Николай Титов
Ожидание
Хмурый ноябрьский день близится к вечеру… На улице промозглая осенняя погода. С мрачных небес, затянутых тяжёлыми тёмными тучами, уже который час подряд всё падают и падают крупные капли дождя. Прохожие, укрывшись зонтами и неуклюже перепрыгивая лужи на тротуарах, спешат домой в тепло и уют – скорее переодеться в сухую одежду и выпить чашку горячего ароматного чая. На фоне серых силуэтов многоэтажных домов появляются первые освещённые окна.
…В одном из домов на стуле у окна сидит мальчик. Через два дня Кириллу – так звать мальчугана – исполнится шесть лет. Кирилл знает о грядущем дне рождения, но не придаёт этому значения – скорее всего день рождения останется в памяти таким же серым и безрадостным днём, как и большинство дней в его жизни…
Подчиняясь порывам ветра, капли дождя барабанят по оконному стеклу и скатываются, оставляя длинный извилистый след. За мокрым стеклом в вечернем сумраке все предметы видятся расплывчатыми серыми пятнами, один лишь вид которых вызывает у наблюдателя чувство тоски. С деревьев облетели последние жёлтые и багрово-красные листья, вносившие хоть какое-то разнообразие в этот серый осенний мир, и шальному ветру всего-то и осталось забавы, что раскачивать голые ветви деревьев да фонари на столбах…
Стороннему наблюдателю могло показаться, что Кирилл с интересом наблюдает за событиями, происходящими на улице. Но безлюдный и неуютный осенний двор мальчику вовсе не интересен, он просто делает вид, что увлечён зрелищем за окном, – на самом деле всё его внимание привлекает телефон, что стоит на тумбочке у окна.
Кирилл поднял голову и посмотрел на настенные часы. Он не умел определять время – его этому пока не научили. Однако самое главное для себя он знал: раз в неделю, в пятницу, когда маленькая стрелка часов остановится на нижней цифре, а большая замрёт на самой верхней – по телефону позвонит папа… Сегодня пятница…
…Так уж сложилось в жизни мальчугана, что папа живёт в другом доме и у него другая семья… Мама за это его часто ругает и вспоминает только плохими словами… Почему?.. Кирилл этого не может понять: ведь мама тоже живёт с другим дядей, но папа никогда не говорил плохого ни о маме, ни о дяде Вене – чужом для Кирилла дяде, которого надо обязательно называть папой… Иначе накажут…
Большая стрелка на часах приближается к верхней цифре. Кириллу очень хочется, чтобы папа позвонил на несколько минут раньше, пока к телефону не подошёл кто-то из взрослых: тогда он успеет поднять трубку и сказать папе о том, как сильно по нему скучает… Но нет, желание его уже не исполнится: к телефону подходит мама. Большая стрелка часов замерла на верхней цифре, и почти в тот же миг раздался телефонный звонок. Мама взяла трубку:
– Алло… Нет, на эти выходные я не могу дать тебе ребёнка… Знаю, что у него день рождения… Мы тоже накроем стол, пригласим его друзей… А потом мы поедем в гости… Нет!.. Хочешь поговорить с ребёнком?..
У Кирилла ёкнуло сердечко. Он умоляюще посмотрел на маму – в надежде, что она даст ему трубку.
– Он гуляет, и ради пустой болтовни я его звать не буду!.. Мне некогда! Звони на следующей неделе! – мама бросила трубку на аппарат. На её лице появилось довольное выражение. – Вот так-то! – торжествующе произнесла она и, не глядя на Кирилла, направилась в соседнюю комнату.
Кирилл смотрел маме вслед… «Зачем она говорит неправду? – думал он. – Меня опять обманут и друзей не пригласят … И в гости мы не поедем, как и в прошлый праздник, когда папа хотел взять меня к себе…»
Мальчик встал со стула и побрёл в свою комнату, в которой стояли старый скрипучий диван, расшатанный стул и уголок с игрушками.
Проходя мимо открытой двери, Кирилл услышал раздражённый голос мамы:
– Он у меня ещё побегает! Подумаешь, я должна давать ему ребёнка хотя бы раз в две недели! А мне плевать!.. Пусть подёргается! Спокойной жизни я ему не обещаю!.. – это она говорила своей подруге, тёте Вале.
Слыша эти слова, Кирилл думал: «Вот вырасту большим, у меня тоже будут дети, и я никогда-никогда не буду их обижать и обманывать!..»
Войдя в свою комнату, он взял игрушку, подаренную папой в их последнюю встречу – с тех пор прошло больше двух месяцев – и лёг на диван, свернувшись калачиком. Несбывшаяся надежда на встречу перерастала в тоску и обиду. Кирилл кулачком вытер влажный след на щеке. Ощущение беззащитности и одиночества приводили его в отчаяние… Он тихо всхлипнул, чтобы не услышала мама, и, прижав к себе игрушку, закрыл глаза, желая забыться и заглушить боль, появившуюся в слабо бьющемся сердечке…