(этот же рассказ с музыкой в античных ладах на эллинских музыкальных инструментах)
http://www.liveinternet.ru/users/agnellivs/post49334186
«Помните люди о дочери чистой Фэона!
Как на устах обагренных невинною кровью
Не было слов осужденья. Склонитесь пред ветром,
Он развевает тот прах, что не знает гробницы.
Светлое небо, прими свою звёздную деву…»
Агнэлий
Египет. Александрия. Март 415 года.
Я шёл в полдень по улицам Александрии.
Был тягостный зной, мои уста пересохли, и в глазах солнце темнело.
Как хочется воды и тени – только подумал я, как услышал знакомый голос.
Гаиус, мой римский друг! Как я рада тебя видеть…
мой скромный ученик – то был голос Ипатии,дочери Фэона.
Садись под сень моего паланкина, я дам тебе прохладную воду и хлеб, и мои слуги отнесут
тебя туда, куда ты держишь свой путь.
Поблагодарив милосердную женщину, я сел под лёгкие ткани носилок.
Я знал, что каждая минута, проведённая возле мудрого философа, последней звезды древнего
мира, бесценна для меня.
Вдруг, к нам подбежал какой-то человек, и стал просить милостыню, говоря:
я гадаю по звёздам! Подайте мне динарий, я вам скажу вашу судьбу!
Ипатия звонко, как-то по-детски засмеялась, и подавая нищему два динария, сказала:
мы сами смотрим на звёзды, но поверь мой друг, только Бог знает нашу судьбу….
Да, Гаиус Ювенис, то, что я подарила морякам инструмент для определения пути по звёздам,
наверно в простом народе тоже считается колдовством?
Мне так забавно и смешно, я представляю, как бегаю я по улицам, и показывая на прибор,
предлагаю гадание.
Ипатия звонко смеялась, а мне было не до смеха, я знал, будучи христианином, что,
епископ Кирилл (0) настраивает народ против Ипатии.
Я вспомнил, как он ранил префекта Ореста, подослав к нему своих людей, а когда
одного из нападавших после убили, он перед толпой города, провозгласил убийцу мучеником за веру.(1)
Ипатия будто прочитала мои мысли.
Её глаза как-то по-особенному просветлели, и нежно, по-матерински она сказала:
- Не грусти…. Я знаю, как не любят тебя твои братья по-вере, за то, что ты общаешься
со мной.
Но ты знаешь, что я чту Бога в своём сердце, и боюсь прогневать Божество.
Поэтому, пока я дышу в этом мире, я буду ходить только пред Ним…
Мой добрый ученик, я верю, что Бог един, что только Он судия душ человеческих.
И что, Логос Его всегда с Ним, и ведает тайны сердца каждого.
Об этом ещё писали древние мудрецы Греции.
Поверь мне, что очень скоро, твоя церковь будет не сжигать Платона, но восхищаться
его трудами.
И многих из них, так же как и меня, будут ненавидеть и гнать.
Но вспомнят они, как говорили аэды Орфея:
«Радуйся, испытав испытанное, прежде ты не знал такого,
Из человека ты превратился в бога.
А душа у людей корнями растет из эфира.
Воздух вдыхая, мы душу божественную срываем.
А душа, бессмертна и вечно юна — от Бога.
Всех бессмертна душа, а тела подвержены смерти.»
Поэтому я не боюсь и смерти, как говорил Гераклит:
«Все, что мы видим наяву,— смерть; все, что во сне,— сон; все, что по смерти,— жизнь….»
А твоих «братьев» мне искренне жаль, ибо вижу, что в сердце их нет познание от Бога,
а лютая ненависть ко всему, что они не могут понять, и к тому, что не похоже на их
суждения.
Твой Учитель отнял у них жертвоприношения и пролитие крови агнцев, принеся Себя
в жертву за грех, а что они делают? они приносят в жертву людей! я помню
страшные погромы домов иудеев в нашем городе...(2)
Ипатия вздохнула, приподняла ткань на окне носилок и произнесла:
«С сердцем бороться тяжело, ибо чего оно хочет, то покупает ценой души…»
И добавила: это тоже Гераклит…
Ты знаешь, о Гаиус, что у меня много учеников христиан и из знатных родов Александрии
и Ливии, а так же и не из знатных.
Я знаю, что ты стремишься к высшей истине, так же как и я…
Но, не все понимают нас.
Из людей тираны часто делают тёмную толпу, потому что такими проще управлять и воплощать
свою злобу.
В Александрии мне не один раз угрожали.(3)
Ты это знаешь…
Но, я не буду бежать из города, как и Сократ не бежал от казни афинян из своей тюрьмы.
Мне ещё много нужно тебе сказать…
Впрочем, ты мыслящий душою человек, и тебе, даже если меня не будет, всё откроется
со временем.
А любое навязывание идей, как и тирания, губит
красоту и добродетель.
Поэтому тебе будет проще самому познать многое.
Когда Константин провозгласил вашу единую веру, все мы философы, думали – вот и мир
пришёл к нам…
Но, ты знаешь, что обезумевшие из христиан, хотя скорее они и не являются истинными
учениками Христа, говорившего иные слова, и имеющего иное сердце, нежели они, они убили
моего брата и жениха моего, которому, я буду верна до смерти, при взятии Александрийского хранилища книг.
Они сильно ранили отца моего, которого я с любовью потом выхаживала…
А сколько мудрых изречений философов, было тогда растоптано?
Древни пергаменты и папирусы не могут противостать невежеству…
Но, мы можем!
... я не храню ненависти к ним в своём сердце.
Я буду кроткой, даже если они будут пытать меня и после казнят.
Прости мои грустные речи, видно, долгая дорога по городу утомила меня.
Сегодня так душно, солнце не щадит ни кого….
Ипатия кротко улыбнулась, и тихо засмеявшись, после смущенно замолчала…
Прости – сказала она – я вспомнила слова нашего друга Паллада, его эпиграмму, которую
он посветил мне:
«Смотрю и внемлю я, склоняясь пред тобой;
И в звездный Девы храм я возношусь тогда:
Ведь, словно небеса, чисты дела твои,
Ипатия, а ты изысканности слов,
Ума и знания блестящая звезда.»
Не правда ли забавно?
Я молчал, слёзы подступали к моим глазам,
я с трудом мог говорить…
Да не грусти ты, Ювенис! – снова по-детски сказала Ипатия.
Вот! Вот мой подарок тебе – сказала Ипатия, сняв золотой перстень со своей руки.
- Это, подарок моей матери, храни его мой верный ученик….
Я же оставлю себе это скромное кольцо от моего умершего возлюбленного – и, погладив
медное кольцо, Ипатия спрятала кисть руки в складках белоснежной туники.
Я ещё не успел поблагодарить её, как вдруг наши носилки упали на землю, и хрупкая
женщина выпала из них на каменную дорогу.
Я в ужасе, спешно стал протягивать к ней руки, но увидел, как страшная толпа,
возглавляемая монахами Кирилла, епископа александрийской церкви, схватила Ипатию,
и потащила в ближайшую церковь.(4)
Их глаза походили на глаза бездомных и одичавших собак, которые хотят растерзать
беззащитного человека.
Как волки и шакалы, одержимые злом, не говорили, а рычали, брызгая слюной.
Я вылез из упавших носилок, и увидел, что мы находимся возле набережной церкви Цезарион,
куда и потащила свора человекоубийц женщину.
Когда я забежал, расталкивая толпу в храме, где душно пахло ладонном и смирной, я увидел,
что перед алтарём и чашами для причастия, люди избивают моего учителя.
Стойте!!! – закричал я, но рёв толпы, как демонический шторм зимнего моря,
заглушил мой крик…
Братья!!! Ведь сегодня день великого поста! Как вы можете?!
Но всё было бесполезно…
Монахи схватили меня, и закрыли мой рот ладонью, испачканной в крови невинной…
Её обнажили, оглушили палками, ударив по голове, и стали острыми ножами, которые были
сделаны из морских раковин и глиняных черепков, сдирать с живого тела кожу…
Скрежет стоял в храме…
Запах крови заполнил своды, и дым ладана, словно растворился…
Я стал терять сознание.
Когда я очнулся, то увидел, как расчлененные куски тела, толпа вытаскивала во двор храма,
где полыхал жуткий огонь.
Страшные и огромные кровоподтёки были на мраморном полу здания.
Во двор вела красная дорога, это всё, что осталось от Ипатии…
В ещё тёплой почти чёрной густой крови, я увидел медный перстень, подобрав его,
я выскочил из храма.
Для слёз у меня не осталось сил, я как во сне, побежал прочь из ада, от сборища
сатанинского, пока меня не остановил один из учеников дочери Фэона.
Тогда, упав ему на грудь, я рыдал так, как не рыдали ещё матери всего мира;
я был так потрясён, что наверно проплакал на руках друга целую вечность…
Когда я разжал ладонь, он увидел окровавленное кольцо Ипатии, и всё поняв без слов,
спрятал меня в дом префекта….
...........................................................
Был тягостный зной, мои уста пересохли, и в глазах солнце темнело.
Как хочется воды и тени – только подумал я, как вспомнил знакомый голос...
Но открыв от сильной боли в душе на ложе глаза, я увидел только цветущий в окне миндаль,
чей сладкий запах наполнял светлую комнату...
...........................................................
PS
Судьба Ипатии Александрийской, возможно позже была взята за основу жития
святой Екатерины.
Но часть церкви земной, забыв о подчинении Церкви Небесной, где Глава всего милосердный
Агнец Распятый и Воскресший,так и не раскаялась в содеянном и не вынесла уроки истории, поэтому я не удивлюсь,
если сии события 5 века скоро повторятся, в той или иной форме власти и зла…
Господь сердцеведец, поэтому и сказал, что там где во имя Его соберутся
(а имя Его - любовь Отчая, Любовь вечная и жертвенная), там и Он будет.
Это и есть Тело Его незримое в Духе - Невеста Церковь.
***
(0) - архиепископ (епископ) города Александрия.
Кирилл Александрийский, известен также тем, что начал против Иоанна Златоуста длительную
интригу, закончившуюся заточением и последующим изгнанием Златоуста из Константинополя.
Умер Иоанн в 404 или же 407 году в ссылке.
...начиная со святого Афанасия Александрийского, патриарший престол в этом городе
столетиями переходил в семейное наследство.Он передал патриаршество своему племяннику
(сыну) святому Петру; святой Петр - своему племяннику (сыну) святому Феофилу; святой
Феофил - племяннику (сыну) святому Кириллу; святой Кирилл - племяннику и признанному
разбойником Диоскору и так далее. И все они были людьми крутого нрава. Диоскор, например,
в истории христианской церкви прославился как заводила и глава Разбойничьего Собора
(449 рек), на котором патриарх Александрийский доказывал свою богословскую правоту
избиением прибывших на Собор, по приглашению Диоскора, архиереев. В высшей мере
интеллигентный константинопольский патриарх святой Иоанн Златоуст назвал было династию
Александрийских патриархов “фараонами”, чем накликал на себя беспощадный гнев святого
Кирилла Александрийского. Последний выступил инициатором и принял активнейшее участие
в травле величайшего в истории всего христианства оратора-проповедника и скромнейшего
в личной жизни Ивана Златоуста (350-407), В результате успешной деятельности Кирилла
Александрийского Иоанна Златоуста дважды изгоняли из константинопольского патриаршего
престола и в конце концов сослали умирать в ссылке. Иоанна Златоуста через 10 годов
после смерти признали святым, канонизировали и мощи его перевезли в константинопольский
храм Святых апостолов. Острый на язычок Кирилл не забыл личной обиды и заявил:
“Иван (Златоуст) такой же святой, как Иуда Искариотский - апостол” Об отношении
александрийских патриархов, в том числе святого Кирилла к святому Иоанну Златоусту,
со ссылкой на церковные же документы, более детально рассказывает профессор
Нью -Йоркской Свято-Владимирской православной академии протоиерей Иоанн Мейендорф
в своем учебнике Введение в святоотеческое богословие', Нью-Йорк, 1985, стр. 208-222, 256-262.
После смерти, епископ Кирилл был канонизирован под именем – святой святитель Кирилл,
Архиепископ александрийский.
(1) - В один прекрасный день толпа монахов преградила путь колеснице, на которой проезжал
по городу Орест, и принялась оскорблять префекта, обвиняя его в язычестве.
Поводом для слухов, что префект принял язычество, стали его симпатии к Гипатии (Ипатии).
Защищаясь от брошенного обвинения, Орест сообщил монахам о том, что был крещен
константинопольским патриархом Аттиком (занимавшим патриаршую кафедру в 406 г.).
Поскольку Аттик был союзником Иоанна Златоуста, противника Теофила, то слова Ореста
еще больше разъярили толпу. Противостояние кончилось тем, что один из монахов, Аммоний,
бросил в Ореста камень, который попал префекту в голову. Аммоний был схвачен стражей
и подвергнут пытке, от которой скончался. Снова два донесения были посланы императору.
Кирилл, представив события как столкновение на почве религии, провозгласил Аммония
мучеником; при этом он даже дал погибшему новое имя - Томасий (Великолепный).
Это было явным перегибом, за что патриарх подвергся критике со стороны умеренных
христиан. Столкнувшись с внутренней оппозицией, Кирилл вынужден был отказаться от
дальнейшей кампании по канонизации Аммония-Томасия
(2) - Итак, в Александрии, с одной стороны, существовал кружок Гипатии, состоявший
из язычников-интеллектуалов (в основном александрийских неоплатоников) и христианской
городской элиты (включая представителя христианской государственной власти Ореста).
С другой стороны - ригорист Кирилл и его сторонники. Назревал конфликт.
Его непосредственной причиной стали события, происходившие вокруг иудейской общины
за несколько дней до празднования Пасхи.
В Александрии со времени ее основания Александром Великим существовала многочисленная
иудейская община. Терпевшая притеснения со стороны нееврейского населения города, она,
несмотря на ограничения, наложенные византийским законодательством, находилась под
защитой государства. Однако после изгнания последователей Новациана Кирилл занял
жесткую позицию по отношению к александрийским евреям.
(3)- Последователи епископа александрийского Кирилла развернули среди жителей
города тонко продуманную кампанию.
Они распространили слух о том, что Гипатия (Ипатия) якобы практикует наиболее зловещую
разновидность колдовства - черную магию. Такого рода практика предусматривала
в Византийской империи строжайшее наказание. Поводом к обвинению в магии
(которое и привело Гипатию к гибели) стали прежде всего ее математические занятия.
Кампания травли, развернутая против Гипатии, нашла благодатную почву.
Народ поверил, что все его беды и несчастья являются следствием магической практики
знаменитого философа, математика и астронома (и, значит, автоматически астролога).
(4) - В обстановке враждебности по отношению к математикам, возникшей в связи
со строгостью кодекса Феодосия и непримиримой позицией Церкви, “злоба поднялась
против той женщины”, и “святая” или “святейшая”, как называл Гипатию Синесий,
в дальнейшем епископ Пентаполя Ливийского,
тут же стала называться христианами ("христианами")в Александрии “посланницей ада”,
“всецело преданной магии, астролябиям
и музыкальным инструментам, которая завлекает народ своими сатанинскими
хитростями”, и прежде всего “правителя города” Ореста, который, прекратив
обычное для него посещение церкви, “стал принимать неверных в своем доме”,
а “ее осыпал неслыханными почестями”.
Зловещие клеветнические слухи о колдовстве Гипатии достигли желаемого результата.
Мартовским днем 415 г. “множество верующих в Господа”
(дикие звери, как сказал о них Дамаский) во главе с “неким Петром” (чтецом по профессии)
подстерегли возвращавшуюся домой Гипатию. Они вытащили ее из повозки и повлекли
к церкви, называемой Цезарион. Разодрав на Гипатии одежду, они убили ее черепками битой
глиняной посуды (ostraka). Расчленив мертвое тело, они доставили его на место,
называемое Цинарон, где предали сожжению.
Как сообщает Дамаский, те, кто совершил это преступление, остались без наказания,
чем навлекли на город большую немилость. Кирилл (имевший прямое или косвенное
отношение к гибели Гипатии) получил наконец возможность беспрепятственного
исполнения своей миссии в Александрии. “[После смерти Гипатии] весь народ сплотился
вокруг патриарха Кирилла, называя его новым Теофилом; ибо он разрушил последние остатки
идолопоклонничества в городе”. Орест исчез, и истории ничего не известно о его
дальнейшей судьбе.
Убийство Гипатии остановило развитие не только греческой философии,
но и науки (ведь Гипатия преподавала классический платонизм, придававший особое
значение математике). Б. Л. ван дер Варден отмечает, что “после Гипатии наступил
конец александрийской математики”
Спустя несколько лет после гибели Гипатии другая греческая женщина Афинаида,
дочь афинского философа Леонтия, ставшая в 421 г. императрицей Византии
под именем Евдокия], берется привить греческую мысль к стволу новой имперской
идеологии и политики. Осознавая благодаря отцу значение таких культурных
учреждений, как платоновская Академия, она в 425 г. уговаривает своего мужа Феодосия
II провести императорским указом реорганизацию и расширение, а по существу новое
открытие университета, основанного Константином Великим в 330 г.
(который вновь расцвел, благодаря присутствию замечательных ученых), а в 439 г.
провозгласить греческий язык “Ellhnisti diatiqesqai” официальным языком Византийской
империи.
http://vivovoco.rsl.ru/VV/PAPERS/HISTORY/HYPAT.HTM