Странные сны бродячего пса

 
 Лаборант Сартр не интересовался тем, что роилось в голове его шефа. Иногда к нему приходила неприятная мысль о том, что, если бы даже шеф решил изготовить супероружие, сделающее его повелителем всех миров, а остальных людей – зомбированными идиотами, - Сартр пожал бы плечами и сказал: «Кому какое дело». Шеф был, несомненно, гением, и обязан был творить. Сартр же составлял графики, писал отчеты, проводил опыты, опыты, опыты… Шеф был им доволен.

***
 Осенняя прохлада опускалась на бескрайнюю степь.
 Осень часто кого-то забирает. Вчера над степью рысью пробежал мелкий колючий дождь, и сегодня бродячие псы не досчиталась нескольких участников стаи. В их бездыханных телах, оставленных бессмертными душами, начался медленный процесс гниения, и остальные бродяги поспешили оставить своих бывших собратьев степным любителям мертвечины.
 Псы знали о смерти всё, ждали её, видели её в снах, и с радостью шли ей навстречу.
 Бродяга по имени Сартр, помесь дворняжки и кавказца, был номинальным лидером стаи, так всем было удобнее. Во Вселенной больших и малых иерархий существам было лучше, когда ими кто-то руководил.
 Сартр остановился. Здесь было место, не тронутое дождём. Старый бродяга опустился на землю. Рядом с ним прилегла Федра, сучка из рода немецких овчарок. Она слегка поёжилась от пронёсшегося холодного ветра.
 - Положим, ты был прав, уведя нас из города,- заговорила она, - но и в этой степи мы долго не протянем. Мы околеем, как бродячие псы! Боже, лучше бы кое-кто переселил нас в лошадей, например.
Сартр глухо заворчал.
- Довольно и того, что есть. Не забывай, что, имея обличье собак, мы сохранили человеческое сознание. Лучше это, чем смерть в безумии…
- Иногда мне кажется, что лучше смерть в безумии! – почти выкрикнула Федра и отошла к другим.
Вожак прикрыл глаза. Перед его глазами вновь проносились события прошлого.

***
Как-то шеф спросил Сартра:
- Да, Сартр, вы слышали о колоссальных размеров алмазе кило этак на полтора, найденном в ЮАР? Говорят, это чудо природы так и не добралось до госхранилища, - кто-то, понимаете ли, спёр его из-под носа охраны.
Лаборант пожал плечами:
- Может быть, чиновники и украли… А возможно, из могил восстала оранжевая армия буров и решила дать ещё парочку сражений британским войскам, а чтобы воевать, нужны деньги.
- Зачем? И кто такие буры? – недоумённо спросил шеф.
- Это старомодная шутка, босс.
- Да, да, Сартр, это воровство, эта глупость, это беспричинное насилие всех над всеми – мне кажется, этот ад на Земле никогда не закончится. Человек никогда не станет истинным человеком.
- Но разве законы мироздания не участвуют в этом хаосе? Мне кажется всё закономерным, - осторожно заметил Сартр.
- Закономерность полезна, когда есть прогресс, и прогресс, прежде всего в нравственности, - раздражённо ответил шеф. – За последние две тысячи лет не было ни йоты продвижения в этом чёртовом прогрессе.
Сартр промолчал. Он не любил спорить. – Я займусь спиралями ДНК, шеф, если не возражаете, - он решил закончить дискуссию.

***
 Старый пёс открыл глаза. Сейчас, ночью, звёздное небо притягательно как никогда. Легкий ветерок, стая спит… Слабый шорох за спиной – кто-то, как и он, не спал.
- Прости за недавнюю грубость, просто неприятно оказаться грязной псиной, - это, конечно, была Федра.
- Не беспокойся, мне мой хвост тоже не добавляет оптимизма.
Федра присела рядом.
- Скажи, у нас действительно есть надежда?
- Если бы её не было – значит, наша жизнь и правда не стоит и ломаного гроша. Я прочитал все нити, сплетённые в спиралях ДНК. Мы уйдём в другие миры, как наши товарищи прошлой ночью.
Федра вздохнула: - Как странно, что из миллиардов людей только полусотня наших членов сохранила свои индивидуальности. Мне не верится, что я – это всё-таки я.
Сартр фыркнул:
- Уж поверь этому, несмотря на свой шелудивый хвост и собачьи преданные глаза. Мне тоже, например, непривычно общаться с тобой телепатически.
- Что?..

***
Сартр мучился проклятым насморком. Он уже дописывал отчёт об экспериментах с ДНК, когда появился шеф – как всегда со своим безумным блеском в глазах.
- Ну что, Сартр, начинаем новую эпоху? Эге, да у вас насморк?
- Ничего, пройдёт, - прогнусавил лаборант.
- Итак, мы имеем ДНК нашего институтского уборщика Жан-Поля – в общем-то, ограниченного и тупого человека. Злого, как дьявол. Из двенадцати контуров его ДНК один полностью активирован, три задействованы частично, остальные восемь – спят, как суслики. Знаете, что самое смешное, Сартр? Я исследовал и свою, и даже вашу, ДНК – результат тот же, что и у Жан-Поля! Каково!?
- Все мы люди одной крови, шеф, - Сартр чихнул.
Шеф тупо уставился на него. – А если взять… ДНК человека, жившего две, три тысячи лет назад? Сартр, это идея!
Спустя неделю пришли новые результаты.
Из отчёта, составленного лаборантом С.У. Сартром: «… Предположительный возраст исследуемых образцов – 2500 лет. Активация кодированных нитей ДНК: 1 нить – 55%, 2 нить 0%, 3 нить – 0%, 4 нить – 0%...»

***
Наступал новый день. Вожак – только лишь номинальный лидер – посмотрел на стаю. Стая умирала, и он ничего не мог с этим поделать. Вспомнив череду восхитительных толчков этой ночью, заставлявших каждый раз вздрагивать его немощное тело - это уходили в новые миры бессмертные души, – Сартр ощутил радость. Всё же его усилия не прошли даром. Он сохранил память и индивидуальность не менее полусотне когда-то людей, а сейчас псов. Чтобы остаться людьми, Сартру пришлось перенести их – и своё тоже – сознание в другое обличье, не подвластное уничтожающей всякую индивидуальность энергии.
- Пересчитываешь свои заслуги? – опять Федра.
- Как ты услышала?
-Ну вот, а как же телепатия?
- Федра, я хотел тебя спросить… Ты мне очень нравишься. Может, уйдём вместе?..
Она взглянула на Сартра:
- А это возможно?

***
Шеф был в восторге.
- Сартр, вот ключики от потерянного рая! Моё почтение Творцу – заложить коды активации всех спиралей ДНК в саму ДНК – это гениально!
- Что вы хотите сказать, босс?
- Друг мой, я хочу сказать, что мы теперь сами будем творцами! Жизнь без печалей, без страданий, без противоречий – без насилия, ненависти и страха! Мы всегда с вами мечтали об этом. Чёрт, да об этом мечтает всё человечество! Вот мы и осчастливим его, - шеф сиял, как полуденное солнце. Сартр пытался припомнить, когда он «мечтал» о чём-нибудь подобном.
- Но как именно вы собираетесь всех «осчастливить»?
- Дьявол, Сартр, это же гениально просто – оставить активными те гены ДНК, которые отвечают за первичные потребности, всё остальное пусть спит, - я думаю, Сартр, что Творец всё же перестарался, закачав столько мусора в нашу ДНК. Нам просто не нужны эти лишние спирали.
- Шеф, это опасная затея. Нельзя просто так вмешиваться в наше естество, - Сартр был ошеломлён.
- Опасность исходит от лишних генов, вот где причина всего зла на Земле. И вы, Сартр, поможете мне отключить их.

***

Ещё одна ночь под звёздным куполом в бескрайней степи. Пёс по имени Сартр думал, что, может быть, его человеческая сущность – это просто сон, что он всегда был псом; ещё один странный сон о нелепой иллюзии быть Кем-то, кто близок к Богу, - но псы остаются псами.
Он сам – нелепая и безумная мыслеформа в чьей-то голове в другой Вселенной. Действительно быть кем-то – невыносимое бремя.
Вожак вспомнил о Федре, единственном существе, с которым он мог общаться по-настоящему в последнее время. Он позвал её:
- Федра? Где ты, Федра? – одиноко раздался мысленный возглас. Ничто не пришло в ответ, только ветер неслышно гнал по степи пыль. Где же все?..

***

Сартр понял свою ошибку: он никогда не замечал безумия шефа. Глупый и замкнутый в себе Сартр наломал дров, которыми шеф подпалил целый мир.
В последнее время его руководитель почти не спал, разрабатывая аппарат по переводу светокодированных ключей ДНК, необходимых для активации спиралей, в электромагнитную форму излучения энергии. Энергии, способной, преодолев любые пространства, достигнуть каждого человека на Земле и ограничить его сознание в пределах разума первобытного существа.
Лаборант вошёл в кабинет шефа, больше похожий на производственный цех – всюду были разбросаны какие-то детали, болванки, провода всех мыслимых форм и размеров, болты, гайки и прочие орудия научной мысли.
У стены мерцал большим экраном базовый компьютер, подсоединённый к терминалу ввода данных. От терминала и главного компьютера протягивались провода к основному аппарату, в котором в данный момент производил окончательные настройки шеф Сартра.
Шеф обернулся на звуки шагов. Лицо его осунулось, только глаза по-прежнему излучали странный свет, лившийся, словно из другого мира.
- Сартр, дружище, вот и настал решающий момент. Я знаю, что вы много сделали для моей работы, и благодарю вас. Именно из вашей ДНК я и смастерил «ключики».
Сартр был измучен. Находясь под постоянным давлением творческой мысли шефа, он делал только слабые попытки отговорить своего руководителя от этого безумного проекта. Но сейчас он решился.
- Шеф, я не могу позволить вам сделать это.
- Сартр, а я и не прошу вашего разрешения. Я устал от зла, Сартр, и я уничтожу его. – Шеф подошёл к терминалу и нажал несколько клавиш. – Ну вот, осталось нажать только «ввод», и Земля вновь окажется в раю. Сартр, не хотите вы нажать «ввод»?
- Шеф, я умоляю вас… - Сартр не верил, что всё произошло так быстро. Нет, это не мог быть последний момент.
- Пора возвращаться домой, Сартр. Отец наш заждался детей своих, - шеф потянулся к клавише. Как безумный, Сартр рванулся к шефу и, выхватив из-за спины нож, ударил им шефа. Он опоздал. Сартр убил шефа, но тот успел нажать «ввод».

Мир исчез, но появился новый, девственно чистый мир, сплошь заселённый Адамами и Евами.
Сартр вышел в город. Люди бессмысленно бродили по улицам, были не похожи на самих себя, и уже никогда не будут прежними. Сартр плакал. Неужели он был единственный, кто остался человеком? Но почему? Его «ключики», из которых был создан код глобального воздействия на всех людей, для него самого, очевидно, заблокировали ворота в «рай».

***
Старый пёс умирал. Сартр засмеялся. Уже несколько дней бродя по степи, без еды и воды, он грезил наяву. Полуживой скелет Сартра, обтянутый высохшей кожей, дико смотрелся на фоне пригибавшейся к земле ковыли, мечущихся из стороны в сторону перекати-поле. Сартр сам стал как ковыль, как перекати-поле.
Сартр снова засмеялся – из высохшей глотки вырывались скрипящие звуки. Он, разумеется, никого не спасал, никого не переселял в собачьи тела, никого не уводил в степь – кроме себя одного.
Сартр рухнул на землю, чтобы никогда больше не вставать. Перед его глазами проносились странные сны, последние сны. Ему виделись новые миры, где бы он хотел оказаться. Эти миры были прекрасны. Неужели он их достигнет? Это невозможно. Ничего нет, кроме призрачных следов старого мира, исчезнувшего навсегда несколько дней назад.
Перед последним биением сердца Сартр увидел вдруг, как на небосводе вспыхнули тысячи, миллионы огоньков, полетевших куда-то. Неужели это они? И среди них – она?
 И Сартр полетел.