Время воскресить Богов

Абдуджабор Абдуджалилов
«Бог мертв».
В этой короткой фразе Ницше впервые распознал историческое движение, именуемое «нигилизмом», которое стало одним из ведущих идейных направлений нашего века. Позднее термин «нигилизм» был введен в оборот Тургеневым как обозначение отрицания всего, что основано на традиции, власти и каком – либо другом авторитете.
Сегодня с сожалением приходится констатировать, что нигилизм в своем развитии достиг апогея. Сегодня, на самом высоком, можно сказать, академическом уровне признано: упадок духа, наблюдаемый в современную эпоху по своим масштабам сопоставим с варварскими временами, наступившими в Европе после падения Западной Римской империи.
И поэтому среди огромного числа проблем, которые сегодня требуют решения и настойчиво напоминают о себе, проблема возрождения нравственного, духовного здоровья стоит на самом ведущем месте.

Хайдеггер, анализируя слова Ницше о мертвом Боге, трактует их следующим образом: «Бог Ницше – наименование сфер идей, идеалов. Слова «Бог мертв» означают: коль скоро Бог как сверхчувственная основа, как цель всего действительного мертв, а сверхчувствительный мир идей утратил свою обязательность, и прежде всего лишился силы будить и созидать, не остается вовсе ничего, чего бы держался, на что мог бы опереться и чем мог бы направляться человек». Когда верховные ценности обесцениваются, то всё идет только к худшему и к пустоте.
Но если диалектика Ницше предполагала в связи со смертью Бога (утраты прежних ценностей и идеалов) переоценку всех ценностей и приход в опустевшую область идей идею совершенного человека («Мертвы все Боги, теперь мы волим, чтобы здравствовал сверхчеловек!»), то мы сегодня, к сожалению, наблюдаем только смерть Бога. На этом диалектика Ницше остановилась. Точнее, она пошла по другому эволюционному пути. Пустоту после утраты прежних ценностей и идеалов начала заполнять философия потребления как выражение наивысшей ценности современного мира.
Давайте, посмотрим, какими же являются основные отправные точки мировоззрения среднестатистического современного нигилиста – потребителя.
«Есть одно чувство, которое не служит никакой общественной пользе, совершенно отсутствует у самых высших животных, и однако же, обнаруживается у самых низких человеческих рас. В силу этого чувства самый дикий и неразвитый человек стыдится, т.е. признает недолжным и скрывает такой физиологический акт, который не только удовлетворяет его собственному влечению и потребности, но сверх того, полезен и необходим для поддержания рода» (В.Соловьев).
Стыд, или по таджикски «номус». «Бесстыдный» - «Беномус» - одно из резких обвинений, предъявляемых нарушителю общественной морали. Осознание стыдливости признавалось фактически безусловным отличием человека от низшей природы.
Нигилизм сегодняшнего дня отвергает стыд как нравственную концепцию, считая, что для современного человека эта нравственная концепция не нужна. Тот самый «физиологический акт», о котором говорил Соловьев, стал товаром для купли – продажи, причем в самых отвратительнейших его видах, и находит своего массового потребителя. Чтобы доказать свою правоту, сошлюсь на одну только Интернет-ссылку под невинным названием «Романтика». В других сайтах (назовем их «более приличными»), «физиологический акт» преподносится нам в качестве литературного шедевра, либо поэтического вдохновения, а нравственная ущербность автора анонсируется на первой же странице, как выражение «свободы творчества».
Познание как неотъемлемое условие развития личности уже стало непривлекательным. Распутство духа, стремление к самым запретным вещам – вот к чему призывает нас современное общество потребления. Нравственная идиосинкразия становится естественным состоянием современного, раскрепощенного нигилиста, а интеллектуальная деградация – его символом. Циник стал феноменом, лицом эпохи.
Культ знаний, стремление к познанию заменяется «тестированием» – угадыванием желаемого результата из четырех возможных вариантов. Познание сводится к игре. Незаметно игра начинает занимать большую часть жизни. Игра – это индустрия развлечений, ходовой товар философии потребителя. Что же познавательного можно найти в игре, которая в несметном количестве предлагается нам, а в особенности – нашим детям? В основной своей массе – это убийства, в самых разнообразных формах, с представлением огромного количества разнообразного оружия, начиная от пистолетов и заканчивая ракетно-бомбовой нагрузкой тяжелого бомбардировщика. Кое-кто пытается успокоить нас: виртуальное убийство не опасно, это всего лишь игра. Не верьте им! Любое насилие, натуральное или виртуальное, - обладает суггестивным свойством, оно оседает в подсознании, чтобы потом выплеснуться в виде такой же агрессии. Человек обладает свойством повторять однажды увиденное, – на этом строится процесс познания и приобретения навыков. Ежедневно преподнося детям навыки убийц, мы вырастили поколение, которое превзошло по своим зверствам Чикатило и иже с ним.
Ненависть к духовно привилегированным, восстание безобразных, неудавшихся душ против красивых, гордых и бодрых духом людей, ненависть средних к исключениям, стада – к независимым, - одним словом, страх слабых перед чувствами, инстинкт побежденных жизнью, - разве не это мы замечаем повседневно? Отсюда – как агрессия, выраженная в «философии парабеллума», т.е. готовности к войне, так и аутоагрессия, т.е. агрессия, направленная к самому себе. В первом случае это выражается в том, что гражданский порядок в самой своей основе объявляется боевым строем, а суть жизни сводится к бесконечной борьбе; любая иная точка зрения воспринимается как «вражеская», и, естественно, подлежащая либо остракизму, либо уничтожению. Во втором случае – это любовь к экстриму, алкоголю, наркотикам, склонности к суициду.
Мерилом ценности человека объявляется его банковский счет. Абсолютно никакого значения не имеет, как этот счет дорос до сотен миллионов. Имеет значение совсем другое – привычки, склонности, привязанности этого человека, его жены, дети, любовницы, машины, дома – всё это тщательно фиксируется и подается нам в красивой обертке. Как образец человека, достигшего в этом мире совершенства. И, как следствие, на первое место выходит вопрос о здоровье тела, которое можно купить – в фитнесс – клубах, стерильных операционных, далеких заморских островах, в элитных курортах. Здоровье же души понимается как некое состояние, обусловленное первым. Настоящее искусство заменяется эрзац-искусством, фигляры собирают огромные аудитории. Никогда ещё в истории человечества шуты не поднимались так высоко по общественной лестнице.
Пренебрежительное отношение к морали – ещё одна черта современного нигилиста. Принципы стали смешными, а слова «честь» и «падло», «совесть» и «бабки», «долг» и «кидняк» - почти синонимами; о них часто говорят с иронией, чем всерьез. Понятие «свобода» для них – это свобода разнузданности и вседозволенности. Нравственный императив Канта «Действуй по таким правилам, относительно которых ты можешь желать, чтобы они были всеобщими законами» - вызывает у современного нигилиста в лучшем случае пренебрежительную улыбку, в худшем – категорическое неприятие. Таким образом неудачники, посредственности, люди, недовольные собой, побежденные жизнью пытаются укрепить в обществе наиболее благоприятные для них суждения и понятия о моральных ценностях.
Однако, согласимся, что мораль необходимо предполагает свободу (в самом строгом смысле этого слова) как свойство нашей воли, как на данные нашего разума, и основана на таких практических, первоначально заложенных в нем принципах, которые невозможны без предписания свободы. Допуская такое соглашение, мы вынуждены теперь согласиться и с тем, что моральная свобода – это свобода ограничений, а не свобода от ограничений.
В моем понимании человек – если его воля извращена и обращена ко злу – ничего не стоит, он даже тем хуже, чем умнее и талантливее. Таким образом, мы раньше в своих ежедневных суждениях ставили нравственные требования как непременное условие человеческого достоинства, как нечто обязательное. Сегодня же, наблюдая размывание этих нравственных требований, замены их на «более удобные», и как следствие – нравственно ущербные, я вспоминаю возглас Ницше: «Бог мертв!».
Ницшевский Безумец, возвестивший миру о смерти Бога, вопрошал: «Куда теперь летим мы? Не падаем ли мы безостановочно? И не блуждаем ли мы в бесконечном Ничто? И не зевает ли нам в лицо пустота?».
Надежда Ницше на появление сверхчеловека не оправдалась.
Вместо него появился социально конформный нигилист – потребитель.
В принципе, после этого можно было не продолжать. Но в таком случае я бы прослыл глубоким пессимистом, я же на будущее смотрю с оптимизмом. «Однако, Луцилий, нельзя отчаиваться в нас по той причине, что мы в плену зла и оно давно нами владеет. Никому благомыслие не досталось сразу же – у всех дух был раньше захвачен злом. Учиться добродетели – это значит отучаться от пороков. Добродетели нельзя разучиться».
И поэтому мне всё – таки верится, что несмотря на всю ущербность и бездуховность современной культуры и морали, современный человек, в отличие от предшествующих эпох, в потенциальном виде обладает историческим самосознанием, которое могло бы дать возможность в значительной мере отстраниться от убогого духовного состояния нынешней эпохи и проповедовать иные, классические идеи и ценности. При всей своей видимой индифферентности, общество не может быть толерантным к нигилизму. Общество всегда нуждалось и нуждается в ярких, неординарных личностях, здоровых и сильных духом, которые стали бы в будущем министрами, политическими деятелями, способными к принятию исторических для народа решений, великими поэтами и писателями.
Вчера хоронили Паваротти. И на его похоронах присутствовал бывший Генеральный секретарь ООН. Не думаю, чтобы они раньше были знакомы. Но господин Анан, несмотря на свое высочайшее положение в мире, (а может, именно из-за этого положения), счел своим долгом почтить память великого тенора – так велики его заслуги в мировой культуре.
И это обнадеживает.
И поэтому я думаю, что пришло Время. Время воскресить Богов. Ибо, не воскресив Их, мы приближаем свою погибель.