2
В последние годы январь я провожу в Москве в кругу своей семьи. Я не люблю этот месяц и не только потому, что он самый холодный в году, с самыми короткими световыми днями, но и потому, что у Мити проходит зимняя экзаменационная сессия, и он очень много, даже иногда ночами сидит за учебниками, готовясь к экзаменам. А мы все: Таня, бабушка и я волнуемся за него и с нетерпением ждем, когда он вернется домой из своего ВУЗа. "Ну как, сдал или не сдал?".
2-го января приходили Оля с Аней. Они прожили в Москве у аниного отца около двух недель, и к нам зашли только перед отъездом.
9-го пришел племянник Женя. Он приехал из Минска в командировку. Парень он хороший, и мы ему всегда рады. Пробыл он у нас не долго, переночевал только одну ночь.
20 января Митя сдал экзамен по металловедению. Это был его последний экзамен, и он был свободен до 8 февраля. Бабушка предлагала ему поехать в Орел или Витебск. Таня хотела бы, чтобы я съездил с ним в Ленинград, Мончегорск или Воронеж. Но эти намерения остались только разговорами.
День 24 января я считаю для себя траурным днем. Семьдесят лет тому назад 24 января 1920 года умер мой отец. Этой ночью мне долго не спалось, думал об отце, матери, о прошлом, вспоминал, что было в конце января семьдесят, шестьдесят, пятьдесят, сорок лет тому назад. Получалось так, что это время было для меня всегда тяжелым, несчастливым, печальным.
Мне было семнадцать лет, когда умер отец, и я отчетливо помню эти дни. Помню холодный зимний день, когда в Витебск приехал старший брат Иван и сказал: "Папа умер", и вечернюю поездку на санях домой, и отца, лежащего в гробу под образами, и морозный солнечный день 26-го января, когда хоронили его на кладбище у стены костёла в Кармелитах.
Шестьдесят лет назад - январь 1930 года. Сплошная коллективизация, раскулачивание и в том числе семьи моего тестя Николая Шевченко, тревога за судьбу свою и всей нашей большой семьи: матери, братьев, сестер, разрыв связи с тем уголком земли, родным гнездом, где провел счастливые детские и юношеские годы.
Пятьдесят лет тому назад - январь 1940 года. Новосибирск. Военный городок. Чистка Советской Армии от нежелательных элементов продолжается. Начальник штаба дивизии Фролов дал мне прочитать аттестацию, написанную окружным ветеринарным начальством не без участия Особого отдела, и расписаться, что я с ней ознакомлен. Я характеризовался как плохой работник, подлежащий увольнению из армии.
Сорок лет тому назад в январе 1950 - иркутская ссылка. Один без квартиры и семьи, поездка на несколько дней в Новосибирск, где я даже не смог увидеть четырехлетнюю дочь, которая лежала в больнице, больная скарлатиной. Но довольно грустных воспоминаний. Вернемся к нашей обыденной быстротекущей жизни.
Конец января 1990 года. Погода теплая, снег почти весь растаял. Читаю газеты, "Огонек", смотрю телевизор. Жизнь сытая, беззаботная, только и дел, что сходить за продуктами. Митя отдыхает после трудов праведных, иногда куда-то уходит заниматься каратэ, купил и притащил домой тяжелую штангу и упражняется в тяжелой атлетике, чем бабушка была огорчена и даже плакала.