Раскаленный песок немилосердно обжигает кожу спины. В глаза бьет солнечный свет, проникая сквозь прикрытые веки. Накатывающие волны шаловливо лижут пятки.
Век бы так лежал. Но пора перевернуться на живот.
Я лениво переворачиваюсь, открываю глаза. Оглядываю пляж. Выстроившиеся вдоль берега гигантские пальмы. Желтый мелкий песок, будто просеянный через сито. И бесконечный, величественный океан с белыми верхушками волн.
И ни души на тысячи километров вокруг. Как мы заказывали.
- Артем! Я здесь!
Прищурившись, замечаю на краю пляжа крошечную фигурку Ольги. Она подпрыгивает и машет мне рукой.
Я вскакиваю – и бросаюсь к ней, ощущая мощь своего загорелого, налитого жизненной силой тела.
Мы бежим навстречу друг другу – по самому краю пляжа, где песок лижут накатывающие волны. Из-под наших ступней мириадами разлетаются водяные брызги. Наверное, со стороны это смотрится безумно красиво. Как в том древнем сериале прошлого века. Как его… «Спасатели Малибу», кажется.
Прыжок… еще прыжок…Бежится необыкновенно легко, я чуть ли не взмываю в воздух. Оля все ближе… я уже вижу ее улыбающееся лицо… стройное загорелое тело, сводящее меня с ума. За прозрачным шлейфом развевающегося парео угадываются очертания крепких бедер, которые я так люблю ласкать…
И вот Оля – у меня в руках. Я поднимаю ее высоко-высоко. Дурачась, мы кружимся по пляжу - и вместе падаем на горячий песок.
- Привет, маленькая моя, - хрипло шепчу я, целуя ее губы. Мои нетерпеливые пальцы ласкают ее шею… плечи… грудь… блуждают по бретелькам купальника, стремясь поскорее избавиться от ненужной тряпки.
Я весь горю изнутри. Кажется, еще чуть – чуть – и взорвусь.
Оля смеется, ерошит мои волосы.
- Ну, что ты делаешь? – вырвавшись из моих объятий, она вскакивает, запускает в лицо горстью песка. И убегает в сторону океана.
- А ну-ка, догони!
Я встаю, отряхиваюсь:
- Ну, держись!
И припускаю вслед за ней.
***
- Пора, проснитесь.
В глаза брызнул молочно-белый свет.
Я неохотно разлепил веки. Нет никакого дикого пляжа. Есть лишь кабинет с белыми стенами. И наши обнаженные тела, лежащие в саркофагах.
Как жаль возвращаться в этот мир.
Техник в красном комбинезоне деловито отсоединял датчики от моего тела. Затем он то же самое проделал с лежащей рядом Ольгой.
Худой мужчина с нервным лицом склонился надо мной:
- Ну как, вам понравился отдых?
Я кивнул:
- Это было… потрясающе. Никогда не испытывал ничего подобного.
Клерк самодовольно улыбнулся:
- «Вирчуал индастриз» - стопроцентная иллюзия реальности. Аналогов в мире нет – даже у японцев.
Я встал, разминая затекшие ноги. Тело было на удивление отдохнувшим. И покрыто шоколадным загаром.
- Пока вы спали, в ваши тела делали инъекции живительного раствора, - пояснил худой клерк, будто прочитав мысли. - Загар от солярия должен продержаться не меньше месяца.
Веки Ольги затрепетали. Она открыла глаза – и наши взгляды встретились.
- Это было так… прекрасно, - прошептала она.
- Да, солнышко, - улыбнулся я. – Это было замечательно.
Мы облачились в антирадиационные защитные скафандры. И, взявшись за руки, вышли из белого кабинета.
- Приходите к нам еще! – донесся вслед голос клерка.
…Багровое солнце садилось за горизонт, освещая устремленные к небу небоскребы кроваво-красным цветом. Мы забрались в аэрокар, припаркованный на крыше двухсотэтажной «высотки». Я тронул сенсорные кнопки пульта. Двигатель аэрокара еле слышно заурчал.
Ольга мягко коснулась моей руки:
- Знаешь… я слышала, что в начале прошлого века люди отдыхали по-настоящему… Что у них было настоящее море… настоящий пляж. И настоящее солнце.
Я поморщился:
- Было… не было. Какая разница? Ты же знаешь, сейчас везде экология – ни к черту. На Земле не осталось уголков, не загаженных предками. Да и… ты же знаешь, работы невпроворот. Некогда отдыхать. А т а м мы отдохнули целых две недели. Хотя в реальном времени прошло всего четыре часа.
- Да… - задумчиво сказала Ольга, задумчиво глядя вперед. Заходящее солнце бликами играло на стекле ее шлема. – И все-таки… чего-то не хватает.
Я вздохнул. И произнес одно слово:
- Домой.
Аэрокар мягко взмыл в небо, унося нас к дому.
Сентябрь - 2007