Природа ничего не придумала совершенней двух существ:
лошади и женщины.
/Афоризм мой/
Был пасмурный осенний день. Прогулка в такой день с двумя собаками не обещала ничего, кроме восьми грязных лап и отсутствия в нашем диком парке собачьего общества. Я, Аби и Викта медленно тащились по лужам, ожидая хоть какую-нибудь компанию. Все было напрасно, в такую погоду ни одна "здравомыслящая" собака не заставит своего хозяина выйти на прогулку. Но неожиданно судьба подарила нам не только новые впечатления, но и новых друзей.
Как таинственный призрак, из молочного густого тумана прямо к нам приближалась всадница на прекрасной, высоконогой лошади, такой правильной и классической красоты, что мы застыли от удивления и восхищения. Вернее, от удивления и восхищения застыла я, а Аби и Викта совсем по другой причине.
- Ух ты, какая большая и высокая корова! - подумала Аби.
- У неё нет рогов, поэтому и едут на спине. На нашей Лыске не очень-то проедешь. Её в стадо не загнать, как подцепит рогами! - стремительно соображала и старалась себе объяснить увиденное Викта.
Расстояние между нами сокращалось, и я сделала несколько шагов навстречу, боясь, что всадница исчезнет так же неожиданно как и появилась, и я не успею узнать, откуда они здесь. Собаки, в отличие от меня, не приблизились, а отошли назад, предоставляя хозяйке возможность одной получить неприятности от нового знакомства. Всадница осадила лошадь, и мы перекинулись несколькими словами. Бенефис - так звали четырехлетнего русского рысака, высокого гнедого жеребца сказочной красоты. Конь гарцевал под всадницей, недовольно фыркая и нервно дрожа мышцами передних ног. Его большие глаза враждебно косились на меня, обнажая белки. Широко раздутые ноздри, из которых вырывались клубы пара, напряженная шея, говорили о том, что я не понравилась ему, вернее мой запах. Я пахла псиной, а значит волком, и это его настораживало. Напряженность и беспокойство только добавляли сказочному образу коня красоты и тайны. Дотронуться до него рукой уже показалось бы счастьем, не говоря о том, чтобы сидеть на его могучей спине и чувствовать себя причастной к этому совершенному животному, созданному природой.
Всадницу звали Людмила. Мы познакомились, разговорились, а затем остались друзьями, думаю на всю жизнь. Бенефис принадлежал ветеринарной академии, попав туда как лошадь-пациент с тяжелой травмой задней ноги. Жеребец только начинал свою спортивную биографию, когда после неудачного прыжка через барьер, сильно повредил сухожилие. Его списали и отправили в клинику, как безнадежного к восстановлению. И вот результатом многомесячного труда ветврачей стало удачно сросшееся сухожилие и стойкая ненависть лошади к представителем мужского пола. Ведь методы лечения такого могучего животного не отличаются гуманностью. Бенефис не мог простить человеку своего позора. Маленькие слабые люди заваливали его на пол, такого сильного, и больно "ковырялись" в ноге. Потом, он от злости и унижения яростно бил копытами в стену денника, представляя там своих "обидчиков". А завтра все повторялось снова и снова. Когда сухожилие срослось, и рана затянулась, жеребец уже не подпускал к себе никого. Он разрешал только бросить сено в кормушку и поставить ему воды.
Мне захотелось тоже заботится о нём и вернуть ему доверие к людям. Ещё надо было заставить Бенефиса вспомнить все то, что он когда-то умел. Конь уже позволял седлать себя, но ничего не помнил из уроков выездки. Пугливый, нервный жеребец шарахался от каждого случайного движения руки или громкого окрика. Людмила была опытным наездником и хорошим тренером для меня. Через месяц я уже уверенно держалась в седле, и Бенефис отлично понимал свою всадницу. День за днем мы повторяли уроки выездки и быстро добились хороших результатов. Набивая карманы хлебом и морковкой, я каждый день спешила в конюшню, а собаки недовольно бежали следом. Они относились к моему новому увлечению неодобрительно. Аби, стараясь не отставать от меня, не оставляя привычки старательно обходить лужи, ворчала про себя.
"Вот как спешит! Мы ей уже не нужны. Не играет с нами в апорт. Положила в карманы наших вкусных сухариков, сахара и снова в этот сарай. Надо бежать быстрей, а то отдаст все это своей безрогой корове. Это просто настоящая беда: залезает к ней на спину, и эта уродина бегает по кругу то в одну, то в другую сторону. Потом долго водит её за собой на поводке, как большую собаку. А ведь эта корова не дает молока, не играет в апорт, не охраняет дом, почему все наши сухарики достаются ей?"
Довольно продолжительное время ревность заставляла собак ни на шаг не отставать от Бенефиса, бегая за нами и обиженно тявкая. Собаки волновались за меня и за исчезающий из карманов хлеб. Набегавшись они решали оставить нас в покое и последить за этим "безобразием" издалека. Мордочки с обиженными глазами всегда были повёрнуты в нашу сторону.
В конюшне Бенефис нетерпеливо ждал тренировок. Издалека было слышно требовательное ржанье лошади и стук могучих копыт. Угостив Бенефиса лакомством, мы переходили к косметическим процедурам. Кормить Бенефиса из рук - одно удовольствие. Его бархатные губы старательно подбирают крошки и приятно щекочут ладони. Чистка не доставляет ему удовольствия, но он терпеливо сносит нашу суету вокруг себя. Недовольно пофыркивая и дрожа мышцами, он снисходительно позволяет чистить копыта, доверчиво опираясь на меня могучей ногой. Наконец Бенефис был осёдлан, и мы выводили нашего норовистого друга из конюшни, чистого, блестящего, красиво играющего рельефом мускул. Он был великолепен! Пружиня тонкими стройными ногами, собрав в дугу шею удивительно правильных линий, скакун готов был отблагодарить нас за заботу стремительным галопом и послушанием.
Собаки всё это время ждали нас во дворе конюшни. Они снисходительно простили мне это увлечение. Конь тоже воспринимал их спокойно, позволяя вертеться прямо под ногами. Наша компания из людей, собак и лошади часто ловила восхищенные взгляды прохожих. Шаг, рысь, галоп, прнимание, свечка, барьер - это уроки, которые должна безукоризненно выполнять каждая верховая лошадь. Бенефис быстро понимал, что от него требуют и стремительно всему обучался. Его чувствительный рот улавливал чуть заметное натяжение поводьев, а бока "понимали" малейшее напряжение мышц всадника. Во время тренировки всё в нем: тело, рот, уши - ловило самый слабый посыл, и он немедленно исполнял приказание. При всём его послушании у коня была одна слабость, с которой невозможно было бороться. В самый разгар галопа он мог неожиданно перейти на размашистую широкую рысь, что с головой выдавала его рысачью породу. Но мы охотно прощали красавцу эту шалость. Для того, чтобы лучше понять лошадь, в уроки верховой езды включать езду без седла. Это не просто для лошади и человека, но Бенефис был иноходец, и любой его аллюр был на удивление мягок. Однажды на галопе я не удержалась на его спине и упала. Первое, что я увидела, открыв глаза и превозмогая боль, испуганного и виноватого Бенефиса. Конь опустил голову, дотрагиваясь нежными волосками своих губ до моей щеки, и фыркал, как бы прося прощения. Но самое удивительное было то, что он запомнил, при каких обстоятельствах это произошло, и теперь всегда, когда на вираже я теряла равновесие, сползая с гладкой спины, он напрягал мышцы, поворачиваясь так, чтобы забросить меня обратно. Это происходило с неизменным постоянством, что окончательно уверило меня в осознанности его поступка. В лошади очень ценятся два качества: дружелюбное отношение к человеку и темперамент. Темперамента у Бенефиса было с избытком. Его не надо было подгонять, он всегда стремился вперед. Всё чаще приходило ощущение, что мы для него любимые и забавные игрушки, которых он слушался не потому, что мы так хотели, а потому что ему самому доставляло огромное удовольствие наше общение.
Прошло совсем немного времени, а Бенефис очень изменился, как характером, так и внешне. Он стал холёным. Хороший уход, прекрасный корм, достаточная физическая нагрузка сделали свое дело. Каждая мышца четко вырисовывалась под его лоснящейся кожей и перекатывалась красивыми рельефами. Гордо изогнутая шея легко держала точёную голову. Высокие сильные ноги гарцевали от нетерпения броситься в бешеный галоп. Как красиво смотрелся этот гнедой богатырь на зелёной траве с ярко-желтыми одуванчиками!
После тренировки, когда лошадь становилась мокрой от пота, мы долго гуляли пешком, сняв с коня уздечку и ослабив подпругу. Даже ощутив свободу, он шел следом, как верная и послушная собака, время от времени, подталкивая нас головой в спину. Это могло означать только одно: "Надо угостить своего друга вкусным хлебом, ведь я всё исполнил, что вы хотели". Аби и Викта бегали рядом, затевая между собой "догонялки" и пробегая под животом у Бенефиса, как под аркой. Иногда конь уходил от нас пощипать травы или пробежать круг, известным только ему свободным аллюром, мотая головой и высоко подкидывая зад. Удивительные мысли приходили в эти минуты в его лошадиную голову.
"Почему мне так хорошо с этими двумя человечками? Почему я так подчиняюсь им? Правда, две рыжие волчицы мне не совсем по душе, но даже их я терплю. Что происходит со мной? Я чистопородный жеребец, такой сильный и независимый ловлю каждое их слово, подчиняюсь каждому движению. Я их очень жду в конюшне, позволяю им чистить меня жёсткой щёткой, терплю, когда ковыряются в копытах, дергают хвост и гриву, вычёсывая колючки. Мне очень щекотно и каждый раз хочется отдернуть ногу и освободится. Но я почему-то не делаю этого, боясь сделать им больно. Терплю эту суету со щетками у себя под животом, более того, я боюсь переступать ногами, чтобы случайно не отдавить их маленькие мягкие копыта. А когда кто-нибудь дотрагивается своей мордой до ноздрей, дрожь от непривычной ласки проходит по всем мышцам. Я терплю все их выходки на своей спине и выполняю всё, что они от меня требуют. Почему-то приятно слушаться их и ждать похвалы нежной человеческой руки, ласково похлопывающей меня по шее. В этот момент хочется взбрыкнуть от радости, "стать на свечку" и заржать, но всегда очень боюсь, что кто-нибудь из них упадет мне под копыта. Хозяйка двух рыжих волчиц еще неуверенно держится на мне, постоянно съезжая со спины на поворотах. Я стараюсь успеть подставить под неё свой бок. И почему так страшно, что когда-нибудь я опять не успею этого сделать? Жалко их, ведь они представляют себя такими сильными, и мне не хочется разочаровывать их в этом заблуждении".
Это был самый счастливый год в моей жизни, потому что я прикоснулась к своей мечте. Фанатичная любовь к лошадям, которая всегда живет в моей душе, наконец нашла выход. Невозможно описать, что чувствует человек, сидя на великолепной, сильной, энергичной лошади. Просто в одно мгновение все вокруг становится другим и ты сам тоже. Это уже другое существо: человек и лошадь - одно целое. В мифологии такое существо названо кентавром. Сильные, хитрые, умные, быстрые, кентавры были непобедимы. Сила, скорость, чуткость лошади сливается с умом, хитростью и смелостью человека. Лошади от природы пугливы, но безграничное доверие всаднику помогает им побороть страх и преодолеть самые трудные и опасные препятствия. Это существо трудно победить или предать: ведь это всё равно, что победить или предать самого себя.
Мне очень горько сознавать, что Бенефис думал о нашем предательстве. К сожалению, мы не были его хозяевами, а были только его друзьями. А хозяева распорядились судьбой коня так, как им захотелось. Беда Бенефиса была в том, что он не мог быть рабочей лошадью. Он не любил таскать за собой плуг и всегда избавлялся от этого ненавистного ярма. Его предназначение было в другом: быть защитником и другом человека, вызывать в нём восхищение красотой, грациозностью, преданностью. В своих хозяевах он не нашел таких ценителей.
Предвидя сентиментальное расставание, его увозили по-предательски тайком. Мы не знаем, как удалось заманить коня в фургон. Говорят, его просто били. Когда мы пришли в конюшню, от Бенефиса остался только запах, рассыпанный овес в кормушке, да разбитая перегородка денника. Куда увезли рысака, нам никто не сказал, боясь, что мы способны выкрасть его, как цыгане.
Я очень хочу верить в то, что он не попал в жестокие руки, что коня холят, чистят, ухаживают за его нежными копытами. Очень хочется в это верить, хотя в жизни чаще всего случается по-другому. Человек берет на себя роль господина при общении с животными и считает, что силу можно покорить только большей силой, упрямство - жестокостью, а гордость - унижением. Только доброта и ласковое прикосновение рук способны укротить любое самое непокорное существо. Рука, протянутая к животному, как рука матери, протянутая к ребенку, должна нести добро, ласку, пищу, защиту.
Так грустно закончился мой "бенефис", моя встреча с мечтой. Целый год общения с умным и прекрасным животным я не забуду никогда. Время от времени цветными слайдами словно галопом проносятся в моей памяти воспоминания о Бенефисе и больно ранят душу, как самые сентиментальные переживания.