Епатий брел по мокрой, засыпанной грязными листьями, улице. Вперед он не смотрел никогда, по сторонам – тоже. И так как ходил, всегда ссутулившись и опустив голову, то взгляд был направлен себе под ноги. Что он там видел, никто не знал, чаще всего и он сам. Мокрый асфальт, серые лужи, осенние листья, а может и что-то еще. Людей Епатий не любил, сторонился. Был он необычайно большой и одет в темное, вероятно когда-то коричневое, поношенное пальто. Широкие штаны и бесформенные ботинки, когда холодало, этот вид дополняла большая шапка, неопределенной раскраски.
Епатий не любил шумных людных мест, и напротив, его влекли уединенные места, где редко встретишь заблудшую душу. Даже в этом старом городе… Очень часто его можно было увидеть в старом заброшенном парке, в самой глуши, на покосившейся скамейке. Если бы было кому видеть. Здесь кроме него никто не бывал.
Он сидел и глядел в пустоту отрешенным взором. Словно силился что-то вспомнить в череде прошедших лет. Часто его взгляд не выражал ничего. И словно истукан, сидел он часами в заброшенном парке…
Нельзя было понять сколько ему лет. Не совсем стар, но и не молод…
И вот шел он по мокрой улице, словно нелепая тень, сам не зная куда, глядя себе под ноги. В голове его блуждали отрывочные и неясные очертания, так похожие на серые рваные тучи над головой. Но он не видел их.
Дорога привела его к магазину. Едва взглянув на потускневшую от ушедших дней вывеску, Епатий нерешительно направился к двери. Чем он занимался, тоже никто с уверенностью сказать не мог, так же, как и где он жил. На улице его видели редко. Но, как и всякий, Епатий должен был чем-то питаться, особенно если учесть его не малые размеры.
Уже стоя внутри, он топтался посередине, не зная куда направиться и щурился от блеска непривычно яркого для него света. Людей в магазине всегда было мало, но он все равно чувствовал себя здесь неуютно.
Когда же он наконец вышел наружу, в его обширных карманах лежали, хлебина и пакет молока. Опустив голову, он побрел по плохо мощеным улицам в сторону старого парка.
Ноябрь расшвыривал под его ногами бурые листья…
* * *
Сидя в парке и жуя время от времени хлеб, иногда он крошил ломоть голубям. Но их никогда не было много. Сегодня голубей не было вообще. Епатий печально смотрел на крошки, разбросанные по тротуару и еще больше сутулился. Потом стал накрапывать холодный осенний дождь, добавляя в эту мрачную картину все больше темных тонов. Но Епатий продолжал неподвижно сидеть, пока не наступали сумерки. Затем он встал и той же походкой пошагал, сам не зная куда…
По ночам он плохо спал на своей жесткой кровати. Какие-то смутные кошмары и видения мучили его. Вернее сказать – обрывки видений. Что-то блуждало в его сознании. Но что, этого он не помнил потом. По утрам он ничего не мог припомнить. Только тяжело поднимался с кровати. Или продолжал лежать часами, глядя в покрытый разводами и трещинами потолок…
А потом повеяло дыханием зимы и наступил декабрь. Мостовые покрылись морозной коркой и стало зябко. Вид Епатия особо не изменился, только добавилась старая шапка с ушами. Да и появляться на улице он стал еще реже.
Все чаще пустовала скамейка в заброшенном парке. И все реже громоздилась на ней фигура Епатия. Ночи стали длиннее и тяжелее, морозы – сильнее. Снег заметал улицы и засыпал тусклые фонари на улицах…
* * *
А потом Епатий перестал появляться вовсе. Но время идет и все не стоит на месте, даже если и ходит по кругу. И не смотря на все трудности – пришла весна. Даря рассвет и капризное тепло.
Но Епатий так и не появился, он словно исчез, не пережив мрак и холод зимы. Становилось все теплее, город расцветал. И не смотря на свою ветхость, преобразился, наполнившись красками.
Вскоре пришло и лето, принеся духоту и зной. И улицы стали почти так же пустынны, как и в феврале. Но уже не было той обреченности, в линиях улиц, очертаниях домов, мостовых и фонарях… И еще более незаметно лето закончилось. Стали появляться желтые листья, опадать деревья, жухнуть трава. Пошли дожди, ночи становились все длиннее…
И однажды, пасмурным дождливым октябрьским днем, на улице появилась большая нелепая фигура Епатия. Он брел все так же опустив голову, не глядя вперед, не зная куда… шел мелкий моросящий дождь.
Пришла Осень…