12
Весна в этом году была ранняя, и я уже в первой половине апреля сделал первые посевы.
Продукты питания подорожали почти вдвое; но с моей пенсией жить было можно.
Рано утром 3 мая встретил Ольгу. Первые дни после своего приезда ей нездоровилось: чувствовала какую-то апатию, угнетение, много лежала. Но вскоре стала работать: наводить порядок, убирать квартиру, мыть окна. Я ей помогал; но этот подневольный труд был для меня более тяжелым, чем работа в саду.
12 мая был несчастливым для меня днем. Утром уехал на дачу. Часов в двенадцать приехала Ольга, со слезами сказала, что пропало ее осеннее пальто, потом возмутилась, что я посадил картофель не на том месте, где она хотела, и начала разгребать землю и выбрасывать недавно посаженые клубни. Это страшно ударило по моим нервам, ведь посадку я делал очень тщательно: в каждую лунку подсыпал смесь навоза, золы, удобрения, закапывая ее руками. Я очень просил ее не делать этого. Но тщетно. Конечно, всю посаженую картошку она не могла выбросить, половина осталась в земле и дала потом неплохой урожай.
Я тяжело переживал этот ее поступок. Обидно, что она совершенно не считается со мной. А ведь я три с половиной года учился на агронома и кое-что понимаю в сельском хозяйстве. Вернувшись в город, я написал Тане письмо о том, что я не сумею простить ей этого поступка.
Ночью был сильный заморозок, который повредил всходы и убил завязи расцветающих яблонь. Из разговора по телефону узнал неприятную новость: у Гали обнаружили опухоль в матке, и ей предстоит операция.
В конце мая звонил из Москвы внук Андрей. Он приехал из Ленинграда, где проводил военные сборы, и свой отпуск будет проводить в Воронеже.
Таня сказала маме о полученном от меня письме. Ольга очень расстроилась и плакала. Кстати, ее пальто нашлось, оно было в Москве.
У Гали в Воронеже сильная аллергия, она лежит в больнице, и операция отложена.