Быть женщиной,…
Это - неограниченный шопинг с ограниченным кошельком, работа стилиста по утрам перед зеркалом и многочасовые пытки на гвоздиках...
Это не самое страшное, что может до заикания напугать девочку, как только она начнет осознавать свой пол. Мало того,в её зеленом сознании это как раз то, к чему она бежит, как марафонец на короткой дистанции. Торопится натянуть на себя мамины платья, юбки... И в боевой раскраске красавиц с журнальных обложек и в маминых туфлях гордо дефилирует по комнате. Чуть позже обзаводится кавалерами и другими глупостями. Прекрасно! Чем раньше ее глупости кончатся, тем быстрее она станет взрослой.
Моя раскраска уже приближена к естественной, а обувь соответствует размеру ноги,и я смею назвать себя тем, кем создала меня природа. А что касается глупостей… Тут все не так просто. Тут неожиданно оказалось, что путь мой далек и долог…
Сегодня я покупаю машину!
Новую машину! С иголочки!
Источая ароматы от Нино Риччи, цокая соразмерными каблучками по залитому утренним солнцем кафельному полу, я вхожу в автомобильный салон в сопровождении своего помощника - будущего родственника. Ведь женщина в нашем обществе, уже давно не птица, и пока не человек. Без мужчины вход в серьезные заведения для нее заказан.
И тут я вижу Ее!
Блестящая! Современная! Раскосая лань, с восточными глазами, цвета кофе с молоком моя Ноточка гостеприимно встречает меня распахнутыми дверьми и стерильным, как в операционной, салоном. Девственная чистота, в которой не сидел человек!
«Ну, здравствуй», - мысленно говорю ей я.
«При-вет», – пикает она в ответ с нажатого брелка сигнализации. И подмигивает мне двумя восточными глазами сразу.
- Да, вы точно подружитесь, - говорит мне мой будущий родственник, и я уже вижу, как мы с ней прогуливаемся по вечернему городу.
«А что это у вас за порода?», - спрашивают меня собачники, выгуливающие по площадке своих дружков.
«О, это новая разновидность мопсинки великанского размера. Кофейный окрас!»
«Неужели!» - удивляются они вместе со своими незарегистрированными дворнягами.
«Ну, да. Посмотрите, какая у нее морда».
«Приплюснутая, - отвечают они, - как у мопсинки».
«А какие у нее лапки!?»
«Коротенькие и толстенькие, как у мопсинки», - отвечают они.
«Вот видите!»
«А хвост, - не отстают от меня собачники, - где у вашего мопса хвост?»
«Вот именно! А где вы видели у породистой мопсинки, блин, псинки, хвост?»
И тогда они соглашаются и все хором зовут ее вслед за мной: «Ноточка, Ноточка, какая прелестная мопсинка…», - и пытаются погладить ее по плотным бокам.
«Пам-па-па-па-а-ам…»… мобильник возвращает меня в салон.
- Слушай, - говорит мне в ухо моя причина нашего очень будущего родства с Денисом, - я тебе не сказала, что машину надо смотреть долго?
- А чего мне на нее смотреть… здесь? – удивляюсь я. - Времени у меня будет воз и маленькая тележка.
- Вот именно. Поэтому и смотри на нее сейчас. Там.
- Здесь?..
- Там.
- А как долго? - конкретизирую я.
- Двадцать минут.
За что я ее люблю, так это за вежливость. То есть за точность. Королевскую. Но тут она, моя светлая надежда, начинает сомневаться в моей взрослости, она всегда думает, что прошла гораздо больше глупостей, чем я:
- Денису передай трубу.
Я передаю и, отойдя в сторонку, начинаю смотреть.
Ну, любо-дорого! Блестит!
Денис долго-долго слушает и, качая головой, повторяет одно и то же слово:
- Ага… Ага… Ага…
Как попугай.
А я стою и смотрю.
А потом, окончив разговор, то же самое начинает делать Денис.
Только он не просто смотрит, он ее начинает щупать!
За бока, за зад, за нос. Оглаживая вдоль и поперек руками, как слепой, он смотрит ее осязанием, обонянием, носом и еще каким-то внутренним чутьем. Он, что, сомневается в здоровье моей верной псинки?
Тогда я начинаю делать то же самое вслед за ним.
И, о боже! мои руки нащупывают на ее правом боку последствия ветряной оспы. Нелепая шершавость цепляет ладони.
- А что …. это? – спрашиваю я, несколько остолбенев, у менеджера.
- Это?... Транспортировочный грунт. Митек, - позвал он мастера, - убери тут маленько.
Вот, ёлы!...Митек со скрытым от посторонних глаз IQ, с фланелевой тряпкой в руках, смоченной в вонючей жидкости, мгновенно ликвидирует с нее прыщики. Ну, слава Богу, здорова.
А Денис все щупает и щупает. Пощупав снаружи, он переходит вовнутрь и теперь ему явно не хватает фонендоскопа, диагностировать ее дальше. Главное, чтобы обошлось без скальпеля.
- Ну, что? – заглядываю я к нему в дверь.
- Ага, - отвечает он.
- Что – ага?
- Ага,… ага-а.
- Вот теперь все понятно, - недовольно вытягиваю я губы, - сразу бы так и говорил!
Но он все равно молчит. Как воды в рот набрал. Только глаза бегают и руки.
Я сегодня абсолютно счастливая женщина, стою в залитом утренним солнцем автосалоне, рядом со своей сверкающей мопсинкой с раскосыми глазами и источаю радость, не меньше, чем ароматов от Нино Риччи. И вдруг.… Вдруг все лопается в один момент. Вот, блин!...
Солнце бьет по глазам, в печенках что-то лопается и я понимаю, что на Ноточку падает тень страшной болезни.
- Пригласите заведующего!
Я это понимаю по строгому Дениному вызову главврача:
- Пригласите заведующего, - говорит он не мне.
И менеджер, тут же приведя за руку человечка, кругленького, как Вини Пух, профессионально,проводя в жизнь главный принцип продаж - клиент всегда прав,самоликвидируется тенью отца Гамлета у окна.
- Вот! – Говорит круглому заведующему Денечка.
- И что? - спрашивает его Вини Пух.
- Ну, вы же сами видите!
- Нет, - отвечает спокойный, как Т-34, Вини Пух. Все правильно. Это-разделение труда. - Ничего не вижу.
- А отсюда?
Я встаю за Дениной спиной, но из-за нее мне не видно не только болезнь, но даже весь мой автомобиль. Ничего, кроме большой и сильной спины будущего родственника.
- Видите? – спрашивает он.
- Нет, - упрямится, как любимое бабушкино животное, заведующий.
- Мы покупаем, - он так и сказал «мы», - мы покупаем машину новую.
- А мы новую, как раз, и продаем.
- Тогда объясните, откуда на новой машине вмятина?
- Какая такая вмятина? - удивляется Вини Пух.
- Да вот эта, - Денечка тычет пальцем, и тут я вместе с ним в стерильном, как операционная, салоне вижу боевой шрам на щеке моего новенького друга.
Меня бросает в жар, и Земля уходит из-под ног!
Царапина, силуэтом с краешек женского ногтя!...
- Что?... Вот это?... – Вини Пух в поисках подсказки отводит глаза к тени Гамлетовского родителя в окне.
- Заводской брак, - раздается из суфлерской будки.
- Ерунда. – Озвучивает Вини. - Заводской брак.
Земля возвращается!
- Да нет. – Настаивает моя будущая родня. - Это не заводской брак. Это уже не новая машина!
М-м-мда! И я опять улетаю в астрал. И оттуда приглушенно слышу голос жены Леонида Гайдая: «Это не открытый. А закрытый перелом!».
Вини Пух встает в позу мыслителя и, скрестив руки на груди, пускается во все тяжкие. Как со скалы в море:
- Сколько?..
- Нисколько, - обрывает мой молодой Деня, копируя его боевую стойку.
- А что же будем делать? – роняет ручки вниз Вини.
– Мы не на базаре! – Еще устойчивее встает Деня.
- А базара нету! – воинственно парирует заведующий Вини.
Я приземляюсь на грешную и, встав между ними, верчу головой, как маятник. Вправо-влево, вправо-влево… В конце концов, а меня кто-нибудь спросит?
Мопсину надо лечить!!
- Мы согласны, - говорит Денис, - меняйте.
- Откуда?
- Да вон хоть с той, синей. Она же - Ваша. И моральный ущерб.
Что? Уже ущерб? Да я и за руль-то еще не садилась! Если ты женщина, то, значит,…
Не проходит и десяти минут, как консоль с синей машины перекочевывает на мою, и кругленький приносит мне коробку. Ага!... Знает кошка…
- Подарок, - торжественно произносит вежливый кругленький.
С этого и надо было начинать! У меня же праздник.
Денечка берет из моих рук наш с Ноточкой подарок, подозрительно оглядывает его китайское клеймо и делает официальное заявление:
- Огласите весь список.
- О, кей, - моментально подпрыгивает Вини Пух, и протягивает ему перечень на двух страницах формата А4.
Я встаю рядом в железную стойку, и скольжу по списку пальчиком мимо всего того, что у меня уже есть. Тем более, с китайским клеймом. Наконец, палец застревает на месте.
Нелегка доля покупателя в Странной Стране.
(Вот словосочетание! А мы в ней не жители, а СТРАННИКИ?...)
- Мы тут все оформим. Упакуем…
- И бантик будет?- Встреваю я в мужской разговор.
- И бантик будет. – Цедит мне Вини, и поворачиваясь к Дене. - Будьте любезны, рядом сберкасса, оформите квитанции, и - на регистрацию, ну, …в МРЭО, там,… «тэо»…
Во, это мне понятно!
Сберкасса, это, где я раз в три месяца плачу за квартиру, а раз в полгода за свет. Потому что чаще не успеваю.
Пока моя замечательная и будущая родня проводит заключительный технический инженеринг, приёминг и дополнительный чисто мужской выпендрюжнинг в сияющем автосалоне на пару с самым красивым и лучшим менеджером, я, отстояв очередь к окошечку к девушке, привожу ее банковские произведения в салон.
- Поздравляю с покупкой, - торжественно произносит голубоглазый самый лучший менеджер, и мы с Денечкой садимся в новый автомобиль.
Кто сказал, что автомобиль – не роскошь? Кто-кто?!... И вы хотите это повторить?! Не надо!! Лучше присядьте рядом со мной в «Ноточку».
- А это что? – Денис нажимает на кнопочку на дверях, и стекла ползут вниз.- А вот это?.. Ой, смотрите,ебэдэ,...
- Денис!...
- ... абээс, …
- Эсэс…- дразнюсь я на него.
- Джи…пи, ой……..сидюшник.
- Еще сказал бы гадюшник! И где вы всего этого набираетесь? …
- Ничего я такого не говорю, я понять хочу, смотрите!
Он щелкает переключателями на руле и, раскрутившись под торпедой, в салон вливается музыка.
-А окно-то, окно… Ну, как в маршрутке. Вот это обзор!
Бам-с-сс!... На стекло брызнула вода и я зажмурилась.
- ... Фонтан «Тритона»!..
Бам-с-с...-Бам-с-с!… Уменьшенная пара «Тритонов» пульнула по фарам.
Вот, детство играет! В этой, ну, как его, ну, сами знаете, в чем.
- Слезай, водила! – Я сгоняю его на пассажирское кресло, и мы катапультируемся через весь город.
Да! Точно! Маршрутка! На двоих.
Все внизу, мы – наверху. Все, кроме джипов и автобусов. И еще КАМАЗов.
В салоне - ни единого звука. Кроме грохота Денискиного Радио Maximum.
И я каблучками: газ-тормоз, газ-тормоз и!- га-А-аз….!
МРЭО… Звучит, как предсмертный приговор. Но пока там никто не МРЕТ. Кроме меня. Давно. В том году, когда всем нашим «странникам» массово права меняли.
Тогда была така-а-я очередь! Ко всем его окошкам. Что и очередью не назовешь – толпа! Но по записи. Сразу потолки там стали низкими, коридоры узкими. Лестницы забитыми. Воздуха нет. А у меня через час свидание.
Тогда я подошла к окошечку поближе, прислонилась спиной к стенке, закрыла глаза и громко прошептала в окно: «Девушка… девушка…помогите… спасите… вызовите скорую…». Потом сввернулась пополам: «Ой… печень… как его… селезенка…плохо-то как мне!». Сразу рука из окна рра-аз! «Давайте я вам сейчас все в лучшем виде». Только так и успела.
А тут – приезжаем, и ни души! Мертвый сезон.
Выходит на площадку спокойный, лощеный, хорошо откормленный... Как боров Борька у тетки в Медведкино.
- Открывайте капот.
- Есть, товарищ подполковник, - рапортую я сама себе и дергаю Ноточку за нос.
А у нее внутри!... Нашпиговано, нашпиговано, как макароны итальянские, туда-сюда проводочки разноцветные.
- Документы!- Тянет Боря ко мне ручки.
- Вот, товарищ подполковник.
У нас свидетельство о рождении в порядке.
- Ви-и-ин, - тянет он со вкусом и лампочку в нее тычит, как Ухогорлонос.
- Никаких вин, - и шепотом, - товарищ подполковник. Она у нас еще маленькая.
Он не слышит. Он у нее в носу. Выныривает оттуда и галочки на свою бумажку выбрасывает.
- Та-ак… Та-ак. Так-так...
И вдруг, как гром среди ясного неба:
-А э-этто что такое?
- Где? - мы с Денисом выкатываем все четыре глаза на указанное место.
- Полицейская шин-д-т-лза…, - шепчет так, что ничего толком не разобрать.
- Что? - удивляюсь я совершенно искренне. – ШИза??! Какая ШИза??
Шиза!... Ну, откуда у такой маленькой шиза? Месяц от роду… В кого?!
- Да не шиза, - возмущается Боря, - А полицейская шин-д-т-лза…, - и опять окончание жует.
- Шина?! Нет, нет, товарищ подполковник, шины ее - родные.
- Дамочка! Может, вы помолчите? Я с молодым человеком поговорю. Номер под лобовым видишь? – спрашивает он Дениску.
И, заведя его за все двери поочередно:
- А здесь?... – и улыбается, как теткин Борька, когда нажрется. – Все четыре разА верно, а под стеклом – неверно. От другой машины полицейская шильда-то.
Я хлопаю глазами и застываю египетской мумией.
- И что это означает? - Спрашивает Дениска.
- Ворованная, - хрюкает Боря и захлопывает птичник с галками.
- Как ворованная, как ворованная? - начинаю кричать на него я. – У меня чеки, квитанции,… у меня договор. У меня таможенная декларация!...У меня – подарок… от фирмы. – Сердце опускается в живот. В горле пустыня Гоби. Язык, как вареный, под соусом с хреном. В голове один адреналин. - Что теперь-то?
- А ничего, - у Бори нет в крови адреналина. У него вообще кровь серая и не течет.
- Что теперь с ней будет?
- Экс-про-при-иру-ем. В фонд благотворительности.
- Ку…ку…куда?
- В соседний детский сад!
Я грохаюсь на асфальт смотровой площадки и раскидываю руки в стороны, словно морская звезда.
И, сквозь мелодичный шум ласковых волн мирового океана, слышу, как надо мной склоняется Боря с моей будущей родней:
- Предупреждать же надо. Что без чувства юмора.
«Ча-ашку ко-о-офею…»
Кофе в каморке инспектора был препоганый. И чашки грязные. Захватанные снаружи масляными руками Бори и с доисторическим налетом каменного века внутри. Дешевые чашки! Тоже китайские. Но это не важно. Это так же, как с и коралловыми бусами. Или с Ноточкой. Какая разница, сколько и почем! Важно, что это все - для тебя.
И, вообще, сегодня, я счастливая женщина! Солнце сияет. Музыка играет. Люди улыбаются! Ошибки свои исправляют!!
Консоли во второй раз переставляют. Синюю на кофейную, а кофейную на синюю. Ну, откуда же им, русским умельцам, было знать, что и консоли у "японок" тоже меченые! На "синенькой"- свой номер, а на моей - мой! Шильды восстанавливают! Полицейские. И даже квитанции, которые оказались с ошибками, в сберкассе перепечатывают.
Правда, Денечка сначала кричал на девочек: «Двоечники! Двух цифр не набрать. Из-за вашей ошибки нам машину не зарегистрировать до ночи». Но это же не только у нас. Где угодно могли перепутать. А эта, с лицом каменной гостьи, нашего сберегающего банка, даже двадцать рублей из собственного кармана вернула. За ошибку. И не важно, что я через весь город к ней на такси за двести двадцать. Успела же!
Все всё делают. Бесплатно. И подарки мне дарят. За моральный ущерб!
А я источаю ароматы от Нино Риччи и радуюсь, потому что быть женщиной – это прекрасно!
Сегодня все - для меня!