Тонкий солнечный лучик, с трудом пробивший себе дорогу сквозь плотные шторы, уже минут пять грел кусочек Майкиной щеки. Майка проснулась, но вставать не торопилась. А куда, собственно, торопиться? Некуда. Ведь нынче первый день ее школьных каникул.
Было еще слишком рано, чтобы многочисленные подружки, стоя под окнами, хором кричали: «Май-ка, вы-хо-ди!», распугивая дворовых кошек и тревожа чуткий сон старушек. Майя, Майка, Маечка…
…Майке нравилось ее имя. Оно было хоть и несуразное, но какое-то необычное, а главное, свое. Его придумал папа, когда таким же солнечным майским днем принес в дом завернутый в одеяло орущий комочек. Бабушка, правда, ворчала, что ребенок с таким именем всю жизнь маяться будет, хватит и того, что в мае родился, и потому называла Майку не иначе как «маята», а особенно когда внучке никак не сиделось на месте. В школе тоже иногда дразнили, но не так, чтобы уж очень обидно. Вовка, например, сосед по парте, каждое утро, влетая в класс, приставал с одним и тем же дурацким вопросом: «Майка, а Майка, а ты надела майку?». Но Майка ничего не отвечала и первое время только показывала дуралею кончик языка. А потом, услышав однажды, как бабушка говорила по телефону, что на дураков не стоит обращать внимания, стала гордо и независимо проходить мимо, слегка кося в сторону обидчика глазами. В такие минуты в маленькой Майкиной душе расцветали розы…
…И сегодняшний день начинался как обычно, с солнечного лучика на подушке, но Майка не собиралась тратить его на пустую болтовню с подружками. Она мечтала совершить в этот день что-нибудь такое, о чем можно было бы вспоминать всю жизнь. Ей казалось, что она сегодня стала невероятно большой и самостоятельной, ведь мама всегда говорила: «Каникулы у детей – отпуск у взрослых». Значит, нужно было сотворить что-нибудь взрослое, решительное… И Майка точно знала что.
Всего несколько месяцев назад у них во дворе выросло маленькое кафе с непонятным, чужим названием «Ностальгия». Возвращаясь из школы, Майка нередко бродила мимо него, а последнее время – летела птицей, чтобы заглянуть в большие светящиеся окна. Майка не могла понять, отчего ее так неудержимо манят к себе мигающие огоньки этого кафе. Там, внутри, сидели люди, иногда большими компаниями, иногда парочками, но чаще всего почему-то в одиночестве за столиком, каждый в своем окошке. И Майке казалось, что все они, все эти люди за стеклом похожи на разноцветных рыбок в аквариуме из зоологического магазина. Ведь они так же смешно раскрывают рты, но при этом из-за стекла не доносится ни единого звука; быстро заглатывают пищу, которая оказывается у них перед самым носом и почему-то медленно двигаются, словно с трудом преодолевая сопротивление воды, а иногда поворачивают свои головы в сторону стоящей за стеклом Майки и долго-долго, почти не мигая, смотрят в ее распахнутые от удивления глаза.
А Майке так хотелось оказаться по ту сторону стекла, чтобы стать одной из таких рыбок и почувствовать себя абсолютно свободной, ну, такой, как эти взрослые тети и дяди. Она уже проделывала подобное в школе. Когда никто не видел (в этом было какое-то особое таинство), она отодвигала тяжелую стеклянную крышку маленького самодельного аквариума и опускала в воду указательный пальчик, а затем медленно водила им в воде из стороны в сторону, ощущая себя золотой рыбкой. Ей всегда казалось, что быть рыбкой – это так здорово, потому что там, на дне, среди камушков и водорослей, никто не пристает к тебе с глупыми вопросами, никто не дергает за косичку, никто не ругает за то, что ты заплыл не туда. Лишь соседи по аквариумной коммунальной квартирке изредка подплывают и в знак приветствия ласково щекочут плавниками. И потом, мама всегда называет Майку «рыбкой», когда хочет похвалить или приласкать. Поэтому стать рыбкой для Майки значило стать красивой, взрослой и свободной. Вот это мечта так мечта!
А сегодня Майка, наконец, принялась за ее осуществление. Выйдя потихоньку из дома, она нерешительно направилась в сторону «Ностальгии». Ей предстояло сделать всего 20-30 шагов, но в этом и заключалась главная трудность на пути к заветной мечте. Казалось, будто она делает свои первые шаги, и каждый из них дается ей невероятно тяжело. Теперь она понимала, что испытала Русалочка, впервые ступив ножками на морской берег.
Невольно зажмурив от страха перед неизведанным глаза, Майка ухватилась за ручку тяжелой стеклянной двери и буквально вплыла в кафе. И тут она впервые по-настоящему почувствовала себя рыбкой, такой малюсенькой-малюсенькой рыбешкой, выброшенной из родного, знакомого аквариума в огромный и чужой океан, окативший её с ног до головы ледяной волной и оглушивший шумом прибоя. Волшебная тишина и спокойствие, в которые Майка так мечтала окунуться, стоя снаружи, исчезли, как исчезает след маленькой детской ножки на морском берегу от набежавшей волны. Внутри гремело всё: пронзительно кричала музыка, дребезжали на разные голоса поднимаемые и опускаемые бокалы и рюмки, а люди из молчаливых рыбок превратились в ненасытных орущих чаек. Кафе штормило, и Майка почувствовала себя страшно неуютно, однако решила довести начатое до конца. Медленно, но отважно она поплыла мимо столиков, хотя никто из сидящих не обращал на нее никакого внимания, лишь один раз высокая официантка со злым сосредоточенным лицом бросила на ходу: «Девочка, ты с кем? Не мешайся под ногами!».
Сладостная мечта оборачивалась кошмаром, она разбивалась на мелкие осколки, и каждый из них не давал Майке покоя, мешая и царапаясь, словно камушек, попавший в туфельку. Ей хотелось зарыдать, да так громко, чтобы все эти люди в один миг замолчали, застыли, и может быть тогда Майке удалось бы вернуть то очарование тайны, которое сейчас казалось безвозвратно потерянным.
Майка уже решила покинуть эту жуткую пещеру, когда в глубине зала она увидела ЭТО. То, что заставило ее забыть и о шуме, царящем вокруг, и о людях, ставших разом такими неинтересными. «Этим» оказался аквариум, но как же он был не похож на тот, что стоял в классе! Насмешка, пародия. Стекло было замусоленным, точно кто-то постоянно лапал его грязными жирными руками. Водорослей почти не было, а на поверхности воды плавал окурок от сигареты. Подойдя поближе, Майка попыталась найти в нем веселых рыбок, но казалось, аквариум вымер. Перед ней была мертвая пустыня, иссушенная не палящим солнцем, а людским равнодушием.
С тоской Майка пыталась уловить в воде хоть малейший признак жизни. Неужели никого не осталось? Напряженно вглядываясь, минуты через две она всё-таки сумела различить прятавшуюся в камнях серенькую рыбку. Еле заметную, напуганную и совсем-совсем одинокую.
Майка не задумываясь опустила в воду свою детскую ручку, и, будто почувствовав родственную душу, рыбка доверчиво выплыла навстречу и уместилась на раскрытой Майкиной ладошке. Схватив с соседнего стола стакан, Майка быстро зачерпнула им аквариумной воды и очень осторожно, бережно впустила в него свою новую подружку…
…Из кафе они вышли вдвоем. Они шли, а может быть, плыли, навстречу новой мечте, одной на двоих. Мечте о свободе.