Когда возвращаются тени.
Живые.
Эол V
Лео Бесноватый.
Ветер в спину. Разошёлся, сукин кот, не остановить. Мол, торопись человек, иначе не успеешь. Зачем торопиться? Чего не успеешь? Найти приключений на задницу? Одним словом, без бутылки не разберёшься.
Лучше совсем не думать.
Лучше оглядываться по сторонам. На всякий случай, мало ли что. Одно плохо – глаз на затылке нет. Природой не предусмотрены, понимаешь. А не помешали бы.
А ещё – ни на шаг не отходить от тропы, как бы не хотелось обратного – слишком много интересного вокруг.
По другому – никак.
Торопись…
Узкая лента дороги, обозначенная двумя рядами колонн, неизвестно кем и когда поставленных, вывела, наконец, к широкой площади.
Человек вздохнул с некоторым облегчением. Сегодня путь к площади оказался длиннее обычного. Честно говоря, он уже собирался повернуть обратно, хотя такое решение было бы далеко не самым правильным. Потому как, если уж тебе посчастливилось выбраться на тропу, обратно лучше не поворачивать – скорее всего, вернуться туда, откуда вышел уже не получится. По крайней мере, в здравом уме и трезвой памяти. Лео уже встречался с такими…потерявшимися.
Неожиданностей, большей частью неприятного свойства, которыми обычно изобиловала последняя часть пути, в этот раз почему-то не случилось. И их отсутствие настораживало. Чем дольше не происходит чего-то неприятного, тем сильнее и болезненнее может оказаться удар. Вплоть до летального исхода.
Человек остановился, настороженно оглядываясь по сторонам.
Что-то было не так.
Что-то неправильное.
Густой туман, срывающий небо, которого он здесь никогда не видел, и верхушки колонн…
Сизая дымка над противоположным краем площади…
Гулкая тишина…
Вроде бы ничего необычного, но откуда тогда смутная тревога в душе? Он привык доверять собственным ощущениям, пусть даже и не оформившимся.
Человек не успел принять решение.
Кто-то сделал это вместо него.
Кто-то с кем он никогда не сталкивался лицом к лицу (да и не очень-то хотелось), и чьё непроявленное присутствие всегда ощущалось.
Завораживающее пение…
Тихий звон…
Отдалённый рокот грома…
Пустота под ногами…
Площадь плавно потекла назад.
Дымка нехотя, словно исполинский занавес, расползлась в стороны, открывая взгляду Лес. Именно с большой буквы, не иначе.
«Дождался, придурок?» - спросил себя человек.
Лес стремительно приближался.
«****ец!» - коротко подумал Лео, оказавшись под пологом ветвей.
Слабое свечение над кронами.
Рои искр среди полупрозрачных стволов – не обжечься б.
Язычки холодного пламени в глубине ветвей и листьев. Как биение никому неведомой, а потому опасной жизни.
Странное место.
Странное и страшное.
По собственной воле Лео никогда не вошёл бы в этот Лес, будь он проклят. Только его никто и не спрашивал.
Человек невольно пригнул голову, защищая глаза от холодного огня.
Нет ничего хуже, чем идти непонятно куда и зачем, да ещё и ничего не видеть при этом. Не потеряться бы, не раствориться в запредельности Леса. Тем более, когда рядом нет никого, кто смог бы вытащить тебя из омута чужих видений и снов.
Пение всё громче – уже можно различить отдельные голоса в общем хоре, только самих певчих по- прежнему не видно.
Громовые раскаты сливаются в непрерывный рокот.
Это как предупреждение.
Мол, даже и не пытайся сопротивляться, не получится.
Воздух сгустился – не вздохнуть, не пошевелиться.
«Отвали! – Человек пытался сосредоточиться, вспоминая, кто он, зачем он здесь, каждый свой шаг в обратном порядке. – Мне сегодня не до игры.»
И Лес отступил перед упорством человека, затаив обиду.
Он вдруг ощутил под ногами твёрдую почву и тихонько рассмеялся, понимая, что выиграл эту партию.
Пение постепенно затихло, потом кануло в пустоту.
Лео нашёл себя на вершине высокого утёса.
Та же стартовая площадка – разгоняйся, прыгай и лети, не задумываясь, куда тебя вынесет.
«Ну и ну!» - успел удивиться он и прыгнул.
Вокруг замерцали звёзды, складываясь в узор привычных глазу созвездий. Внизу, под ногами, повис кругляк странной планеты.
«Вперёд!» - приказал он себе.
Головокружение.
Приступ тошноты.
Громада Эола стремительно отползла в сторону.
«Быстрее! Ещё быстрее!» - подбадривал себя человек, не совсем понимая, что творит.
Ему помешали.
Причём, помешали самым странным образом. Кому-то совсем не хотелось, что бы он продолжал движение в избранном направлении. И этот кто-то был достаточно силён, что бы засечь столь малую цель и попытаться перехватить.
Перед человеком внезапно проявилась стена тумана. Выросла из ничего там, где её никогда не было и не могло было быть.
Он не успел отвернуть в сторону, хоть и попытался, на полном ходу влетел в туман.
«Вляпался» - спокойно подумал Лео, теряя ориентацию.
Ситуация складывалась явно не в его пользу, с каждой новой минутой полёта в тумане шансов на возвращение оставалось всё меньше.
Человек послышался чей-то ехидный смех.
«Поймаю, голову оторву!» - подумал он, стараясь не вспоминать о том, что нужно ещё вернуться.
Потом подумал ещё и решил, что головы отрывать – это уже слишком. Не поймут. Даже если получится дотянуться до шутника.
Стена исчезла также внезапно, как и проявилась.
Впечатление сложилось такое, будто бы кто-то дал хорошего пинка под зад.
«Ни хрена ж себе. – Обиделся он, мысленно потирая ушибленное место. – И куда ж это меня занесло?»
Человек огляделся.
Судя по количеству звёзд вокруг и их спектральному составу, его вынесло в какое-то из шаровых скоплений. Правда, в какое именно Лео затруднился ответить, не хватало опыта в перемещениях подобного рода.
В такую даль его ещё никогда не заносило.
В общем, повезло увидеть то, что он, скорее всего, уже никогда не увидит. Или не повезло.
Эйфория продолжалась недолго – здесь и за тысячу лет всего не пересмотришь.
Человек, как ему не хотелось бы думать иначе, начал понимать, что всё случившееся имело под собой основания куда более серьёзные, чем удовлетворение его любопытства.
Прошло совсем немного времени, пара-тройка вздохов, не больше, и человек заметил нечто, что явно не могло быть звездой, скорее – планетоид или летательный аппарат. Потом от иксоида отделилась маленькая светящаяся точка и стала стремительно удаляться в сторону.
Человек, заинтересованный происходящим, присмотрелся к объекту внимательней.
То, что двигалось впереди, очертаниями напоминало космолёт Окраины. Одно было непонятно, каким ветром космолёт занесло в эту даль.
Космолёт беззвучно падал в воронку тьмы, ещё более непроницаемой, чем мрак вокруг. Навстречу кораблю от края воронки тянулись подрагивающие щупальца.
«Прощай!» - послышался чей-то крик.
Крик прошёл через него, растворился во тьме, не оставив после себя ничего в душе Лео. Наверное, потому что предназначался кому-то другому.
Мимо скользнула чья-то размытая тень.
Космолёт канул во тьму.
«Многофункциональный рейдер дальнего радиуса действия «Скиталец», идентификационный номер 1748, порт приписки «Гнилое Болото», экипаж пять человек» - услышал он чей-тоо равнодушный голос…
Лео очнулся от забытья, далеко не сразу поняв, где он.
«Ни х…ж себе! - подумал человек. – И привидится же!»
Колонисты Эола знали его как художника, достаточно талантливого, но малость тронутого. Он ничего не имел против такого мнения, это избавляло от многих проблем, в том числе и от назойливых посетителей, и оправдывало его нелюдимость. А значит ему было проще сохранять режим секретности – вилла художника в Ущелье Семи Ветров была лишь вершиной айсберга, завершением обширной сети ангаров, мастерских, складов оружия и топлива, жилых помещений и много чего ещё, укрытого в глубине окрестных скал. Всё это хозяйство принадлежало Пауку, а заведовал этим хозяйством на Эоле Лео Бесноватый.
Человек тупо уставился в потолок.
Увиденное ещё предстояло осмыслить и понять. То, что открылось, могло быть и уже свершившимся фактом, и возможным развитием неких событий, и плодом больного воображения.
В любом случае имелась настоятельная необходимость проинформировать…определённый круг заинтересованных лиц, особенно Паука. Всё-таки «Скиталец» из его службы.
Он заставил себя сесть.
За окнами подвывал ветер, густо валил снег. Тройное остекление окон не казалось достаточной защитой от непогоды. В холле заметно похолодало, функциональные возможности автономной климатической установки были явно недостаточны для оптимизации микроклимата жилого сектора базы. И об этом тоже нужно проинформировать.
ЖИВЫЕ
ПАУК
Ракетная база “Цербер 2”, 01.15.
Особый отдел патрульной службы Окраины.
Войти в систему исполнительного комитета координационного центра космических сообщений Окраины у него не получилось, кто-то основательно потрудился, что бы перекрыть доступ к информации о деятельности высших должностных лиц в иерархии Центра людям вроде Паука.
“Сучий потрох.” – Сквозь зубы процедил он в адрес неизвестного доброжелателя, других слов у него не нашлось.
Человек с трудом подавил приступ ярости, но, по всей вероятности, не до конца – “Каракурт”, персональный вычислительный комплекс, к которому имел доступ только он, едва ли не единственный экземпляр в своём классе, возмущённо загудел, потом “завис” и вырубился, не выдержав накала отрицательных эмоций оператора.
В холле ощутимо запахло горелой проводкой.
“ Ещё один.” – невозмутимо подумал он и усмехнулся.
“Сдохший” комплекс был уже семнадцатым по счёту за последние два года, хоть и продержался дольше других.
Паук устало откинулся на спинку кресла, предварительно отключив внешнее освещение. Теперь единственным источником света в холле оставались экраны полутора десятков мониторов видеосвязи со службами и подразделениями базы. Излучение экранов создавало приятный для глаз зеленоватый полумрак.
Спускаться на нижний ярус, в жилой комплекс базы, не имело смысла, до начала рабочего дня оставалось немногим больше семи часов. Он решил отдохнуть здесь же, в своём рабочем кабинете, что делал довольно часто.
Отдохнуть ему не дали, кто-то из дежурной вахты решился связаться с шефом, несмотря на поздний час.
-Какого чёрта? – Недовольно осведомился он, активировав систему внутренней связи.. Говорит диспетчер дежурной смены. – Прошелестел по холлу приятный голос. – Шифрограмма начальнику особого отдела.
Голоса он не узнал.
“ Кто-то из новых. – Понял он. – Нужно будет познакомиться с ним поближе.”
“Засекли? – Удивился Паук, зевая от недостатка воздуха, в служебных помещениях базы во внерабочее время традиционно соблюдался режим жёсткой экономии. – Маловероятно…”
-А подождать нельзя? – Спросил он. Ответа не было. – Понятно, значит нельзя. Ладно, что там у вас?
Диспетчер продиктовал ряд трёхзначных цифр.
“ Главный координатор внешней зоны – Кормчему. – Перевёл он про себя. – В связи с отсутствием многоцелевого рейдера дальнего радиуса действия “Скиталец” в заданном районе рандеву с группой сопровождения по выполнении операции “Серая Тень”, исполнительным комитетом КЦКС принято решение считать борт 1748 пропавшим без вести вплоть до особого распоряжения. Патрульной службе Окраины объявлен режим глубокого поиска. О результатах докладывать лично главному координатору внешней зоны.”
Диспетчер замолчал.
“Вот, значит, как…- Подумал Паук. – Тебе, значит…Теперь понятно, откуда ветер…А больше тебе ничего не хочется? Тоже мне начальник…Однако, крепко тебе хвост прижало, Бивень…”
По сведениям Паука координатор работал на сторону. И, по меньшей мере, половина сорванных операций Службы, висела на его совести. Не было только доказательств, достаточных для соответствующих санкций по нейтрализации “шептуна”. Теперь от Бивня можно было ожидать чего угодно – паника плохой советчик – от зачистки по всем уровням до прямого провала…Впрочем, на последнее особо не стоило рассчитывать, Бивень хитрый. Очень хитрый. И живучий как крыса, ничем не вытравить. Даже если учесть тот факт, что на этот раз Бивень перехитрил себя самого…
Паук мрачно рассмеялся.
“ Однако везёт парням.- Подумал он. – Вначале похоронили из соображений секретности, потом потеряли…Жалко, если их и на самом деле…не стало, чур, меня…- Он поимённо вспомнил членов экипажа борта 1748. – Крепкие были парни. Надёжные, верные…”
Человек знал их лично, а они знали его. В глубине души он не верил, не желал верить, в их гибель.
Ему было известно многое, о чём он не поспешил поставить в известность Центр, по известным причинам. Например, Паук знал о том, что по исполнении операции “Серая Тень” борт 1748, с его личного согласия и молчаливого одобрения “тревожных” служб, вошёл в состав группы, выполняющую операцию “Забытое Эхо”, о том, что рейдер волею случая натолкнулся на колонию времён первой галактической экспансии и принял бой с рейнджерами Конфедерации…
Звон в левом ухе отвлёк человека от размышлений.
“Твою мать.” – Успел выругаться он, погружаясь в состояние, похожее на сон, но не имеющее ко сну ни малейшего отношения.
Он не увидел ничего, только почувствовал в окружающей его тьме знакомый запах…
- Привет, Паук, давно не виделись. – Окликнул его кто-то сзади.
- Здравствуй. – Отозвался он, не оборачиваясь, он ещё не научился входить в состояние, позволяющее видеть собеседника во время пси контакта.- Почему ты не ответил раньше, Лео?
- Не сошлось. Я даже знаю, почему не сошлось, только как об этом рассказать, что бы было понятно…
- Значит, рассказывай сначала, Лео.
- Это займёт слишком много времени…- Голос Леона дрогнул. – Что тебе известно о “Скитальце"?
- И ты туда же? – Попытался обидеться Паук. Мне по этому поводу один…придурок только что плешь проел.
- Тогда уже проще. – Послышался тяжёлый вздох. – Похоже, борт 1748 тебе придётся занести в список невосполнимых потерь.
- Понятно… - Протянул Паук.
- Ещё бы…- Сочувствующе вздохнул Леон.
-Подробнее сможешь рассказать?
- Скорее нет, чем да…А вот то, что с рейдера был запущен аварийный модуль, в этом я почти уверен. Я плагаю, модуль дойдёт до границы присутствия, расчёт достаточно точный…Тебе только остаётся опередить…конкурентов.
- У тебя всё? – Паук заставил себя говорить спокойно.
-Да – Коротко ответил Леон.
ЖИВЫЕ
ЮС
Космолёт “Сахат 4”, борт55.
Режим особого внимания, семнадцатые сутки
Полёта.
Тишину девственного леса взорвали смех и голоса.
Впереди, между замшелыми стволами, заметно посветлело.
Он шёл навстречу судьбе, ещё не понимая этого. Он постепенно узнавал по голосам друзей, приятелей, просто знакомых, он не хотел бы встречаться со многими обладателями голосов сейчас, но они никогда не узнают об этом, никогда…
Ещё одно усилие.
Ещё десяток шагов до встречи.
Он вышел не сразу, постоял на краю поляны среди кустов цветущего боярышника, чтобы глаза привыкли к свету, слишком яркому после зелёного сумрака леса.
В центре поляны, шагах в пяти от одинокой сосны, пылало рыжее пламя. Чуть в стороне – десяток палаток защитного цвета.
У костра грелись люди. Человек ещё не различал их лиц, но уже понимал, что здесь и сейчас собрались все: и живые, и погибшие.
Его заметили, сдвинулись поплотнее, что бы освободить место.
- Старик…
- Сколько лет…
- Каким ветром…
Юс не успевал отвечать на вопросы.
Крепкие рукопожатия мужчин, дружеские поцелуи женщин…и гнетущее предчувствие беды.
“Что-то случится.” – обречённо подумал он.
Ему вручили бокал шампанского и дымящееся мясо на шампуре. Кто-то из присутствующих потребовал тост.
- За тех, кто не пришёл. – Просто сказал он.
В ответ над пламенем костра взметнулись руки. Все встали. Пили молча, без
Смеха и шуток. У многих подозрительно блестели глаза…
- Тебя долго не было. - С укором сказал кто-то. – Ты забыл дорогу?
- Я шёл пешком, через лес. – Пояснил Юс. – Я мог прийти позже…Или не прийти совсем.
Его оставили в покое, здесь, на поляне, каждый развлекал себя сам, как когда-то давно, когда все ещё были вместе.
Юс пригубил из бокала…
Рядом заплакала гитара, и охрипшие голоса затянули знакомую песню. Они пели о не вернувшихся, об утраченной любви, о несбывшихся мечтах…
Он не слышал слов.
Он заметил высокую светловолосую девушку, задумчиво смотревшую в пламя костра. Дыхание перехватило от восторга. Девушка чему-то тихо улыбалась, знакомая и незнакомая одновременно.
“Теперь ты рядом. Руку протянуть, почувствуешь дыханье кончиками пальцев.” - мелькнула шалая мысль.
Он вспомнил.
Он уже встречался с этой девушкой. Когда-то очень давно. Он не мог вспомнить, где и когда это было. Теперь это случилось снова. Здесь и сейчас.
Он наполнил бокал.
“Я пью за Тебя. Я не знаю твоего имени. Я не знаю, зачем ты здесь, у этого костра и среди этих людей, я не знаю, с кем ты и почему одета в чёрное…Я пью за Тебя.” – сказал он про себя.
Краем глаза он заметил – знакомая незнакомка повторила его жест и грустно улыбнулась.
А после…
Казалось, люди обезумели. Они бросали в огонь всё новые и новые связки хвороста и обломки древесных стволов, творили огненное колдовство, хотя сами даже не подозревали об этом.
Пламя костра с довольным урчанием взвилось выше деревьев, стремясь сравняться с сопками, окружающими поляну, и даже превзойти их.
Людям этого было мало, они кричали:
-Огня, огня.
Они, взявшись за руки, бежали вокруг исполинского костра. Всё быстрее, быстрее...
Люди были услышаны.
На другой стороне поляны, противоположной той, откуда пришёл Юс, тихонько раздвинулись ветви и на открытое пространство вывалился некто, отдалённо напоминавший человека.
Широко ухмыляясь, существо шло навстречу людям. У него не было лица, лицо заменяли блики холодного пламени, в очертаниях которых проскальзывал то звериный оскал, то безумие голодных глаз.
Никто не видел выходца из иномирья.
Существо медленно, с осознанием собственной силы, нечеловеческой и необоримой, тянуло безобразные лапы навстречу безрассудству людей и смеялось…
Деревья, трава, тела друзей растворялись в пламени.
Что-то кричала незнакомка.
Юс не мог совладать со страхом, страх приказывал ему пасть на землю, зажать уши руками, ничего не видеть и не слышать, подчиниться судьбе…Но хрупкие пальцы девушки, неведомо как оказавшиеся в его ладони, её крик, её плач, заставили поступить иначе.
Они побежали. Тот, кто вышел на призывные крики людей, упорно преследовал беглецов. Деревья по обочинам пустынного шоссе осыпались серым горячим пеплом. Оплавленные кругляки в асфальте – кто-то вёл прицельный огонь – на полшага опережали людей.
Он устал.
Он больше не слышал шагов незнакомки за своею спиной и её прерывистого дыхания, не чувствовал её пальцев в своей ладони.
Человек заставил себя остановиться, оглянуться…Вокруг не осталось никого. Он разжал пальцы, всё ещё надеясь на чудо, но чуда не случилось – в ладони оказалась лишь горстка пепла. Порыв ветра сорвал пепел с ладони…
-Нет…- Хрипло закричал он.- Не-е-е-т…
Крик сорвался на рёв, в котором невозможно было разобрать отдельных звуков и слов, обернулся воем смертельно раненого зверя.
Холод.
Мрак.
Безумие.
Безмолвие…
-Нет.- Уже совсем тихо прошептал он.- Не уходи…
Всё кончилось.
Чувство невосполнимой утраты незаметно сменилось равнодушием.
Послышался шелест дождя в прошлогодней листве.
Сон отступил.
Человек открыл глаза, очумело оглядываясь.
Лучше б он этого не делал.
В самом дальнем углу, между панелью пульта управления и стеной у закрытых дверей, приютилось существо из сна.
-Твою мать.- Сквозь зубы прошипел Юс. - Какого дьявола?
Тварь в углу даже не шевельнулась.
Человек попытался подняться…И обессилено рухнул в кресло.
Существо презрительно рассмеялось.
-Не ждал? Я не оставляю меченных в покое. А ты теперь тоже меченный, как и твои друзья, которые не вернулись, только по-другому. Кстати, девчонку не ищи, её давно нет и в этом мире тебе её не встретить…
-Убирайся в ад, ублюдок...
-Ладно. – Согласилась тварь. – Но не надейся избавиться от меня так просто.
Повелитель холодного огня растворился в полумраке.
Человек проснулся совсем.
Подковообразный пульт управления космолётом переливался успокоительными огоньками всех оттенков зелёного, убеждая разум пилота в том, что всё в порядке, что все системы работают в штатном режиме, что беспокоиться пилоту не о чем, а посторонние на борту и вовсе отсутствуют.
“Спятил.” – коротко подумал Юс и стиснул подлокотники кресла так, что хрустнули пальцы…Или не пальцы?
Он заставил себя поднять руки и посмотрел вниз.
На металлопластике остались мелкие трещинки и пятна крови.
“Сила есть, ума не надо” – резюмировал он и тихонько рассмеялся от бессилия.
Один из мониторов в ряду себе подобных между экранами панорамного обзора и главным пультом слабо засветился, привлекая внимание пилот оператора.. -Ну, что там ещё? – Недовольно осведомился Юс.
-Зафиксирован несанкционированный прорыв в шакти-пространство летательным аппаратом неизвестного назначения.
Опознание затруднено в связи с отсутствием сведений об аппаратах подобной конструкции в базе данных.
На запросы о принадлежности ответ нулевой.
Предположительная идентификация – беспилотный модуль дальнего радиуса действия конца шестого века галактической эры.
Расстояние до объекта пятьдесят девять единиц.
Собственная скорость объекта нулевая.
Скорость сближения – семь десятых единицы.
В пятнадцать сорок произведено торможение.
Для перехвата, либо уничтожения объекта необходима коррекция курса в направлении туманности 6853.
Требуется санкция пилот-оператора для проведения коррекции в соответствии с уставом.-
- Выдал пакет информации бортовой вычислительный комплекс.
-Та-ак…- Протянул Юс. И непонятно добавил. - Вот тебе, бабушка, и юрьев день…
В его планы не входило преследование и поимка нарушителей, хотя полётным заданием этот пункт был чётко зафиксирован. Впрочем, в обязанности пилот-оператора вменялся перехват всего, что движется, неисполнение влекло не только втык от прямого начальства, но и неприятности со спецслужбами Конфедерации, а значит, потерю лицензии на проведение полётов в дальнем космосе.
В том, что это именно нарушитель, Юс не сомневался, в последние годы среди контрабандистов, мафиози, экстремистов всех мастей, укоренилась привычка маскировать свои космолёты под корабли времён первой галактической экспансии, это давало им больше шансов прорваться к мирам, объявленным Конфедерацией заповедными.
Именно для таких нештатных ситуаций беспилотные космолёты типа “САХАТ 4” были переоборудованы в пилотируемые.
Бывало, что пилоты на самом деле отлавливали корабли догалактической эры. Юс слышал о таких случаях, мог поимённо перечислить счастливчиков, такие находки обеспечивали своих обладателей на многие годы безбедного существования.
-Коррекцию разрешаю.- Нехотя приказал Юс. – Информация о причинах коррекции и об объекте сохранению не подлежит.
Длинное серебристое тело вынырнуло из Ниоткуда, появилось внезапно там, где его никто не ждал, прорвав тонкую ткань мироздания.
Остриё слабо качнулось из стороны в сторону, потом ещё раз…И застыло.
Цепочки опознавательных огней на корме медленно угасли.
Небольшой, по меркам Конфедерации, летательный аппарат медленно дрейфовал в направлении, противоположном населённым мирам. На корпусе, оплавленном, изрытом мелкими воронками, ещё можно было различить надпись “СКИТАЛЕЦ”. Двигатели молчали, исчерпав ресурс топлива.
Оставалось совсем немного времени, когда патрульный космолёт “САХАТ 4” и аварийно-спасательный модуль с рейдера “СКИТАЛЕЦ” без живого груза на борту должны были встретиться.
Так пожелала судьба, но пилот-оператор по имени Юс ещё не знал об этом.
АГОНИЯ
БОРТОВОЙ ЖУРНАЛ
Сто тридцать четвёртые сутки полёта.
Многофункциональный рейдер дальнего радиуса
действия “СКИТАЛЕЦ”, идентификационный
номер 1748, порт приписки “ГНИЛОЕ БОЛОТО”,
Окраина.
Зона шакти-инкогнито.
Режим особого внимания.
Вахта штурм-навигатора Всеслава Одинца.
23.19: три часа с момента выхода в шакти-пространство;
специально для Паука – первый этап операции “ЗАБЫТОЕ ЭХО” можно
считать завершённым, для проведения второго этапа в системе
“ОТЛОЖЕННОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ” произведено десантирование двух
членов экипажа рейдера; с целью прикрытия десанта “СКИТАЛЬЦЕМ”
принят бой с эскадрой малых космолётов полицейских сил
Конфедерации у внешней границы системы;
00.15: пытаюсь определиться в шакти-пространстве;
борт 1748 находится в шаровом скоплении, внешние ориентиры
отсутствуют; прямо по курсу обнаружен источник аномального
гравитационного излучения; торможение не представляется
возможным в виду возникновения аварийной ситуации в системе
охлаждения тормозной группы двигателей; повреждения, повлёкшие
аварийную ситуацию возникли по причине оказания сопротивления
космолётам Конфедерации;
01.33: критическое изменение мощности направляющего магнитного поля,
нарушена синхронизация подачи топлива в маршевую группу, возможно
возникновение неуправляемой реакции распада;
перехожу на режим ручного управления;
01.49: возникновение неуправляемой реакции распада в активной зоне;
погиб бортинженер рейдера Дэни Коло;
отказ основных систем жизнеобеспечения, уровень дыхательной смеси в
экопространстве ниже критического и имеет устойчивую тенденцию к
дальнейшему понижению; ослабление радиационной защиты жилого и
служебного блоков;
03.23: подача топлива в активную зону маршевой группы перекрыта;
удалось локализовать реакцию распада; ремонтная киб-команда
дезактивирована на девяносто процентов; функциональные возможности
уцелевших автоматов предельно ограничены, их дальнейшее
использование не представляется возможным;
ксенобиологом Эндрю Че начата расконсервация аварийного модуля и его
подготовка к переходу в автономном режиме в направлении границы
присутствия; им же должны быть произведены расчёты возможности
использования неповреждённой части двигателей;
АГОНИЯ
ЭНДРЮ
“Всё….” – успел подумать я, прежде чем всё кончилось.
Взрыв разворотил весь корабль, а не только тормозную группу. Относительно уцелел лишь верхний служебный ярус, остальное превратилось в груду металлолома.
Чертовски красивое получилось зрелище, впечатляюще полыхнуло – такое редко увидишь. Жаль, что пришлось наслаждаться этой красотой в одиночестве, Дэни уже далеко, Одинец ещё на рейдере…
Боли я не почувствовал, не успел в виду стремительности развития событий. Или осознать, что, в принципе, тоже самое. Это хорошо, это мне нравится. Единственное, что настораживает, так это звёзды. Они стали другими. Они стали холодными, колючими вроде снежной крупы. А ещё мелькнуло ощущение, словно некто, так же как и я, наблюдает за происходящим. И это не Дэни – слишком тяжёлый взгляд…
Где-то я ошибся…Я даже знаю, где именно, но это уже не имеет значения, потому что от этого не станет легче никому: ни живым, ни мёртвым…
Стоп.
Что-то не сходится.
Меня нет, помер я. Значит, видеть, слышать и чувствовать я уже не могу, не чем…Тем не менее, всё это осталось при мне, даже способность анализировать сложившуюся ситуацию.
Занятно.
Получается, что меня уже нет, и в то же время я ещё есть.
Это реальность, жестокая и непостижимая, но она есть и с ней нужно считаться.
Ощущение тяжёлого взгляда усилилось.
Жаль, что этот кто-то решил оставаться незримым для меня, было бы интересно посмотреть наблюдателю в глаза.
Оглядываюсь.
Изуродованный рейдер медленно погружается в угольно-чёрную воронку, он обречён.
Эй, Всеслав, если ты меня слышишь, прощай. Если нет…все равно прощай…Нет, до встречи.
И ещё…
Макс был прав, мы вплотную приблизились к пределам познанного и не заметили этого, как не замечали многого другого, и никто не оказался готов к тому, что открылось за пределами…А самое интересное, Дэни почувствовал возможность заглянуть за эти пределы ещё до того, как мы покинули Окраину, вот так-то…
АГОНИЯ
ВСЕСЛАВ ОДИНЕЦ
“Если слышишь меня, прощай…” – голос друга всё тише.
Становится страшно, я не должен, не могу его слышать, потому что Эндрю больше нет.
Палуба содрогается от взрыва..
Мне уже всё равно.
“Удачи.” - тихонько шепчу я в ответ.
Пронзительный вой сирены.
Ещё есть возможность добраться до ниши, где за толстым стеклом стоят скафандры, и тем самым продлить свою жизнь, но я не сделаю этого.
Разгерметизация несущего корпуса.
Возгорание в жилом ярусе.
Утечка теплоносителей.
Гамма-излучение выше допустимого в пределах пятнадцати…двадцати…двадцати пяти единиц…
Лётному составу приступить к экстренной эвакуации…
Об этом предупреждают алые тревожные огоньки на пульте управления, об этом воет сирена.
Скоро станет совсем жарко и будет нечем дышать.
Только мне наплевать, осталось совсем немного.
Скорее бы…
Не быть.
Не жить.
Не видеть.
Не чувствовать…
Я так часто делал это при жизни, что теперь не страшно сделать это в последний раз, уже навсегда.
“Не торопись.- Говорю я себе.- Твоё от тебя никуда не уйдёт.”
На обзорных экранах звёздная круговерть, а прямо по курсу – пустота, чёрная, жуткая…Я не знаю, что она скрывает, но очень хочу узнать.
Корабль мотает из стороны в сторону.
Я мог бы уйти, но не сделал этого. То, что мы могли бы позволить себе спасти, кроме собственных жизней, должно быть спасено, что бы другие люди, которым выпадет идти по нашим следам, знали всё.
Я один.
Сбываются слова странника ночи. Я до сих пор не могу сказать точно, был ли он плодом моего воображения или же существует на самом деле, но он оказался первым, кто протянул мне руку помощи.
“Люди предадут тебе, когда в тебе отпадёт нужда, мир отречётся от тебя и звёзды не помогут, только осветят твой путь.” – так говорил странник.
Я помню, у меня хорошая память. Почти всё предсказанное оказалось истиной.
Я ухожу…
Судя по всему, источник аномального гравитационного излучения должен быть в пределах прямой истины, только увидеть я его не могу. Скоро он заполнит собой всё и его дыхание коснётся моего разума.
Он приближается.
Провал в Ничто – так думаю я.
Древние назвали бы это прорывом Тамаса, теневой, иной, Вселенной, в нашу реальность. Но я не древний, они знали намного больше, чем известно их потомкам.
Я могу сказать одно – то, что сейчас мне нечего противопоставить этой мощи.
Я могу только смеяться над собой, над своими надеждами, над своей уверенностью…А ещё у меня осталась бутылка водки.
Прикладываюсь, осиливаю половину содержимого, хотя мы, я и Эндрю, основательно приняли перед тем, как его не стало. Тепло расползается по телу…
От космолёта отстыковывается спасательный модуль, стремительно уходит в сторону. Наконец-то…
Кто-то всегда остаётся, что бы дать возможность уйти остальным. Я следовал неписаной традиции с той лишь разницей, что в нашем модуле нет никого из живых, только их мысли, отчёты, карты. Зарубки пройденного нами пути. Паук должен быть доволен.
“Вот ведь повезёт кому-то.” – смеюсь я.
Такая находка многого стоит.
Тот, кому посчастливится, обеспечит себя до конца жизни, даже внукам останется. Потому что Паук не пожалеет ничего, что бы оставить находку у себя.
Беззвёздная пустота впереди постепенно обретает форму, она похожа на гигантского спрута, который тянет свои щупальца ко мне.
“Вот ты какой…красавчик. – Пьяно ухмыляюсь я, плохо понимая, что происходит вокруг. И допиваю остатки водки. – Ты уже дважды убил меня, ты убивал меня медленно, из-за угла. Ты смеялся над бессилием живых и ты победил. Но учти, твоё торжество не будет долгим, настанет время, появятся другие люди. И они будут знать о тебе всё. Может быть, тогда ты захлебнёшься собственной кровью, ублюдок…Убей меня, я не хочу больше ждать. Ну? Чего же ты медлишь?”
Я ещё живу.
“СКИТАЛЕЦ” погружается во тьму.
-Ну что? Не можешь? – Тихо спрашиваю я. – И не сможешь, я уйду, когда сочту нужным уйти.
Вязкий мрак врывается в рубку.
К нему можно прикоснуться, если есть желание и силы, но это прикосновение станет последним.
Умирают звуки.
Свет звёзд меркнет за развороченной кормой корабля.
Я уже не могу шевельнуться, в глазах багровая муть.
Наконец, когда уже не остаётся сил терпеть и в моей глотке рождается хриплый крик боли, мрак добирается и до меня, как избавление от боли и страха.
“Да, пора.” – соглашаюсь я.
Растворяюсь в безмолвии.
Мозг отсчитывает последние мгновения жизни.
Перед глазами мелькают лица друзей, погибших и тех, кто ещё жив. Траурная череда.
Но вот уснул и разум, оставив, как последний глоток, твоё лицо, Лана.
Любимая.
Проклятая.
Всё.
Кончено…
ОБРАТНЫЙ ОТСЧЁТ
Ракетная база “ЦЕРБЕР 2”, 12.45
Центр дальней связи.
Хабиб – Пауку.
Совершенно секретно
В Оттавинском секторе нарушение режима секретности.
На Резидента вышел посредник леворадикальной группировки “Псы пустыни”
С целью закупки у концерна “ВОЗМЕЗДИЕ” спутниковых систем дальнего
Обнаружения “СТОРОЖЕВОЙ ПЁС”, ракетных комплексов “АРМАГЕДДОН”,
Малотоннажных космолётов среднего радиуса действия “ГИЕНА”.
Посредник гарантирует стопроцентную предоплату на наших условиях. По
Сведениям Филера в сферу интересов комиссариата галактической безопасности
Конфедерации Посредник не попадал.
Паук – Хабибу.
Совершенно секретно.
В связи со сложившейся ситуацией необходимо провести срочную
Эвакуацию Резидента и санацию агентурной сети сектора с целью выявления
“шептуна”. Дальнейшие переговоры с посредником “ПСОВ” будут проводиться
через Пересмешника. Резидента эвакуировать в планетарную систему
“ПРИШЕСТВИЕ 8”. Для проведения операции “ОТСЕВ” к вам направлена
тревожная группа отдела.
07.04
Паук – Хирургу
Только для служебного пользования.
Ввиду участившихся случаев утечки информации разрешаю проведение
Зачистки по всем уровням подготовки и исполнения операций “СЕРАЯ ЗОНА” и
“ДИКАЯ ОХОТА”, кроме того, необходима отмена всех несанкционированных
запусков с ракетодромов “СТАРЫЙ ЛЕС” и “СНЕЖНАЯ ПУСТОШЬ” по
указанным операциям. Прошу, по возможности, форсировать сборку
многофункционального рейдера дальнего радиуса действия борт 1748. Подбор
экипажа для выполнения полётного задания будет осуществляться
непосредственно особым отделом.
ЕЩЁ ЖИВЫЕ
Боль пришла неожиданно, как и всегда…Или это были воспоминания о давно пережитой боли?
Звук? Нет, память звука.
Свет? Нет, память света.
“ Где ты?” – чей-то далёкий зов.
“ Не верю. – Сопротивлялся он.- Меня некому звать.”
В глотке – едкая горечь.
А потом…
Обнажённая негритянка бежала по саванне, обгоняя ветер.
Крепкое тело.
Длинные ноги.
Маленькие груди, подрагивающие в такт шагам.
Она заразительно смеялась, протягивая руки навстречу солнцу.
Над высокой травой поднимались лёгкие облачка жёлтой пыльцы, потревоженной бегущей девушкой.
Он невольно улыбнулся в ответ.
По телу жаркими волнами расползалось желание, природа взяла своё. Всеслав обшаривал мутным взглядом саванну, надеясь увидеть кого-нибудь, кому можно набить морду или с кого можно снять шкуру, что бы заслужить благосклонность девушки. О своём возможном поражении он не задумывался, но, к сожалению, поблизости не оказалось никого.
Это было чертовски красиво.
Это возбуждало.
Это…
Негритянка заметила его и остановилась. Безмятежно улыбнулась, блеснув зубами.
-Идём со мной. – Ласково прошептала она. – Тебе будет хорошо, идём же…
Всеслав послушно шагнул навстречу…
И проснулся от стука в дверь, хотя стучать не было никакой необходимости, достаточно набрать код вызова.
-Сатана. – Сквозь зубы выругался он. – Кого там принесла нелёгкая…
Голова разламывалась от боли.
Он с трудом разлепил глаза и обнаружил себя лежащим на ковре в гостевом холле, хотя обычно здесь отдыхал Райт, здоровенная псина ростом с годовалого телёнка.
Перед глазами плыли радужные пятна.
В широкие окна вливался ликующий свет.
Часы показывали десять часов утра. Судя по дате, он отсутствовал дома около трёх суток.
Всеслав тихо присвистнул.
Мысли спутались, он тщётно пытался припомнить, где шатался всё это время, однако нужная картинка в памяти не складывалась.
“И где ж тебя носило?” – ошарашенно подумал человек.
Стук повторился, тихий такой стук, почти неслышный.
Райт не лаял, вообще на глаза не показывался. Странная, в общем, реакция на непрошеных гостей.
Всеслав не ждал никого. После того, как его выперли из центра профессиональной подготовки и психологической адаптации, одного из четырёх открытых комиссариатом по образованию Конфедерации после того, как восемь преступных крупнейших синдикатов избрали Окраину местом своего постоянного базирования, Всеслав поменял место жительства и никому не сообщал своего нового адреса, ни своим, ни, тем более, чужим.
“Киллер-команда? – Спросил он себя. – Не исключено, хотя и маловероятно.”
Он активировал “ручник”.
Входная дверь, повинуясь мысленному приказу, бесшумно отползла в сторону. На лестничной площадке никого не было, чего, в принципе, и следовало ожидать.
“Показалось. – Покачал головой Одинец, укоряя себя. – Нужно меньше пить, а ещё креститься, когда кажется.”
Понятное дело, креститься он не умел, а вот с выпивкой и на самом деле было пора завязывать.
В холл заглянул Райт. Широко зевнул, обнажая клыки, чихнул и облизнулся. Морда пса выглядела весьма довольной, не иначе, поживился чем-то на кухне.
Всеслав с подозрением посмотрел на пса. Райт неуверенно вильнул хвостом.
-Чего стоишь? – Усмехнулся Одинец. – Гулять пойдёшь?
Пёс, особо не размышляя над словами хозяина, рванулся в открытую дверь, едва не сбив Одинца с ног.
“Однако припекло.” – рассмеялся Всеслав.
С лестницы донеслось призывное гавканье.
“Почему нет?” – подумал он и направился вслед за псом.
Дэни Коло настороженно оглядывался по сторонам в ожидании неприятностей, промышленная зона Восточного мегаполиса Окраины пользовался дурной славой. Как выяснилось, эта самая слава оказалась несколько…преувеличенной.
На улицах царили запустение и тишина. Никаких тебе неубранных трупов, перестрелок, наркоты. Обычный “спальный” район и только.
Унылый пейзаж оживляли своры бродячих псов и стаи жирных ворон, лоснящихся от сытости.
Псы деловито шарили по мусорным бакам, с интересом поглядывали на чужака, и, вероятно, оценивали с точки зрения съедобности, однако нападать не решались.
Наконец, Дэни приметил гостеприимно распахнутые двери бара…
Ободранная стойка.
Грохот, именуемый музыкой.
Никотиновый угар.
Полутьма.
Пьяные голоса.
Здесь все знают друг друга в лицо и нет необходимости держать себя в руках, никто не осудит. Иногда появляются торговцы “дурью”, но завсегдатаи им всегда рады…
-Повтори. – Эндрю передвинул пустой стакан в сторону бармена.
-Может, хватит? – Попытался возразить тот.
-Занимайся своим делом. – Отрезал Эндрю и почувствовал стойкое желание грохнуть по стойке чем-нибудь, что тяжелее кулака.
Бармен невозмутимо пожал плечами, раскупоривая новую бутылку.
Длинноволосый придурок в кожано-металлическом прикиде хлопнул Эндрю по плечу, привлекая внимание.
-Дури не хочешь? – Хрипло спросил он. – Не дорого…
-Отвали, покалечу. – Досадливо отмахнулся Эндрю и ополовинил содержимое стакана.
Придурок растворился в грохочущем полумраке также незаметно, как и появился.
Человек достал дешёвую сигару, единственным достоинством которой была её крепость. Бармен услужливо поднёс горящую спичку.
-Полегчало? – Услужливо осведомился он.
-Нет. – Покачал головой Эндрю. – Хозяин на месте?
-Хочешь договориться о кредите?- Ухмыльнулся тот, который за стойкой.
-Ты догадлив, однако. С чего бы это?
-Работа такая…Хозяин появится через час, не раньше. За товаром уехал. Подождёшь?
-Подожду, - Согласился человек. – Если повторишь.
Разумеется, пить в таких дозах не следовало, всё равно бесполезно, однако другого выхода убить время не находилось, нужно ведь чем-то заниматься, пока граница перекрыта.
-Будешь так пить, никакого кредита не хватит. Боюсь, хозяин откажет, ты не единственный, кто сейчас на мели.
-Ты можешь предложить что-нибудь другое?
Бармен задумчиво хмыкнул, побарабанил пальцами по стойке, взвешивая все “за” и “против”.
-Вообще-то…- Он перегнулся через стойку. – Гончие Ада ищут свободных пилотов. Оплата невысока, однако сейчас они единственные, для кого открыта граница. Я могу переговорить…с кем нужно…
Эндрю усмехнулся.
Предложение бармена его не удивило, подработать на стороне никто не откажется, тем более, если работа не пыльная. Вербовщики имеют приличный процент.
-Я подумаю…- Начал он…И не договорил.
НЕ ЖИВЫЕ
ВСЕСЛАВ
Кто я?
Не знаю…
Иногда память умирала. Не надолго, всего на мгновение. И тогда казалось – я никуда не уходил, потому что ещё не родился. Мне казалось – я парю в глубине океана, безмолвного, беспредельного, страшного. И не звёзды, а стайки серебристых рыбок проносятся мимо меня.
В такие минуты я чувствовал, что счастлив.
Потом я приходил в себя, понимая, что видел сон, и возвращался в мир, который когда-то я считал своим по праву рождения, а мир уже ненавидел меня.
Странный сон.
Капель не родившихся звуков и слов.
Незнакомые миры.
Холод.
Пронизывающий ветер, которого не может быть в этой пустоте.
Колючий снег. На снегу – нечёткий след. Кто-то попал в снегопад, заблудился среди белых хлопьев, всё забыл, всё оставил в ночи, не зови, не кричи, не ищи…Ничего не вернуть, только звёздная жуть…
Не зови…
Кто я?
Где я?
Зачем…
Скорей бы проснуться.
Странный сон. Сон, который трудно назвать сном.
Стон.
Молчи. Не думай ни о чём, так легче. Прислушайся. Слышишь? Далеко-далеко отсюда незримый метроном отсчитал ещё одну человеческую жизнь…
Удар метронома породил лавину звуков. Звуки сливались в цепочки пока ещё не слышимых слов, сворачивались в спирали фраз, чтобы мог услышать и я, или кто-нибудь другой, подобный мне.
Мы сегодня вдвоём, я и ты.
Я и призрак моей мечты.
И в неверном свете свечи
Полустёртый оскал судьбы.
Мы сегодня вдвоём…
Я – живой, тебя – нет.
И зачем нам призрачный свет
Одинокой свечи, одинокой звезды?
Мы сегодня вдвоём…*
Я, кажется, узнаю этот голос, голос друга из небытия…
- Привет…- Нерешительный шёпот вспугнул безмолвие.
-Здравствуй…- Так же нерешительно отвечаю я.
Интересно, каким он стал теперь, мой друг?
-Ты знаешь…Оказывается это не страшно…Умереть…
-Страх удел живущих. Для нас, для меня, страх умер вместе с нашим прошлым.
-Домой хочется.
-Да. Мне тоже. Я уже возвращаюсь, иначе я не смог бы ответить тебе. Ты знаешь, что с остальными?
-Мак и Угрюмый ещё живые. Дэни…нет, ещё нет, но я узнаю, обязательно узнаю. Он где-то поблизости, я это чувствую. Я найду его.
-Ищи. Только не очень старайся, не стоит желать тому, кто был твоим другом, того же, что случилось с тобой, это слишком жестоко.
-Хорошо…тогда я иду…к тебе.
-Я жду тебя.
Слова канули во мрак как в омут.
Что дальше?
Странный сон.
Жизнь… Смерть…
Стучит метроном. Жутко, больно.
Кто я?
Где я?
Зачем я?
Я…
Давно, очень давно…
А может, то, что случилось с нами когда-то, ещё впереди и нам ещё предстоит пройти по дороге, в конце которой смерть? Или вообще ничего никогда не было и не будет?
Так или иначе, нас больше нет.
Только память жива. Об ушедших всегда остаётся лишь память. Иногда она живёт долго, очень долго. Чаще – умирает вместе с человеком. Нам не повезло, наша память ещё жива…
Ну а если случившееся с нами действительно было? Если и так, то очень давно, даже камни забыли о времени, когда мы жили, их самих уже нет. Они умерли, превратились в пыль и песок и осели на дне новых океанов…
Или наоборот?
Не знаю…
Давно, очень давно…
Внешняя палуба.
Призрачный корабль, сквозь корпус которого виден свет звёзд.
Я…
Я на внешней палубе корабля-призрака.
Рядом стоят товарищи, им тоже не терпится. Впрочем, почему рядом? Они во мне, они – это я сам. Я – экипаж. И мёртвый корабль – тоже я.
Ветер.
Звёзды, складывающиеся в рисунок знакомых созвездий. Они тихонько покачиваются, потревоженные моим дыханием…
Когда-то они были тонкими мерцающими струнами, протянутыми из бесконечности в бесконечность. Струны мягко вибрировали, порождая тихую завораживающую музыку ночи. Потом они осыпались снегопадом ушедших времён. Звёзды снежинками медленно кружились во тьме. Потом они исчезли, обратившись серым Ничто, и пришло равнодушие. Тогда оно казалось спасением, потому что заставило уйти боль и страх. Но осталась память и она не желала умирать. Было холодно и жутко, временами хотелось выть от бессилия, временами вспыхивала беспричинная ярость. Душа тщётно молила о пощаде и успокоении…