1
Я жарился на солнце, как столетняя ящерица на тысячелетних камнях, разбросанных во множестве здесь, в пустыне. Откуда, из какой богом забытой Вселенной – как и эта пустыня – взялись эти камни, - вопрос интересный. Но сейчас меня больше занимало то, как я сам здесь – в этой чёртовой пустыне – очутился. Может быть, ты мне скажешь, Stalker? Но ты остался в другом мире. Впрочем, если бы там же осталась и моя страсть к жизни, я бы сел на песок, не думая ни о каких камнях, ящерицах и пустынях, в позу лотоса - и вперёд размышлять на отвлечённые темы. Вместо этого приходилось думать о том, как вернуться обратно.
Последний образ из той жизни, который я запомнил – открывающиеся двери лифта, дальше – тьма кромешная, и вот я здесь. Боже, я собирался заскочить в магазинчик за продуктами, это самое обычное дело – по крайней мере, в моём мире, - за что ты со мной так? Если мне не следовало так поступать в этот день, ты мог, по крайней мере, предупредить…
Я застыл на месте (ящерица на соседнем камне – тоже): перед походом за продуктами я сладко вздремнул и даже успел посмотреть сон. Я увидел некую женщину с покрытым поперечными черными полосками бескровным лицом, отчего она выглядела безобразно. Женщина протянула мне куриное яйцо. « – Возьми яйцо, но не желай приобрести ещё десяток, - сказала она». Нелепый дурацкий сон оказался предупреждением. И всё-таки я был взбешён. Я не мог не заниматься привычными для меня делами, приснись мне хоть сто вещих снов - алло, Господин Вселенной? Меня все поймут, по крайней мере, многие, ну, хотя бы один человек.
Я оглянулся, посмотрел во все стороны: пески, всё одни пески. «Уйди, кошмар». Но он не уходил.
Я шёл через пустыню, не зная пункта назначения. В мои сандалии просачивался песок, шея, лицо горели нестерпимо. От следов ящериц на песке, похожих на вавилонские иероглифы, кружилась голова. Я силился прочесть иероглифы. Может быть, это послания мне?
Прежде чем прошёл миллион лет, как я оказался здесь, я увидел бункер.
2
Возможно, это не было бункером. Просто коробка из бетонных плит, возвышавшаяся на два метра над песками. Я видел три плиты по периметру, не сомневался и в четвертой. Медленно ковыляя – оттягивал приятный момент подтверждения своей догадки, - я обошёл сооружение и посмотрел на четвёртую сторону. Никакой плиты.
В черноту, вниз, уходила каменная лестница. Из чрева бункера веяло холодком и чем-то живым, осмысленным. Там что-то было. Я присел на ступени, выщербленные от времени и тысяч ступавших по ним ног. По ним ходили какие-то существа – когда-то давно, но не сейчас. Но… почему тогда они не засыпаны песком? И почему кажется, что там что-то есть? Ящерицы куда-то исчезли…
Я был в другой реальности, в обычной – я был уже мёртв, по крайней мере, временно. Я стал спускаться.
3
Ступеньки – как грани моего сознания - всё вниз и вниз, всё сильнее веет холодом. Я прислушался: верно, играет музыка? Звуки были всё слышней, от них меня пробирала дрожь. Музыка слишком тяжёлая, торжественная и великолепная, чтобы дело окончилось пустяками.
Наконец вдалеке забрезжили огни, теперь я шёл прямо по бетонному полу. Всё будет хорошо, правда, ангел-хранитель?
Я оказался перед входом в помещение, настолько огромным, что дух захватывало. Я был поражён увиденным. Вся эта громадная зала, стены которой уходили – улетали – ввысь, что и потолка видно не было, и освещённых мерцающими огоньками грязных лампадок и свечей, была полна мертвыми. Мертвецы собрались здесь, точно, из всех эпох, как было видно по их одежде, и находились тут целую вечность, что отпечаталась на их безжизненных лицах – масках – мордах. Они стенали, тихо подвывали, смеялись, жаловались, молились,- их завывания невероятно хорошо гармонировали с музыкой, которую я услышал ещё с лестницы. Невыносимый смрад от их молитв, речей и восхвалений поднимался к трону в середине залы, возвышавшемся над толпой мертвецов, над всем миром, как творец над своим творением. Я не желал видеть, кто на троне, и не cмог не посмотреть.
На троне находилась женщина. Её черные сальные волосы, опускавшиеся на плечи, полуобнажённую грудь, блестели кровавым оттенком в непостоянном свете лампад. Босые грязные ступни опирались на деревянную подставку. Её лицо землистого оттенка приковывало к себе мой взгляд выражением своих глаз – казалось, эти глаза пожирали душу. Нахальные и ненасытные, её очи впились в меня. Я не мог отвести взгляда от неё, королевы мёртвых. Музыка стала ещё громче и сладостней. Я уже не мог уйти отсюда.
4
- Подойди ко мне, - донеслось с трона.
Пробираясь к трону среди мертвецов, расступавшихся передо мной, я вспоминал все свои грехи. Я казался себе святым в окружении этих страшных иллюзий.
Я подошёл к трону.
- Ближе, - потребовала королева.
Я ступил на край подставки, где покоились её ноги, и чуть наклонился к ней.
- Ещё ближе, - тихо сказала королева.
Я поднялся на подставку обеими ногами, слегка касаясь её ступней, и, опершись руками о подлокотники трона, совсем близко оказался перед ней. Я чувствовал её дыхание – ледяное и вызывающее томление. Внезапно я ощутил возбуждение.
- Хочешь остаться здесь, со мной, навсегда? – шептала королева. - И среди моих слуг? В моём доме ты заведешь дружбу с теми, кого и увидеть не мечтал.
- Лучше… я пойду домой, - я не мог оторвать глаз от лица королевы.
- Негодник, ну тогда смотри, - сказала королева, императрица мёртвых.
5
Я оказался в море кроваво-красного оттенка. Кругом бурлило и завывало, как в самый дьявольский ураган. Море и шторм сливались в единое целое. Исполинские волны швыряли меня из стороны в сторону, вертели, кружили, выворачивали душу. Я уже захлёбывался и тонул, как волны вновь вытаскивали меня на поверхность вод.
Но хуже всего было то, что некто больше жизни желал найти и схватить меня. Я был преследуем и отчаянно хотел оторваться от преследователей. Невыразимый ужас - единственное чувство, бывшее со мной всё время. Спасите меня кто-нибудь, нет сил скрываться! Меня не пощадят, королева, вытащи меня отсюда! «Твои глаза – мои глаза, - донеслось из другого мира. – Открой глаза - и спасёшься».
6
Двери уже стали закрываться, но в последний момент я успел проскочить. Как обычно, опять встретился со словом « Stalker», выжженным на внутренней дверце лифта.
Я быстро и часто дышал, как собака. Сердце тяжело стучало в груди. Прислонился к стене, приходя в себя. Я не спал и это не был сон, но тогда что? - Сон наяву.
Я был жив, но воспоминания о произошедших только что со мной событиях оставляли после себя странные чувства. Я… хотел возвратиться в тот мир, реальный или иллюзорный, всё равно. Там ящерицы, знающие вавилонскую грамоту, пески, палящее солнце; там восхитительная музыка, какой я никогда ранее не слышал; там существа с мыслями и чувствами – не этого мира, а самое главное – там моя королева со своими слугами – она ещё ждала меня, я знал это. Чувство невыносимого томления нахлынуло на меня.
Я оторвался от стены и пошел на улицу. Мельком я взглянул на входную дверь – и обомлел. На ней была надпись: «Закрой глаза – и увидишь меня». Я стал яростно затирать её, стирая пальцы в кровь, только бы никогда её больше не увидеть.