КАНДИДАТ
Пьеса-фарс в 2-х актах
Действующие лица
1. Павел Леонтьевич Блудилин – кандидат в депутаты. Во внешности ничего примечательного. «Голое лицо». Стандарт. Средний возраст, среднее телосложение – всё среднее.
2. Константин Заварухин – его точная копия.
3. Михаил Юрьевич Шаталин – друг Заварухина.
4. Савва Леопольдович Рукогреев (Саввушка) – казначей партии, серый кардинал, мозг, «паук». Длинный, худой, сутулый, с острыми чертами лица и злыми глазами. Всё время вытягивает шею вперёд, словно норовит клюнуть. «Ворон». Говорит, причмокивая, визгливо. Одевается просто, даже неопрятно.
5. Сидор Иванович Козлищев-Дубина – начальник штаба. Грозного вида, кряжистый, плотно сложенный исполин с мясистым, пунцовым лицом. «Бульдог». Рыкающий, «командирский» голос, рявкание. Говоря, часто делает паузы, будто бы пропуская некие привычные слова. Одевается в мундиры разных родов войск.
6. Артабальд Агапович Шавкин – журналист. Мелкий, вертлявый, пронырливый, несколько женоподобный. Говорит быстро, захлёбываясь, выкрикивая отдельные фразы. Тщательно следит за собой: волосы завиты, розовые очки, розовый галстук и платочек в нагрудном кармане. Одевается ярко. Сапоги с загнутым кверху мысом, широкий плащ, широкополая (ковбойская) шляпа…
7. Герасим Генрихович Слухов – сотрудник штаба. «Профессор». Старичок с острой седой бородкой, в толстых очках. Говорит менторским тоном, точно читает лекцию, поучает.
8. Инна Львовна Хабальская – активистка. Крупная, дородная дама в летах с грозным выражением лица. Говорит крикливо, враждебно, требовательно. Одевается в тёмные балахоны с боа.
9. Эдуард Сидорович Козлищев-младший – сын Козлищева-Дубины. Очень похож на отца, только мельче и смешливей.
10. Жанна – секретарша лет сорока.
11. Хакер – продвинутого вида очкарик в майке с Че-Геварой.
12. Лилия Марафетова – жена Блудилина. Высокая, фигуристая, ярко накрашенная блондинка. Распущенная, капризная, всячески подчёркивающая свои прелести. Говорит, растягивая фразы, немного в нос.
13. Люда – её сестра. Скромная, невзрачная девушка. «Монашка».
14. Феона – бывшая жена Шаталина
15. Нестор Макарович Разгильдяев – вице-мэр провинциального городка
16. Олимпиада Блудилина – мать Блудилина
17. Антон Андроныч – начальник поезда
18. Чирков – начальник станции
19. Официантка
20. Гробовщик
Две кассирши, два курьера похоронного бюро, милиционер
АКТ I.
Картина 1.
Сцена 1
Утро. Спальня. Вещи беспорядочно разбросаны. Посреди спальни – двуспальная кровать. На ней спит Шаталин. Он полностью укрыт одеялом, видны лишь босые пятки. Раздаётся пронзительный звонок в дверь. С кровати свешивается рука, шарит по полу, нащупывает телефон и тащит его под одеяло.
ШАТАЛИН (сипло, из-под одеяла): Я!
Раздаётся ещё один звонок. Шаталин стягивает с головы одеяло.
ШАТАЛИН: Фёна, открой!!! Ты, чего там, уснула, что ли?! (тряся головой) Японский городовой, мы ж вчера развелись… Тьфу… На кой чёрт, спрашивается? Теперь, вот, дверь открыть некому… Что не говори, а жена в хозяйстве полезна…
В дверь стучат.
ШАТАЛИН: Придётся идти…
Шаталин шарит рукой по полу, находит очки надевает их, сползает с постели на пол, поднимается, суёт ногу в тапок.
ШАТАЛИН (оглядываясь): А второй где?..
Шаталин в трусах и майке сонно направляется к двери, сшибает ногой стоящую на полу у кровати кружку.
ШАТАЛИН: Японский городовой! Нет, добром этот день не кончится…
Шаталин уходит.
Сцена 2
Всё то же. Шаталин возвращается, втолкнутый в комнату возбуждённым Заварухиным.
ЗАВАРУХИН: Старик, меня хотят убить!
Шаталин ошалело смотрит на Заварухина, проводит рукой у него перед лицом.
ШАТАЛИН: Дыхни!
ЗАВАРУХИН: Да пошёл ты! Ты кто, инспектор ДПС или следователь???
ШАТАЛИН: Не то и не другое. Я временно безработный. А ты не дал мне спать!
Шаталин натягивает брюки.
ШАТАЛИН: Кофе будешь?
ЗАВАРУХИН: Мне бы чего покрепче. У тебя водка есть?
ШАТАЛИН: Пить водяру с утра пораньше – это моветон, как сказала бы моя жена.
ЗАВАРУХИН: Это у тебя, старик, утро, а у меня ещё вечер не закончился!
ШАТАЛИН (кивая на небольшой шкаф в углу): Ладно, коли так, пей, но я тебе компанию составить не смогу. Я по утрам не употребляю.
ЗАВАРУХИН: Ха! По утрам он не употребляет! Можно подумать, что ты вообще употребляешь! Ты же у нас трезвенник! (скидывает с кресла тапок и садится) Ну, да и я не алкаш, чтобы пить одному!
Шаталин суёт вторую ногу в тапок.
ШАТАЛИН: Ну-с, начнём утреннюю гимнастику для мозгов. Бреши, что у тебя стряслось…
ЗАВАРУХИН: Значит, это самое… Решил я барабулек срубить… Ну, прикинь, жить-то как-то надо, а как? Только своё дело открыть. Казбек мне для начала бабла одолжил…
ШАТАЛИН: А потом бизнес твой прогорел, а долг обмотал твою шею якорной цепью и поволок на дно…
ЗАВАРУХИН: Ну, да… Так… Я какое-то время у Нинка, крали моей, жил, но вчера эту нору вычислили ребята Казбека, едва слинять успел...
ШАТАЛИН: А от меня-то ты что хочешь?
ЗАВАРУХИН: Я хочу уехать из города! В Москву!
ШАТАЛИН: А разве мало других хороших городов
ЗАВАРУХИН: Болван же ты, Мишак! Сразу видно, что материалист!
ШАТАЛИН: Ну, да, конечно. А ты поэт! И в столицу ты тоже за поэзией в виде зелёной хрустящей купюры намылился? Или только в рамках акции «спаси свой копчик»?
ЗАВАРУХИН: Ничего-то ты не понимаешь. Там же такой простор для моих способностей откроется!
ШАТАЛИН (зевая): Тебе здесь приключений ещё не хватило?
ЗАВАРУХИН (вскакивая и ходя по комнате): Хватило! Но там всё будет по-другому! Я заработаю денег, верну долг этому пахану недострелянному, и начнётся другая жизнь, Миша! Открою новую фирму, возьму тебя в компаньоны!
ШАТАЛИН (натягивая дырявые носки): От меня тебе что нужно?
ЗАВАРУХИН (патетически): Миша, ты доволен своей жизнью, этой вечной серостью и однообразностью, этим промерзаньем от получки до получки, этим считанием каждой копейки? Тебе это по душе?
ШАТАЛИН: Костя, не пудри мне мозги! Моя серая жизнь не твоя печаль. Не надо мне спагетти на уши накручивать! Говори, чего тебе надо!
ЗАВАРУХИН (погрустнев): Видишь ли, старик, документы мои на Нинкиной хазе остались, а барабулек я тоже не имею. На вокзале толчея – выборы, сам понимаешь, и всякое такое – ментов хренова куча. А тебя тут каждая собака знает… Ну, короче, если бы ты составил мне компанию в моей поездке я был бы тебе очень благодарен! Тебя же твои бывшие сослуживцы за одно место не прихватят… А, если я с тобой буду, то и меня соответственно тоже…
Пауза. Шаталин с любопытством разглядывает Заварухина, переминающегося с ноги на ногу.
ШАТАЛИН: Ну, а если у меня дела какие-нибудь имеются, кроме как с тобой по столицам шлындать?
ЗАВАРУХИН: Да какие дела?! (театрально размахивая руками) Твоего друга хотят пристрелить как последнюю собаку, а у него дела! Какие дела в этом гнилом городишке?! Ты же фактически бьёшь баклуши! Поедешь со мной, проветришься, на людей поглядишь…
ШАТАЛИН: На перо вслед за мной напросишься…
ЗАВАРУХИН: Типун тебе на язык! Я так понимаю, ты согласен?
ШАТАЛИН: Сволочь ты всё-таки, Костя.
ЗАВАРУХИН: Не исключено! Я узнавал: поезд до Москвы отправляется ровно в двенадцать!
ШАТАЛИН: Погоди-погоди… Мне ещё собраться надо…
ЗАВАРУХИН: Да чего тебе собирать!
Заварухин хватает со шкафа большую спортивную сумку, распахивает все ящики и быстро бросает в сумку какие-то вещи.
ЗАВАРУХИН: Бритвенный станок, смена белья… Зубная паста в ванне? Давай, старик, собирайся! Опоздаем!
Шаталин натягивает рубашку и свитер.
ЗАВАРУХИН (останавливаясь): Как думаешь, такси долго будем ловить?
ШАТАЛИН: Зачем нам такси? Поедем на моей машине!
ЗАВАРУХИН: У тебя есть машина?
ШАТАЛИН: Есть!
ЗАВАРУХИН: Наша?
ШАТАЛИН: Ты что! Иномарка, конечно!
ЗАВАРУХИН: Круто живёшь, старик! А что за модель?
ШАТАЛИН: Модель – суперская!
ЗАВАРУХИН: Джип-чарокки!
ШАТАЛИН: Мимо!
ЗАВАРУХИН: Бэнтли!
ШАТАЛИН: Теплее!
ЗАВАРУХИН: Нива-шивроле!
ШАТАЛИН: Почти! Джип системы «Запарожец»! Держи ключи (кидает Заварухину ключи), пойди разогрей её и почисть от снега.
ЗАВАРУХИН (кисло): Слушаюсь… (уходит)
Шаталин оглядывает свою комнату.
ШАТАЛИН: Японский городовой… Ну, что ж, как говорится, вперёд к новой жизни…
Шаталин подходит к тумбочке, берёт с неё фотографию жены, смотрит на неё и, подумав, кладёт в сумку.
ШАТАЛИН: Ариведерчи, дорогая! (уходит)
Картина 2.
Сцена 1
Вокзал. Касса. Очередь. Сбоку несколько кабин с надписью WC. Появляются Шаталин и Заварухин. Заварухин нервно оглядывается по сторонам.
ШАТАЛИН: Возьми себя в руки! Глядя на тебя, действительно можно подумать, что ты контрабандист или террорист. Не привлекай излишнего внимания.
Шаталин подходит к кассе, сопровождаемый возмущённой бранью.
ШАТАЛИН: Два билета до Москвы!
КАССИРША (высовываясь из окошка, визжаще): ГраждАне! Сколько можно повторять?! Билетов до Москвы нет!
ШАТАЛИН: Так повесьте об этом объявление!
КАССИРША: Ишь ты умный выискалси! Я тебе щас на Магадан билетик выдам!
Шаталина отходит и оборачивается к Заварухину.
ЗАВАРУХИН: Значит, поедем в Иркутск!
ШАТАЛИН: Почему именно в Иркутск?
ЗАВАРУХИН: Ближайший поезд следует туда.
ШАТАЛИН: Ладно, погоди. (подходит к WC и читает) Льгот нет.
Из центральной кабины выходит вторая кассирша.
ВТОРАЯ КАССИРША: Билет брать будете?
ШАТАЛИН: Куда?
ВК: В удобства.
ШАТАЛИН (любезно): А почему это у вас льгот нет? Вот, в Иркутске они есть!
ВК: Вот, и поезжай туда!
Заварухин дёргает Шаталина за рукав.
ЗАВАРУХИН: Идут… Хандец…
Сцена 2
Всё то же. К Шаталину и Заварухину направляются Чирков и Антон Андроныч. Они подходят.
ЧИРКОВ (приставляя к козырьку руку): Разрешите представиться. Чирков, Матвей Фомич – начальник станции. Начальник московского поезда Антон Андроныч.
ШАТАЛИН: Очень приятно, Матвей Фомич. Чем имеем честь?
ЧИРКОВ (расплываясь в улыбке): Ну, что вы, что вы! Это для нас честь видеть вас здесь.
АНТОН АНДРОНЫЧ (заискивающе): Не будет ли каких-нибудь пожеланий или распоряжений?
ШАТАЛИН (ткнув Заварухина в бок, шёпотом): Не стой истуканом, видишь, люди к тебе обращаются!
ЗАВАРУХИН: Мне нужно два места в поезде на Москву!
ЧИРКОВ: Да за чем же дело стало?!
ШАТАЛИН: Да, вот, билеты, говорят, кончились.
ЧИРКОВ: Зачем же вы обращались в кассу?! Вам нужно было идти прямо ко мне! Антон Андроныч, распорядитесь, чтобы господам отвели СВ!
АА (извиняясь): СВ занято… Вот если бы согласились ехать в купе… а уж мы создадим все условия!
ЗАВАРУХИН: Ну, что ж с вами сделаешь! Безобразие, конечно, что нет СВ. Ну да чёрт с вами! Пусть будет купе! Ведите нас!
Антон Андроныч подхватывает чемоданы и идёт к поезду. Следом – Заварухин, Шаталин и Чирков.
ЧИРКОВ: Все условия!
АА: Всё, что пожелаете!
Картина 3.
Сцена 1
Купе. Шаталин сидит в углу и курит. Напротив сидит довольный Заварухин.
ШАТАЛИН: Ты соображаешь, что творишь?! Ты в своём уме?! Это же незаконно! Нас же посадят!
ЗАВАРУХИН (морщась): Ой, ну чего ты раскудахтался? Незаконно! Посадят! Не о том у тебя голова болит! Мы же в Москву едем! Чего ещё надо?
ШАТАЛИН: Едем. Только в качестве кого мы туда едем?
ЗАВАРУХИН (со вздохом): Это, конечно, вопрос. Знать бы за кого они меня держат. Ясно, что за какое-то начальство. Но начальств у нас много. За какое именно? Я ведь даже не знаю, как меня зовут. А эти сволочи по имени меня не называют! И это не очень хорошо…
ШАТАЛИН: Чего уж хорошего! Загремишь ты, Костя, когда-нибудь на нары. И я вместе с тобой! Это я тебе как юрист говорю!
ЗАВАРУХИН: Не каркай, юрист! Доедем до Москвы, даст Бог, а там видно будет! Нужно только узнать собственное имя…
Заварухин поднимается.
ШАТАЛИН: Ты куда?
ЗАВАРУХИН: Нужду справить! Или это возбраняется?
Шаталин взмахивает рукой и поворачивается к окну.
ЗАВАРУХИН: Спасибо, благодетель! (уходит)
ШАТАЛИН: ДурДОМ2…
ЗАВАРУХИН (возвращаясь): Старик! Готовься! К нам сейчас две такие крали пожалуют – пальчики оближешь!
ШАТАЛИН: Какие ещё крали?!
ЗАВАРУХИН (оттопыривая большой палец): Вот такие! Молоденькие, топмоделистые, беленькие… Миша, я забыл, тебе какие больше нравятся, брюнетки или блондинки? Мне-то всё равно, поэтому для друга…
ШАТАЛИН (ударяя кулаком по столу): Японский городовой! Всё! Хватит! Ты осточертел мне своими выходками! Мне не нужны твои брюнетки и блондинки, разбирайся с ними сам, а я умываю руки!
ЗАВАРУХИН: Как так, старик? Я ведь их обоих пригласил… А, если ты свалишь, мне чего обоих развлекать одному?!
ШАТАЛИН: А я тебя просил приглашать мне кого-нибудь?
ЗАВАРУХИН: Нет. Но я ж как лучше хотел.
ШАТАЛИН: В следующий раз не захочешь, а спрашивать будешь. Ничего, Костик, не робей! Тебя и на двоих хватит. Справишься! Не осрамишься! Морально я с тобой!
Сцена 2
Всё то же. Дверь открывается и входит Антон Андроныч, неся поднос с чаем.
ЗАВАРУХИН: О, благодарю вас! Скажите, вы не очень торопитесь?
АА: Вовсе нет.
ЗАВАРУХИН: Тогда, может, присядете? Поговорим. А то скучно в дороге-то…
АА: С превеликим удовольствием!
ЗАВАРУХИН: Я, честно говоря, был весьма удивлён тому, что вы меня так сразу узнали! Сразу видно, что вы человек наблюдательный!
АА (разводя руками): Ну, что вы! Как же нам таких известных людей не знать! Вы же уже скоро месяц, как с экрана не слезаете!
ЗАВАРУХИН (доставая из-за пазухи бутылку коньяка): А не желаете ли, Антон Андроныч, по маленькой?
АА: Вообще-то я на работе… Только ради вас!
Заварухин достаёт из портфеля две рюмки и разливает коньяк.
АА: А ваш товарищ?
ЗАВАРУХИН (улыбаясь): Он не в духе! Не обращайте внимания!
Заварухин и Антон Андроныч чокаются и выпивают.
ЗАВАРУХИН: И как же это вы меня узнали, дорогой Антон Андроныч?! Я ведь инкогнито в вашем-то городе.
АА: Как не узнать! Вы ж, того, мужчина видный!
ЗАВАРУХИН: Ну, тогда давайте ещё по чуть-чуть!
АА: Ну, разве что чуть-чуть…
Выпивают.
ЗАВАРУХИН: А это ведь вы начальнику станции-то про меня сказали?
АА: Кому же ещё! Эх, ек-макарёк, и забористый же у вас коньячишка!
ЗАВАРУХИН: Представляю, как был удивлён Матвей Фомич!
АА: Да уж! Я ему говорю – у нас Блудилин Павел Леонтьич на вокзале! А он не верит. А я ему – сходите, того этого, сами поглядите! Он-то, Фомич, мужик неплохой, но тёмный! А я-то политике не чужд!
ЗАВАРУХИН: Ну, у вас голова светлая!
АА: Вот именно.
Допивают последние капли.
АА: Минуточку…
Антон Андронович, шатаясь, уходит.
Сцена 3
Всё то же.
ШАТАЛИН (убирая бутылку): Хороший был коньяк, фирменный… Сослуживцы подарили…
ЗАВАРУХИН: Значит, я Павел Леонтьевич Блудилин, политик, мелькающий на экране последний месяц. Это уже что-то. Жаль, что я не смотрю телевизор. Знал бы больше о самом себе. Но жизнь продолжается! Так что, старик, не кисни!
Сцена 4
Всё то же. Возвращается Антон Андроныч с бутылкой водки и нехитрой закуской.
ЗАВАРУХИН: Антон Андроныч! Ну, зачем же вы! Вы же меня в неудобное положение ставите! Тратились!
АА: Простите. В долгу быть не привыкши…
ЗАВАРУХИН: Ну, разливайте, раз так!
АА: А ваш друг?
ЗАВАРУХИН: Мой друг не пьёт!
АА (сочувственно): А-а…
Выпивают.
АА: Как вам понравился наш городок?
ЗАВАРУХИН (загадочно): Вы знаете, городок довольно симпатичный… И всё бы ничего, если б не воры…
АА: Какие воры?!
ЗАВАРУХИН: Обыкновенные. Они украли мой чемодан, в котором были все мои документы, кои придётся восстанавливать по приезде в Москву!
АА (сокрушённо): Что вы говорите! Какие мерзавцы! Просто мерзавцы! Ничего святого нет! Вы заявили в милицию?
ЗАВАРУХИН: Да нет, в этом нет необходимости. Всё, что нужно, я узнаю по своим каналам!
Шаталин раскрывает книгу и отворачивается к окну.
АА (кивая): А, понимаю, понимаю! Скажите, Павел Леонтьич, а вы с членами правительства знакомы?
ЗАВАРУХИН: Как не быть знакому! Столько раз консультировал их там в ихнем правительстве… Чтобы без меня делали… Правда, не всегда они меня слушают, но да я не обидчив! Так и говорю им: «Вы, - говорю, - делайте, как знаете, я препятствовать не могу, но поддержки моей в ряде вопросов вам не будет!»
АА: Так и сказали?
ЗАВАРУХИН: Так и сказал!
АА: И кому же…?
ЗАВАРУХИН: Ну… В общем… Только вам одному… (наклоняется к уху Антона Андроныча и что-то шепчет)
АА (потрясённо): Да что вы?!
ЗАВАРУХИН: Да! Мы с ним старые кореша, учились вместе… Я ему всё, что угодно, сказать могу! Вот, как вам!
АА: Да что вы! А вы не могли бы передать ему, что… (косясь на Шаталина, что-то шепчет на ухо Заварухину)
ЗАВАРУХИН: Передам! Я ж, так сказать, народный контроль!
АА: Не знаю, как вас и благодарить!
ЗАВАРУХИН (поднимая указательный палец): Ни-ни! Это мой долг!
АА (кивая): А, понимаю, понимаю!
ЗАВАРУХИН (поразмыслив): Антон Андроныч, скоро Москва, надо бы кое-какими делами заняться.
АА: Ох, простите, что помешал вашей работе! Я пойду!
Антон Андроныч нерешительно глядит на бутылку и уносит её с собой.
Сцена 5
Всё то же.
ЗАВАРУХИН: Ха! Хлебосольный хозяин, ничего не скажешь! Водку пожалел оставить! Ну, народ!
ШАТАЛИН (медленно отложив книгу, сквозь зубы): Ты чего тут намолотил ему?! Хлестаков выискался! Кореш он видите ли! Кому?!
ЗАВАРУХИН: Ну, что ты кипятишься?! Ты! Ты! Ну, что я? Ну, приврал для красоты сюжета… И что?
ШАТАЛИН: В следующий раз будешь с Римским Папой в сауне мыться?!
ЗАВАРУХИН: Не боись, Мишань! Так далеко я заходить не собираюсь! Я себя даже в пьяном виде контролирую. И чего ты взбеленился?! Ну, сказал! Так после этого дела чего не скажешь. Чай, не записывали!
ШАТАЛИН: Послушай, Костя! Я согласился ехать с тобой, чтобы помочь тебе спасти твою шкуру. Но я не нанимался покрывать твоё враньё. Поэтому, или ты будешь вести себя прилично, или я схожу на ближайшей остановке и уезжаю обратно!
ЗАВАРУХИН: Тоже мне Аракчеев выискался! Чего ты хочешь?!
ШАТАЛИН: Я всю жизнь с нарушителями закона боролся и не хочу стать одним из них!
ЗАВАРУХИН: Боролся он! А хрен ли толку?! Никто и спасибо не скажет, а ещё и дураком обзовут! Мишаня, честность – качество лишнее. Нужно уметь крутиться. Кто этого не понимает, тому хуже!
Поезд с грохотом останавливается.
ЗАВАРУХИН: Что ещё стряслось?!
Сцена 6
Всё то же. В дверь просовывает голову Антон Андроныч.
АА (виновато): Остановка, Павел Леонтьич. Впереди несколько сотен метров рельсов ночью унесли. По понятным причинам нам придётся ждать, пока неисправность устранят… (исчезает)
ЗАВАРУХИН: Не страна, а помесь кабака, бардака и бедлама! Не люди, а сволочи какие-то!
ШАТАЛИН: Ты ведь сам только что говорил, что честность в современном мире качество лишнее, а потому каждый должен крутиться, как умеет. Вот они и крутятся. Так что не возмущайся.
ЗАВАРУХИН: Признаю, я был не прав! Разбирать рельсы – это преступление! Ведь поезд же под откос пойти может! Я не такие вещи имел ввиду. Я имел ввиду лёгкое шарлатанство, небольшое кидалово. Но не то, что может повести к жертвам!
ШАТАЛИН: И на том спасибо!
Сцена 7
Всё то же. Дверь открывается, и входит Разгильдяев.
РАЗГИЛЬДЯЕВ: Блудилин Павел Леонтьич?
ЗАВАРУХИН: Ну, я…
РАЗГИЛЬДЯВ: Очень приятно! Разгильдяев Нестор Макарович – помощник главы местной администрации.
ЗАВАРУХИН (кивая на Шаталина): Мой друг Михаил Юрьевич Шаталин.
РАЗГИЛЬДЯЕВ: В связи с непредвиденной остановкой вашего поезда мы взяли на себя труд организовать вам, так сказать, небольшую экскурсию по нашему городу, который, знаете ли, не избалован визитами столичных политиков. Если вы, разумеется, не против.
ШАТАЛИН: А у вас что же, есть какие-нибудь достопримечательности?
РАЗГИЛЬДЯЕВ: Немного, но кое-что есть. И потом местные активисты, прознавши, что вы здесь, решили организовать небольшой митинг и очень рассчитывают на ваше в нём участие.
ЗАВАРУХИН: Нет! Нет! Я на енто дело не рассчитывал. Речь у меня не заготовлена.
РАЗГИЛЬДЯЕВ: Но мы вас очень просим! Народ у нас, поймите, живых политиков только по телевизору и видит! За исключением, конечно, Абрама Гаврилыча Хапугина, нашего мэра… Но какой он политик! Да и надоел всем хуже горькой редьки! Выбирают просто потому, что привыкли. По очереди: то его, то меня, чтобы всё по закону было. Два года он у меня начальство, два года – я. Так и живём! А люди-то – соскучились! А что речи нет, так пёс с ней, с речью-то! И так сожрут, без речей! Пару добрых слов скажите, ручкой помашете, ближайшим ручки пожмёте, поулыбаетесь – уже радость! Народ-то у нас дикий! Он эту встречу потом вспоминать до второго пришествия будет! А вас просто обожать станет. Ну, так как, согласны?
ЗАВАРУХИН (со вздохом): Ну, ежели всё так, как вы говорите, то чёрт с вами, согласен. Хождение в народ, так хождение в народ!
РАЗГИЛЬДЯЕВ: Большое вам спасибо за понимание! А я вам ещё монастырёк наш покажу, водочки лизнём, то, сё…
ЗАВАРУХИН (шёпотом Шаталину): Знать бы хоть в общих чертах, что за публика соберётся. Правая или левая? А то брякнешь чего-нибудь не то, потом разбирайся!
Уходят все трое.
Сцена 8
То же купе. Возвращаются Шаталин, Заварухин и Разгильдяев.
ЗАВАРУХИН (снимая пальто): Что ж это вы, Нестор Макарыч, народ-то притесняете?
РАЗГИЛЬДЯЕВ: Мы не притесняем, мы просто выполняем принятые вами постановления.
ШАТАЛИН: А почему у вас в такой собачий холод тепла в городе нет?
РАЗГИЛЬДЯЕВ: Так ведь какое дело… Котельная накрылась… Сущие вражеские происки! Накануне выборов почти! Явку электората мне сорвать хотят!
ШАТАЛИН: А почему ж не отремонтировали котельную заранее?
РАЗГИЛЬДЯЕВ: Да кто ж знал?! Зима ведь наступила, а эти мерзавцы меня не предупредили!
ШАТАЛИН: А календаря вы не держите?
РАЗГИЛЬДЯЕВ: Я должен разъяснить вам сложившуюся в городе обстановку. А то, боюсь, у вас сложилось о ней совсем неправильное мнение! Знаете ли, народ наш в следствие своей дикости, склонен обвинять во всём действующие власти… Но ведь это глупо! В том, что происходит в городе, нет никакой нашей вины! Это всё натворил бывший секретарь горкома, который сменился только в 92-м! Вы представляете, этот негодяй разворовал всё, что было можно! Хоть бы что-нибудь оставил! Одно жульё кругом! Честному человеку, представьте, уже и украсть нечего! Всё украдено предшественниками. Знаете ли, быть главой города – одно, а разбирать всё то, что натворили другие, - другое! Да и опереться совершенно не на кого! Вот, зима у нас началась… А эти подлецы даже не предупредили! А народ? Вместо того чтобы помочь своему мэру и как-то решить свои проблемы, вылезают на митинги и клеймят власти! А мы ведь ночами не досыпаем!
ЗАВАРУХИН: А почему я не видел вашего мэра?
РАЗГИЛЬДЯЕВ: Абрам Гаврилыч Хапугин в отпуске. Он с семейством отдыхает на Кипре.
ЗАВАРУХИН (Шаталину): Видишь, даже мэр такого крохотного городишки отдыхает в таких местах!
ШАТАЛИН: Теперь понятно, почему в вашей казне нет денег на тепло!
РАЗГИЛЬДЯЕВ: Эх, молодой человек! Закон-то ведь, что проститутка: как поставишь, так и имей… Чего сердиться-то? Времена сейчас такие! Если не ты, то тебя… А наш мэр – просто здравомыслящий человек!
ШАТАЛИН: Жулик ваш мэр! Тюрьма по вам обоим плачет!
РАЗГИЛЬДЯЕВ: Но это не вам решать! Да и грех друзьям ссориться! Мы же все одного поля ягодки. Ворон к ворону летит, Михаил Юрьевич. Доброго пути, Павел Леонтьич!
Разгильдяев уходит.
Сцена 9
Всё то же. Шаталин ударяет кулаком о стену.
ШАТАЛИН: Скотина!
ЗАВАРУХИН: Ну что ты полез на рожон со своими принципами! Ведь ты же всё равно ничего не сможешь сделать!
ШАТАЛИН: Я этого бардака так не оставлю! Я до ихней прокуратуры дойду! Я…
ЗАВАРУХИН: Да плевать там на тебя хотели! Миша, Миша! Ну, что ты как ребёнок, ей-богу! Ты себе представляешь, сколько денег гребёт здешнее начальство? Да у них твоя прокуратура с рук ест! Это же круговая порука! Одной цепочкой все повязаны, одному идолу молятся… Ты же работал следователем! Тебе должно быть лучше моего известно, как такие дела делаются. А ты всё в Робин Гуда играешь!
ШАТАЛИН: Развелось сволочей!
ЗАВАРУХИН: Да, да, да! Они сволочи! Кто же с этим спорит? Они, я думаю, и сами это сознают, хотя это и не мешает им спокойно жить и благоденствовать… Но ты с этим ничего поделать не можешь, Мишань! А потому не порть свои нервы…
ШАТАЛИН (зло): И уподобляться им?
ЗАВАРУХИН: Не во всём, конечно. Но, поверь, и у них есть, чему поучиться. Например, как заставлять народ выбирать себя, несмотря ни на что. Ты слышал, что всё население клеймит позором местную власть и требует с ней разобраться, но именно это население в скором времени опять выберет этого мэра. Просто по привычке! Миша, плетью обуха не перешибёшь! Утрись и не упускай предоставляемых тебе шансов! Жизнь даётся один раз и…
ШАТАЛИН: Всё! Общих мест я уже сегодня наслушался досыта, не стоит продолжать.
ЗАВАРУХИН (разводя руками): Твоя воля!
ШАТАЛИН: Я надеюсь, больше никаких встреч с электоратом не будет! Какое вообще ты имел право выступать перед этими людьми, обещать им что-то? Ты же самозванец!
ЗАВАРУХИН: Все кандидаты есть своего рода самозванцы. Они называют себя слугами народа, а на деле попросту объедают своего коллективного «господина», и вместо того, чтобы представлять его интересы, прежде всего отстаивают свои личные амбиции.
ШАТАЛИН: В таком случае, ты – самозванец вдвойне!
ЗАВАРУХИН: Не спорю. А теперь давай спать. Я что-то устал сегодня.
Заварухин гасит свет.
Картина 4.
Москва. Вокзал. На перроне стоят в ожидании Рукогреев, Козлищев-Дубина и Шавкин. Появляются Заварухин и Шаталин. Троица бросается им навстречу.
РУКОГРЕЕВ: Павел Леонтьич, голубчик! Мы вас заждались уже! Почему поезд так задержался?
ЗАВАРУХИН: Рельсы впереди разобрали, пришлось ждать.
КОЗЛИЩЕВ-ДУБИНА: Вот твари, едрёна вошь! Всех бы перестрелял, как собак паршивых!
ШАВКИН: Ах, боже мой! Сидор Иваныч! Вам бы лишь бы только стрелять кого-нибудь! Ну, как так можно?!
К-Д: А ты, деточка, помалкывай! Я, может быть, человек тонкой душевной организаций, и подобные проявления дикости и невежества меня поражают в самое, можно сказать, сердце! (ударяет себя кулаком в живот)
РУКОГРЕЕВ: Да перестаньте нести околесицу!
К-Д: Да я ничего, я молчу…
ЗАВАРУХИН (указывая на Шаталина): Познакомьтесь, господа! Мой старинный друг Михаил Юрьевич Шаталин. Случайно встретил его в дороге. Будет работать с нами! Ездить по городам и весям, агитировать…
РУКОГРЕЕВ (смеривая Шаталина подозрительным взглядом и осторожно протягивая руку): Савва Леопольдович…
К-Д: Сидор Иванович Козлищев-Дубина! (сдавливает руку Шаталину) Полковник в запасе!
ШАТАЛИН: Полковник? И где же вы служили?
К-Д: Везде, где вспыхивал огнь войны! Скоро сделаюсь генералом. Враги зажимают мне чин.
ШАВКИН: Артабальд Агапович! Журналист!
РУКОГРЕЕВ: Ну, будет! Нас ждут наши коллеги. Павел Леонтьич, вы не забыли, что вам сегодня выступать с программной речью, в которой вы должны разъяснить нашу позицию?
ЗАВАРУХИН: Конечно, нет!
РУКОГРЕЕВ: Речь-то у вас хоть готова?
ЗАВАРУХИН: Разумеется!
ШАТАЛИН (шёпотом): Как ты будешь выступать?! У тебя же нет никакой речи!
ЗАВАРУХИН (шёпотом): А мозги на что? Сымпровизируем что-нибудь! Жаль только, что я не знаю, какой направленности соберётся аудитория. А то скажешь, что нужна железная рука и что все олигархи – сволочи, а окажется, что в зале они и сидят…
Картина 5.
Сцена 1
Эстрада. Президиум. Трибуна. На трибуне – Заварухин. В президиуме – Рукогреев, Козлищев-Дубина, Шавкин и ещё несколько человек.
ЗАВАРУХИН: Друзья! Когда я ехал сюда, какие-то злоумышленники разобрали рельсы, по которым шёл наш поезд, и я подумал: вот, так и Россия стоит сегодня на разобранных чьей-то злой рукой рельсах. Наша задача эти рельсы восстановить, чтобы наш поезд под названием Россия смог следовать дальше к светлому и свободному будущему, а иным оно быть не может! Наш лозунг: за жизнь, за людей, за права и достаток! Ура!
Грохот аплодисментов. Заварухин сходит с трибуны. К нему подходят по очереди члены президиума, пожимают руки. Подходит и Шаталин.
РУКОГРЕЕВ: Объявляется перерыв!
ЗАВАРУХИН: Савва Леопольдович, я бы хотел посоветоваться с вами по поводу одной небольшой неприятности, случившейся со мной в дороге!
РУКОГРЕЕВ: Слушаю вас, Павел Леонтьич.
ЗАВАРУХИН: Видите ли, на одном из вокзалов какие-то уроды стащили мой багаж, где были все мои документы. Искать их или оформлять по-новому – много времени уйдёт… Как бы это нам без лишней бюрократии сделать?
РУКОГРЕЕВ: Да какие проблемы, Павел Леонтьич! Завтра заеду к Волколакову. Он эти документы нам мигом оформит!
ЗАВАРУХИН: Буду вам очень признателен!
ШАТАЛИН: А Волколаков – это кто?
РУКОГРЕЕВ: Большой начальник в системе МВД и наш друг. Ему документы или справку какую сварганить – тьфу! (отходит)
ЗАВАРУХИН: Вот, видишь, как всё просто!
ШАТАЛИН: Посадят тебя за такие дела! И меня тоже. Будь я министром внутренних дел, я бы таких Волколаковых…
ЗАВАРУХИН: Если бы да кабы… Миша, дорогой, тебе никогда и никем не стать, если будешь строить из себя героя–одиночку, борца за справедливость! Засунь ты свою совесть сам знаешь куда, и живи, как все нормальные люди. Мы живём по закону джунглей, в которых бродят сплошь Волколаковы, а он гласит: или ты сожрёшь, или тебя!
ШАТАЛИН: Сделку с совестью мне предлагаешь?
ЗАВАРУХИН: Мишаня, ты знаешь, что такое сделка с совестью? Сделка с совестью – это, когда ты хочешь украсть всё, а под воздействием совести крадёшь только половину.
ШАТАЛИН: С какого дьявола ты решил, что я намериваюсь ездить по городам и весям и агитировать без того задолбанный народ за твою персону?
ЗАВАРУХИН: А тебе что, больше по нраву сидеть в Москве и любоваться на Рукогреева с Дубиной? Поездишь за чужой счёт по стране, новые места увидишь, с людьми пообщаешься! Ты ведь всегда хотел этого! Теперь тебе предоставляется такая возможность, да ещё и бесплатно! Бери быка за рога! Пользуйся! (отходит)
Сцена 3
Всё то же. Шаталин один проходится вдоль президиума, останавливается у трибуны.
ШАТАЛИН: Прав, прав, прав… Что ж, господа делегаты, посмотрим на дело трезво… Я никогда не был эгоистом, и мечтал, что, заняв какую-либо высокую должность, я смогу реально помочь людям. Я пошёл в следователи, думая пересажать всех тварей, какие только есть, и тем самым очистить родной город. Но оказалось, что твари есть не только с той стороны… У меня было три выхода: примириться с реальностью, ссучиться, начать брать взятки, жить «как все», или же бороться до конца, доказывая свою правоту и ежечасно ожидая выстрела в спину, наконец, можно было просто уйти… Вариант первый моя совесть забраковала сразу. Меня манил второй вариант. Погибнуть за правое дело – это же так прекрасно! Но проснулось тут моё честолюбие. Пасть за правое дело, безусловно, хорошо, но только если звук этого падения долетит до каждого. И каждый восхититься моим подвигом и почтёт меня за героя. Но ничего подобного самоотверженная борьба мне не сулила. Погибни я, никто бы об этом и не узнал, не восхитился, не отблагодарил… Тогда для чего всё? Просто ради собственной чистоты и порядочности?! Господа делегаты, соотечественники, скажите, вам нужна была бы моя жертва?! Вы бы ещё и посмеялись надо мной… Так кому я должен жертвовать?! Я никогда не был борцом. Борьба всегда утомляла меня. Поэтому я отказался от неё и выбрал вариант последний – оставил службу, тихо, без скандалов ушёл в никуда. Я всегда старался оценивать себя трезво, без самолюбования, и хорошо знаю все свои пороки. Мне всегда было трудно принимать решения. Я нерешителен и даже трусоват. В этом я отдаю себе ясный отчёт. Я вряд ли бросился бы в горящий дом спасать его жильцов... Скорее всего, я просто прошёл бы мимо, как и большинство людей. Правда, подлость, совершаемая большинством, не снимает греха с каждого находящегося среди этого большинства. И я точно знаю, что потом я страшно раскаивался бы в своей трусости. Что ж, оценивая себя трезво, можно осознать себя порядочным ничтожеством. Но, если я ничтожество, то какого чёрта я пытаюсь играть в честность? Образцовая честность и порядочность – удел людей поистине великих, сильных, душ высочайших и исключительных. Таких людей единицы! А я – человек слабый и мелкий, и для меня подобная честность – слишком большая роскошь! Так, может, Костик прав? Если через подлость я могу пробиться к власти, то почему нельзя этим воспользоваться? Ведь, находясь у власти, я смог бы реально принести пользу, повлиять на то, что происходит! Неужели ради такой благой цели нельзя раз в жизни приступить даже и не закон, коего нет у нас, а собственные моральные рамки? Ведь мне не нужно делать что-то из ряда вон выходящее! Разве я собираюсь убивать, воровать или ещё что-либо в этом роде? Всего-то и надо, что солгать и не замечать подлости других. А свою подлость я потом искуплю!
Картина 6.
Сцена 1
Квартира Блудилина. Заварухин и Шаталин входят.
ЗАВАРУХИН (присвистывая, шёпотом): Нехилая квартирка у народного избранника… Спорю, дачка в ближнем Подмосковье имеется. А, может, и за бугром…
ШАТАЛИН (устало): Не спорь, имеется.
Из комнаты выходит Марафетова в коротком пеньюаре и туфлях на высоком каблуке.
МАРАФЕТОВА: А, котик мой блудный вернулся… Ну, рассказывай, где блудил в этот раз?
ЗАВАРУХИН: Несравненная моя, я был в командировке! Савва Леопольдович может подтвердить…
МАРАФЕТОВА: Скотина твой Саввушка! Гнал бы ты его уже, а? А это кто с тобой? (кокетливо подходя к Шаталину)
ЗАВАРУХИН: Это мой старинный приятель. Случайно встретил. Он будет моим помощником и пока поживёт у нас.
МАРАФЕТОВА: Помощник, говоришь? Ладно, пусть живёт. (пауза) Пока. Помощник, имя-то у вас есть?
ШАТАЛИН (целуя ручку): Шаталин, Михаил Юрьевич.
МАРАФЕТОВА: Как официально! Вы не на собрании, Мишель! Марафетова, Лилия Платоновна. Для вас просто ЛилИ.
ЗАВАРУХИН: Ну, вы пока знакомьтесь, а я в душ!
Заварухин быстро исчезает.
Сцена 2
Всё то же.
МАРАФЕТОВА: Вот, всегда он так. Бежит, бежит куда-то: конференции, съезды, командировки…
ШАТАЛИН: Вероятно, у вашего мужа, как у Шольца, дело на первом месте?
МАРАФЕТОВА (подозрительно): Шольц? Какой это Шольц? Ещё один приятель, которого я не знаю? Что-то их много становится!
ШАТАЛИН: Нет-нет… Это персонаж… Вы не читали «Обломова»?
МАРАФЕТОВА: А что он написал? Это псевдоним такой, да? Детективы пишет? Видать, круто обломался мужичишка, что такой псевдоним взял… Ну, неважно! Поговорим о вас! (садится в кресло, кладя ногу на ногу) Вы давно знакомы с Павликом?
ШАТАЛИН: Да, очень давно. А вы давно женаты?
МАРАФЕТОВА: Мы? Уже два года. А разве Павлик вам ничего не говорил?
ШАТАЛИН: Видите ли, мы с вашим мужем не виделись много лет. Поэтому я мало знаю о его жизни.
МАРАФЕТОВА: И теперь он берёт вас в штаб? Странно! За ним этого раньше не водилось… Всем Саввушка заведовал… А мы с вами раньше нигде не встречались?
ШАТАЛИН: Вряд ли, я бы вас не забыл.
МАРАФЕТОВА (со вздохом, подаваясь вперёд): Вы мне безумно, безумно напоминаете мою пятую любовь! (подумав) Или, может, седьмую… (загибает пальцы) Наверно, всё-таки шестую!
Сцена 3
Всё то же. Возвращается Заварухин, вытирая голову полотенцем.
ЗАВАРУХИН: Лиличка! Ну, почему ты до сих пор держишь гостя в прихожей? Покажи ему его комнату!
МАРАФЕТОВА: Пусть Людка покажет! Люда! Люда, подь сюда на секунду!
Сцена 4
Всё то же. Входит Люда.
МАРАФЕТОВА: Люда, познакомься! Это Пашин друг, Михаил…
ШАТАЛИН: Юрьевич.
МАРАФЕТОВА: Да, да! Юрьевич! Мишелю, это моя сестра Людмила. Люда, покажи Мишелю его комнату.
ЛЮДА: Какую именно?
МАРАФЕТОВА: Ты что, не знаешь, в какой комнате у нас живут гости?
ЛЮДА: В гостиной, надо полагать…
МАРАФЕТОВА: Вот, и проводи его туда! А нам с Павликом надо поговорить. Мишель, мы с вами ещё увидимся. Идём, котик мой блудливый!
Марафетова уводит Заварухина.
Сцена 5
Всё то же.
ШАТАЛИН: Знаете, Людмила, я бы никогда не подумал, что вы с Лилией сёстры… Вы на неё совсем не похожи.
ЛЮДА: Вы не первый, кто говорит это. У нас с сестрой разные были отцы, и жили мы долгое время порознь.
ШАТАЛИН: А теперь стали жить вместе?
ЛЮДА: А что в этом такого?
ШАТАЛИН: Нет, ничего, просто это довольно необычно…
ЛЮДА: Вы, Михаил Юрьевич, случайно не в прокуратуре работаете?
ШАТАЛИН: Работал, раньше…
ЛЮДА: Зачем же ушли? (иронично) За правду пострадали?
ШАТАЛИН: Я бы не хотел говорить об этом.
ЛЮДА: Это хорошо, что вы не врёте. У нас ведь все врут. Жёны мужьям, мужья жёнам… Политики, журналисты – в силу профессии… Другие – по привычке. Третьи – так просто, для потехи… Так заврались, что и сами давно запутались… Идёмте, я вам вашу комнату покажу.
Люда и Шаталин уходят.
Картина 7.
Сцена 1
Квартира Блудилина. Кухня. За столом сидит Заварухин и жуёт бутерброд с колбасой. Входит Шаталин в халате, сонно зевая.
ЗАВАРУХИН: С добрым утром, старик!
ШАТАЛИН: Ну, это кому как.
ЗАВАРУХИН: Ты кофе будешь?
Шаталин кивает и садится на диван. Заварухин насыпает в чашки кофе.
ШАТАЛИН: Как провёл ночь?
ЗАВАРУХИН: Старик, не спрашивай! Эта мадам так и рвётся в бой! Ей бы эскадрон гусар… Эх, Мишаня, какая баба пропадает! Лежит со мной рядом, горячая, страстная… Так бы и… Эх! А пришлось сослаться на несколько бессонных ночей и дикую усталость и притвориться спящим…
ШАТАЛИН: Обидел женщину! Ай-ай-ай!
ЗАВАРУХИН: Не издевайся! Ты бы знал, чего мне это стоило!
ШАТАЛИН: А что дальше?
ЗАВАРУХИН: Дальше? Сейчас поеду по делам. Ты ей так скажешь. А я просто погуляю по стольному граду, осмотрюсь…
ШАТАЛИН: А вечером – что?
ЗАВАРУХИН: Вечером на ужин придут моя мать и Шавкин, и я по этому поводу нарежусь в хлам.
ШАТАЛИН (давясь кофе): Чья мать?!
ЗАВАРУХИН: Моя! Но, если хочешь, господина Блудилина!
ШАТАЛИН: Этого ещё не хватало! Она же мать! Она поймёт, что ты не её сын!
ЗАВАРУХИН: Ну, если этого не просекла жена, то мать, я думаю, за один-то вечер…
ШАТАЛИН: Скажи, пожалуйста, как далеко ты собираешься зайти в своём самозванстве?
ЗАВАРУХИН: Как получится, Мишаня, как получится!
ШАТАЛИН: А, если вернётся настоящий кандидат?
ЗАВАРУХИН: Что значит – вернётся?
ШАТАЛИН: Мы же не знаем, что с ним сталось! Может, он просто где-нибудь запил! Вернётся через несколько дней, а тут ты! Что будет?
ЗАВАРУХИН: Хана будет, чего ж ещё! Не боись, старик! Риск – благородное дело!
ШАТАЛИН: Только не в нашем случае!
ЗАВАРУХИН: Возможно! Но отступать я не намерен. Прорвёмся! Закона в нашей стране, слава Богу, нет, есть личные отношения и понятия. Надобно эти самые отношения налаживать со всеми нужными людьми, пока есть такая возможность. Тогда, в случае чего, они не дадут нам пропасть. Нашего суда я, признаться, не боюсь!
ШАТАЛИН: А суда Божьего?
ЗАВАРУХИН: А ты уверен, что он есть? Мишань, разуй глаза и пошарь ими вокруг! Где ты видишь божеское?! Где ты видишь следование заповедям?! Возлюби ближнего, но не в ущерб самому себе! Не воруй, с оговоркой сколько и у кого! Не убий, смотря кого! Этот мир не терпит мягкости. Если ты хочешь чего-то добиться, наплюй на ханжеские приличия и добивайся своего! Такова жизнь! А человеческое благородство – это выдумка и не более того. Скажи лучше, как тебе понравилась младшая сестра моей супруги?
ШАТАЛИН: Странная девушка… Мне бы хотелось посмотреть, как она улыбается.
ЗАВАРУХИН (сюсюкая): Какая поэзия! Но я согласен. Хороша девочка, в самом соку! Прелесть!
ШАТАЛИН (поднимаясь и подходя вплотную к Заварухину): Если ты хоть что-либо себе позволишь в отношении её, я тебя уничтожу!
ЗАВАРУХИН (поднимая руки): Понял, понял, понял! Дарю! Чем только не пожертвуешь для лучшего друга! Однако, мне пора! Пока моя Анжелика в гневе не проснулась. До вечера, старик!
Заварухин убегает. Шаталин вновь садится на диван и курит.
Сцена 2
Всё то же. Входит Марафетова.
МАРАФЕТОВА: А где Павлик?
ШАТАЛИН: Доброе утро.
МАРАФЕТОВА: А, ну, да… Так где мой блудный муж?
ШАТАЛИН: Уехал по делам.
МАРАФЕТОВА: По делам? Знаю я его дела!
Марафетова берёт нож и отрубает кусок колбасы.
МАРАФЕТОВА (жуя): К очередной бабе поскакал! А на родню жену сил не остаётся! Мишель, скажи честно, он в командировке был или в борделе?
ШАТАЛИН: Насчёт борделя не поручусь, но в командировке он был точно.
МАРАФЕТОВА: А, впрочем, это всё равно. Бордель и командировка – для мужика одно и то же… Все вы коты блудные…
Шаталин поднимается.
МАРАФЕТОВА: Куда? Мишель, сядь! Что это за наглость такая? Я с тобой разговариваю, а ты уходишь! Сядь!
Шаталин садится.
ШАТАЛИН: Лиля, вы…
МАРАФЕТОВА: На «ты», Мишель! Я тебя ведь на «ты» называю! И ты должен так же!
ШАТАЛИН: Лиля, я вовсе не собирался уходить… Просто ты стоишь.
МАРАФЕТОВА: Не проблема! Я сяду!
Марафетова легко садится на колени Шаталину и опускает ему руку на плечо.
МАРАФЕТОВА: Скажи, Мишель, ты женат?
ШАТАЛИН: Разведён.
МАРАФЕТОВА (расстегивая верхнюю пуговицу пеньюара): Она тебя бросила?
ШАТАЛИН: Нет… Это было наше общее решение. Мы оба хотели…
МАРАФЕТОВА (целуя Шаталина): А что ты хочешь сейчас? Я забыла спросить, когда вернётся мой муж?
ШАТАЛИН: Вечером…
МАРАФЕТОВА: Так, значит, вечером? Отлично, Мишель! Мишель, я говорила тебе, что ты похож на мою четвёртую любовь?
ШАТАЛИН (обнимая Марафетову): Лиля, ты говорила, что на шестую.
МАРАФЕТОВА: И на шестую тоже. Это всё равно… Главное, что ты мне сразу понравился, котик… (расстегивает пеньюар)
ШАТАЛИН (в сторону): Что только не сделаешь для друга! Принимаю огонь на себя! (Марафетовой) Иди сюда, кошечка…
Шаталин укладывает Марафетову на диван. В дверях появляется и тотчас исчезает лицо Люды.
МАРАФЕТОВА: Котик… Мур-р-р…
ШАТАЛИН: Кошечка…
Картина 8.
Сцена 1
Квартира Блудилинаа. Столовая. Вечер. За столом – Заварухин, Шаталин, Марафетова, Шавкин и Блудилина.
ШАВКИН: А скажите, как вам понравилась моя новая книга? Знаете ли, у меня ведь там сенсационные разоблачения! Как всегда у меня… Так много сенсаций вокруг, что не успеваешь все разоблачать! И ведь надо же прежде других успеть!
БЛУДИЛИНА: Да, тяжёлая у вас работа… Вот, я тоже как-то нашего начальника разоблачила…
ШАВКИН: Каким же образом?
БЛУДИЛИНА: Да он пьянь был! А как нарежется, всё-то лапищи свои распускал по женской, стало быть, части. Все ничего – помалкивают. А я молчала, молчала и не выдержала! Он мне, сукин сын, премию не выдал! Дескать, не наработала! Ну, я тут на него телегу и накатала! Что он пьянь и бабник! Разоблачила, стало быть! А за мной и другие разоблачать кинулись. Только уж они опоздали! Им премию не выплатили за это, а я получила. За трудовую сознательность!
ШАВКИН: Ну, это всё-таки несколько другое…
БЛУДИЛИНА: Чем же другое? Конечно, у вас уровень выше, а так всё то же!
ШАВКИН: Так как вам моя книга?
МАРАФЕТОВА: Обложка – ничего себе, крутая.
ШАВКИН: А содержание?
БЛУДИЛИНА: Да когда нам читать-то? Вся забота только о хлебе насущном, на остальное времени не хватает! (обсасывает косточку)
ЗАВАРУХИН (обнимая Шавкина): Слушай, Шавкин, а, может, мне тоже книжку навалять? Как думаешь, о чём писать, а?
ШАВКИН: Или порнуху, или мокруху, или про власть!
ШАТАЛИН: Ругательно?
ШАВКИН: Если в стол – да!
ЗАВАРУХИН: А если не в стол?
ШАВКИН: Тогда хвалите! Вот, у меня дружбан один тоже пишет. Служивый человек… «Служить бы рад, прислуживать – вдвойне, когда договоримся о цене!» Спросом эта мутота пользоваться, конечно… не будет. Но зато книгу опубликуют, и в твёрдой обложке, и приличным тиражом. Можете ещё написать какою-нибудь страшилку. Её тоже опубликуют.
ШАТАЛИН: Про власть?
ШАВКИН: Да нет! Про нечисть какую-нибудь!
ШАТАЛИН: Про правительство, что ли?
ШАВКИН: Ну, что вы, из лесу?! Про маньяков всяких!
ШАТАЛИН: Понял, про оппозицию.
ШАВКИН (поднимая палец): Так мы ведь тоже типа оппозиция! Л-лояльная… Впрочем, про оппозицию из другого лагеря тоже можно! Когда напишете, покажите мне. Я вам рекламу устрою. Как однопартийцу, по особому тарифу. Скажу, что вы написали очень высокохудожественное творение!
БЛУДИЛИНА (Заварухину): Ох, сыночек, даже не верится, что скоро ты будешь депутатом!
ЗАВАРУХИН: Да, мама! Чувствую в себе призвание быть выразителем воли народа! Так и распирает всего, как хочется ему послужить! (опрокидывает очередную рюмку) Эх, братцы мои, хорошо жить! Всё я могу! Почти всё! Потому что у меня… тссс… очень много денег! Вот, щёлкну пальцами, и всякие наши недозвездюки… тьфу… звездята недоношенные… будут мне дверь в машину открывать…
БЛУДИЛИНА (собирая оставшуюся еду в мешок): Пойду я домой. Мне ещё кошек покормить надо.
ШАВКИН (поднимаясь): Я вас провожу, Олимпиада Степановна!
ЗАВАРУХИН: Спокойной ночи, мама!
БЛУДИЛИНА (целуя Заварухина в лоб): Похудел ты, Пашенька. Кушай побольше.
Блудилина и Шавкин уходят. Заварухин подходит к окну, открывает его.
ЗАВАРУХИН: Хорошо!
МАРАФЕТОВА (подходит сзади, прижимается к нему): Павлик, может, пойдём погуляем? Вдвоём? Ты и я?
ЗАВАРУХИН: Ты что, собака, чтоб тебя выгуливать? Ой… Что-то плохо мне…
МАРАФЕТОВА: Так я и знала! Развязал-таки! Нажрался опять! (убегает)
ЗАВАРУХИН: Всё начиналось чисто символически, а закончилось тяжёлым похмельем… (уходит, шатаясь)
Сцена 2
Всё то же. Шаталин выключает свет, садится на подоконник. Входит Люда, включает торшер. Приглушённый свет.
ЛЮДА: А где Павел Леонтьич?
ШАТАЛИН: Должно быть, в туалете ихтиандра зовёт…
Люда внимательно смотрит на Шаталина.
ШАТАЛИН: Люда, а что вы так смотрите на меня?
ЛЮДА: Как – так?
ШАТАЛИН: Укоризненно.
Люда собирает тарелки.
ЛЮДА: Вам показалось.
ШАТАЛИН: Нет, не показалось! Ну, говорите!
ЛЮДА: Что говорить?
ШАТАЛИН: Что думаете! Что я, по-вашему, скотина, подлец, негодяй?! Ну, говорите!
ЛЮДА: Я лучше пойду.
Шаталин удерживает Люду за руку.
ЛЮДА: Отпустите!
ШАТАЛИН: Нет! Прежде я хочу знать, что, по-вашему, я не так делаю! Говорите!
ЛЮДА: Вы сами знаете. К чему спрашиваете?
ШАТАЛИН: Знаю? (отпускает руку и кружит по комнате) Нет, не знаю! Не знаю! Куда вы опять уходите? Постойте, Люда! (закрывает дверь и становится перед ней на пути Люды) Осуждаете меня, да? Ну, так, вот, слушайте же! Знаете, когда я ещё работал, то по пути на работу каждый раз проходил мимо маленького китайского ресторанчика. И всякий раз думал, какая же сволочь додумалась поставить такой дорогой ресторан напротив ведомства с такими нищенскими зарплатами?! Для чего?! Чтобы он возбуждал в и без того обозлённых и оголодавших работниках нечеловеческий аппетит и такую же злость? Вот было бы у меня столько денег, сколько у бывшего моего однокашника Сени, который имеет три джипа, виллу в ближнем Подмосковье, и носит костюмы от Карденов и Версачей, чтоб им всем! Вы не знаете Сеню? Какая жалость! А я вам расскажу! Сеня может обедать в таких ресторанчиках, Сеня может кутить, как захочет, Сеня может ездить на дорогие курорты… Сеня – телеведущий! Хотя, сколько я не пытался, так и не смог понять, как он туда попал! Мама родная! Да с такой рожей не в экране сидеть, а играть Квазимоду на подмостках провинциального театра! Боже мой, а ведь свою программу он ведёт по вечерам, когда все люди тупо пялятся в свои ящики перед сном. А какой сон может быть после такой страсти?! Но будет о Сене! Вечно какая-нибудь дрянь привяжется!..
ЛЮДА: Я могу идти?
ШАТАЛИН: Нет! Я не кончил… Вы знаете, Люда, что у меня была жена? Была! И, представьте такую странность, я её любил! А она ушла от меня. Знаете, почему? Потому что нашла себе нормального, как она выразилась, мужика! Который мог содержать её так, как она заслуживала! Потому что не выдержала этой проклятой нищеты, этих одалживаний у соседок, бесконечной экономии… А ведь и я мог обеспечить ей нормальную жизнь! Надо было только немножко отойти от вбитых мне в безоблачном детстве идиотских принципов! А я не мог! Я дожил до сорока с лишним лет, Люда. Христа уже давно распяли, Пушкина и Лермонтова убили, Маяковский и Есенин покончили с собой сами… А я живу! И у меня нет ни талантов, ни жены, ни детей, ни дома, ни денег – ни-че-го! И впереди у меня – ни-че-го! Так, может, и мне застрелиться или повеситься?! А я жить хочу! И жить легко и весело! Хотя бы недолго, а там хоть в прорубь! Сволочь я после этого? (трясёт Люду за плечи) Да?
Люда роняет с подноса чашку, та разбивается. Шаталин отпускает Люду, и она убегает.
ШАТАЛИН (опускаясь на пол и собирая осколки): Да, Люда, вы совершенно правы… Я, действительно, сволочь…
АКТ II
Картина 1
Сцена 1
Штаб. Несколько столов с компьютерами, папками, бумагами. За ними – хакер, Козлищев-младший, Жанна, Слухов. Никто не работает. Пьют кофе, листают журналы.
КОЗЛИЩЕВ-МЛАДШИЙ: Слухай, хакер, ты работать собираешься? Смотри, а то батя мой щас прибегёт – ума-то тебе быстро вложит!
ХАКЕР (потягивая кофе): Я, конечно, не терплю, когда на меня орут, но я сегодня не в рабочем состоянии!
СЛУХОВ: А, вот, китайцы работают в любую погоду! И выходных с праздниками и отпусками у них значительно меньше!
К-М: Ну, так то китайцы! Что с них, бедолаг, взять! А в нас-то дух русский! (ударяя себя в гружь)
ЖАННА: Это в тебе шо ли, дух-то русский? Не смеши людей, Эдик! Откудова ему в тебе взяться?
К-М: Как откуда? От деда моего!
ХАКЕР: От того, который Козлищев или от того, который Дубина?
К-М: Молчи, сопляк! Мы, Козлищевы-Дубины, с древних пор известны! В летописях есть! Мы с Романовыми в родстве состоим!
СЛУХОВ: А, вот, у китайцев…
К-М: Китайцы! Китайцы! Мы, слава богу, не дошли до их дикости!
СЛУХОВ: Зато у китайцев, Эдуард Сидорыч, экономика в отличие от нашей растёт!
ЖАННА: Да что ты, Ирод, привязался к нам со своими китайцами, словно демократ с Америкой?!
СЛУХОВ: А чем вам, Жанна Гавриловна, демократы не угодили? Лично я сам демократ! И Америку хаить я вам тоже не позволю! У меня там сын с дочерью живут, слава Богу!
ХАКЕР: А что ж вы к ним не едете?
СЛУХОВ: И поеду! Непременно! Ведь интеллигентному человеку просто невозможно находится жить в этом клоповнике! Поеду, но не сейчас! Должен же кто-то демократию спасать! Ей ведь всё угрожает! И, прежде всего, народ! Я бы вообще запретил всеобщие выборы! В них должны участвовать только люди, голосующие за нас!
ХАКЕР: Вот, ежели б я был президентом, я бы порядок навёл ого-го!
Сцена 2
Всё то же. Входят Козлищев-Дубина, Шаталин и Заварухин.
КОЗЛИЩЕВ-ДУБИНА: Ну, что, опять дуриков гоняете, тунеядцы?
СЛУХОВ (слащаво): Доброго здоровица, Сидор Иванович! Что вы! Работаем, как проклятые! Вспотели даже!
К-Д (вытирая платком шею): Ну, это, должно быть, от жары. Знаю я вас, дармоедов! Опять, небось, ни бельмеса не делали, разговоры болтали.
СЛУХОВ: За остальными не следил, а я работал, Сидор Иванович! Клянусь своими принципами!
ЖАННА: У вас их нет!
СЛУХОВ: Неправда! Я никогда не изменял своим принципам, просто мои принципы изменялись сообразно времени.
К-Д: Не шуми! Тебе, так и быть, верю! А остальных, червяков, спрашиваю! Почему ни черта не сделано?! Где новые рекламные плакаты? Где заказанные материалы для газет? За что вам деньги платят?!
ЖАННА: Ну, вот, денег-то вы нам ещё и не платили.
КОЗЛИЩЕВ-МЛАДШИЙ: Неправда! Мне платили!
К-Д: Вот, видите.
ЖАННА: Ясное дело, родственнички!
К-Д: Цыц! Будете умничать, вылетите из партии под звуки похоронного марша!
ЖАННА: Я бы «Прощание славянки» предпочла, если можно…
К-Д (Заварухину и Шаталину): Вот, такой у нас штаб… Пройдёмте теперь к Савве Леопольдовичу.
Козлищев-Дубина, Заварухин и Шаталин уходят.
Сцена 3
Всё то же.
ЖАННА (надвигаясь на Слухова): Ну, кажется, я поняла, куда подевались деньги, которые должны были нам выделить. Они же через тебя проходить должны были, а ты ручонками посучил, они на них и осели?!
КОЗЛИЩЕВ-МЛАДШИЙ: И впрямь, Гера, не ты ли их, того, тиснул?
СЛУХОВ: А если и я? Что с того? Вы на меня, Эдуард Сидорыч, глазёнками-то не сверкайте. Или сами никогда не злоупотребляли?
К-М: Я сын третьего человека в партии! Я имею право!
СЛУХОВ: Может быть. Да только не вам меня деньгами попрекать. Вы-то их на девочек и всякого рода развлечения изводите, а я в собственных детей вкладываю! Так что давайте не будем!
ЖАННА: Боже мой! С кем работать приходится! Я ни с одной из многочисленных своих работ в жизни ни копейки…
К-М: Тяжёлый случай! Ну это, дорогая моя, твои проблемы. И вообще, что за импотентская психология? Если я не могу, то и другие не должны? Не можешь, не мешай другим!
ЖАННА: Ну, и гадёныш же ты, Эдик!
Жанна уходит.
СЛУХОВ (качая головой): Ай-ай-ай! Какое безобразие! А ведь мы хотим носить звание партии российской интеллигенции! Но единственным интеллигентом в ней являюсь…
ХАКЕР (поднимая голову): Ну-ка, ну-ка, ну-ка!
СЛУХОВ (зарываясь в бумаги): Работайте, господа, работайте!
Картина 2.
Сцена 1
Кабинет Рукогреева. На стенах висят плакаты кандидата Блудилина. Рукогреев внимательно рассматривает их.
РУКОГРЕЕВ: Растёшь ты, Павлик, над собой, растёшь… Когда я подобрал тебя, каким ты был ничтожеством… Не умел связать двух слов, никакой индивидуальности, ни единой собственной идеи… А я сделал из тебя прекрасную машину, которая очень скоро привезёт меня к власти… Ты превзошёл мои ожидания! Ты заставляешь слушать себя и даже верить себе… Профессиональный лжец! Что может быть лучше?.. Только откуда и зачем притащил ты с собой этого своего дружка, принадлежащего к категории так называемых «приличных людей»?! Святоша, блюдите чистоту! Политика дело грязное и не терпит белоручек! Не умеете быть подлецом хотя бы при нужде, не лезьте в неё! Однако, лезут все… Всех манит этот сладкий пирог, называемый депутатским мандатом. Понабьётся куча никчёмных людишек, а ещё хуже, если среди них окажутся чрезмерно идейные, - никакой каши с ними не сваришь! Зато как ты, Павлик, справился со своей речью! Давно уже не наблюдал я подобного красноречия. Прямо, как прорвало тебя! А врал-то как, врал! Вдохновенно, нагло, уверенно! Талант! Словно и не ты на трибуну вскарабкался, а кто-то другой… Теперь уже не может быть сомнений: моя постановка не провалится, в моём спектакле все сыграют отведённые им роли, а я буду править из-за кулис…
Раздаётся стук в дверь.
РУКОГРЕЕВ (садясь за стол): Войдите!
Сцена 2
Рукогреев сидит за столом. Входят Заварухин, Шаталин и Козлищев-Дубина.
РУКОГРЕЕВ: Итак, сегодня у нас ответственное мероприятие! Дебаты! Я договорился с Мутноглазовым: никого из наших оппонентов не будет – поэтому всё пройдёт в высшей степени честно. Вопросы мы также согласовали. Михаил Юрьевич будет вашей группой поддержки. Вот, Павел Леонтьич, потрудитесь выучить к вечеру! (протягивает Заварухину листок)
ЗАВАРУХИН (пробегая глазами по листку): Чего здесь учить-то? Наше дело правое, хотя и левое!
РУКОГРЕЕВ: Если вопросов нет, то я вас оставлю. Нужно кое с кем встретится. До эфира три часа. Готовьтесь.
ЗАВАРУХИН (шёпотом Шаталину): Эврика, старик! Нас по ящику покажут! Мутноглазова по всей стране смотрят! Эх, если б моя мама дожила!
ШАТАЛИН (шёпотом): Слава Богу, моя мама не дожила…
КОЗЛИЩЕВ-ДУБИНА: Савва Леопольдович, на днях Саня Балабошкин выступил! Заявил, что не желает иметь с нами ничего общего!
РУКОГРЕЕВ: Слышал! Интеллигентские штучки! Размазня! Чистеньким показаться хочет, сукин сын! Э, нет! Врёшь, голуба! Вместе на одних делах наживались! А теперь овцой блеять?! Ну, ничего! Я ему его чистенькую шкуру, с чужого плеча сворованную измараю! Шавкина на него натравлю! Нечего ему без дела болтаться! (поднимается) Козлищев, за мной!
Рукогреев и Козлищев-Дубина уходят.
Сцена 3
Всё то же. Заварухин подпрыгивает и ударяет себя по коленям.
ЗАВАРУХИН: Эх, живём, старик! Не жизнь, а сплошная малина! Вот, видишь, настоящий Блудилин не возвращается, никто меня не узнаёт… А ты боялся! Вот, пролезем в Думу – пошуруем! Уж тогда вдоволь натешимся! Ты пойми, Дума для нас – это всё что золотая рыбка для Емели! Сиди себе и нечегошеньки не делай! Халява!
ШАТАЛИН: Ты пролезь сначала!
ЗАВАРУХИН: Пролезем, не боись! Рукогреев всё устроит. Ты пойми, старик, он, может, и большая сволочь, даже наверняка, но у него – сила! Он такими бабками ворочает, какие большинству и не снились! А у кого деньги, тому открыты все пути. Да он самого Папу Римского купит, если потребуется!
ШАТАЛИН: Ну, тебя-то, я понимаю, он уже купил?
ЗАВАРУХИН: Полагаю, что я не продешевил. Для моего имиджа наняты специальные имиджмейкеры. Они мне улучшают речь, создают нужный образ, подбирают стиль… Я и не подозревал, что есть столько премудростей! Мой образ должен быть максимально приближенным к тому идеалу, который существует в головах подавляющего большинства граждан!
ШАТАЛИН: И ты думаешь, ты можешь соответствовать идеалу?
ЗАВАРУХИН: А почему нет? Что я, рыжий что ли? Ты извини, старик, мне нужно идти. Имиджмейкеры ждут!
Заварухин уходит.
ШАТАЛИН: Задачка в сущности одна – конфетку сделать из говна…
Уходит тоже.
Картина 3.
Сцена 1
Дешёвая закусочная. Шаталин садится за стол. Подходит официантка.
ОФИЦИАНТКА: Что будете заказывать?
ШАТАЛИН: А меню у вас нет?
ОФИЦИАНТКА: Меню у нас стандартное!
ШАТАЛИН: Тогда пельмени и кружку пива…
ОФИЦИАНТКА: Русским языком для дураков написано: пельменей сегодня нет!
ШАТАЛИН: А для недураков вы на английском пишите?
ОФИЦИАНТКА: А недураки дурацких вопросов не задают.
ШАТАЛИН: Ну, тогда дайте мне то, что у вас именуется «котлетами из гов.».
ОФИЦИАНТКА: Это они у нас раньше так именовались. А теперь это фрикадельки по-голандски! Производятся на Украине.
ШАТАЛИН: Мне всё равно. Несите!
Официантка уходит.
Сцена 2
Всё то же. В закусочной появляется Феона.
ШАТАЛИН (замечая её, шёпотом): Жена… Бывшая. Любимая… А, может, уже и нет? Феонушка… Или правильней теперь, Феона Иннокентьевна?
Феона подходит к Шаталину.
ФЕОНА: Ну, здравствуй, Миша!
ШАТАЛИН: Здравствуй, Феона. Какими судьбами?
ФЕОНА: В командировку приехала. Решила тебя повидать. Видела тебя по телевизору, да… Пришла в ваш штаб, а там и не сразу сообразили, кого я спрашиваю и сразу агитировать стали.
Официантка приносит заказ.
ФЕОНА: Боже мой, какую гадость ты ешь…
ШАТАЛИН: Будешь?
ФЕОНА: Ещё не хватало!
ШАТАЛИН: Это кстати. Я портмоне дома забыл. Ты здесь со своим… эээ… как его?
ФЕОНА: Нет, без него.
ШАТАЛИН: Что так?
ФЕОНА: Я думала больших кретинов, чем ты, нет. Но он оказался именно таким!
ШАТАЛИН: Это окрыляет!
ФЕОНА: А ты, однако, хват! Не ожидала от тебя такого. Из грязи в князи в один момент. От кого угодно могла ожидать такого, но не от тебя. Ведь все эти годы ты так умело маскировался под образцового гражданина. Ум, честь и совесть нашей прокуратуры! И так мгновенно измениться? Тут случайно не женщина замешена?
ШАТАЛИН: Я помню, что твой девиз в отношении меня - Шерше ля фам!
ФЕОНА: Ты знаешь, все наши знакомые только о тебе и говорят!
ШАТАЛИН: Да уж не сомневаюсь!
ФЕОНА: Все меня о тебе спрашивают, все интересуются… Даже о помощи просят.
ШАТАЛИН: Куда же без этого! Всю жизнь прожил в этом городишке, ни с кем близко не соприкасаясь. Знать друг друга не знали толком. И не было никому до меня дела, исключая представителей местного криминала. Стоило раз мелькнуть по телевизору – все вдруг меня вспомнили. Оказывается, со всеми был я знаком! Чуть ли не с каждым пили вместе, чуть ли не у каждого детей крестил! Просят! Конечно! А как я у кого содействия при расследовании просил – фигу! Не дождутся! Пропади все пропадом.
ФЕОНА: Какой же ты стал грубый, Мишечка! А если твоим друзьям нужна помощь…
ШАТАЛИН: Твоим друзьям, а не моим! У меня там друзей нет! От силы несколько приятелей!
ФЕОНА: Вот, что значит, человек получил известность! Не успел высунуть нос из нашей грязи уже его ото всех и воротит! А вы там так и сидите, так что ли?
ШАТАЛИН: Что тебе нужно? Материально я никому помочь не могу. У меня денег нет, хоть тебе и трудно в это поверить.
ФЕОНА: Не будем ссориться, Шаталин! Я, собственно, не за этим к тебе. Как же ты говоришь, что у тебя там друзей нету? А Костик Заварухин?
ШАТАЛИН: Японский городовой… А что с ним такое?
ФЕОНА: Так он же под машину попал. Черепно-мозговая травма, частичная амнезия… Ниночка его выхаживала. А потом к нему кредиторы заявились. Им же на его травму плевать! Ну, мы думали – всё, свисток! Ан не тут-то было. Он накануне аварии, видать, где-то очень изрядный куш отхватил. У него с собой полный дипломат денег оказался. Он, видимо, с ними сбежать хотел. Под машину-то он угодил недалеко от вокзала, и билет при нём на поезд был. Ну, с бандитами-то он расплатился, а через некоторое время к нему память возвращаться стала…
Шаталин кашляет и делает несколько судорожных глотков пива.
ФЕОНА (невозмутимо): Только память какая-то не та, чужая! Миш, ты представляешь, он утверждает, что он – кандидат в депутаты Павел Блудилин! Как тебе это нравится? Костик, конечно, всегда был трепло – больше врал, чем правду говорил, но чтоб настолько! Правда, на твоего шефа он и в самом деле очень похож. Почти одно лицо! Видимо, Костик со своей больной после травмы головой по телевизору его увидал, ну, и что-то у него там замкнуло. И так сильно! Он ведь о себе, то есть о Блудилине, в таких подробностях рассказывает… Правда, то, что я читала в газетах о нём сильно рознится с костиковыми байками. А он говорит, что в газетах де биография сфабрикованная! Ну, ты представляешь? Даже психолог наш, специалист по шизофреникам, и тот руками разводит! Никогда подобных случаев не встречал. Ну, мы этого психа от греха подальше в спец-клинику определили, чтобы за ним там психологи понаблюдали. Но, Мишечка! Ты же знаешь, какие у нас психушки! Никакой охраны даже для маньяков-убийц! А Костик-то и вовсе для общества не опасен, хотя это не точно. Ну, он оттуда и сбежал!
ШАТАЛИН: Куда сбежал?
ФЕОНА: В Москву, должно быть. Мне Нинка позвонила, сказала. Сбежал он вчера. Стало быть, дня через три будет в столице. Так что ты, Мишечка, поосторожнее. И коллег своих предупреди. Псих ведь! Мало ли что! Ещё припрётся к вам в штаб, или куда там, натворит чего! В общем, я только для того тебя и искала, чтобы предупредить.
ШАТАЛИН: Спасибо огромное за сведенья! (целует Феоне руку и вскакивает) Сейчас же пойду предупрежу!
ФЕОНА: Шаталин!
ШАТАЛИН: Что?
ФЕОНА: Ты меня ещё любишь?
ШАТАЛИН: Люблю.
ФЕОНА: За что?
ШАТАЛИН: Не знаю, дорогая. Атавизм, наверное!
ФЕОНА: Нахалом был, нахалом и остался… Но ты и дорог мне такой!
ШАТАЛИН: Правда, дорог?
ФЕОНА: Иди, Шаталин, спасай своего дружка. И… возвращайся, а? Зачем тебе эта Москва? Разве нам было плохо дома?
ШАТАЛИН: Если я через три дня не буду лежать на нарах, то только благодаря тебе.
ФЕОНА: Цени это, дорогой!
ШАТАЛИН: Я вернусь! Вернусь! (убегает)
Сцена 3
Всё то же. Феона смотрит вслед Шаталину. Подходит официантка.
ОФИЦИАНТКА: Что будете заказывать?
ФЕОНА: У тебя муж есть?
ОФИЦИАНТКА: Выгнала!
ФЕОНА: И правильно сделала…
ОФИЦИАНТКА: Котлеты и пиво?
ФЕОНА: Лучше водки. Рюмку…
ОФИЦИАНТКА (понимающе): Сейчас будет. (уходит)
ФЕОНА (доставая пудреницу и пудря нос): Зачем, зачем ты снова повстречался, зачем нарушил мой покой…
Картина 4.
Сцена 1
Квартира Блудилина. Заварухин стоит перед зеркалом, строит рожи, жестикулирует, принимает разные позы.
ЗАВАРУХИН: Кругом одни корыстолюбцы! Власть пытаются захватить люди, лишённые каких-либо демократических убеждений! Они никогда не сделают вас богатыми и счастливыми! Только я, Павел Блудилин, обещаю вам улучшить вашу жизнь, блюсти ваши интересы и чтить закон! Я, Павел Блудилин, ничего не пожалею для этой цели! В правительстве сейчас нет инициативных людей, хотя я и поддерживаю его начинания. На месте правительства…
Входит Шаталин.
ШАТАЛИН: Ты бы всех нас озолотил!
ЗАВАРУХИН: О, какие люди! С возвратом! Тебе понравилась моя речь?
ШАТАЛИН: Не знаю, я слышал только концовку. У меня для тебя плохая новость.
ЗАВАРУХИН: Что?..
ШАТАЛИН: К нам едет настоящий кандидат!
ЗАВАРУХИН: Откуда ты знаешь?
ШАТАЛИН: Долго рассказывать. Собирайся!
ЗАВАРУХИН: Куда?!
ШАТАЛИН: К чёрту на Кулички! У тебя деньги есть?
ЗАВАРУХИН: Ну, да… Рукогреевские!
ШАТАЛИН: Отлично! Ты смываешься сейчас, я прикрываю твой отход, достаю новые документы, присоединяюсь к тебе, и мы рвём когти! Понял?
ЗАВАРУХИН: В общих чертах…
ШАТАЛИН: Тогда вперёд! Встречаемся завтра вечером в похоронном бюро, что в двух кварталах отсюда. Там тебя искать не будут. Морду замотай шарфом!
ЗАВАРУХИН: Эх, гулять-колотить! Такое дело псу под хвост…
Заварухин убегает.
Сцена 2
Всё то же. Шаталин проворно собирает вещи. Входит Люда.
ЛЮДА: Вы будете обедать?
ШАТАЛИН: Нет, Люда, благодарю вас.
ЛЮДА: Вы уезжаете?
ШАТАЛИН: Да, срочная командировка.
ЛЮДА: И Павел Леонтьич?
ШАТАЛИН: И он тоже. Люда, я хотел попросить у вас прощения. Я тогда набрался и молол невесть что, вы уж извините. И, пожалуйста, не думайте обо мне, как о законченном подонке, ладно?
ЛЮДА: Я о вас так и не думала. Вы просто заблудились, как и многие… Сейчас все почти заблуждённые… И чем дальше, тем больше… Словно леший куражится. Вы ведь не в командировку уезжаете? Вы ведь насовсем?..
ШАТАЛИН: Я – да. Люда, ко мне жена вернулась! Кажется…
ЛЮДА: Я очень рада за вас.
ШАТАЛИН (пожимая Люде руку): Спасибо вам, Люда! Не поминайте лихом! Счастья вам!
ЛЮДА: И вам!
Шаталин берёт спортивную сумку и уходит.
Картина 5.
Сцена 1
Штаб. Сидят, стоят, ходят и разговаривают его члены: отец и сын Козлищевы, Слухов, Жанна, Хакер и Шаталин. Вбегает Шавкин.
ШАВКИН (театрально размахивая руками): Ну что, не нашли ещё?! Сенсация! Таинственное исчезновение кандидата! Произвол!
ЖАННА: Ладно тебе верещать-то! Не на митинге, чай!
Тяжело вваливается Хабальская.
ХАКЕР (не отрываясь от монитора): Инна Львовна, что ж вы вашу свинью-то с собой не взяли? Она бы, как ищейка, след взяла! (хрюкает)
ХАБАЛЬСКАЯ: Как?! И вы ещё можете шутить в такое время?! Да как же вы можете?! В то время, когда Пал Леонтьич…
КОЗЛИЩЕВ-МЛАДШИЙ: Отдыхает в каком-нибудь борделе!
ХАБАЛЬСКАЯ: Да как вам не стыдно?! Быть может, его убили! Похитили! Обкололи наркотиками!
ЖАННА: Ах, что вы за ерунду несёте, Инна Львовна! Убили! Вы же образованная женщина, а сочиняете всякую ахинею!
СЛУХОВ: А, вот, я не исключаю версию Инны Львовны! Всё возможно. Наше дело всегда было опасным. И Павел Леонтьич вполне мог пасть очередной жертвой…
ШАВКИН: Да, да! Это вполне может быть месть! Именно так! Завтра же посвящу этому первую полосу.
КОЗЛИЩЕВ-ДУБИНА: Ах, на его месте должен был бы быть я!
ХАБАЛЬСКАЯ: Это так благородно с вашей стороны, Сидор Иваныч!
К-Д: Да. Окажись я на его месте, парился бы сейчас в баньке с девочками, а не слушал бы всей вашей чепухи!
ХАБАЛЬСКАЯ: Вы негодяй! Вот, такие, как вы, и есть самые настоящие убийцы! Это из-за вас случилось эта беда! Вы во всём виноваты! На ближайшем же заседании партии я поставлю вопрос о вашем исключении! Потому что вы никакого касательства не имеете к нашим ценностям и принципам!
К-Д: Ну, вы тоже не образец! Раз не согласен с вами – так сразу из партии? А где же ваш хвалёный плюрализм мнений, а?
ХАБАЛЬСКАЯ: На таких, как вы, он не распространяется! Вы его не достойны! Под демократические правила попадают только те, кто с нами! (Слухову) А вы, Герасим Генрихович, что скажете? Поддержите мою инициативу об исключении этого человека из наших рядов?
СЛУХОВ (мнясь): Я думаю, это чересчур, Инна Львовна. Сидор Иванович, конечно, позволил себе лишнее. Но из партии исключать его было бы ошибкой… Нет. Я всё-таки воздерживаюсь…
ХАБАЛЬСКАЯ: Позор! Все ваши манёвры – проституция чистой воды!
СЛУХОВ: Политическая гибкость всего лишь! И я бы попросил выбирать выражения! Я – человек интеллигентный, и грубостью вам ответить не могу.
ХАБАЛЬСКАЯ (резко поворачиваясь к Шаталину): А вы?!
ШАТАЛИН: Что я?
ХАБАЛЬСКАЯ: Что вы думаете по поводу исчезновения Павла Леонтьича? Вы же его друг! Отвечайте!
ШАТАЛИН (отступая): Должно быть, его инопланетяне утащили. Или какая-нибудь нечистая сила…
Козлищевы и хакер хохочут. Хабальская круто разворачивается и уходит.
Сцена 2
Всё то же. Входит Рукогреев. Все расступаются. Рукогреев подходит к Шаталину и внимательно смотрит не него.
РУКОГРЕЕВ: Ну что, Михаил Юрьевич, что делать-то будем?
ШАТАЛИН: Это вы о чём, Савва Леопольдович?
РУКОГРЕЕВ: Ваш друг, лидер нашей партии позволил себе выкинуть весьма прискорбный номер… Мы оказались в довольно трудном положении. Как, по-вашему, куда мог он подеваться? Вы ведь его хорошо знаете.
ШАТАЛИН: Совсем не так хорошо, как вы думаете. Паша человек непредсказуемый. Он мог просто загулять… Мало ли!
РУКОГРЕЕВ: Да, да, загулять… А нам – расхлёбывать! Знаете, Михаил Юрьевич, я не привык терять деньги… И, если вам станет известно, где прохлаждается ваш друг, предупредите его, что эта история может иметь для него весьма печальные последствия.
ШАТАЛИН: Какие же?
РУКОГРЕЕВ (с кривой усмешкой): Узнаете в своё время. Значит, не знаете, где ваш друг?
Шаталин мотает головой.
РУКОГРЕЕВ: В таком случае будьте готовы занять его место.
ШАТАЛИН: Я?!
РУКОГРЕЕВ: Вы, Михаил Юрьевич, самая подходящая кандидатура. Вы образованы, спокойны, умеете вести дискуссию… Я за вами давно наблюдаю. Нам нужны свежие лица. Вы нам подходите.
ШАТАЛИН: Но я никогда ничем подобным не занимался!
РУКОГРЕЕВ: Всё когда-нибудь случается впервые, Михаил Юрьевич! Увы! Поверьте, всё это не так сложно. (пауза) Козлищев, за мной!
Рукогреев и Козлищев-Дубина уходят. Все с любопытством смотрят на Шаталина.
Картина 6.
Сцена 1
Похоронное бюро. Пьяный Заварухин прохаживается, изучая ассортимент. Появляется гробовщик.
ГРОБОВЩИК: Что угодно?
ЗАВАРУХИН: Мне нужен гроб!
ГРОБОВЩИК: Очень хорошо! Какой желаете? Подешевле или подороже?
ЗАВАРУХИН: Подороже! Мне нужен самый лучший гроб!
ГРОБОВЩИК: Понимаю! Вам, наверно, нужен гроб модный?
ЗАВАРУХИН: Конечно.
ГРОБОВЩИК (указывая на один из гробов): В таком случае, вот! Дубовый, износу нет! Срок гарантии двести лет!
ЗАВАРУХИН: Простоват!
ГРОБОВЩИК: Вы хотите что-нибудь изысканное? Пожалуйста! Сейчас модны гробы с изображениями Мадонны с младенцем.
ЗАВАРУХИН: Мадонна подходит, а, вот младенец не нужен!
ГРОБОВЩИК (показывая другую модель): Есть и такой! Вот, посмотрите. Какая женщина! Огонь просто!
ЗАВАРУХИН: Хороша! А что ещё есть в вашем ассортименте?
ГРОБОВЩИК: Сейчас входят в моду гробы с музыкой!
ЗАВАРУХИН: Музыка не повредит. Какой у вас репертуар?
ГРОБОВЩИК: Всё что угодно! От похоронного марша до русских народных песен!
ЗАВАРУХИН: А Маша Распутина есть? «Ты меня не буди»?
ГРОБОВЩИК: Для вас найдётся!
ЗАВАРУХИН: Ставь пластинку в тот гроб с бабой! (напевает) Ты меня не буди, не целуй горячо, я от ночи шальной не остыла ещё…
ГРОБОВЩИК: Будет исполнено! А какое внутреннее убранство гроба вы бы хотели?
ЗАВАРУХИН: Обейте его красным велюром, положите одеяло и подушку!
ГРОБОВЩИК: Не желаете ароматизатор?
ЗАВАРУХИН: Ставь!
ГРОБОВЩИК: Надпись на крышке хотите?
ЗАВАРУХИН: Напиши: «Дорогому Павлику от корешей!»
ГРОБОВЩИК: Всё будет в лучшем виде!
ЗАВАРУХИН: Когда будет готов заказ?
ГРОБОВЩИК: А вам нужно скорее?
ЗАВАРУХИН: Как можно!
ГРОБОВЩИК (показывая очередную модель): Хоть сейчас! Извольте! То, что вы хотели! Только музыку поставить и надпись написать!
Заварухин вытаскивает из-за пазухи большую пачку денег и швыряет её гробовщику:
ЗАВАРУХИН: Сдачи не надо!
ГРОБОВЩИК: Куда доставить гроб?
ЗАВАРУХИН (ложась в гроб) Никуда! Хоронить будут меня! (достаёт пистолет)
ГРОБОВЩИК: Вы, что, с ума сошли?! Немедленно освободите мой гроб!
ЗАВАРУХИН: Ты, мужик, чего-то не понял! Я тебе деньги заплатил? Заплатил. Значит, этот гроб – моя собственность. И я могу делать с ним всё, что хочу. А теперь проваливай, пока я добрый!
ГРОБОВЩИК: Я милицию вызову! (убегает)
Сцена 2
Всё то же. Заварухин лежит в гробе, крутя пистолет. Входит Шаталин.
ШАТАЛИН (изображая поклон): Доброго здоровья вам, Константин Петрович!
ЗАВАРУХИН: Привет!
ШАТАЛИН: А что это вы делаете здесь?
ЗАВАРУХИН: Не видишь, я собираюсь застрелиться?
ШАТАЛИН (садясь на край гроба): О, прости, что помешал! Не смею больше задерживать тебя на этом свете. Видимо, моё сообщение уже не имеет для тебя значения! Доброго пути, Костя! Можешь продолжать!
ЗАВАРУХИН: Стой! Что там за сообщение-то?
ШАТАЛИН: Сущие пустяки! Просто господин Волколаков сделал нам документы…
ЗАВАРУХИН (приподнимаясь из гроба): Ты сейчас не наврал?
ШАТАЛИН: Ни боже мой!
ЗАВАРУХИН (беря сигарету и зажигая её «пистолетом»): Эк, чтоб тебя! Где ж ты раньше-то был?! Я этому жулику, гробовщику, такие деньги отвалил! Чтобы гроб с музыкой, чтобы всё, как у людей…
ШАТАЛИН (иронично): Ну и что? Гроб он ведь не пропадёт! Рано или поздно всё равно помирать придётся! Поставь его, например, в гараж, пока не занадобиться в следующий раз! Делов-то!
ЗАВАРУХИН: Так к следующему разу такой гроб будет уже не в моде…
ШАТАЛИН: Тогда у меня два варианта! Или подари его кому-нибудь, или застрелись, чтоб добро не пропадало! И вообще, не морочь мне голову! У нас дел невпроворот! А ты тут со своим гробом!
ЗАВАРУХИН: А так хотелось, чтобы всё было красиво, с надписью, с ленточками…
ШАТАЛИН: Японский городовой! Я так понимаю, на вокзал ты не идёшь?
ЗАВАРУХИН (вылезая из гроба): Пойду, старик, не боись! Только ты вот что… Этот торгаш сейчас мента притащит, поэтому я смываюсь, а ты дождись его и передай ему небольшую записочку, что делать с моей покупкой, и деньги за работу! (пишет записку, отдаёт её Шаталину и уходит)
Сцена 3
Всё то же. Вбегают гробовщик и милиционер.
ГРОБОВЩИК: Куда же он подевался? Ведь только что был здесь!
МИЛИЦИОНЕР (запрокидывая голову): Неверно уже вознёсся! (пауза) А с вас, гражданин, штраф за ложный донос!
Гробовщик даёт милиционеру деньги, и тот уходит.
ШАТАЛИН (подходя): Посетитель, которого я застал здесь, просил передать вам вот это! (протягивает бумажку и купюру) И ещё свои извинения и ещё небольшую сумму денег за труды…
ГРОБОВЩИК (беря протянутое): Мы сделаем всё в лучшем виде! А вы, собственно, тоже хотите гробик прикупить?
ШАТАЛИН: Нет! Благодарю вас! Я зашёл совершенно случайно!
ГРОБОЩИК: Очень жаль! Ну, если что, всегда будем вам рады!
Шаталин уходит.
Картина 7.
Кабинет Рукогреева. Рукогреев мечется из стороны в сторону.
РУКОГРЕЕВ: Он всё-таки вернулся! Но не после нескольких дней отсутствия! Его не было больше месяца… Поверить невозможно! А кто же тогда был тот, другой?.. Жаль, что вернулся не он! Тот-то был куда поживее этого глупого селезня… И что теперь делать с этой размазнёй? Продолжать вести игру с ним немыслимо! Слишком изменился он, угас… Теперь он может лишь испортить моё представленье… Он стал вреден для дела! Но! Самое худшее это то, что он успел уже явить себя журналистам и сморозить перед ними какую-то ахинею, только запутав тем всё. Это надо исправить! Срочно! И для этого мне ещё понадобится этот придурок. Он должен будет озвучить то, что нужно мне! Созовём пресс-конференцию и объявим… А что же мы им объявим? Так-так… Нужно придумать какую-нибудь подходящую историю… Замешать в неё всех наших оппонентов, но не называя имён! Вообще наша легенда не должна носить какой-либо конкретики! Размытая конструкция со множеством нитей. Она будет состоять из намёков и полунамёков, на которые потом можно будет сослаться при любом развитии событий, перевести, повернуть так, как нужно будет нам! Напустить побольше тумана, чтобы не поняли, но заинтриговались! Пусть, пусть поломают свои умные головы! Наша башенка бросит тень на всех, но не прольёт ни на что ясности… Мы заставим оправдываться всех, чтобы они не успели накинуться на нас! Заболтать этих писак, наговорить с три короба и ничего не сказать, только намекнуть! А на тех, кто посмеет тявкнуть, я Шавкина натравлю… Всё, всё придётся делать самому! Никто не должен узнать о подмене кандидата… Он должен теперь лишь озвучить то, что я напишу! А дальше – он будет отработанным материалом. Ненужным в последующей игре! От бесполезных карт нужно избавляться до конца партии… Стало быть, избавимся. Скандал, вызванный этим, будет нам куда как более полезен, чем живой и здоровый болван. Вот и текст заявления надо будет писать с расчётом на это… Потом – сошлёмся! Вот, де, Павел Леонтьич предчувствовал! И зашуметь, обвинить, потребовать! Замечательная мысль! Хороший кандидат – мёртвый кандидат…
Картина 8.
Сцена 1
Штаб. Столы расставлены и накрыты для банкета. Козлищев-младший, Слухов, Хабальская, Жанна и Хакер закусывают. Вбегает Шавкин.
ШАВКИН: Это было похищение! Представляете! Я приготовил большой репортаж! Завтра он будет в газетах!
ХАКЕР: Поздравляю.
КОЗЛИЩЕВ-МЛАДШИЙ (хмуро Жанне): Видела уже его?
ЖАННА: Нет.
К-М: А я видел! Мельком! Сам на себя не похож! Видать, хорошо оттянулся! Видать, после сильного похмелья заявился… А чего понёс-то! Слушаешь – диву даёшься! Под машину, говорит, угодил! В больнице лежал! А я думаю, если он где и лежал, то в вытрезвителе! Ему, кажись, совсем мозги-то отказали! Интересно, чего он теперь рассказывает? Ну, да теперь его батя с Саввушкой контролируют, не дадут намолоть лишнего… А, может, он ещё и буйный, а? Как думаешь?
ЖАННА: Не имею понятия!
СЛУХОВ: Никакой в вас, Эдуард, душевной тонкости нет! Мелете чепуху, по себе всех меря! Павел Леонтьевич в отличие от вас дурных привычек не имеет!
К-М: Все так говорят! Рано или поздно со всеми случается! А, если он навыков таких делах не имел, то это ж и хуже! Человек бывалый всегда меру знает! А, кто впервой, тот с цепи и срывается и удержу ни в чём не знает! Это я вам, как специалист, говорю!
СЛУХОВ: А я слышал, что это было похищение! Происки враждебных сил! Покушение на демократию!
К-М (с издёвкой): Это кто ж вам сказал такое? Может, сами похитители? Стало быть, вы их знаете? Так, может, вы им помогали?
СЛУХОВ: Ну, знаете ли! Это уже не в какие ворота не лезет! Если бы не Сидор Иваныч, духу бы вашего в партии не было!
К-М: Что вы говорите! Ну, вот, благодаря ему, в ней скоро не будет вашего духа!
Сцена 2
Всё то же. Входит Козлищев-Дубина. Все обступают его.
КОЗЛИЩЕВ-ДУБИНА (засовывая в рот сандвич): Как полковник и дворянин, состоящий в родстве с государями российскими, скажу вам со всей прямотой, это… (упавшим голосом) хандец какой-то, господа..!
ХАБАЛЬСКАЯ: Да говорите же!
К-Д: Павел Леонтьевич сообщил, что был похищен! Кем – он не знает! Его напоили каким-то наркотиком и держали все эти дни в другом городе, в какой-то квартире. Его охраняли люди в масках!
ХАБАЛЬСКАЯ: Я так и знала! Я говорила!
ХАКЕР: А как же его отпустили-то?
К-Д: Не добившись желаемого, преступники вынуждены были пойти на этот шаг…
ЖАННА: А чего же они желали?
К-Д (неуверенно): Склонить нашего кандидата к сотрудничеству…
ЖАННА: Эротическому?!
ХАКЕР: С кем?
К-Д: Этого сказать не могу. Купите завтра газеты – там напишут…
ХАКЕР: Ну, а где же сам господин Блудилин?
К-Д: Отдыхает в кабинете… Он присоединится к нам позже.
Сотрудники разочарованно разбредаются к столам и продолжают трапезу.
Сцена 3
Всё то же. Двери распахиваются, и двое курьеров похоронного бюро вносят гроб и ставят его на пол.
К-Д: Что это значит?!
КУРЬЕРЫ: Нам велено доставить этот предмет господину Блудилину в качестве презента, в честь его счастливого возвращения!
К-Д: Кем велено?
КУРЬЕРЫ: Заказчиком! Доброго здоровья вашему покойнику!
К-Д: Подождите! Подождите! Что вы нам прикажете делать с этим?
КУРЬЕРЫ: А вот это уже не наше дело! Нам было сказано отвезти по этому адресу. Мы свою работу выполнили. Больше ни чем не обязаны. Наш рабочий день кончен! Земля вам пухом! (уходят оба, прихватив со стола по бутылке вина)
Пауза. Все удивлённо переглядываются.
К-М (пьяно): Ай, маладца! Интересно, кого это боженька фантазией не обидел, а? Свежо! Оригинально!
СЛУХОВ: Ах, вы бы хотя иногда думали, что говорите!
ЖАННА: М-да, раньше музыкальные шкатулки дарили, а теперь гробы музыкальные…
ХАКЕР: Прогресс, Жанночка! И подарок-то по случаю…
ХАБАЛЬСКАЯ: Это надругательство над демократией!
К-Д: Убрать это быстро!
Сцена 4
Всё то же. В комнате, шатаясь, появляется Блудилин. Он хрипит, хватается за горло и падает на пол неподвижно. Испуганный возглас.
ЖАННА: Убили! Павла Леонтьевича убили! (падает в обморок)
Все обступают тело.
К-Д: Убит! Мне дурно… Какой скандал! Надо известить Леопольда Венедиктовича… Он скажет, что делать дальше! (уходит)
ХАКЕР: Как в романе или недавнем боевике! Надо фрэндам в чате запостить! (убегает)
ХАБАЛЬСКАЯ: Я так и знала, что это добром не кончится! Добрались-таки до него! (Козлищеву-Младшему, грозя кулаком, надвигаясь на него) Всё ты, ренегат! Гаагского трибунала на тебя нет! (плюёт ему в лицо и уходит) Следующей буду я! Они давно добираются, я знаю!
К-М (утираясь, совершенно пьяный): А я причём?! И вообще, не шумите! Всё нормально! Начали здравицей – кончим поминками! Веселись душа! Погуляем! Вона недавно одного авторитета хоронили – три дня отмечали! И гробик – кстати!
ШАВКИН: Убийство кандидата в депутаты! Да тут новым сенсационным разоблачением пахнет! Надо вызвать оператора, чтобы он запечатлел меня на фоне трупа! Такой материал! А я, дурень, набрался! Знал бы – ни капли в рот не взял! (убегает)
СЛУХОВ: Какой ужас! Благодетель наш! Кормилец! Как же теперь без него? Я о нём воспоминания напишу! Рассказывать стану во всех программах! Великий человек погиб! Надо речь написать… Произнесу над гробом! (уходит, придумывая текст) От нас ушёл… Мы, верные последователи… Новая жертва на алтарь… Нас не остановят…
К-М (беря бутылку): Надо выпить за упокой его души! (выпивает) Аминь!
Козлищев-младший опускается за стол и зычно храпит.
Картина 9.
Сцена 1
Купе поезда. Заварухин нарезает бутерброды с колбасой. Шаталин курит. Работает приёмник.
ПРИЁМНИК: Срочная новость! В Москве убит кандидат в депутаты Павел Блудилин! (радостно) По счастливому стечению обстоятельств, именно наш корреспондент оказался первым на месте преступления!
ЗАВАРУХИН: Опа-на! Ни хрена себе! Это что же выходит? Не свали я тогда, был бы сейчас на его месте?
ШАТАЛИН: Не исключено!
ЗАВАРУХИН: Стало быть, и подарочек мой кстати пришёлся!
ШАТАЛИН: Японский городовой! Кстати. Только объясни мне, пожалуйста, за каким чёртом ты это затеял?
ЗАВАРУХИН: Ну, не пропадать же добру! Потом я фактически отдал господину Блудилину долг! Он же расплатился за меня моим кредиторам. А сумма моего долга была приблизительно равна той, которую я истратил на этот презент…
ШАТАЛИН: Который ты купил на ворованные же деньги!
ЗАВАРУХИН: На свои, старик! Я их за работу получил!
ШАТАЛИН: Сколько же ты прихватил всего?
ЗАВАРУХИН: Ну, это не важно! На дорогу нам хватит! Шальные деньги надо проматывать без оглядки! Так как только бешенные деньги и тратятся легко! Это не я сказал – Островский!
ШАТАЛИН: И не жаль?
ЗАВАРУХИН: Чего жалеть-то? Легко доставшееся и отдавать должно с лёгкостью! Не боись, старик, ещё добудем!
ШАТАЛИН: Я вижу, этого приключения тебе мало?
ЗАВАРУХИН: Мало! Миша! Жизнь надо прожигать! Она не терпит слабаков и недотрог! Это же двадцать первый век! Надо брать от него всё. Чтобы в старости было, что вспомнить!
ШАТАЛИН: В таком ритме до старости можно и не дотянуть!
ЗАВАРУХИН: А зачем дотягивать до неё, если жизнь пуста и сера? Лучше прожить жизнь короткую, но полную и яркою, чем влачить жалкоё существования до ста лет! Кстати, надо помянуть кореша-то нашего… То-то думаю, чего-то не хватает. Тебе что-нибудь принести?
ШАТАЛИН: Анальгина с аспирином…
ЗАВАРУХИН: Может, лучше водочки?
ШАТАЛИН: Может, и лучше…
Заварухин уходит. Шаталин откидывается на спинку сидения и закрывает глаза.
Сцена 2
Всё то же. В купе на цыпочках входит Феона. Она несколько секунд смотрит на Шаталина, затем садиться рядом с ним и касается его волос.
ФЕОНА: Ну, здравствуй, Мишечка.
ШАТАЛИН: Здравствуй, дорогая.
ФЕОНА: Ты мне не рад?
ШАТАЛИН: Рад… Только лучше тебе уйти.
ФЕОНА: Почему?
ШАТАЛИН: Я не смогу вернуться. В нашем городе нас с Заварухиным теперь знает каждая собака… Придётся искать другой.
ФЕОНА: Ты не можешь вернуться в город… Ну, а ко мне-то ты можешь вернуться?
ШАТАЛИН: А ты – можешь?
ФЕОНА: Шаталин, я уже вернулась.
ШАТАЛИН: Зачем?
ФЕОНА: Атавизм, наверное…
Шаталин и Феона смеются. Шаталин обнимает Феону.
ФЕОНА: А помнишь, когда ты мне делал предложение, то сначала пел песню?
ШАТАЛИН: Помню.
ФЕОНА: Ты помнишь эту песню?
ШАТАЛИН: Слово в слово.
ФЕОНА: Тогда спой её мне, как тогда, и мы начнём всё сначала.
ШАТАЛИН (поёт): И прислоняясь к моей душе,
Ты пела песню о разлуке.
Зима ждала настороже,
Весна брала нас на поруки…
И верил я: за ночи бдений
Придёт наш час Звездопаденья!
И между этих двух стихий,
Равносгорающих и гордых,
Во тьме рождаются стихи -
Как вздох сердечного аккорда.
Поверь и ты, вслед сновиденьям
Приходит час Звездопаденья!
Ты слышишь этот звездопад?
Пора загадывать желанье!
Мгновений радостных парад
Оплачен песен наших данью!
И, вот, за годы всех радений
Пришёл наш час Звездопаденья!
ЗАНАВЕС