- Тим, ты подумал?
- Катя, пойми меня правильно, я должен защитить тех, кто меня любит. Я очень тебя люблю. Я вернусь за тобой обязательно.
- Тим, я не хотела, но ты не оставил мне выбора.
- Катя, через год я приеду. Не рви мне душу…
Она высокомерно повернулась на каблуках, и гордой походкой уходила от него… Может , надеялась, что побежит за ней с уговорами, а может, он не нужен был ей никогда.
Но Тим уже шел в другую сторону. Он любил ее, но против чести идти не мог. Он собирался поступать в военную академию, и для него это было дело чести.
- Мама, я получил направление из военкомата.
- Тимочка, сынок, может, ты передумаешь?
Это было лишнее напоминание. Ведь он уже взрослый и мог сам решать. А теперь мать, в очередной раз, кольнула его, да еще при чужом человеке.
- Валентина Николаевна! Вы воспитали смелого и сильного мужчину.
Тим посмотрел презрительно на Ольгу.
- Мне защита не нужна, - фыркнул он, и повернувшись к матери, отрезал, - МАМА, мы об этом уже говорили.
Ольга была подругой Кати. Но не он, не Катя ее не любили. Слишком проста и покладиста. Никогда слова поперек не скажет. И Тимофей со слов Кати давно уверовал, что она «безвольная овечка», вызывающая только жалость. А то, что она его мать-литературоведа, не было секретом. Она часто приходила в их дом, просиживая с матерью часы на пролет, обсуждая ту или иную книгу. Нет, Тим не осуждал, он и сам любил читать, но не понимал этого «книжного фанатизма». И даже, соглашался с Катей, что Ольга – «подхалимка».
Да, тогда он был не прав…не прав в своей грубости, черствости.
Тогда он был полон иллюзий, отчаянной смелости, задора. И только, когда началась учеба, он понял всю тяжесть самостоятельной жизни вдали от дома, от мамы.
Мать писала письма, присылала деньги и уговаривала вернуться.
И он бы поддался на уговоры…
Первые месяцы доставала «дедовщина», хотя существовало мнение, что это байки. Да и командир, казалось, готов был их разорвать, и видел в них не людей, а «куски мяса», «отребье».
И может это и закаляло юную душу. Только спустя 6 месяцев он понял, что только так и нужно было.
Ломались юношеские фантазии, представления о реальной жизни военного, приходило понимание трудностей быта и жестокости это жизни.
Он часто вспоминал, как в детстве залазил на пыльный чердак своего дома и читал старые журналы про удивительные судьбы людей.
Да, тогда все казалось простым, удивительным и завораживающим. Но ему пришлось посмотреть на жизнь реально, оценить сколько «грязи» вокруг, и что отношения между людьми не так уж просты.
Он все чаще замечал за похвалой – гнусную лесть, а за добротой – снисходительность. Как будто живешь среди волков, и сам уже хочешь выть по-волчьи.
Но он не сломался. Он менялся, учился жить, но оставался честен и справедлив, он умел уже разглядеть в человеке - друга или «шакала», и был уже очень осторожен в своих словах и оценках. Каждое слово могло обернуть против него.
Он не имел времени думать о Кате. Да и после сообщения матери через 2 месяца, он старался вообще забыть ту часть жизни, связанную с ней. Катя вышла замуж : может по любви, а может, чтобы досадить ему. Глупо!
Но это он понимал теперь, тогда были боль и обида не только на ее, он поверил в женское непостоянство и безрассудство…
Он тратил время на военное дело, иностранные языки и физическую подготовку. Не зная усталости, и не имея времени на раздумья о любви.
Для него святой оставалась лишь одна женщина – МАМА.
Через год она написала, что Катя развелась, и снова кого-то окрутила, а Ольга уехала поступать в Москву. И тогда он лишь пожалел, что вечера его мама проводит в одиночестве…
Время летело быстро, и уже через 2 года Тимофея направили в Читу в качестве военного переводчика.
- Леля?! Ты? Какими судьбами? Что здесь делаешь?
Может случайно, а может по велению судьбы, Тим встретился с Ольгой на вокзале…
- Я встречаю сестру, - сказала она в замешательстве.
- Давно в Москве? Чуть больше года. Приехала, поступила, учусь и работаю.
- Кем?
- Учитель русского и литературы.
- А, ну, да. Можно было догадаться! – сказал Тим, улыбнувшись лучезарно.
Высокий, статный офицер в военной форме, он оценивал хрупкую девушку игривым взглядом. Она стала еще утонченнее, и это ей придавало какое-то очарование.
- А как жизнь молодая? Ты похорошела! Замуж не вышла?
Она взглянула на него, как когда-то смотрела мама – строго, но по-доброму, от чего он смутился за свои слова.
- Не, не спешу. На ноги встану, а там посмотрим.
Сообщили, что поезд сестры опаздывает на час, и Тим, взяв билет на ночной поезд, предложил Оле пройтись. Они долго гуляли и разговаривали не о чем. Но когда расстались, Тим вспоминал приятное ощущение родной души, звонкий девичий голос и последние слова:
- Когда любят незаметно – это по-настоящему.
Он уехал покорять новые горизонты. Через 1.5 месяца пришло 2 письма от мамы и Оли. Для него так и осталось загадкой, где она взяла адрес – может у мамы, а может в академии.
Писать было не о чем, обычная рутина жизни, но писал, делясь какими-либо мыслями.
***
И вот через 4 года он приехал домой, к маме. Это был его первый долгожданный отпуск.
Он проходил по тихим вечерним улицам города, прислушиваясь к тишине. Да, он добился того, к чему стремился. Он стал военным переводчиком, и жизнь его была наполнена смыслом. И после всей суеты, шума, эти часы, проводимые в родном краю, казались ему блаженством. Он всматривался в витрины магазинов, новые дома, улицы, таящие в себе что-то новое и волнующее, бродил, не задумываясь, вдыхая воздух уходящего лета.
- Ну, здравствуй, Тим!
- Леля! Рад видеть! В отпуске?
- Да, но вернулась к родным истокам. Сейчас здесь в школе.
- Не по нраву Москва?
- От чего же. Горд полюбила. Но обстоятельства не всегда складываются в нашу пользу…
Он пригласил, ей пройтись, радуясь встречи. И они бродили, вспоминая школьные годы, учителей, смеясь над их прошлыми выходками.
- Тим, а ты не знаешь где Катя?
Он стал суров в лице, но спокойно ответил:
- Нет. Мама писала, что уехала. Для меня это сейчас неважно. Жизнь идет, а значит время вперед.
Больше они не говорили не слова, безмолвно шагая рядом. Оля злилась на себя за эту глупость. Ведь не хотела она бередить прошлое, и ранить дорогого ей человека.
- Ладно, мне пора. Может еще увидимся лет через 5, - сказала она, - Звони.
Она уходила легкой походкой, а Тим, не выдержав, крикнул:
- Леля, я обязательно позвоню. Слышишь, обязательно…