидела крепкая …
- Олег, на гражданке тоже не сладко. Вот у нас на заводе – рады бы сделать продукцию, а из чего? Вся система совковая развалилась, приватизируют все кому не лень и все что можно, а рулят этим процессом горкомы, коммунисты и комсомольцы! Будто им указание особое дали, так рьяно суетятся, пока народ думает – как же выжить-то?... – пытался уравновесить мнения Андрей – вот у жены на работе… поувольнялись все, кто хотел из института … начали уезжать, или в предприниматели пошли, тоже зарплату не платят.
Хорошо посидели однополчане, по-русски, охаяли жизнь, потом послали все на … до утра.
Утром пили крепкий Краснодарский чай и Олег на вопрос Андрея – чем он думает заниматься теперь – ответил :
- Брат, спасибо тебе за приют и ласку! Мариша, тебе двойное спасибо … Я рад, ребята, что у вас все хорошо, только и обо мне не беспокойтесь. Я поеду сейчас в Москву, помнишь, Андрей, майора Жору, особиста … его по-другому и не звали. Хотя…он пришел к нам в полк уже после тебя, нормальный мужик. Жорка сейчас начальник службы безопасности в каком-то крупном банке … звал на работу, боевые офицеры нужны, значит, в церберы! Надо же как-то жить… буду банкиров охранять.
- Олег, а что ты мне про Серегу Михалина ничего не рассказал, он-то чем занимается?
- Наш борттехник сидит, скоро выйдет уже… Его в Афгане еще посадили, на контрабанде или на чем-то еще он влип, поговаривали, что он отказался наркоту перевезти, вот его и «закрыли» на три года, чтобы лишнего не сболтнул… Темная история, Андрей.
- Да, никогда не знаешь, где потеряешь и что найдешь … Вот твоя электричка подходит, не пропадай, Олег, звони.
Асташин постоял, посмотрел вслед уходящей электрички, на миг ему показалось, что в поезде умчалось их прошлое и укатило оно навсегда. Ошибался Андрей, ошибался … Прошлое имеет привычку возвращаться, причем в самый неудобный момент.