Бейсбольная бита, самовар и мозг в банке
Сергей шёл по городу вне времени и пространства. Булыжник под его ногами сменялся асфальтом. Дорожки парков и скверов сами собой превращались в узкие тротуары. А те, недолго подумав, распадались полосками зебры. Все улицы сегодня не имели названий, а переулки изгибались так часто, что казалось невозможным даже приблизительно понять хаотичность их направлений. Но потеря ориентации и связанные с этим опасности совсем не пугали Сергея. В этом мире оставалась лишь его телесная оболочка, которая, как известно анестезиологам, бояться не умеет. Двумя часами ранее, душа, прихватив с собой большую часть растревоженного несчастной любовью сознания, покинула свою оболочку. Где она скиталась в настоящее время, нам не известно. Но редкие прохожие, встретившиеся со взглядом нашего героя, прятались в подворотнях. И даже отважные сотрудники милиции не стали проверять у него документы, а, вспомнив о срочном задании, быстро растаяли в городских лабиринтах.
Когда он дошёл до середины моста, ноги, почему-то, остановились. Глаза посмотрели куда-то вниз. Тело, зачем-то, полезло на чугунную ограду… Проезжающие мимо машины начали останавливаться. Их пассажиры спорили с водителями, отчаянно поднимая ставки. Любопытство, подогретое алчностью, росло стремительно. Но Сергей всё не прыгал, и они начинали нервничать.
***********
«И почему всё время на моём мосту?! Вон сколько домов высоких понастроили – красотища! Бритвы и тёплую ванну, опять же, никто в архив не сдавал. Да и яда в любой аптеке – мама не горюй! Так нет же!!! Обязательно с моего моста! А если мне надоест? Если я в отпуск уйду?!»
************
То, что облако было зелёное, эмоций не вызвало. Не удивил Сергея и тот факт, что на нём сидел здоровенный негр в ярком полосатом берете и рваной майке с надписью «Адидас». Отрезвление не наступило. Негр вздохнул, стукнул себя по коленке, убив комара, и со словами: «Ну, ты сам напросился!» - слегка дотронулся до макушки Сергея бейсбольной битой.
************
Отчего так болит голова? Блин, такое чувство, что её разбили на кусочки и сделали из них пазлы. Я даже слышу, как они шуршат, пересыпаясь, где-то внутри черепной коробки. Глаза лучше не открывать. Свет бьёт, как из пушки, аж в ушах стучит… Пива бы… Холодного!
-Ага! А может тебе ещё за рассольчиком в погреб сгонять?!
Блин! Опять этот голос в голове! Глючит меня что-то с утра… Мне бы понять, где я и вспомнить хоть что-нибудь… А тут ещё этот! Слышь, ты, заткнись! Без тебя тошно! Не видишь, помираю совсем?!
- Как же! Я замолчу, а ты опять спать завалишься. И буди тебя потом три часа! И пива не дам. Ишь ты, помирает он! Как с моста прыгать – что-то не боялся, а сейчас самосохранением, вдруг, озадачился! Да и не поможет пиво тебе. На, лучше, ледку на шишечку!
Сергей взял в руки что-то холодное, и, ощупав больную голову, убедился, что форма черепа заметно изменилась. Не единорог, конечно, но тоже на человека не похоже.
- Кто это меня так?
- А ты не помнишь? Да открой ты глаза, наконец! Не могу я с незрячим разговаривать. Неудобно как-то.
Сергей осторожно открыл левый глаз, потом – правый. Немного поморгал. Не помогло. Видение улыбалось жёлтыми зубами и совершенно не собиралось исчезать. Более того, именно оно с ним и говорило! Рассудок опечалился от помутнения:
- Кто ты?
- Мостовой.
- Кто-кто???
- Дух моста, с которого ты сигануть собирался.
Сергея этот ответ почему-то успокоил. Окончательно отключив логику, он спросил:
- А чёрный почему?
- Мой мост студенты из Эфиопии строить помогали. Я у них кое-чему научился. Не только загорать. Вот – танцую хорошо, и отлетаю – мало не покажется. Ты, кстати, курнуть не хочешь? Нет? Зря! Ладно, так зацени мой бульбулятор…
Сергей огляделся. Дом – шалаш шалашом. Из достопримечательностей – только дымящийся самовар, да большой барабан в углу. На нём негр и сидел, предоставив гостю приятную возможность валяться на полу. В самоваре что-то побулькивало, а из трубы торчал целый веник каких-то трав. Запах это сооружение источало резкий и экзотический.
- Марихуана?
- Нет. Это – мой личный гербарий. Очень хорошо мозги прочищает вашему белому брату. Да и дурь из башки выбивает. На, затянись! – и он протянул ему толстый резиновый шланг.
Разговор завязался. Как-то сразу и по душам. Сергей рассказывал о несчастьях, всплывающих из его памяти. Но сейчас они были похожи на маленьких розовых хомячков – такие же смешные и безобидные. Берёшь их в руки, гладишь, и сразу понятно – горя-то и не было. Вот у этого – кусочек грусти на носике, за ушком – точечка печали, и лапка хромает – больно немного. «Иди, побегай по травке. А потом – заходи. Я тебя уже не боюсь. Ты часть меня, хоть и чуть-чуть неуклюжая!»
Трава догорала. Видения медленно исчезали. Но негр остался:
- Ну, и чего ты топиться-то пошёл?
- Девушка разлюбила.
- Всего-то! Хочешь, я колдану, и она сама к тебе прибежит?
- Нет, не хочу.
- А чего ж тебе надо?
- Не знаю… Счастья, наверное…
- Воля Ваша!
Негр ещё раз приложился к резиновому шлангу, просветлел лицом и, придав своему голосу максимум монотонности, заговорил:
Я всего лишь негр простой.
Живу на свете четыре столетия
И вижу каждый день-
Мир – отстой.
Это понимают малые дети.
Вот ты – решил прыгнуть с моста.
Мозги забыл дома в банке!
Хорошо, что медленно считаешь до ста.
И спасибо скажи моей палке!
Теперь поумнел, домой захотел
Нет, подожди, забудь про время.
Раз не умеешь летать сверху вниз,
Иди по дороге в выбранном мной направлении…
Негр нагнулся к самовару, зачерпнул из его трубы пригоршню пепла, подул на него. От этого комната наполнилась сизым туманом и исчезла.
*********
Зелёный сигнал. Пешеходный переход. Сергей, не задумываясь, ступил на проезжую часть. Из-за угла вылетела красная «Мазда». Водитель – девушка. Смотреть на дорогу ей очень мешали слёзы. Наверное, от яркого солнца.
Скорая. Вой сирен. Операция…
Она никогда так ничего не ждала. Её выгоняли из коридора, но она садилась на лавочку в больничном саду и не отрывала глаз от окна его палаты. А когда он смог ходить, провожала по тенистым аллеям, ни на минуту не оставляя его одного.
Впрочем, они уже никогда не расставались.