Сияла тихая майская ночь, луна пригревала тёмную сторону Земли. Офигенно страшный мертвец манерно стоял у ограды старого кладбища. Что ему надо было, кроме животрепещущих мозгов – с первого взгляда сказать было нельзя. Не шоколада в праздничной упаковке – это точно. Его зубы дробно стучали друг о друга – не только в предвкушении еды, но и от ночной прохлады.
Неподалёку, в аллее старых клёнов, появилась парочка малолеток – из разряда тех засранцев, что не постыдятся посмотреть «Очень страшное кино-3» не раз и не два, а также «Свадьбу лучшего друга», и погорланить что-нибудь из репертуара Димы Билана в полтретьего ночи в спальном районе. В руках у них было по бутылке пива и пакетики с сушёным кальмаром.
Заметив парочку, мертвец – бывший конторский служака – от неожиданности чуть не съехал вниз по ограде, но вовремя зацепился гнилым френчем за чугунный крюк оградки. Оправившись, пришелец с того света сказал проходившей мимо парочке:
- Земляки, дайте закурить.
Парочка замерла на месте, затем один из них дал мертвецу папироску. Дрожащая рука молодого парня выдавала изрядное волнение, когда давал прикурить трупу. Страх как океанская волна накатывал на геев мощно и неудержимо.
- Ну, мы пошли? – пискнул один из них.
- Постойте со мной, ребята, я ж не урод какой, - глухо, как из бочки, прошамкал мертвый. – Сами понимаете, поп в гостях, а черти на погосте. Поговорим по душам, а то скука заела. – Дохляк крепко затянулся сигаретой, затем выдохнул, причём дым пошёл не только из носа, но и из ушей и даже мутноватых глаз. – Я чё хотел сказать: вы особо не торопитесь к нам, на тот свет. Проблемка у нас возникла: в аду перенаселение, народ уже негде размещать, и с дровишками вместе с углем форменный дефицит. Иного грешника не то что не зажаришь, но и не подпалишь толком. А это нарушение порядка. Но если уж вам невтерпёж к нам пожаловать на огонёк на пару-тройку миллионов лет, то обязательно с дровами или ведром угля – иначе охрана на воротах не пропустит… Эй, парень, ты чего?
Один из геев, очевидно, из-за нежности нервной организации, рухнул на землю без сознания.
- Стоп камера! – донеслось из кустов. Выбежали какие-то люди, стали откачивать бессознательного нежного паренька. Мертвец, выпускник Щепкинского училища, подошёл к режиссёру:
- Андреич, сколько можно дублей делать? Этот уже двадцатый! Далась тебе эта «натура», давай задействуем парней, знающих о съёмках.
- Павел Егорович, - ответил режиссёр, - не могу я халтуру гнать. Кровь из носу - нужен эффект неожиданности.
- Андреич, смотри, не будет толку ещё пять дублей – с тебя вино и тарелка плова в «шеш-беше», - сказал плутоватый мертвец и отправился подправлять грим.