7 августа 2007 года, я зашёл на выставку дипломов Московского архитектурного института. Между стендов с планшетами, я вдруг увидел руководителя свего дипломного проекта, (который я делал ещё в 1973 году), профессора Серафима Васильевича Демидова, он казался мне человеком достаточно почтенного возраста ещё в те годы.
-Надо же, подумал я, он до сих пор ещё находит в себе силы выходить из дому.-
Лет 10 назад, я видел публикацию о нём в журнале и удивился, что он ещё преподавал!
Я подошёл, представился, мы разговорилились, Через 35 лет он вспомнил, улыбаясь, дипломы моих друзей Генки Перлина и Вовки Шарапова, с подробностями. Потом, улыбаясь так же, показал мне книгу, автором которой он был, которая стала лауреатом всеросийского конкурса учебно-методических изданий, и сказал мне, узнав, что довольно долго жил и работал в Сочи,:
-Скажи, давно никуда не ездил, сколько до Сочи ехать, и сколько билет стоит? Пригласили на вручение диплома победителя, ни разу в Сочи не был.-
-Полтора суток,-
ответил.я.
-Далековато, ну буду думать.-
-Серафим Васильевич, говорю, там выпускников наших много , вон Олежке Козинскому позвоню,
вас встретят прямо на перроне.-
- Ой не люблю я провожатых, везде один езжу и хожу. Хочется конечно поехать, да вот всё сомневаюсь, мне ведь 89 уже,- он почему-то стеснительно пропустил слово лет,- но я подумаю, подумаю.-
Мы долго ещё говорили. Чувствовалось, что ему не хватает общения. Он проявил поразительную память и интелект, которым мы восхищались, ещё в том далёком 1973 году. Рассказал, что лет 6 назад был последний раз руководителем на дипломе, а сейчас стал много рисовать. Пригласил на традиционную выставку живописи и графики в "Союзе архитекторов", где он предполагал выставить свои работы. ( администратор выставки дипломов, как и все сотрудники МАРХИ, хорошо знающая Демидова, рассказала мне, что у него обалденная живопись, которую он продаёт по бросовым ценам!) Мы распрощались,
-Ну, состыкнёмся, как нибудь,-
весело и молодо улыбнувшись, сказал он, и постукивая палочкой, совершенно один, всё с той же, гордой, прямой осанкой, пошёл к выходу,(провожатых у него не было, и на метро он приехал один.)
Ногу он потерял, в первые дни после Отечественной войны, пройдя её от начала и до конца на фронте, случайно попав под трамвай, в праздничной, послевоенной Москве..
С той поры палочка всегда была его спутницей.
А это я только, что 31.10. 2019 нашёл в интернете:
"Архитектору Серафиму Демидову мы позвонили сразу после новогодних праздников. В начале января ему исполнилось сто лет, и редакция решила навестить юбиляра. «Конечно, заходите, — пригласил Серафим Васильевич, — только вот долго общаться не смогу — пишу книгу воспоминаний». На деле общение оказалось долгим и приятным. Жизнерадостный и доброжелательный Серафим Васильевич целыми днями в работе. «Последнее время занимаюсь исключительно литературным творчеством, даже любимую живопись временно забросил», — сказал юбиляр." ...
Какое счастье, что Серафим Васильевич жив и счастлив!!!!! : "
Вот ещё нашёл в интернете: "...Архитектор, боевой генерал, простая труженица. Что объединяет их всех кроме того, что эти люди появились на свет в один год с «МК»? Они сумели заглянуть за черту, доступную немногим. Прожить целый век. И при этом остаться сильными духом, крепкими телом и разумом.
Ровесники «МК» рассказали о том, как прожили этот векфото: Из личного архиваСерафим Васильевич Демидов.
«В паспорте написано, что мне сто лет, приходится верить», — на вопрос, сколько же он сам себе даст, отвечает архитектор Серафим Васильевич Демидов, родившийся 6 января 1919 года.
Самый лучший день
...На углу Арбата, еще не разделенного на старый и новый, дворянки в потрепанных молью кружевных шалях обменивают на хлеб последнее свое богатство, золотые колечки, крестики.
Чумазые мальчишки-разносчики выкрикивают «шапки» первых пролетарских газет: «Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем!» Идет гражданская война...
«Матушка моя в тот год заразилась испанкой, как многие тогда, мне было всего полтора, — не может сдержать слез столетний Серафим Демидов. — Недолго она промучилась... Отец отвез ее в свою деревню и похоронил, вернулся в Москву к детям. Уже взрослым, бывая в тех краях, я всегда находил ее могилку на кладбище по приметному беленькому крестику». Двадцатипятилетняя мама на единственной сохранившейся фотографии с таким же молодым отцом сегодня годятся в правнуки своему старому сыну.
Мы знаем то лихолетье по ветхим кадрам кинохроники. Поэтому оно и кажется нам черно-белым. Но для людей, которые жили в те годы, все было расцвечено в яркие краски. Ведь это была их молодость.
Первая по-настоящему яркая вспышка памяти у Серафима Демидова — январь 1924 года. Умер Ленин. Пятилетний мальчик Серафим (имя, данное верующим отцом, совершенно не характерно для того стремительного, революционного времени) лежит простуженный на кушетке.
«Два старших брата и сестра с нетерпением ждали шести вечера. По всей Москве загудели заводы, трамваи, автомобили... Сестра распахнула форточку, чтобы лучше слышать, и я помню, как отец строго приказал ей: «Лена, прикрой, ты же знаешь, что Сима болен».
Серафим пережил Лену, братьев, отца, любимую жену, многих учеников и коллег... Он пережил даже большинство своих воспоминаний, тоже канувших в Лету.
Нынче за окном скромной квартиры моего героя стоит рыжий октябрь. Столетний хозяин встречает нас в парадном костюме с боевыми наградами, ради визита журналиста он надел протез — ампутация ноги напоминает о последней мировой войне.
У него очень крепкое рукопожатие, однако слышит все хуже, и поэтому в комнате висят две лампочки — синего и красного света, отдельно для телефона и от входной двери. «Чтобы преодолеть мою глухоту, они загораются, когда кто-то приходит или звонит», — объясняет Серафим Васильевич.
Днем с ним постоянно находится социальный работник от Московского дома ветеранов Галина Нюдляева. Без ее помощи Серафим Васильевич — никуда.
«Честно сказать, на улице бываю крайне редко. Может быть, последний раз несколько лет назад, кормил голубей в парке», — оправдывается за свое вынужденное бездействие мой собеседник.
Небольшая комната заставлена книгами и завешана фотографиями. «Вам, наверное, скучно меня слушать? — переживает Серафим Васильевич. — Давайте-ка я лучше зачитаю свою биографию. Я написал книгу воспоминаний «Вместе со страной». Я сейчас, быстро».
Скороговоркой перечисляет основные вехи событий: «В октябре 1942-го был отправлен на фронт с четвертого курса МАРХИ — архитектурного института. Участвовал в боях в качестве командира, был ранен, награжден четырьмя боевыми орденами, в 1943-м вступил в ряды КПСС...»
«Серафим Васильевич, а самое главное воспоминание в вашей жизни какое? Помните свой лучший день за эти 100 лет?» Старик пожимает плечами: «Какой неожиданный вопрос вы задали, обычно спрашивают про войну...»
...После победы в Великой Отечественной Серафиму Демидову предложили и дальше служить в армии — но он остался верен профессии архитектора.
«В качестве одного из авторов участвовал в проектировании и строительстве крупных гидротехнических ансамблей, Волго-Донского канала имени Ленина, названного великой стройкой коммунизма», — с гордостью говорит ветеран о своих достижениях. А я снова спрашиваю о его лучшем дне. «Я думаю, что он все-таки существовал, этот день, но я никогда не задумывался о том, чтобы его запомнить».
Нативная реклама Relap
Замечаю картину, пейзаж на стене, выбивающийся из общего ряда строгих черно-белых фотографий гидростанций, спроектированных Демидовым, — на ней остроносые гондолы на серо-зеленой глади канала колышутся, будто живые.
«Это Венеция, — поймав мой взгляд, объясняет Серафим Васильевич. «Вы были в Венеции? Во времена СССР? Это ваш рисунок?» — «Я был там в командировке с группой товарищей. В гостинице, в которую нас поселили, висели картины старых итальянцев, они меня вдохновляли. Больше всего запомнился букет ярких цветов на черном фоне, я пообещал себе однажды нарисовать такой же».
Он вернулся домой и до самой пенсии так и продолжал создавать промышленные гидрообъекты. Хотел ли он стать художником? Или, например, проектировать дворцы и музеи? Родине в ту великую эпоху было нужно от него другое. Серафим Демидов лично участвовал в сорока проектах, им было выполнено порядка 100 научных работ, более 60 из них опубликовано. Как научный руководитель подготовил 12 кандидатов наук. В 1968 году был избран заведующим кафедрой. Преподавал до 90 лет. И до сих пор приглашают выступать в родном институте, где в начале этого года торжественно отпраздновали его столетие. Значит, это и была настоящая цель его долгой, очень долгой жизни, считает Серафим Васильевич.
Старик провожает нас до дверей. Сетует на то, что так и не вспомнил день, который мог бы назвать главным: «Видно, память, как и слух, стала слабеть», — сокрушается он.
У выхода я оборачиваюсь. Букет будто только что сорванных цветов на абсолютно черном фоне смотрит на меня со стены. Он не забыл! ..."