Всё его тело покрылось мурашками. Холод и страх одновременно охватили с ног до головы, сотрясая в лихорадочном ознобе. Мысли окончательно спутались, а сознание – то помутнялось, то возвращалось вновь, принося в этот ужас новые зловещие краски. Грудь сдавило удушье, и смертельные тиски сжимали её всё сильнее. Недостаток кислорода давил на мозг, счёт времени был окончательно потерян.
«Ну, сколько же это может продолжаться?! – стучало в висках. – почему стоит такая гробовая тишина? А я ведь так мало ещё успел сделать!».
В мгновение перед ним промелькнула вся его жизнь: двор, школа, каникулы на море… Больше всего на свете ему захотелось сейчас оказаться там – в Анапе, на золотистом пляже. Захотелось наслаждаться солнцем и полной грудью вдыхать свежий морской воздух, но сознание предательски возвратило его в полутёмное, холодное и пахнувшее пылью место, где он подвергался этому бесчеловечному истязанию.
Самым обидным было то, что где-то сейчас бурлила жизнь, веселились люди, не было ни войны, ни природных катаклизмов. «Почему – я? – думал он. – Неужели я это заслужил?!».
Смертельную пытку неожиданно прервал женский голос за спиной.
- Всё, можете дышать, снимок после обеда получите у лечащего врача. Одевайтесь!
Он вышел из рентгеновского аппарата, проклиная про себя мучившую его всю жизнь клаустрофобию, быстро оделся, но согреться смог далеко не сразу. Озноб ещё бил его, когда, выходя из кабинета, он бросил сидящему с края пожилому грузному мужчине: «Следующий!».