День 2
Проснулся Виталий от шума дождя. Было начало шестого, но он, почему - то не удивился тому, что, проспав всего два часа, отлично выспался – просто отметил это для себя и все.
Короткий стук в дверь и на «резиновом» ходу вошла Света.
-Виталий Сергеевич Вы уже проснулись? Что так рано?
-Выспался уже – с улыбкой ответил Виталий. – Как наша новенькая?
-Я сделала ей укол - она спит.
-Хорошо. Не забудьте, пожалуйста, про список.
-А зачем ей все это?
-Пока не знаю. Кофе будешь?
После обхода Виталий вернулся в кабинет и сделал запись в истории болезни: «Неопрятная, безразличная ко всему молодая женщина с застывшим лицом, свидетельствующим о крайней подавленности и безучастности к происходящему вокруг. Практически не общается, лишь сухо отвечает: "да", "нет", как бы заставляя меня говорить с самим собой. Изредка появляется улыбка, жалкая и не к месту».
Потом он открыл файл со своей многострадальной докторской диссертацией. Писалась она уже четвертый год. В очередной раз, прочитав последние записи, он поймал себя на мысли: «А может ну ее к черту? Ну не быть мне никогда Фрейдом, зачем перефразировать то, что уже давным-давно открыто и изучено? Ну что, собственно, изменится от того – напишу я это или нет?».
Глубоко вздохнув, он закрыл файл и произнес:
-Это диагноз – патологическая умственная импотенция, спровоцированная проявлением критической массы лени. - Кофе, что ли наколдовать? - до конца дежурства оставалось полчаса.
Спустя сорок минут он уже ехал домой. За окном автомобиля мелькал унылый осенний подмосковный пейзаж, который он уже давным-давно перестал замечать. Радио «фонило» классической музыкой. Лишь войдя в квартиру, он осознавал, что еще полтора часа жизни ушли на передвижение – хотя это тоже была уже привычно-отработанная мысль. Если бы однажды он не ощутил ее, стоя на пороге - он подумал бы, что ошибся адресом.
Виталий принял душ, приготовил себе омлет и включил телевизор. Жизнерадостный ведущий настоятельно рекомендовал носить мужчинам в этом сезоне розово-фиолетовую гамму и подбирать галстук, который сочетал бы в себе цвета рубашки и пиджака, образуя, таким образом, цветовой триплет. Он три раза сыграл гамму на кнопках пульта, выключил телевизор и закурил. Он вспомнил сон: оранжевое пальто, охапка листьев (почему-то думалось, что они непременно должны быть кленовые).
-Ясно, - подумал Виталий, - подсознание подсказывает, что мужское одиночество асоциально, необходимо женское вмешательство.
Он мысленно перебрал знакомых, и пришел к выводу, что надо позвонить Татьяне.
Танька не была женщиной его мечты и, вообще – женщина психоаналитик в паре с мужчиной психиатром – звучало бы как пожизненное: «Хочешь поговорить об этом?». Но мысль провести эти два дня в одиночестве была еще хуже, и Виталий набрал ее номер.
-Привет! Как ты смотришь на совместное проведение моих выходных? У меня есть коньяк и Гарбарек..
Танькой она была только для Виталия – для всех остальных она была Татьяной Вячеславовной Куршской. У нее была собственная практика и узкий круг широко известных клиентов. В свои тридцать семь лет она прочно стояла на верхушке пищевой пирамиды, и сама выбирала, кого она хочет съесть сегодня.
Когда зазвонил телефон, она как раз только что отпустила очередного «золотого» клиента.
- Привет! Слушай, может ну его к черту, твоего инфернального, давай лучше Катю Лель? Шучу! Конечно, буду! Что привезти? Отлично! От восьми до девяти я у тебя!
Сегодня у нее было назначено еще трем клиентам, но предвкушение вечернего трепа давало силы дожить этот день.
В половине восьмого вечера Татьяна плелась по Арбату в неизменной пробке, и размышляла о том, как, в сущности, нудно ковыряться в чужой голове. Психоанализ давно перестал приносить ей открытия – скорее это был уже спорт – очередной полученный «дорогой» клиент – это определенная высота планки. Клиент – планка, ее мастерство – шест, она сама – спортсмен. А как относится спортсмен к шесту и планке? Как все это примитивно! Сколько человечество себя помнит, на протяжении многих тысячелетий все люди решают одни и те же проблемы - технический прогресс – чудесно! Облегчим труд сталеваров и домохозяек; полетим на марс и в туманность андромеды! Приручим энергию черных дыр и атомного ядра! Но как с помощью всего этого можно решить вопрос о том, почему два человека, которые любили друг друга десять лет назад – теперь делят совместно нажитое имущество, почему десять лет назад они были счастливы от того, что вместе едут в метро и могут теснее прижаться друг к другу, а теперь они в классном автомобиле, только вдвоем и стреляют друг в друга словами, разрывая мозг.
Ну, вот и подъезд. Сорок ступеней вверх.
-Ку ку, - сказал звонок.
-Сам куку – ответила ему Татьяна.
Виталик был одет в «треники» с вытянутыми коленками а-ля «совок», старую застиранную футболку и красный фартук, на плече висело кухонное полотенце. Танька обожала этот контраст. Так славно было видеть живого мужика, а не этих замороченных на себе «папиков», «папиковых барби» и «папиковых жен».
-Привет, Плюшевый! – весело сказала она.
-Ты как всегда - я скоро забуду, как меня зовут! Вечно какие-то кликухи! – пробухтел Виталик.
-Не забудешь, твои психи не дадут! Что у нас на ужин?
-Чахохбили! – с восточным акцентом ответил Виталик.
-Чудненько! Давай, скорее есть, надеюсь, твоего слона хватит, что б накормить меня.
Пока Татьяна мыла руки и переодевалась, Виталий сервировал стол тарелками, бокалами и горкой нарезанных на четыре части огурцов и помидоров. Ужинать решили без церемоний на кухне. Аппетит подогревала бутылка грузинского вина.
Виталий разложил по тарелкам изумительно пахнущее мясо и разлил в бокалы вино. В кухне стояла смесь ароматов свежих огурцов и горячих грузинских приправ.
-Божественно! – томно сказала Танька и с не женским аппетитом смела все, что было на тарелке, и закусила парой кусочков огурца.
-Божественно! - повторила она, - Свиридов ты гений кулинарии, я тебя обожаю! На фига тебе эта психиатрия! Давай откроем ресторан!- она блаженно откинулась, потягивая вино.
Виталий же напротив не торопился, он наблюдал, как она ест. Это было одно из самых приятных зрелищ. Естественность и ничего больше: никакой манерности.
Когда с ужином было покончено, Татьяна сложила грязную посуду в раковину и вытерла стол. Виталий варил кофе. В это время раздался телефонный звонок. Трубку сняла Татьяна.
-Тебя, из клиники, - сказала она.
Он говорил отрывочно с большими паузами.
-Что-то срочное?
-Да нет, пациентка новая вчера прибыла. Привезли ее дневник. Давай не будем портить работой последнюю среду на этой неделе
-Ясно. Ты кстати коньяк обещал.