Пролог.
Очень хочется чтоб, словно в камне вытесано металлическим резцом – навеки, а в голову лезет только: красное солнце садится в океан. Битый час сидим с компьютером вдвоем и смотрим, как с каждой минутой меняется горизонт. Уже выпил полбутылки вина и выкурил полпачки. Мнение о том, что в такие минуты бывает прозрение или приходят какие – то важные мысли - полная чушь. Никакие мысли не приходят. Просто сижу и смотрю. И никаким пульсом нигде не бьется, а просто вот оно садится в океан, и, оно делало это много миллионов лет, и еще столько же миллионов лет будет это делать. Ладно, попробую записывать все, что приходит в голову, ну то есть абсолютно все.
За спиной у меня большая пустыня. Огромные горы песка. Они тоже похожи на океан, только желтый. Нет. Не желтый, скорее телесный. Из пустыни солнце встает. Если нет туч, то в шесть часов, когда рассвет переходит в раннее утро - океан становится розовый. Так они и передают друг другу приветы каждый день, и им не скучно от однообразия. А у людей нет миллиона лет в запасе, но им, почему - то бывает скучно. Солнце скрылось за горизонтом, но красная полоса на воде еще есть, и мне тоже стало немного скучно. А может мне просто завидно? Вот у них есть миллион лет, а у меня нет. А зачем мне миллион лет? Мне и сорок то своих непонятно куда девать. Вот что бы я стал делать, если бы у меня был миллион лет? Наверное, лег бы на это теплое песочное тело и тоже стал бы ждать, как океан, когда утром солнце встанет, и будет со мной весь день, а потом скроется за горизонтом. Вот и мысль пришла: океан любит солнце и ждет его каждый день. А солнце любит океан, потому, что он его ждет и никогда его не предаст. Так они и будут миллионы лет всегда вместе. И это любовь. А у меня нет миллионов лет, и поэтому, никто меня не любит, и я никого не люблю. Может надо вместе вставать и засыпать миллионы лет подряд, что б понять, что ты кого - то любишь, и люди просто не успевают. Вот поэтому никто до сих пор и не сказал, что это такое. Так, примеры всякие приводят: вот у этих было так, а этих совсем по – другому. Да Бог с ней, с любовью. Вообще – то Бог действительно с любовью, а я бывший психиатр с пустыней и океаном. Ну ладно, я все - таки попробую рассказать по порядку. Это не долго.
Часть первая: шесть дней.
День 1.
В третьем часу ночи привезли новенькую. Сопровождал ее мужчина, лет тридцати, в одной руке он держал букет разноцветных воздушных шариков, а другой бережно поддерживал ее за локоть. В приемный покой они заходить не стали, и когда Виталий вышел к ним, мужчина просто попросил поместить женщину в отдельную палату и сказал, что будет приезжать каждый день ровно в половине восьмого вечера. На все увещевания, относительно бессмысленности ежедневных посещений, мужчина не сказал ни единого слова – он просто спокойно смотрел непроницаемыми черными глазами, потом, оборвав Виталия на полуслове, всучил ему шарики, и какой - то листок бумаги, отвернулся и нежно поцеловал женщину в щеку, погладил по волосам и, не оборачиваясь, пошел к машине.
Когда машина скрылась за воротами, Виталий, наконец – то, выпустил из рук дурацкие шарики и несколько минут смотрел, как они тусклым салютом умирали в черном осеннем небе.
Вернувшись в кабинет, он достал из кармана халата листок::
1. Тетрадь 48 листов.
2. Набор разноцветных ручек.
3. Диктофон.
Ничего особенного. Он нажал кнопку селектора и вызвал дежурную медсестру.
Когда она вошла, Виталий протянул ей листок:
-Завтра с утра предоставьте, пожалуйста, все это в седьмую палату.
-Хорошо, Виталий Сергеевич.
Часы показывали 03:03. Надо было поспать. Проваливаясь в сон, он увидел женщину в ярко оранжевом пальто с охапкой желто - красных осенних листьев в руках – она стояла в самом конце аллеи, и лица ее не было видно, но он точно знал, что она улыбается ему, и пошел ей навстречу.