Свое десятое лето шотланская овчарка Аби, как обычно, проводила в деревне. Этот дорогой сердцу уголок весь год заполняет нашу память и душу приятными воспоминаниями. После лета время проходит в ожидании свидания с любимыми людьми и родными местами. Каждая тропинка, каждый знакомый куст, каждая мелочь приходят в память сентиментальными и трогательными картинками вместе со звуками и запахами деревни.
Борзая Ника жила с нами второй год, но Аби держалась с ней заносчиво и высокомерно, не прощая ей никаких шалостей. Она взяла на себя роль строгой старой учительницы, которой чужды пустые развлечения молодой собаки. В то время, как Ника совершала всё новые и новые хулиганства, Аби только с удовольствием опытной собаки, ждала, что, наконец, её накажут за все провинности. Но хитрой Нике всё сходило, потому что её лесть, её преступное обаяние, её растерянные невинные глаза сумели покорить даже дедушкино сердце. Аби недоумевала: "Почему все прощают её несносное поведение?" Мудрая старая собака лежала на крыльце, положив морду на вытянутые лапы, и мучительно старалась решить неразрешимую для собачьего ума психологическую загадку. Наличие интенсивного процесса мышления в этой рыжей головке выдавали активно шевелящиеся уши и сдвинутые бровки обиженных глаз.
"Куда пропал мой "маленький хозяин, " с которым было так весело? Мы играли с ним "в аппорт", в футбол, в догонялки. Теперь вместо него большой человек, который только пахнет, как "маленький хозяин". Он дёргает меня за хвост, хлопает газетой по носу или щиплет за бока, совершенно не понимая, что я не люблю так играть, это больно и неприятно.
Хозяйка тоже больше меня не любит, а возится только с Никой. И откуда она появилась? Только и слышно: "Никуш, ко мне; Никуш, нельзя; Ника, колбаски хочешь?" А у той, как будто ушей нет: никого не слушается. Лежать ей обязательно надо только на диване, подражая хозяйке: на спине и с поднятыми вверх лапами. Может, мне ей ещё и тапочки приносить? Как будто я не хочу полежать на мягком. Я тоже люблю и диван, и подушки, но знаю, что туда нельзя с грязными лапами: это хозяйский диван. Вчера на охоте эта неряха извалялась на дохлой кошке. Так вместо того, чтобы выпороть её как следует, хозяйка истратила на вонючую шерсть всю мою бутылку шампуня. Молю бога, как говорит бабушка, чтобы наш дедушка хоть раз увидел, как эта "дорогая Никуш" вчера напала на его любименьких цыплят. От желторотых малышей только пух летел, хорошо, что мама-курица не испугалась и давай клевать её в эту длинную и наглую морду, а не то плохо бы пришлось этим одуванчикам. Но даже и это ей простили. Охотничий инстинкт! Ах, охотничий инстинкт! Да эта Ника просто бандит какой-то! Уж на что Мурик герой и то, как только Ника во дворе, из сарая не высовывается, а в поле погулять огородами пробирается. Я несколько раз пыталась её за холку потрепать, так на меня ещё и накричали.
Все... Решила на охоту с ними больше не ходить, и вообще буду искать себе нового хозяина".
Такие мысли созрели в обиженной ревнивой головке Абигайль, и на следующий день её как будто подменили. Утренняя прогулка по лесу, которая доставляла нам огромное удовольствие, прошла без Аби.
"Провожу их немного за деревню и вернусь. Не могу смотреть больше на такое безобразие. Эта Ника оставляет хозяйку в лесу совсем одну. А если "чужой", или того хуже, волк? Кто защитит? Пусть знают, как без меня плохо на охоту ходить. Пусть валяются на коровьих лепешках, лежат в грязных болотах, давят невинных кроликов, цепляют на себя колючки. Мне уже всё равно. Лучше я буду смотреть, как бабушка топит печку, и огненные зайчики уютно отражаются на стене. Потом она пошевелит огонь кривой палкой и вытащит оттуда теплые, вкусно пахнущие кружки, которые называют "блины". Бабушка помажет их маслом и всегда угостит меня. Блин такой вкусный, что мгновенно проскальзывает в живот, а на усах остаются пахучие капельки масла, которые можно ещё несколько раз облизывать. Пусть охотятся, в лесу блинов не дают. Вот проснется Русланчик, который к нам приехал из какого-то Питера, он и будет моим "маленьким хозяином".
Маленький Русланчик крепко спал и даже не подозревал о том, что его уже выбрали для постоянной любви, заботы и охраны. Насытившись блинами, Аби решила сразу приступить к своим обязанностям по воспитанию нового хозяина. Она принесла тапочки Руслана, брошенные с вечера в разных местах, и оповестила его об этом громким "Гав!". Но утренний сон ребенка, забегавшегося за день, был крепок. Это немного озадачило Абигайль. Собака вернулась на кухню к бабушке и выпросила ещё один пахучий блин с маслом, но есть не стала, а принесла и положила на подушку рядом с курносым смуглым носиком Руслана.
"Ну, теперь-то уж он проснется, этого долго выдержать не может никто. Неужели даже носом не шевельнет, может он заболел? Надо лизнуть ему ушки и нос. Сейчас буду будить, только найду его шкуру, которую он с вечера разбросал в разных местах. Вот что-то висит на стуле, это называют "штаны" и их натягивают на задние лапы. То, что называют "рубашкой", надевают на передние лапы. А что это такое валяется под кроватью? А, это тоненькая кожа, которую все зачем-то надевают на когти и называют "носки". Фу, как они пахнут человечьими лапами и лужей, в которую мой "маленький хозяин" упал, катаясь на двух огромных колёсах. Теперь мне придется за ним следить Ну и запах, от него даже чихать хочется!»
Аби берет в зубы носки и тыкает ими Руслану в нос, одновременно рыча и виляя хвостом. Мальчик укрывается одеялом с головой, стараясь спастись от настойчивого воспитателя. Но Абигайль уже стаскивает с него одеяло, за которое Руслан упорно цепляется. Их возня постепенно переходит в шумную игру. С этой минуты Аби ни на секунду не оставит Руслана одного. Она будет сопровождать его весь день и участвовать во всех мальчишечьих играх.
Наша утренняя прогулка без Аби закончилась неудачно. Уже по дороге домой, Ника погналась за незнакомой собакой и в высокой траве зацепилась за колючую проволоку. В азарте погони боль не сразу дала о себе знать. Когда собака возвратилась, то большим лоскутом на бедре болтался выдранный кусок кожи, обнажая мышцы и сухожилья. Дома Ника улеглась на свой коврик, вся дрожа от боли, а печальные, влажные глаза, выражали растерянность и испуг. Надо было срочно наложить швы и уколоть собаке антибиотик. Когда всё было сделано, я позвала Аби, но на зов никто не явился. В стайке мальчишек рыжим комком за Русланом бегала Аби, удивляя и восхищая его друзей своим умом и послушанием. Довольные друг другом усталые, они притащились домой только к вечеру.
"Ну и набегалась я с ним, лапы огнем горят. Если так будет каждый день, то уж лучше на охоту ходить. А почему пахнет лекарством? Почему Ника не поднимается и лапа у неё перевязана белой тряпкой? Я так и знала, это должно было когда-нибудь случиться: на них напал волк или кабан. Стоило мне только пропустить эту проклятую охоту, как сразу беда. Даже немного жалко стало эту хулиганку: лежит непривычно спокойно, глаза грустные. Прилягу рядом, лапы отдохнут, и прослежу за ней ".
Чем дольше Аби смотрела на Нику, тем сильнее чувство жалости и беспокойства закрадывались в её отзывчивое собачье сердечко. Она вспомнила, что так же пахло лекарством, когда болела, а потом исчезла Викта. На Аби нахлынули страшные воспоминания и серыми картинками пронеслись в памяти: Викта и врачи, уколы и лекарства, неподвижная собака, завернутая в белую простынь и маленький холмик - всё, что осталось от шаловливой подружки по играм. Аби живо представила вместо рыжей резвой и непослушной Ники маленький земляной холмик, и шерсть на холке поднялась у неё до хвоста, а ворчание вырвалось само по себе. Она тихонечко подползла к раненой собаке и осторожно лизнула её в горячий нос. Ника открыла глаза влажные от боли, и удивленно отодвинулась. Аби это нисколько не смутило, она теперь точно знала, что совсем не хочет её терять, и, оказывается, страшно любит. Чувство заботы и тревоги заполнило собачью душу. Захотелось сделать для Ники что-нибудь особенно приятное. Аби вспомнила, что ещё утром спрятала блин для "маленького хозяина". Он лежит надежно зарытый одеялом в постели Руслана. Блин ещё раздражающе пах маслом, и стоило огромного труда, чтобы донести его до Ники невредимым. Аби положила своё сокровище около раненой собаки и, истекая слюной, легла рядом с чувством выполненного долга.
"Маленький хозяин ляжет спать без меня. Его шкуру соберу утром. Мне сейчас надо охранять Нику, да ещё и блин. Теперь я точно знаю, что собаки превращаются в холмик после укола с вонючим лекарством и никого не подпущу к ней с этой страшной иглой".
Вечером пришло время уколоть Нике антибиотик и сделать перевязку. Моя возня с лекарством немало обеспокоила Абигайль: собака насторожилась и заворчала. Укол заставил Нику взвизгнуть от боли, и в эту же секунду зубы Абигайль сомкнулись на моей руке. Опасное рычание и странное поведение всегда ласковой собаки удивило меня не меньше, чем, если бы она заговорила человеческим языком.
Милая моя Аби и сама не ожидала от себя такого поступка, через минуту она уже виновато скулила, прищурив карие глаза, лизала мне руку, на которой отчетливо проступали следы крепких зубов. Я сразу поняла, что произошло за эти минуты в чувствительной и доброй собачьей душе. Я простила её так же, как потом она будет прощать все Никины безобразия и хулиганства. Неожиданно для себя Аби сделала открытие, что Нику она, оказывается, очень любит, а любить - это значит многое прощать, понимать, помогать, заботиться, защищать и очень скучать в разлуке. Ведь так плохо быть одному...