— Не могу я пить из этих наперстков! — бушевал резидент Филин, метнув в стену одну из фарфоровых чашечек, стоявших на столе. Чашечка, пробив бумажную стену, взорвалась множеством осколков, ударившись о голову какого-то японца. Тот вежливо заулыбался и, аккуратно подобрав осколки, проследовал дальше.
— У меня такие порции даже до желудка не доходят, — продолжал Филин.
— Я же просил тебя, Пипс, достать мне хоть один стакан.
— Где я тебе его достану? — вяло оправдывался сидящий рядом на циновке Пипс. — В посольстве наше ходил — не дают. У самих, говорят, дефицит. А в магазинах стаканы стоят столько же, как у нас хрусталь.
— Проклятая страна, проклятое сакэ, проклятые чашечки, — застонал Филин. — Пипс, я здесь умру.
— Да ладно тебе, — поморщился Пипс. — От этого не умирают. Я тут для тебя в гостинице кое-чего стырил.
Пипс достал из кармана яркую посудину размером со среднюю стопку и поставил на стол. — Думаю, это тебя устроит.
Филин схватил емкость. — У-у, — разочарованно протянул он, — пластмассовая...
— Ну да. Это стаканчик для полоскания рта.
— Стаканчик, как же.., — недовольно морщился Филин, — для полоскания рта. Да тут объема то... ноздрю прополоскать не хватит. — Он повертел посудину в руках, — ну ладно, хрен с ним, сойдет. Это все-таки лучше, чем ничего...
— Я тоже так думаю, — поддержал его Пипс, ерзая на неудобной подстилке. — Тем не менее, в одном я с тобой согласен, Япония — не место для нормального человека. Меня лично угнетает местный прием пищи при помощи двух палочек. Вот тут уж точно помереть можно... Я все время хожу голодный. Недавно рис ел этими палочками. Невозможное дело... Больше одного зернышка ухватить зараз не удается, как я ни старался. Попробовал заострить эти дурацкие палочки. Тыкал, понимаешь, ими в чашку, иногда получалось, по две накалывал. Но потом глаза устали...
— Почему глаза? — удивился Филин, евший всегда руками.
— Как почему... Все время целиться приходилось, чтобы попасть в эти зернышки, — пояснил Пипс, глядя на быстро мелькающий стаканчик, совершавший путь от стола ко рту резидента с такой скоростью, что сливался в одну оранжевую полосу, соединившую, как мост, эти два пункта назначения.
— Все-таки я не понимаю, зачем нас с тобой забросили именно в Японию, — продолжал Пипс, потягивая теплое сакэ из микроскопической чашечки.
— Чего здесь непонятного, — ухитрялся как-то поддерживать беседу Филин.
— Ты там в Италии так нас всех засветил своими похождениями, что от журналистов проходу никакого не было... одни интервью, а не работа.
— Ой, ну ладно, ладно, — замахал руками Пипс, — не вспоминай лучше. А почему все-таки в Японию?
— У них здесь появился какой-то засекреченный специалист по электронике. Наши говорят, что такие дела здесь делает, закачаешься... Нам с тобой задание дали отыскать этого япошку, разузнать, кто это такой, и выкрасть последние его разработки.
— Так это же, как его.., промышленный шпионаж получается, — заволновался Пипс.
— Называй это как хочешь, но сделать это надо как можно быстрее, пока у меня аллергия не развилась на ихнюю водку, — пояснил Филин и устало откинулся на стену, забыв где находится. Стена с треском порвалась и резидент до пояса вывалился в соседнее помещение, где и остался лежать, густо захрапев.
— Все ясно, — пробубнил Пипс и вышел из помещения. От выпитого сакэ во рту гадко щипало. Снова захотелось чего-нибудь съесть, но вспомнив свои мучения с палочками, Пипс подавил в себе это желание. — Надо будет ложку где-нибудь раздобыть, — подумал он, — а то с голодухи действительно копыта откинуть можно.
Качаясь от хронического недоедания, агент брел по узким улочкам старого Токио. В голодном желудке так сильно урчало, что встречные японцы озирались в поисках автомобиля. По этому урчанию и отыскал его недалеко от условленного места связник, старый японец Тояма Токанава. Искать японского инженера им предстояло вместе. Тояма потащил Пипса за собой куда-то вперед по улице, на ходу посвящая агента в разработанный план действий. Через некоторое время косоглазый Токанава привел Пипса к небольшому зданию. На стене красовалась обшарпанная вывеска представительства фирмы Сириус, у дверей стоял старый японец в ветхой ливрее.
— Ждите меня здесь, — прошипел Тояма и подошел к швейцару. Он некоторое время шептал тому на ухо что-то доверительное. По выражению лица старика Пипс пытался определить его реакцию на разговор, но лицо швейцара оставалось таким же унылым и недовольным. Тем не менее Тояма махнул рукой и дал знак, что можно подойти. Пипс не спеша подошел, и старик распахнул перед ним двери представительства, приглашая пройти вовнутрь здания, что Пипс незамедлительно и сделал. Следом за ним в двери проскользнул и Тояма. Он быстро повел агента по коридору вдоль одинаковых серых дверей. У одной из них, ничем практически не отличавшейся от остальных, Тояма остановился.
— Здесь, — прошипел он, настороженно озираясь по сторонам. В коридоре было на удивление тихо и безлюдно. Пипс почти ласково открыл незапертую дверь, и они с с Тоямой оказались в почти пустой комнате. Посередине комнаты стоял железный ящик, поразивший воображение Пипса своими размерами. Пипс не спеша обошел вокруг.
— Не нравится мне что-то это все, — заметил он, обернувшись к Тояме.
Тот вместо ответа только пожал тщедушными плечами и достал из кармана ключ. Подойдя к сейфу, он вставил ключ в замочную скважину. Замок послушно щелкнул, и дверца распахнулась. На полу сейфа лежала небольшая стопка бумаг. В остальном сейф был пуст.
— Однако, — Пипс нагнулся за бумагами. Сильнейший пинок, пришедшийся прямо в известное всем отверстие, заставил сделать еще один шаг вперед, и агент полностью зашел в сейф.
— В чем дело?! — возмутился он такой бесцеремонностью со стороны своего напарника. Ответа не последовало. Массивная дверца сейфа звонко хлопнула по мягкому месту не успевшего даже повернуться агента, и Пипс оказался в утробе железного ящика.
— Ни фига себе.., — пробормотал он, пытаясь ногами выдавить дверцу. Безрезультатно. Сейф был сделан на совесть. Одновременно Пипс почувствовал, как сейф переворачивается и его куда-то несут. Внутри было темно, и только светящийся циферблат часов оживлял этот поистине гробовой пейзаж. Лежа на спине, агент посмотрел на часы. По содроганию железного ящика он понял, что тот грузят в машину. По толчку Пипсу удалось установить, что машина двинулась. Вот его тело под действием инерции покачнулось вправо. Пипс неотрывно глядел на часы, замечая все повороты. Прошло около пятнадцати минут, и машина, совершив свой путь, снова остановилась. Сейф опять покачнулся и двинулся дальше почти без ощутимых толчков и поворотов. Если вы не часы, агент мог бы подумать, что прошла уйма времени. Страшно хотелось спать, но Пипс знал, что этого делать нельзя... Хотя, что делать, когда знаешь, что нельзя, но очень хочется. Поэтому Пипс заснул самым бессовестным образом.
Разбудили его звуки открываемого замка. Сжав кулаки и подобрав ноги, Пипс изготовился для активной зарядки после крепкого сна. Едва дверца дрогнула и показался узкий лучик света, агент резким рывком распахнул дверь и с ревом выскочил наружу. Первое, что он увидел, было знакомое лицо Тоямы, моментально скрывшееся за кулаком агента. Тояма слабо хрюкнул и отлетел куда-то очень далеко, а к Пипсу подступило нечто замотанное в черную тряпку, в которой оставалась небольшая щель для глаз. Нечто быстро крутило в воздухе блестящей железякой в тщетной надежде поразить ею Пипса. Скорость, с которой вращалась железяка, была удивительна, но еще более удивительную скорость развил сам агент. Он стремглав бросился обратно к своему железному гробу и, нырнув внутрь, захлопнул за собой крышку, вцепившись что есть сил в нее изнутри. Нечто забарабанило по сейфу своей железякой, но было уже поздно.
— Так будет с каждым, — радостно проорал Пипс изнутри ящика. Удары стихли. Пипс настороженно прислушивался к наступившей вдруг тишине.
— Ладно, Пипс, вылезайте, — произнес кто-то снаружи, — мы вас убивать не собираемся, только больше не совершайте резких движений.
— Ага, так я вам и поверил, — в ответ заорал Пипс. — Хрен я вам вылезу.
— Если вы не вылезете, то мы вас закроем, отвезем подальше и похороним, — сообщил ему тот же голос с многообещающей интонацией.
Пипс содрогнулся от ужаса, на мгновение представив себе, как будет лежать в этом ящике в ожидании мучительной гибели в луже собственных испражнений.
— Ладно, — согласился он, — считайте, что уговорили. Уберите только этих своих... Я вылезаю.
Он осторожно открыл дверцу и обвел комнату, в которой стоял сейф внимательным взглядом. В помещении никого не было. Осмелев, агент вылез из сейфа полностью.
— Эй, вы. Кто там.., — заорал он, — я вылез, и что дальше?
— Не надо так орать, Пипс, — голос, казалось, исходил из стен, — мы вас прекрасно слышим.
— Кто это мы, позвольте узнать, — Пипс присел на край железного ящика, оказавшегося единственным предметом мебели в этой комнате.
— Мы — это служба безопасности корпорации Сириус, — торжественно сообщил ему голос.
— А этот тип с замотанным лицом, он что, тоже из вашей службы будет? — поинтересовался Пипс в попытке потянуть время.
— Да. Это один из представителей службы охраны, которую несут у нас профессиональные ниндзя,— поучительно ответил голос.
— Очень невоспитанные у вас эти, как их там... нинзи, — нагло заявил Пипс, — на человека с ножиками бросаются...
— Не на всех, не на всех, — охладил его голос, — а только на тех, кто пытается проникнуть в тайны корпорации. Вас мы относим именно к этой категории.
За стеной что-то зашипело, и знакомый голос резидента Филина произнес: — Нам с тобой дали задание отыскать этого япошку, разузнать, кто это такой и выкрасть последние его разработки... — На этом голос Филина оборвался.
— Вы удовлетворены этим? — поинтересовался голос представителя службы безопасности.
— Фу, как некрасиво подслушивать, — оскорбился Пипс.
— Еще некрасивей воровать чужие секреты, — отпарировал анонимный собеседник. — Я вас не обманывал, когда говорил, что мы вас убивать не намерены. Более того, мы вас отпустим, но знайте, что в следующий раз, если вы попытаетесь продолжать в том же духе... Ну, в общем, вы меня поняли, я надеюсь.
— Понял, конечно, — ответил Пипс, — не настолько уж я и тупой.
— Тогда залезайте обратно в сейф, и мы вас отвезем в город к вашему резиденту, которому от корпорации Сириус одновременно с вами будет доставлен ящик водки Столичная и набор граненых стаканов. Думается, это его несколько примирит с поражением. — Служба безопасности издевалась, но в типично японской, вежливой манере.
— Ну чего с вами поделаешь, — вздохнул Пипс, — залезаю в ящик, так и быть.
— Вы очень умный человек, — сообщил ему голос, — с вами приятно работать.
— Да иди ты.., — буркнул Пипс, устраиваясь поудобнее в сейфе.
Через полчаса тряски сейф грубо бросили, а еще через минуту Пипс увидел удивленное лицо Филина, открывавшего его убежище.
— Вот это да! — воскликнул он, — Пипс собственной персоной... Как ты здесь оказался?
— Вашими молитвами, — огрызнулся Пипс, — готовься, сейчас тебе подарок будет. — Он нагнулся к ногам и кряхтя вытащил ящик водки. У Филина отвисла челюсть.
— Что?! Водка?! Столичная, да еще с винтом!
— Это еще не все, — с видом фокусника объявил Пипс, доставая красивую коробку.
— А это что? — поинтересовался резидент.
— Граненые стаканы, как ты просил.
— Ух, ты!.., — задохнулся от восхищения Филин. — Ты, Пипс, волшебник.
— Ну уж и волшебник, — смутился Пипс, глядя на то, как первая бутылка на глазах пустеет, наполняя содержимым резидента Филина.
Опустошив первую бутылку, Филин приобрел рабочую форму. Глаза его оживились, а движения настолько замедлились, что непосвященному человеку со стороны могло показаться, что Филин их не совершает и вовсе .
— Чего же ты не спрашиваешь, где документы, — напомнил ему Пипс про свое основное задание.
— Какие еще там документы, старина, — непонимающе поглядел на него Филин.
— Жизнь так прекрасна, а ты пытаешься ее испортить какими-то проблемами.
— Ну ты, Филин, даешь! — восхитился безалаберностью коллеги Пипс. Вообще-то резидент был прав, документы для него были не проблемой. Проблемой они были для Пипса. Ему было дано задание, и он теперь должен был его выполнить во что бы то ни стало.
— Ну, ладно, — согласился агент, — я все понял, алкаш ты этакий. — Пипс горестно вздохнул и направился к дверям. После схватки с этим ненормальным ниндзей он чувстовал себя обреченным. Если они все такие, то следующая встреча может закончиться для Пипса очень печально.
Задумавшись о своей нелегкой работе, Пипс не заметил, как к нему сзади подошел здоровущий японец.
— Эй, хозяина, — шлепнул тот по плечу агента, — денег мало — мало не дашь?
От могучего шлепка Пипс покачнулся. Обернувшись, он увидел противное лицо ярко-желтого цвета. Раскосые глаза нагло таращились на него.
— Отвали, ходя, — отмахнулся Пипс, — не видишь что ли, я в печали.
— Ой, сю-сю-сю, гаспадина в петяли, — гнусно улыбаясь, не отставал тот.
— Слушай ты, обезьяна, — вежливо продолжил Пипс, — если сейчас не отстанешь, то я из тебя лимон сделаю.
— Патиму лимон? — искренне удивился косоглазый, впрочем, явно не испугавшись угрозы Пипса.
— Патиму, патиму.., — пояснил тот, — потому что такой же желтый.
— Фу, какая грубая гаспадина, — обиделся японец, сморщив желтую физиономию.
— Грубая я не грубая, а как дам по кумполу, мало не покажется.
— Ну, Пипс, ты здесь совсем озверел, — вдруг совершенно правильно сказал японец. Пипс на это не обратил абсолютно никакого внимания.
— С вами озвереешь. Вокруг одни... ну, в общем, такие же приятные, как ты.
— Впервые от тебя слышу, что я приятный, а за комплимент спасибо.
— Слушай, — пригляделся Пипс, — чем-то ты мне знакомый, хотя среди вашего брата у меня знакомых один Тояма Токанава и тот, иуда проклятый, под нож чуть не подставил...
— Ну, наконец-то, — вздохнул японец. — И чем же это я тебе знакомый?
— Напоминаешь ты мне очень сильно некоего Жупье, но он покрасивше будет и повоспитанней, денег у незнакомых людей на улице не просит.
— А я и есть Жупье, — обрадовался его собеседник тому, что его наконец узнали.
Пипс озадаченно вытаращил глаза.
— Ну, чего таращишься? — спросил его Жупье.
— А цвет лица почему желтый? — подозрительно в свою очередь поинтересовался Пипс.
— Краска это, — невозмутимо ответил Жупье.
— И глаза у тебя косые, — не успокаивался Пипс.
— А это прищепки бельевые у меня на ушах, вот от боли все время и щурюсь, — Жупье приподнял волосы и Пипс увидел, что действительно, на ушах собеседника висят деревянные бельевые прищепки.
— Ну, ты даешь! — в который уже раз изумился Пипс.
— Ну, ладно тебе, — отмахнулся польщенный искренним удивлением напарника Жупье. — Я слышал тут у тебя кое-какие проблемы возникли...
— И не говори.., — махнул рукой Пипс, огорченно вздыхая.
Минут через пять Жупье уже был в курсе всех проблем. — Да, хорош твой Тояма, который Токанава. — Жупье ненадолго призадумался. — Значит, говоришь, повороты ты все запомнил. Это хорошо. А вот мы сейчас и попробуем их вычислить, забирайся в машину.
Машиной оказался относительно дряхлый грузовичок, стоявший неподалеку за углом. — Ложись на пол кузова, — предложил Пипсу Жупье, привязывая к левой и правой руке агента веревочки.
— Это еще зачем? — удивился Пипс.
— Прекрати меня расстраивать своей тупостью, — огрызнулся Жупье, но тем не менее пояснил. — Будешь ты лежать с закрытыми глазами, а веревочками этими дергать будешь, когда поворот нужно мне будет делать. Если направо, то дернешь правой рукой...
— Стоп, — оживился Пипс, — не настолько уж я и тупой, — если нужно будет налево, то дергать левую веревочку.
— Слушай, — обрадовался Жупье, — ды ты гений, прямо.
— Я только одного не понял, — засомневался Пипс, — как я на часы буду смотреть, если лежать нужно с закрытыми глазами?
Жупье остолбенел. — А действительно?.. А ты можешь глаза и не закрывать, вообще-то...
— Тогда я готов, — Пипс рухнул на пол кузова, — запрягай и поехали...
Жупье сел за руль, и через некоторое время их грузовик остановился у знакомого здания корпорации Сириус. Через окошечко, соединяющее кузов с водительской кабиной, Жупье сказал Пипсу, чтобы он приготовился к движению. Машина двинулась. Пипс вперился в часы, поочередно дергая веревочками. Через пятнадцать минут грузовки остановился.
— Великолепно, — прошипел в кабине Жупье, — погляди, где мы находимся.
Пипс высунулся из кузова, машина стояла на том же месте, откуда начала движение.
— Послушай, Жупье, я делал все как надо.., — удивленно пробормотал он.
— А я и не сомневаюсь, — снова зашипел тот, — вот тебе пример японского коварства. Они тебя никуда и не увозили, а просто покрутили по городу. Одного только не учли, что у тебя часы и ты не такой уж и дурак, как сначала кажешься.
— Насчет часов, это точно, — согласился Пипс, сомневаясь во втором тезисе, так как был относительно самокритичен в оценке своих умственных способностей.
— Так, — на минуту задумался Жупье, — у меня, в принципе, все приготовлено, и если у тебя есть настроение, то...
— Настроение у меня есть, — оборвал его Пипс, срывая веревочки с рук.
— Только там внутри, я тебе говорил, ниндзи эти прячутся.
— Нинзей я беру на себя, — самоуверенно заявил Жупье.
Пипс не спеша вылез из кузова. Почти сразу же рядом с ним оказался и Жупье с небольшим чемоданчиком в руках.
— Чего это у тебя, — поинтересовался Пипс, указав на чемоданчик.
— Это мой ужин, — весело ответил Жупье, — я всегда ужинаю в одно и то же время. Гастрит у меня.
— Как же, гастрит, скажешь тоже, — недоверчиво покачал головой Пипс.
— А это тебе, — Жупье протянул агенту небольшой ломик.
— Зачем это мне? — покрутил в руках железяку Пипс.
— Ну, там... сейфы разные вскрывать, от нинзей отмахиваться, — пояснил Жупье. — Ну, пошли, что ли?
— Где наша не пропадала, — с готовностью откликнулся Пипс.
Швейцар непонимающим взглядом уставился на подошедших к нему.
— Чего уставился? — грубо спросил его Пипс, — своих что ли не узнал?
Японец что-то пробормотал и потянулся к красной кнопке, которая располагалась за его спиной.
Жупье оказался проворней.
— Только не говори, что эта кнопка открытия дверей, — сказал он, умело связывая бьющегося швейцара. Внутренние помещения представительства встретили напарников гулкой тишиной.
— Вымерли они что ли? — бросил Жупье, оглядываясь по сторонам.
— Как же, вымерли, — засомневался Пипс, — сейчас как выбегут с визгом...
И действительно, двери сбоку распахнулись, и в коридоре показался небольшого роста японец с вежливой улыбкой на лице.
— Мы рады приветствовать уважаемого Пипса и его друга на территории нашей корпорации...
— Ну да. Так уж и рады, — не поверил вежливому Пипс.
— И будем еще более вам благодарны, если вы покинете наше здание через пять минут.
— Завязывай болтать, — оборвал его невоспитанный Жупье, — через пять минут.., как же. Да мы так быстро и ходить-то не умеем. — Жупье жизнерадостно рассмеялся, чем немного обеспокоил вежливого. Тот обернулся к дверям и что-то проверещал. Навстречу друзьям двинулись двое в одинаковых черных масках, почти полностью скрывающих их лица. Не доходя примерно метров двух, они остановились и приняли какие-то специфические позы, напомнившие Пипсу позу человека, готовящегося сесть на унитаз.
— Чего это с ними? — удивился Жупье, обернувшись к Пипсу, — никак им плохо.
— Чувствую, что сейчас нам с тобой будет не лучше, — ответил Пипс, судорожно сжимая ломик, не очень, впрочем, на него надеясь.
— Чего? — не понимал Жупье, — думаешь, эти плохиши нас сейчас бить будут?
— Хорошо, если только бить, — успокоил его Пипс. Как бы в подтверждение его слов один из этих типов, издав пронзительный визг, бросился на Жупье, стоявшего несколько ближе. Впрочем, Жупье не сплоховал. Визг быстро перешел в писк, а затем и вовсе оборвался, сменившись звоном разбитого стекла, которое произвело тело только что визжащего, вонзившись в одно из пуленепробиваемых стекол первого этажа.
Второй тип не повторил ошибку предшественника. Откуда-то из-за спины он достал самурайский меч и, быстро вращая им в воздухе, двинулся вперед. Пипс даже залюбовался этим зрелищем. Ниндзя стал похожим на готовящийся взлететь самолет, благодаря вращающемуся как пропеллер мечу.
— Но, ребята, — обиделся Жупье, — так не честно. Насчет ножиков мы не договаривались. — Он выхватил из рук зачарованного Пипса ломик и сунул прямо в круг, образованный вертящимся мечом. Раздался звон, и у ниндзи в руке оказался жалкий обломок.
— Вот так будет лучше, — удовлетворенно заметил Жупье, кидая в лицо нинзи какой-то порошок невыносимо зеленого цвета. Нинзя, получивший изрядную порцию этого порошка в глаза, со стоном завертелся на месте.
— Нюхательный табак изготовления табачной фабрики Ктары Целкин, — пояснил Жупье специально для Пипса, — подожди, самое интересное будет, когда эта нинзя противная чихнет. — Как бы в подвтерждение его слов противная нинзя чихнула. Эффект от этого был подобен разорвавшейся бомбе. В разные стороны полетели ошметки маски, а сам нинзя, нокаутированный собственным чихом, рухнул в беспамятстве на пол.
По сигналу вежливого на поле боя появились еще несколько нинзь. Они резко сменили тактику своих коллег, и в сторону русских агентов полетели какие-то вертящиеся предметы. Пипс уже приготовился достойно умереть, когда, к его великому удивлению, летящие прямо в него предметы резко свернули и кучей вонзились в чемоданчик, который держал в руках Жупье.
— Сработало, — ухмыльнулся тот. Открывшему рот Пипсу он не замедлил пояснить. — Электромагнит изготовления Архангельского дворца пионеров. Ничего ребятки игрушку сочинили?
Изо рта Пипса вместо ответа выскочил железный мостовидный протез и прилепился к куче звездочек, которыми мотали нинзи.
— Пардон за накладку, — как фокусник извинился Жупье, — выключаю.
Звездочки, протез и ломик упали на пол.
— Ну ладно, мне это уже самому начинает надоедать, — сказал Жупье, глядя на сгрудившихся в дверях нинзей и их вежливого руководителя. — Если вы, уважаемые хозяева, не выдадите нам сейчас вашего секретного инженера, то я закуриваю прямо здесь папиросы Прибой, и тогда вашему представительству корпорации Сириус приходит конец. Запах этих попирос держится в воздухе полтора года и настолько противен, что работать здесь все это время никто без противогазов не сможет, я уж не говорю о ваших клиентах.
— Нет, нет! Только не это, — в ужасе замахал руками вежливый, знаками призывая нинзей удалиться. — Я приглашаю вас на встречу с нашим инженером.
Спустившись в лифте куда-то глубоко под землю, Жупье и Пипс, в сопровождении вежливого оказались в ярко освещенном коридоре. Вежливый уверенно повел их дальше, и через метров двадцать они остановились перед дверями, на которых были нарисованы череп и скрещенные кости.
— Э, парень? Ты куда нас привел? — удивился Пипс, глядя на сопровождавшего, который умело одевал противогаз.
— Тогда уж и нам давайте по такой штуке, — предложил Жупье, и получив требуемое, они вошли в двери.
За столом в кресле сидел человек, который на звук открывшихся дверей повернул голову. Черты его лица были явно европейские.
— Я вас не приглашал, — недовольным голосом и совершенно по-русски произнес он.
— Не смейте беспокоиться, господин Попов, — пробубнил сквозь противогаз вежливый, — к вам гости из России, они очень просили устроить с вами встречу.
— Если из России, тогда почему они в противогазах? — удивился Попов.
— Они сами потребовали, — оправдывался японец.
— Эй, ребята, если вы действительно русские, то можете снять с себя эти дела. Вам они ни к чему. — предложил Попов, почесывая русые волосы у себя на затылке.
Жупье и Пипс сдернули противогазы. Они с удивлением переглянулись. Атмосфера позволяла свободно дышать без этих неудобных резиновых изделий.
— Не понял, — прокомментировал данное обстоятельство Пипс, подавая противогаз услужливо протянувшему руку японцу.
Попов весело рассмеялся. — Все объясняется просто. Я с детства привык к зубной пасте Лесная и прошу доставлять ее мне из России, а эти ребята, — он кивнул на вежливого, — от одного только запаха ее чуть не помирают.
— Подожди, Пипс, — подал голос Жупье, — мы что, сюда пришли для того, чтобы узнать, какой зубной пастой этот парень чистит свои клыки?
— Ах, да.., — стушевался Пипс, — мы пришли сюда для того, чтобы узнать кое-какие секреты.
— Ну, тогда садитесь, — предложил инженер Попов, — поговорим...
У себя дома я работал инженером и, представьте себе, получал раза в два больше, чем работай я по специальности. Кому у нас дома инженеры нужны? Правильно, никому. В общем, переехал я в Японию. Вот и все.
— Так. Это понятно, — подвел итог Пипс. — Тогда ты мне скажи на милость, почему это мы, с таким трудом проникнув сюда, разговариваем с русским инженером, клепающим свои сверхсекретные дела для каких-то япошек? У нас тоже эти секреты твои позарез нужны.
— Плюньте тому в левый глаз, кто вам это сказал, — махнул рукой Попов, — я с этими, как ты сказал, секретами, еще в школе всем надоел и в институте тоже. Кричал как дурак на всех углах, что это нужно Родине, а после института пришлось идти работать дворником. Есть очень хотелось...
— Ну, ладно, — остановил его Пипс, — мы это понимаем, хотя и не очень. Ведь мы парни простые, без разных там извилин, и посланы для того, чтобы эти твои секреты выведать и передать копии документов в центр.
В ответ на это Попов снова рассмеялся. — Все эти секреты не являются секретом. Мои разработки, за которые мне здесь сразу дали морскую яхту, трехэтажный коттедж и пять новых мерседесов, не считая реактивного самолета, спокойно пылятся в архивах моего родного института. Просто это наша национальная привычка. Вместо того чтобы поискать у себя дома, глазеть по сторонам и ахать от зависти. Чужой кусок-то всегда для нас, русских, толще. Когда мы живем у себя дома, то мы простые, никому не нужные крысы, и наш голос воспринимают, как надоедливый писк из помойки, а вот когда тот же писк от тех же крыс доносится из чужой помойки, тогда мы вдруг становимся нужны нашей великой Отчизне, пропади она пропадом, вместе с нашими руководителями-козлами,— инженер Попов разгоряченно размахивал руками.
— А так вообще, я вас, ребята, понимаю. Приглашаю всех на свою яхту, где мы запремся на камбузе за бутылкой водки и шепотом поговорим за жизнь нашу поломатую. Это единственое, по чему я страшно соскучился.
Это предложение было встречено с горячим одобрением.