Станислав МИРОШНИЧЕНКО
ЧЁРТОВА ПОДКОВА
Мог ли предположить восьмидесяти двух - летний, одинокий ветеран войны, переживший гестаповский плен, советский Гулаг и постсоветские грабительские дефолты, что обычный поход в кино, на утренний, бесплатный для ветеранов сеанс, станет для него роковым.
А дело в том, что в рамках борьбы с мировым терроризмом в местах массового скопления людей стали в срочном порядке устанавливать иные рамки - металлоискатели в виде магнитных подков, тем самым подозревая в каждом из нас потенциальных террористов. И как в любом поспешном начинании дело порой доходило до курьёзов.
Так, рядом с кинотеатром находился огромный оптовый рынок с тысячами беспрепятственно проникающими покупателями. Взрывай - не хочу! А в кинотеатре и двадцати человек на сеанс не набиралось, однако, извольте пройти сквозь, так сказать, игольные ушки. И уж коли засветились, так будьте любезны вытряхнуть содержимое ваших сумок или вывернуть карманы, то бишь совершить унизительную для окружающих процедуру. Вот и наш герой - ветеран, едва вступив на магнитный пятачок, внезапно засветился, и бритоголовый, плечистый охранник, с неприязнью взглянув на прихрамывающего седовласого шаркуна, небрежно поинтересовался содержимым его карманов, в коих оказалась лишь связка ключей, что дед тут же выложил на столик и вторично прошёл сквозь эту чёртову подкову. И снова, сопровождаемая противным писком, загорелась красная лампочка. Ветеран, сохраняя завидное хладнокровие, только виновато улыбнулся и пожал плечами, нерешительно заметив:
- Разве что... медали, - и аккуратно снял с себя пиджак с боевыми наградами, но казусная ситуация повторилась. Застывший в надменной позе охранник - этакий железный терминатор, был неумолим - ведь он же как никак при исполнении.
И ветеран, лишь судорожно вздохнув, безнадёжно махнул рукой. А ему ведь так хотелось пересмотреть старый, правдивый фильм про войну, что теперь не снимают, и как бы снова пережить мгновения своей суровой юности. Но увы, не судьба, значит... И уже развернувшись, хотел было уйти, но, стоявшая следом пожилая женщина, так же пришедшая на сеанс, вступилась за деда:
- И вам не стыдно, молодой человек, измываться над ветераном?! Но какой из него террорист, прости господи!
- А вы бы, мамаша, лучше не вякали, - люто огрызнулся охранник, - именно таких как вы, малоимущих и немощных, озлобленных на нынешний цивилизованный строй и вербуют террористические организации. За тысячу баксов вы не то что кинотеатр грохните, но и...
- Что ты сказал, обалдуй, повтори?! - взорвался задетый за живое, враз побагровевший дед. - Это мы - то продажные?! Те, кто неизмеримой ценой своей жизни спасли от коричневой чумы весь мир, и прежде - Великую Россию, за счет которой вы, твари, сейчас жируете, спустив с молотка всё её богатое наследие?!... И, едва сдерживаемый женщиной и подошедшими следом ветеранами, дед, неистово брыкаясь, пытался врезать ногой по округлой физиономии самодовольного борова. - Ах ты сучий выродок! Харя фашистская! Да я таких, как ты, на фронте... И тут он сдавленно закашлялся и, схватившись за сердце, стал медленно оседать.
- Что с вами?! - взволнованно засуетилась женщина, - Вам плохо?!
- Сердце... - морщась от боли и задыхаясь, чуть слышно выдавил из себя ветеран, - пуля у меня там, ещё с войны... Теперича всё чаще даёт о себе знать...
- Так вот отчего подкова взъерепенилась, - ядовито осклабился охранник - надо было сразу сказать, а то... - Ладно уж, дед, проходи.
- Да вы что, совсем что ли, спятили?! - завозмущались в один голос ветераны, - немедленно скорую вызывайте! Не видите, ЧЕЛОВЕКУ ПЛОХО!
Охранник, равнодушно зевнув, кивнул своему напарнику, подошедшему на шум, чтобы тот набрал - 03.
... - И когда эти дармоеды вшивые наконец передохнут, только всю малину нам поганят, - злобно процедил он сквозь зубы, как бы самому себе, но так, чтобы все слышали.