Сеня стоял на пороге комнаты.
Голова смотрела на Сеню.
- Ну? - после долгого взаимосозерцания устало протелепатировала Сене Голова.
- Гну… - так же устало ответил Сеня.
- Очень содержательная мысль…
- Каков вопрос… - Сеня скинул плащ на пол, скинул ботинки и завалился на кровать.
- А это уже - мудрость.
Сеня лежал, бессмысленно уставившись в потолок. Голова молчала.
Сеня лежал.
И вдруг Голова разразилась длинной историей, которую Сеня и представить себе, чтобы услышать такое от Головы не мог.
- Ты знаешь про Серафиму Петровну?
- Про какую Серафиму Петровну? - Сеня приподнялся и посмотрел на Голову.
- Про Серафиму Петровну.
- Не знаю я никакой Серафимы Петровны. - Сеня лёг и опять уставился в потолок.
- Ну, слушай, Сеня. Сейчас тебе расскажу… про Серафиму Петровну.
Серафима Петровна, Сеня, жила долго и нудно. И лечиться, чтобы прожить ещё дольше и нудней для неё уже было единственным смыслом… Ну, кроме ежемесячного получения пенсии, конечно же…
Тут, как раз во вторник, у неё справа снизу что-то… ну… что-то почувствовалось.
И она привычно направилась в поликлинику. Привычно отсидела очередь, в которой привычно набралась нужных симптомов…
Знаете, в очередях к врачу, вы обычно всех ваших симптомов и набираетесь, которыми потом и бравируете, как знаниями какими особенными, от которых лечитесь потом беспробудно и бесповоротно...
Но… тут подошла её очередь и Серафима Петровна зашла к Виктору Сергеевичу, к врачу, которому она жаловалась всегда, жаловалась с удовольствием и с какой-то нежной радостью. Начала она жаловаться и сегодня, поднаторённая симптомами соочередников и собственным чувством достоинства, которое Виктор Сергеевич, естественно, по представлению Серафимы Петровны, должен был ублажить, удовлетворить… посочувствовать… Поахать, поохать с ней вместе.
Но…
Виктор Сергеевич, разочаровавшийся с утра в семейной жизни очень сильно (от него ушла жена), выслушав в пол уха заболезневевшую от сидения в очереди до предела ощущения того, что она называла своей жизнью, Серафиму Петровну, выгнан её, возмутившись сгоряча, на хрен собачий.
Серафима Петровна, в свою очередь, тоже возмутилась очень. И пошла в магазин, где возмущённо встала в очередь за докторской колбасой.
Там двое молодых человеков, которые хотели купить сигарет без очереди, ещё более возмутили Серафиму Петровну, возмущённую уже до невозможности наплевательским к её здоровью отношением этой сволочи Виктора Сергеевича. Серафима Петровна возмутилась теперь до самой глубины…
И возмущённая Серафима Петровна наорала на молодых человеков, которые без очереди, как будто бы все остальные уже и… Наорала на продавщицу. На всю очередь, которая так стоит и молчит, как будто бы так и надо…
Молодые люди смылись из магазина сразу. Но, от чувства несправедливости - знаете, нас всегда преследует этакое чувство несправедливости, когда мы лезем куда-то, где нас и не надо вовсе, когда нас выпирают к ядрене фене, а мы и возмущаемся, мол, потому что…
Короче, молодые люди, возмущенные беспределом каких-то там клюк шелудивых, возмущённо опрокинули урну возле магазина, а потом и, в довершение отмщения этому миру, возмущённо кинули бутылкой из под пива в проезжавший мимо автомобиль «Жигули».
На кинутую бутылку из под пива водитель «Жигулей» сильно возмутился… Но - ехать надо… ездить надо… Ездить - это его заработок, всё-таки…
Осерчавший и возмущённый беспределом, творящимся в стране, водитель «Жигулей» поехал в ремонтную мастерскую… И заплатив возмущённо за то, чтобы… И ему поставили новое стекло… И он, как последний… и благодарил, и спасибстровал всех… за грязные руки их… за всё, что они… эти как бы для него, вишь… Ну, просто, злости не хватает, до чего у него внутри всё так… от возмущения…
Зато уж, заехав домой пообедать, он поругался с женой на всю катушку, высказав ей всё своё возмущение, и послав её и туда, и туда, и туда…
И, самое возмутительное, что жена пошла.
Оделась, собралась и ушла…
Может она давно ждала посула какого-то для возмущения своего праведного… Но, собрав, что и собирать-то не надо было - не накопили они ничего… не копили они, так - перебивались… переживали друг друга…
Собрала она что-то и ушла, кипя возмущением на этого недоумка, который и…
Чего же и?.. Чего же и-то?
Да, ничего он не может, недоумок этот, бестолочь! Ничего не может! Сказал бы, идиот, спасибо, что она… Ему молиться на неё надо, а он…
И она ушла возмущённо и насовсем от водителя «Жигулей» к тому самому врачу, к Виктору Сергеевичу, который-то уж… Ну он-то уж…
Она не догадывалась, что тому самому Виктору Сергеевичу она была до фени, он только иногда её…
И ушла она к тому самому Виктору Сергеевичу, который, как ей казалось, любил её очень…
Но дело в том, что это случалось у них такими отдельными временами, это было так случайно, что Виктор Сергеевич даже обалдел от возмущения, когда обнаружил пришедшую к нему жену водителя «Жигулей». Он внутренне так глубоко возмутился этакой вопиющей бестактности со стороны жены водителя «Жигулей», что…
Водитель «Жигулей» примерно представлял себе, куда могла уйти его жена… И возмутился сильно.
А так как таких… этих мест, куда она могла уйти, было, примерно, четыре… ну - семь… ну… Он сел в свои «Жигули» и возмущённо поехал на розыски и справедливую вендетту.
Самое печальное, что по дороге на свою вендетту, он возмущённо задавил переходившую в неположенном месте возмущённую Серафиму Петровну.
Задавил насмерть.
Вот.
Отчего мы ссоримся? Отчего мы ругаемся друг с другом? И возмущаемся ведь так, что…
Я не знаю.
Знаю, может быть, но…
Ты бы признался себе?
Видишь ли, Сеня…
Серафиму Петровну задолбала жизнь…
Виктора Сергеевича задолбала жена, которая ушла от него. Но ушла не просто так, а чтобы… как бы… Чтобы ему стыдно, что ли стало.
Тех двух молодых людей задолбали папы, мамы, учителя и воспитатели…
Водителя «Жигулей» задолбало вообще всё…
А его жену, её не то, чтобы задолбало… её просто недозадолбало… вот она и…
И всех остальных… И тех, что в очереди в поликлинику задолбала эта очередь… И продавщицу в магазине задолбали покупатели, которые и идут, и идут, и идут… И тех, что в очереди в магазине стояли тоже задолбало всё это…
И постового мента убогого задолбала жена…
И водителя автобуса, который проезжал мимо, задолбала подруга, которая приехала к нему из Мытищ…
И пассажиров всех…
Всех пассажиров… и которые ехали уже, и которые ждали ещё… и которые, вообще… готовились только…
Всех, короче, задолбало…
А все милые, между прочим, люди. Если так вот посмотреть на них, если познакомиться, поговорить о чём-нибудь - милейшие люди.
И «Здрасьте» тебе, и «До свидания», и «Извините, пожалуйста»…
Как это вот так, что?..
И что это за такое состояние непонятное - супружество?
И чего в этом понимать-то?
Надо просто…
Просто надо…
Ну, просто возмутительно, до чего люди не понимают ничего!..
- Шутишь? - по-прежнему разглядывая потолок, констатировал Сеня.
- Иронизирую… Хе-хе-хе…
От этого необычного «хе-хе-хе», Сене стало как-то спокойно. Напряжение куда-то ушло. Глаза закрылись. И сон начал медленно забирать его…
И Сеня не понял - то ли сквозь сон, то ли уже во сне ему услышались тихие, тёплые и умиротворяющие слова Головы:
- Тучки небесные, вечные странники…
И шёпот еле слышный:
- Помирись, Сеня… Помирись…