/Милая моя, маленькая девочка. Я пишу тебе... Я пишу, потому что, тебя нет, чтобы я мог тебе все сказать. Тебя больше нет в этом мире, мое крохотное солнышко.
Я помню, как ты взглянула на меня впервые. И я помню,как я впервые коснулся тебя. Словно ток пробежал по телу, я никогда ничего подобного не ощущал. А ты так доверительно взяла меня за руку, заглянула в глаза... я понял тогда, что жил всю свою жизнь только ради того, чтобы встретить тебя. Ничем я не смог бы отплатить небу за тот бесценный Дар, которое оно мне дало той весной - за тебя. Я был счастлив просто тихо шептать твое имя вечерами, держать тебя за руку или просто смотреть за тобой...
У нас ничего не сложилось, ты считала меня другом. Старшим братом. А я любил тебя, любил всем сердцем, всей душой, как только вообще мог любить... У тебя были мужчины. Много, много мужчин, ты словно весь мир хотела одарить своей любовью. Часто ты даже не любила их, оставаясь с ними только из-за того, что они любили тебя... Ты говорила мне это ночами по телефону - днем наши пути почему-то не сходились. Иногда ты вздыхала, а у меня замирало сердце. Я готов был разорвать тех людей, которые доставляли тебе страдания, даже малейшие... Но я не смел как-то тронуть твою жизнь, злился, не находил себе места...
Господи, я познал счастье. И за это счастье я благодарен. Безмерно, неовзможно описать, сколько Ты подарил мне счастья... Однажды ночью, заплаканная, промокшая до нитки, ты приехала ко мне. Ты часто приезжала в мою небольшую квартиру на ночь, когда тебе становилось особенно одиноко. Но в тот день ты приехала потому, что тебя бросил человек, которого ты, как тебе казалось, любила. Я утешал тебя как мог. Где-то около двух я расстелил нам постели - себе на полу, тебе - на диване. Ты погасила свет, я лег и, блаженно зажмуриваясь, почувствовал, как тонкая прохладная кожа твоих ступней коснулась моей ноги, нечаянно. Я улыбался. И вдруг... Вдруг ты легла рядом. Я не мог поверить в то, что ты сама этого захотела, обняла меня, прижимаясь. А когда я неуверенно приобнял тебя, ты коснулась губами моей кожи. Казалось, я сошел с ума... Так и началась моя вторая жизнь.
С тобой все было по-другому, мир казался светлее и четче, ярче, доброжелательней. Ты бросила всех своих парней, оставшись со мной. Вместе мы перевезли твои вещи ко мне, стали жить вдвоем. Ты светила мне, словно солнце, я и звал тебя не иначе, как солнышком... Ты придумывала мне сотни милых, нежных прозвищ. Вечерами мы стелили на полу и ложились рядышком. Наградой для меня было одно то, что ты лежала рядом, прижимаясь ко мне, но ты хотела большего. Ты всегда была нежной и страстной, несколько неискушенной, невинной и мягкой. Ты любила меня, а я - тебя. В мире не было никого счастливее нас.
Самые светлые пять лет моей жизни - жизнь с тобой. Но потом... потом безоблачное небо заволокли тучи. Ты помнишь,ты уехала в командировку на две недели? Я не находил себе места. Как неприкаянный бродил ночами по парку, по которому мы с тобой обычно гуляли по вечерам, искал в толпе твои глаза... Две недели казались мне вечностью, но я пережил их. И вот наконец приехала ты. Но ты приехала другая. Твои духи были иными, тяжелыми и сладкими. Твоя одежда подчеркивала все достоинства твоего тела, скрывая недостатки. Твои глаза потухли. И где-то в глубине твоей улыбки отчетливо читалось сладострастие. Я сбежал от тебя. Стыдливо отмывал руки, которыми касался тебя, а потом всю ночь сидел на крыше.
Ты тогда не выдержала, поднялась наверх, накинув мой халат. Распустила волосы, смыла косметику, делавшую тебя распутной, зябко куталась в мягкую ткань. Я обрадовался, видя тебя настоящую. Ты вернулась ко мне, как я подумал. Но все было не так.
Вечером следующего дня, когда я вернулся, я застал тебя с Ним. Он крепко держал твои запястья, пытаясь слиться с тобой. А ты молча краснела и плакала. Это был один из студентов, которым ты помогала с историей по доброте душевной. Считая всех светлыми, ты нарвалась на подлеца и мерзость. Когда я вошел, он от тебя отлип и, не спеша, начал одеваться. Он ушел, не оглянувшись, бросив мне пару язвительных замечаний, я едва сдержался, чтобы не ударить его. А ты все молчала. Молчала, когда я кричал на тебя, кричал, что ненавижу, что ты меня предала... Я искренне верил тогда, что ты сама этого хотела. Ну почему, почему я не мог знать тогда, что этого ты не желала...А ты... Молча оделась и вышла. Я не мог поверить, меня колотило... Боже, почему я не догнал тебя? Почему я позволил тебе уйти?
Ты ушла на крышу, мое маленькое солнышко. Туда, где стоял и курил он. Ты ударила его. А он в ответ ударил тебя. И ты упала вниз. Куда-то далеко-далеко... Твое хрупкое тело разбилось о землю. А он сбежал. Я пытался догнать его, но не смог. Я стоял на крыше, ветер срывал мои слезы. Нет, я не шагнул за тобой. Я остался. Но себе я не простил.
Помнишь, милая, ты всегда хотела сына? Я усыновил мальчика из детского дома. Ты хотела назвать сына Вячеславом, и вот уже наш маленький Вячеслав Максимович начал делать первые шаги. Я сам воспитал нашего сына. Я рассказал ему о тебе, когда он вырос. И он любил тебя, находя в самом себе твои черты - радовался. Я сказал ему, что ты умерла, рождая его. Я усыновил его очень маленьким, ему не было и года. И вот теперь уже наш сын окончил военное училище, как ты хотела. У Славы появилась своя семья, у меня появились внуки. Как жаль, моя девочка, что ты не видела внука и внучку - маленькие Костя и Вера очень похожи на тебя.
Сейчас, когда я пишу тебе это, я ужасно стар. Мне 71 год, я воспитал сына, воспитал двоих внуков - Славина жена была ужасно занята, а внуки ужасно любили своего деда и когда он рассказывал им о бабушке.
Ты навсегда осталась молодой, моя нежность. Такой же смешливой 25-летней девчонкой, какой была до смерти. Ты не постарела, любовь моя. Мое лицо прорезали морщины, а ты все улыбалась мне с фотографий. И вот теперь я чувствую, что Бог наконец отпускает меня к тебе. После твоей смерти я каждое воскресенье ходил молиться в церковь за тебя. Я ставил свечи всем святым, я молил Бога о том, чтобы Он взял тебя в Рай. И я верю, свято верю в то, что ты там, на небе. И я иду к тебе, моя нежная, моя милая Аннушка, сломанный мною самим молодой цветок. Я люблю тебя./
листок бумаги в клеточку спланировал на пол, повинуясь порыву ветра из окна. Он улыбнулся, глядя в небо. Его взгляд медленно стекленел. Он уже был не здесь. Он был на небе. Там, где была она, так долго ждавшая его. Родная и любимая, обретшая белоснежные крылья, которых была достойна.