Он проснулся от странного шума. Шаги. Ещё далеко, но направляются к нему. Посыльный. Следовало ожидать.
Вся последняя неделя жилась в преддверии чего-то. И сны о чём-то недосягаемом. Значит будет тяжело.
Стук. В дверь, громкий, такой каким и должны стучать посыльные, что бы не тратить время на глуховатых и спящих. Ему пришлось подняться с кровати, пойти открыть дверь.
- Чёрное письмо, - сказал человек в синей форме и с интересом посмотрел на адресата.
Конечно чёрное, глупый комментарий. Обычные ходят как угодно, но только не посредством человеческих рук. Хотя да, смысл в этом есть, ведь существуют более низкие инстанции, а соответственно и синие, зелёные, жёлтые письма. Только сюда такие не ходят.
Посыльный старался незаметно поглядывать через плечо хозяина на его помещение. Наверное интересно, как живёт человек, которому ходят чёрные письма. А между тем ничего особенного там не было и это наверняка вызывало ещё больший интерес у посыльного. Он осторожно спросил, желает ли адресат расписаться о получении письма. А почему бы и нет, кто он в конце концов такой, что бы не мочь подписаться даже под глупой надписью в графе "имя" - адресат. Он взял у посыльного ручку и написал две буквы: С. и В. Это означало Слава Вознесённый и было очень приятно вспоминать об этом.
Посыльный ушёл, остался чёрный конверт. С. и В. распечатал его, и прочитал про себя номер из пятнадцати букв. Потом сжёг уже прочитанное вместе с чёрным конвертом. Теперь надо успеть в течении часа. Учитывая то, что посыльный мог опоздать минут на пять, оставалось вместе с другими задержками минут сорок пять. Надо спешить.
На улице было холодно. Был самый конец зимы, между городами можно было увидеть снег. Вверху, там где небо и небоскрёбы, было темно. Внизу светился ярким электрическим пламенем город. Ещё ниже, где находиться самый бедный район в каждом городе, было, наверняка тоже светло от электричества, но только не было того величия и блеска.
Идти Славе отсюда, к нужному ему месту, было минут тридцать, но всегда надо учитывать непредвиденные задержки.
К бару, куда и направлялся сейчас Слава, нужно спускаться вниз. Чем ниже, тем больше людей. Так же больше магазинов и ресторанов среднего и ниже пошибов. Вот надвигается первая непредвиденная задержка - группа хранителей закона. Проверят документы. У Славы с этим всё в порядке - им даже невдомек, что таких документов у него несколько и все настоящие.
Пройдя проверку, Слава посмотрел на часы на кафе - своих он не носил, хотя было б удобней. Осталось пятнадцать минут. Отлично.
Идти оставалось немного. Вот он последний туннель, а дальше пару метров. Но опять не удача. В туннеле нету света. Пришлось идти наугад в кромешной тьме. Но это не страшно. Он прекрасно чувствовал на расстоянии и без визуального сопровождения где стены и люди, а потому ни на кого не натыкался. Кто-то находчивый, вышел с фонариком откуда-то с боку, пошёл вперёд, а все поспешили за ним, пока что-то видно. Слава остался идти своим шагом, он знал что спешка сейчас может только навредить.
Пришёл в бар без пяти минут. Нашёл хозяина, Якобса, тот быстро провёл его в секретный туннель и пожелал удачи. Спасибо, подумал слава, но ничего не сказал. Впереди были двери. Открывши хитрым движением не видную в темноте дверцу - нечаянно никак не откроешь - он увидел привычные светящиеся зелёным кнопки. Мгновенно вспомнил пятнадцать цифр и начал их размеренно набирать. Пароль тут автоматически меняется каждые час и три минуты. Письмо готовят, заранее зная какой он будет в данное время. Пароль составлен из пятнадцати цифр, что бы легко было спутать с городским телефоном. Принести письмо заказывают с расчётом на время прибытия сюда нужного человека. Система конечно глупая, но особых сбоев пока не давала.
Открылась большая дверь. Логично предположить, что успел как раз вовремя. Теперь ещё пару минут идти по тусклому туннелю, потом в лифт, и через десять минут он там. А там есть человек, который ждёт его. Он даст государственно важное задание. Не раз уже такое было и сейчас будет то же самое. Отличие только в предчувствии. Сейчас оно препаршивое. Хотя вроде ничего необычного. Та же охрана. Та же неуместная улыбка на этом серьёзном лице. Даже задание хорошее, на вид не сложное, но чувство режет душу.
Огромный Город поражал заезжих, незнакомых с такими архитектурными чудесами. Сотни тысяч зданий, в сотни раз превышающие их рост, были чем-то невообразимо притягивающим. Однако Город не прост. Он заманивает и поглощает - вырваться из него уже невозможно. Город это верх величия человечества и показатель его низости. Здесь погибают слабые, честные считаются глупыми, а халявщики и обманщики достойны восхищения. На первый взгляд в Городе есть всё, на самом деле это пустота. Здесь нету общества, здесь есть люди объединённые общими интересами. Город это работа, репутация и постоянный страх, что тебя обманут. Тут погибают глупые обычаи воимя рациональных привычек, а язык делиться на жёсткий деловой и расслабленный жаргон. Тут каждая индивидуальность становится горожанином, а иначе останется на всю жизнь не месной чуркой. Город всасывает в себя все соки населения, он даёт невообразимый заряд симпатичным ему заезжим и никогда уже от себя никого не отпускает. Это столица - её можно не любить, но если ты перерос уровень периферийных городов, ты не можешь её оминуть.
В таком Городе жил Слава. Когда-то он приехал сюда из одного маленького городка, который состоял всего из двух уровней. Там он был классным взломщиком, тут это необходимо было доказывать заново. Конечно, сразу хотелось и большого куша и признания, но надо было начинать с маленького, с нижних уровней города. Поселился он в самом бедном блоке, который даже не был виден с более ли менее престижных улиц. Там жили работяги, они добывали из земли те минералы, которые там ещё остались, за копейки продавали и их и с трудом очищенную воду. Всё это перекупали у посредника богачи, гурманы, которые не хотят пить искусственную воду и есть не менее искусственную соль. Вниз спускаться богатые или те, кто просто мог себе позволить оминать это место, не хотел, говорили, что после последней войны там ещё до сих пор полно радиации, но на взгляд Славы всё это было туфтой. Ему внизу даже нравилось бы жить, если б небыло здесь так темно. Свет здесь только от тусклых электрических фонарей и прожекторов - солнце закрывает густая тень от верхнего города. Редко какой лучик солнца пробьётся, так сразу же возле него детишки: играют с ним, смеются. Стоит ли говорить, что растительности там небыло никакой, земля стала каменной, пригодная вода только глубоко под землёй.
Итак первый свой заказ Слава исполнил блестяще, с особым изыском. Его сразу пригласили в одну банду, но не хотел ни под кем ходить. Очень скоро взлетел до уровня самых высших этажей. Там добыл репутацию неуловимого и готового взять и исполнить любой заказ. За то и поплатился. Вышли на него со стороны какие-то вроде как серьёзные люди, просили исполнить заказ без шуму. А заказ был выгодным. Взялся за него, а оказалось, что заказчиком было ВПУ (высшее полицейское управление). Так и взяли с поличным, как придурка полного, да ещё и напарника убили. Эх, ходил бы под бандой Семёрки, никогда б такого не случилось. В общем, так он умер. Во всяком случае так ему сказали, ведь он часов семнадцать был в полной темноте. Да-да, при воспоминании об этом Слава весь корёжиться - 17 часов в полной тьме, ничего не чувствуешь, живы только мысли, а всего остального просто нет, не существует. Очнулся в палате, ему сказали, что его оживили. Это вряд ли, науке такого не дано, только Господу, но всё равно напугали так, что спорить с ними не хотелось. Взяли честное слово, что за это благородное спасение своей жизни Слава теперь будет на них работать. Взяли слово, да и вшили в него микромеханизм с ядом. Нажать на их заветную кнопку и яду столько выпустится, что Слава двадцать тысяч раз умереть мог бы. Тот же эффект при попытке ликвидации механизма. Завербовали его, короче, лишили имени, судьбы, забрали его свободу в свои руки.
Вот и получает Слава теперь задания от ВПУ и исполняет их тщательно да аккуратно, т.к. знает, что не убьют его, пока нуждаться в нём будут. Так и сейчас заданьице на зарплату и премиальные выполнять станет. Как-то оно будет?
Постоянных напарников Слава не заводил - не надёжно. Расчувствуешься вдруг и сделаешь какую-нибудь глупость, дабы выручить его в нужной ситуации. То ли дело, когда человек чужой, незнакомый - его, ради выполнения задания, куда легче бросить.
На это дело нужен был человек маленький, что бы один фокус провернуть с хранилищем, но карлик не подходил - не любил их Слава, противные они какие-то. Пришлось остановиться на выборе ребёнка. Лет тринадцати, не больше.
Для этого Слава спустился в самый нижний уровень города. Там многие за не большие деньги согласятся на что угодно, а уж тем более на такое плёвое дело, как взлом хранилища. А можно и вообще без оплаты обойтись.
Стал шататься возле знакомых мест, остановился возле харчевни. В этот момент как раз из соседней лавки выбежало три фигуры. Это были явные налётчики, самые наверное счастливые здесь люди. Закон их истребить не мог, какой здесь внизу закон, но зато они истребляли сами себя в погоне за выгодой. Когда Слава ещё прибывал в этом месте, банд было две, они были в относительном союзе и жестоко уничтожали всех, кто посягал на какую-то конкуренцию с ними.
Налётчики чего-то медлили, видно кто-то из них ещё задерживался в здании. Внимание Славы вдруг привлёк пацанчик, лет 14-ти, он был среди группы преступников. А что, может в сам раз и подойдёт для его задания.
Слава прошёл за угол и срезал дорогу одним баром, у которого имелся вход с двух сторон улиц. По его расчётам их джермерс должен был находиться где-то там.
Через сорок секунд он увидел, как мимо него проносились фигуры налётчиков - они бежали к синему джермерсу. Повезло, что пацан бежал последним, Слава схватил его за руку и закрыв ему рот оттянул за угол. Его напарники ничего не заметили, засуетились куда он пропал, затем послышалась очень грубая лексика, вслед за которой все они скрылись в своём средстве передвижения и исчезли с просторов этой улицы. Слава открыл пацану рот и тот издал крик. Люди, проходившие мимо поспешили пройти поскорее, некоторые даже развернулись в противоположную сторону. Слава, чтобы не тратить зря времени дал ему легонечко кулаком в живот и вместо крика послышалось шипение. Тут же Слава достал своё удостоверение ВПУ (имелось у него и такое) и предъявил малому. Тот очень сильно удивился и было чего - с какой радости ВПУшник оказался в этом месте? Наверняка поражался своему невезению - вряд ли когда-то ещё кто-то так влипнет как он из-за какого-то дебильного ограбления.
- Слушай меня внимательно, - начал Слава размеренно, - Свобода будет твоя, я не отниму у тебя не её, не твою жизнь. Конечно же всё это возможно только при одном условии. Я поручу тебе не тяжёлое задание, которое ты должен будешь безукоризненно выполнить. Согласен или нет.
- Да, - послышался ответ.
- Тогда через десять минут ты отправишься со мной в Верхний Город. Там получишь все нужные тебе инструкции.
Мальчик лишь кивнул головой.
Слава даже не держал его, он послушно шёл рядом с ним и не пытался убежать. Ещё бы, слава ВПУшников была здесь чрезмерной - будто они то могут найти кого угодно и сделать с ним что угодно.
- Тебя как называть? - спросил Слава.
- Женей.
- Меня будешь звать Славой.
"Может не так всё и плохо, - думал Женя, - Посмотрю на Верхний Город, поучусь мастерству у ВПУ... Может это моё счастье такое?"
Сели в лифт, что бы не идти туннелями. Женю сначала не хотели пускать из-за его вида (а как и все налётчики одет он был не так уж и плохо), но потом Слава договорился. Начали подниматься. Ехать предстояло долго.
Слава увидел, что рука Жени потянулась к внутреннему карману и испугался, как бы тот не натворил сейчас глупостей. Но тот на удивление достал старенький устройство для чтения текстовых файлов и начал читать. Вообще Слава старался не разговаривать с напарниками по заданию, только если это касалось дела. Но тут любопытство было такой силы, что побороло даже его.
- Ты что читаешь?
- Новый роман Лютренова, - сказал Женя не отрываясь и тут же уточнил, - Перпендикулярные относительности.
Слава разочаровался. Он знал, что Лютреновым зачитывался весь город, но сам он к такому чтению относился плохо. Вот время когда-то было. Ведь достоверно известно, что читали люди когда-то любовные истории, истории про главные людские чувства. А теперь литература - в каждом романе так и тхнёт научным трактатом, где всё должно быть чётко, правильно, обосновано и доказано.
Доехали в нужное место за полчаса. Именно так, как и рассчитывал Слава. Теперь можно ознакомить Женю с его обязанностями и начинать работу.
В огромном кабинете с огромными окнами стоял большой человек и смотрел в эти самые окна на свой город. Город жил и выглядел так, как бы выглядел муравейник, если б вдруг к каждому муравью прицепить лампочку.
Из этого здания был самый лучший вид - это Главный дом. Отсюда видны ослеплённые электрическим светом престижные улицы, которые живут по-зимнему тускло. Впрочем пора года давно потеряла своё первородное значение: летом и зимой температура одна, верхний Город был напичкан разного рода кондиционерами, а солнечный свет иногда уступал мощности искусственного осветления.
Если использовать бинокль, то можно было увидеть даже одни из самых нижних улиц, где, наверное, и холоднее и темнее. Но зачем на них смотреть, когда путнего увидеть там ничего нельзя. Там живут глупые люди, которые не могут взобраться на нужную высоту - там пьют, курят, там работают руками, а не головой. Так жить нельзя, так жить, это прозебательство. Там рады деньгам, которые они заработали, в то время, как на верху уже практически полностью об этих деньгах забыли. Деньги теперь здесь не цель, а средство - они есть у каждого, так что просто глупо стремиться к тому, что бы у тебя их было больше.
Сколько надо было вложить своего труда, чтобы построить такой Город! Но его работа не останеться незамеченой, так как останется незамеченой работа сотни людей - экономистов, министров, инженеров, светотехников, помощников электриков - его работу не заметить не возможно. Она тут, перед глазами миллионов и смотрится великолепно.
Однако даже такое не всех устраивает. Массы вечно чем-то не довольны. То одно, то другое... А теперь, в очередной предвыборный период вдруг оказалось, что Нижний Город вовсе не в восторге от его долгосрочного пребывания на этом посту. Правильно, где им оценить Создателя целого мира, тогда когда они даже не могут получить право в нём жить, ведь не образованы, бездарны, глупы и хищны. Он хотел оставить их без права голоса, но это оказалось не возможным - их большинство, это опасно. По сути, в Нижнем Городе пребывает 9\10 населения, а это очень много.
По-этому он начал делать вид, что Мэрия закончив с Верхним Городом, теперь начинает заботиться о Нижнем. Провел систему циркуляции воздуха, понацеплял новых лифтов (которые конечно же сразу пораскрашивали в стиле грязных дворов) и все были в восторге. Всё стало отличным. До тех пор пока у бессовестного Боернчука не появилась каким-то образом пачка фактов, которые для народа освещают его натуру с той стороны, которой массам понять не дано. Факты действительно имели место быть, но всё на благо Города.
Убрать этого Боернчука невозможно - кандидат, как-никак. Помог Рогов и его ВПУ. Посоветовал своего человека, который всё сделает, как надо. Место, где лежала вся оригинальная документация было известно достоверно - оставалось оминуть всю охрану и тихонько её вытащить. Что и требовалось от того человека.
Вошёл Рогов.
- Здравствуйте, я к вам по вопросу о...
- Я догадываюсь о чём ты. Что слышно.
- Документы уничтожены.
- Спасибо тебе - я на самом деле благодарен.
- Что вы. Ведь на благо Города...
- А что человек.
- Скрывается от преследования. Надо полагать, он уже выкоробкался.
- Вы знаете, что его приодеться убить.
- Я думал, что можно даровать ему жизнь, всё-таки...
- Неужели вы думаете, что может быть возможным рисковать из-за какого-то... ворюги.
- Но он ведь ничего не знает и даже не подозревает.
- Прекратите. Не будьте глупы. Вы и сами всё прекрасно знаете - так рисковать нельзя.
- Хорошо.
Рогов вышел.
Рогову было больно убивать этого человека. Но так было надо. Просто жаль, что он обрёк его на смерть, когда дал это задание. Впрочем, если бы не обрёк его, то обрёк бы другого или, если б задание провалилось, обрёк бы себя. Так что пора прощаться со Славой. И всё.
В Городе было полно так называемых нор - пустот в огромных блоках и других строениях. Там жили и прятались преступники, безработные и бездомные, протестующие. Впрочем прятались сказано условно - о всех норах знало ВПУ. Почти о всех. Об одной, маленькой, слишком маленькой для того, чтобы там пребывать долго, знал только один человек - Слава. Именно он сейчас там и находился вместе с маленьким мальчиком по имени Женя, который только каких-то сорок минут назад выдержал не лёгкое поручение, страх обнаружения, страх при обнаружении, погоню... Он всё ещё довольно тяжело дышал и смотрел в крошечное отверстие на туннель, но там было пусто. Обычно Слава не любил задавать вопросов своим временным напарникам, особенно детям, и старался относиться к ним как можно жестче, но сейчас он почему-то сделал исключение и тихим голосом спросил у Жени о его самочувствии:
- Ты как?
Женя резко обернулся в сторону ВПУшника, но не увидел его лица, тот сидел в кромешной темноте.
- Ничего, и не такое бывало у нас в Нижнем. Похлеще бывало.
Мальчик конечно же врал.
- И как вы живёте в этом Верхнем Городе, - не то с завистью, не то со злобой продолжил он, - Там всё как так искусственно, красиво, как в кукольном домике времён ретро. И проблемы какие-то несущественные - там человеку плохо стало от того, что у него кондиционер забарахлил, там переживают, что растение какое-то вот-вот из биологического сада исчезнет, потому что его клопы какие-то жрут и ним же травяться. Или вот слышал целый год трендели, что катастрофа произошла - вино в этом сезоне хреновое вышло, урожай такой ценный пропал - Начальника того чуть не убили, но в результате решили в Нижний изгнать. У нас же то вино за милую душу пошло бы, как божий дар бы распивали, но нет - у нас оно другое, и не из винограда, а листьев каких-то гадких. Но ничего, пьём, смакуем. А от плохих кондиционеров у нас каждый год кто-то мрёт, так что теперь, трындеть об этом что-ли? С растениями, так с этими проблем вообще нет, потому что и растительности нет и поглазеть на неё негде, нам культурных учреждений не строят, только энтузиасты на голом месте театры и кружки организовывают. А не строят, потому что нам работать надо, некогда дурью маяться - оно и правильно, возможно. И воду вы искусственную пьёте, а мы чаще натуральную - гадкую, но натуральную. Одна общая проблема - у нас тоже клопы какие-то, мутанты, людей чуть не заживо сжирают, так об этом тихонько так, слухи ходят. И вообще, кроме клопов этих, тараканов и крыс из живности нет никого больше, кошки разве у некоторых, но и те дохнут скоро, благо родить успевают. Чего вы хрипите, смеётесь? Это правда, не смейтесь и не думайте, что в Верхнем такого скоро не будет. Будет, и вы тоже скоро так заживёте, всё в мире уравновешивается...
Но Слава не смеялся - он и сам жил в Нижнем и знал, что всё о чём говорил Женя, было чистейшей правдой. На самом деле у него от чего-то закололо в боку, тот час же онемело и стало неумолимо ползти по всему телу - вскоре оно добралось и до горла, дышать стало не возможно. На глаза наползала белая пелена - это смерть, подумал Слава и ещё подумал, что пенсии ему так и не дали, попользовались и выбросили - то чего он боялся и то во что он не хотел верить. И не будет у него своей собственной свободной жизни, он умер рабом.
И действительно, Слава умер.
Женя стоял в своём большом кабинете Главного дома. Он о чём-то вспоминал, смотрел в окно.
Тогда, когда он был ещё подростком, дитём жившим по строгим правилам взрослого мира, с ним постоянно что-то происходило, но смерть он увидел лишь однажды. Это была смерть Славы, он долго не мог понять как и почему тот умер. Это потом уже он всё узнал по архивам ВПУ все подробности того дела. Сначала тот хрипел, но это не показалось странным. Не шевелился, не говорил. И вдруг, затаивши свое дыхание, Женя не услышал другого дыхания - Слава не дышал, он был мёртв. Найденная наощупь рука была бездвижна и со временем стала твёрдой и холодной.
Женя почему-то боялся тогда оставить труп, бежать куда-то. Его нашли ВПУшники, оставили у себя, вырастили.
Теперь он тут, главенствует - решает судьбы многих людей, живёт в Верхнем, бориться с непереводящимися революционерами с Нижнего, делает всё на благо Города, то есть то, что скажет вечно живой Мэр. И нет для него сейчас невозможного, или почти нет. Ах, как странно, разве мог он представить себе такое тогда, ещё дитём - жизнь ведь рисовалась куда более тусклой. Или светлой. Но не такой. Ах, как давно это было, как давно...
Очнувшись от размышлений Женя, то есть Евгений Васильевич, взглянул в окно осмысленно, стараясь что-то увидеть особенное. А ведь ничего особенного там не было, всё те же гиганты архитектурного искусства, всё те же ровные, красивые улочки и куча огоньков во множестве светлых лучей. А ведь на дворе сейчас весна.
Да, на дворе сейчас Весна и какая-то ласточка пролетела вдруг в воздухе, и сделала своим полётом сенсацию. Она видно каким-то чудом вырвалась, улетела с закрытого биологического парка. Она умрёт, не сегодня, завтра - ей нечем жить на свободе. Но воскресила она таки Город и люди не стыдясь указывали на неё своими указательными пальцами и улыбались, чисто, наивно. А где-то в Нижнем прорезался возможно луч света, и стучит по улицам капель - замёрзшая вода в старых, не обогреваемых пустотах блоков, которая теперь тает и иногда ручьями топит крыши домов. И раздирают возможно свои глотки коты, и оживают в устаревших биопарках подснежники. Жизнь возвращается на улицы, слабо обогреваемые, и радуется старуха, что тепло такое доброе идёт, а то системы искусственные не топят ни черта. Впрочем, красть со склада дорогую, уже очищенную воду, воры не прекращали и всё так же матерится директор завода, всё так же страдают чернорабочие, которым теперь надо больше работать, чтоб возместить пропажу. И слышится хохот из окон, на улице, из кабака; бредёт опытный рабочий и что-то поёт - его походка неровна и он, не ровен час, завалиться на обочину, заснёт. А на утро приедет катафалк и заберёт мёрзлый труп и отвезёт его в крематорий. Но всё же Весна, вы чувствуете это???