В ночном воздухе пахло весной, несмотря на то, что еще только началась зима. В этот удивительный день, а точнее вечер, и произошло одно маленькое чудо, о котором, как и полагается, никто не знал.
На одном из праздников, которых в этот день праздновалось почему-то очень много, появился незваный гость: высокий, статный, хорошо сложенный, со светлыми волосами и суровым взглядом. Он осматривал окружающих со смесью удивления и презрения. Однако эмоции его изменились, когда он заметил в толпе девушку, прекрасную, как только что распустившаяся роза. Она стояла у окна рядом с другой девушкой, видимо, подругой…. Они о чем-то разговаривали, что вызывало улыбку у обеих. Именно эта живая улыбка и околдовала его. Подходить к ней он, однако, пока не собирался, предпочитая ещё понаблюдать. Отношения с кем бы то ни было не входили в его сегодняшние планы.
Вечеринка в честь дня рождения некого бизнесмена шла размеренно без каких-либо нежелательных инцидентов. Все танцевали, веселились, общались. Мужчина устроился в кресле в конце залы и продолжал наблюдать за девушкой, привлекшей его внимание. Она общалась с кем-то из гостей, делая вид, что ей очень интересно, хотя ей плохо это удавалось…. Словно тень, он весь вечер следовал за ней….
Наконец, когда она стала прощаться с хозяином, он поднялся со своего места и направился на улицу. Девушка вышла следом, в черном зимнем пальто поверх синего вечернего платья. Немного поежившись от холода и не обратив на него никакого внимания, она пошла вперед по дороге, освещенной только светом фонарей и фар, проезжающих мимо автомобилей. В несколько шагов ему удалось нагнать незнакомку и пойти рядом с ней.
– Извините…, - заговорил он с легким акцентом.
– Да? – Она обратила на него внимание, окинув взглядом, чтобы оценить исходящую от него опасность, но, видимо, вид молодого мужчины в презентабельном костюме немного успокоил её.
– Девушка, я наблюдал за Вами весь вечер…, – Его грудной голос завораживал.
– Значит, Вы тоже были на этом безумно скучном мероприятии….
– Да. Вы домой? – Она кивнула, отвечая на его слова, – Я могу Вас проводить?
– Если Вам не будет ужасно скучно в моем обществе на протяжении довольно длительного пути, то я склонна согласиться. – Она улыбнулась ему той самой – «живой» - улыбкой.
– Не боитесь?
– Нет, Вы не похоже на серийного маньяка-убийцу, а у меня батарейки в плеере сели.
– Как Вас зовут? – Наконец, смог он задать вопрос, весь вечер крутившийся в голове.
– Марина. А Вас? – Они пошли немного медленнее, чтобы иметь возможность нормально разговаривать.
– Констант.
– Константин? – Переспросила девушка, подумав, что ослышалась.
– Нет, Констант.
– Оригинальное имя, – вновь улыбнулась она.
– Так назвал меня отец. – Гордо вскинув голову, ответил мужчина.
– Здорово! Как сына Константина…. А братьев Константина и Констанция у Вас случайно не было? – Решила пошутить она, не сумев скрыть удивления, когда он ответил.
– Были, и даже, надеюсь, ещё есть где-то…, – впервые ему захотелось рассказать свою историю и не кому-нибудь, а именно этой удивительной девушке.
– Потрясающе! Ваши родители, видимо, очень увлекались античной историей!
– А Вы?
– Что? – Не поняла Марина.
– Вы увлекаетесь античной историей?
– Увлекаюсь – это не то слово, я бы сказала, что живу ей, но это будет слишком громко.
– Интересно, наверное….
– Я могу говорить об этом часами, но думаю, что Вам будет скучно.
– Мне так не кажется.
– Тогда в другой раз, я обязательно, Вам расскажу о древнем Риме. Можно Вас спросить?
– Можно не только спросить, но ещё и перейти на «ты». Так будет легче общаться.
– Хорошо. Откуда ты? Просто у тебя такой странный акцент, мне кажется, что я его нигде не слышала раньше.
– Я из Италии. – Она недоверчиво изогнула бровь. – Это правда, а вот мой акцент – это очень длинная история.
– У нас ещё много времени. – Девушка готова была внимать каждому его слову, чтобы утолить своё любопытство.
Теперь Констант стоял перед выбором, с которым не ожидал столкнуться в этом мире: Он мог отшутиться, как всегда делал, и замять эту историю. Либо мог послушать какой-то внутренний голос и открыть незнакомой девушке свою тайну, которую хранил уже не первый год. Только вот…он всегда привык слушать этот тихий голосок, направлявший его в течение всей жизни. Ведь он даже не знал, сохранит ли она его тайну, не испугается ли, не посчитает ли сумасшедшим.
– Знай лишь, - заговорил он, наконец, после минутного размышления, - что это очень большая тайна.
– Я вообще ничего не вижу и не слышу. – Радостно выдала она, и Констант, сам не понимая почему, поверил этой девушке.
– Только не перебивай меня, пока я не закончу, потому что иначе мы оба запутаемся в истории.
– Ладно.
– Итак. Я живу в этом городе чуть больше трех лет. За это время я уже успел изучить язык, манеры, привычки и, вообще, практически всю жизнь города, страны, мира.
Родился я в Риме, когда мой отец уже правил огромной Империей. Младший из пятерых сыновей я понимал с раннего детства, что мне мало светит в будущем, потому что никто не имел права дробить территории. Старших братьев: Криспа и Галла я, к сожалению, не знал... Они умерли через несколько лет после моего рождения, я был ещё слишком мал. Галл умер своей смертью первым в нашей семье, а вот Криспа убили по приказу отца, чего мы никогда не могли ему простить. Он подозревался в заговоре против христианской церкви и отца, хотя я не думаю, что это было, чтобы не говорили ваши книги. Когда мне было только два или три года, отец сделал Криспа своим сопровителем. Видимо, эта ошибка отца стоила жизни моему брату.... Остальным была предначертана более интересная судьба, но я расскажу тебе только о своей, лишь упоминая о братьях.
Констанций, когда ему было 18 лет получил в управление Восток империи, в то время как между мной и Константином был распределен Запад. Отец к тому времени уже перенес столицу в Константинополь и сидел там. Мне было только 11 лет, а в моей власти уже были Иллирия, Африка и Италия во главе с Римом. Однако три года спустя умер отец, оставив нам ещё часть земель – ко мне перешел почти весь Балканский полуостров, – и Константин попытался, как старший брат, взять надо мной опеку, а точнее над моими землями. Пойми, что это была эпоха кризиса, эпоха Римской Империи, когда война шла за войной, окрашивая в багряный цвет все: веру, чувства, семейные узы. Конечно, как на правящей династии, именно на нашей семье это отражалось больше всего, жаль, что понял я это только сейчас. Тогда в 338 – 340 гг. мне казалось в порядке вещей: стоять во главе армии, нестись на врага, уничтожать всех, кто посягает на то, что принадлежит мне. Даже если это мой родственник, я должен защищать своё. Так меня учили с раннего детства. Когда мне стукнуло 17 лет, Константин вошел в мои земли. В то время Констанций был занят тем, что уничтожал наших кузенов (если выражаться современным языком) в Константинополе, потому ему было не до нас. Я собрал войско, с которым сражался против варваров на протяжении нескольких лет, надо заметить, удачно, и двинулся против брата. Мы встретились у города Аквилеи, где и состоялось сражение. Мне было суждено выжить и выйти победителем. Константин погиб. Таким образом, мне принадлежал весь Запад Империи с Римом, городом который некогда был центром мира. Констанций остался на Востоке в Константинополе. В то время особенно активно разгорелась борьба за христианскую веру между арианами и православными, которая, как мне теперь известно, закончилась разгромом ариан. В те же дни я этого не знал, потому попытался примирить их, пригласив в Рим всех епископов, к сожалению, мне этого сделать не удалось. А через ещё несколько лет, когда мне было уже 27 лет, в армии зародился заговор с целью свержения меня с моего места, жаль, что тогда я не знал этого и не знал, кто посягает на него. Впервые в моей жизни мне пришлось бежать. Я направился к Пиреям, где надеялся найти убежище, но по дороге на меня напали наёмники и убили бы, но в тот миг появился какой-то мужчина, спасший мне жизнь. Он помог мне в сражении с врагами, а когда наступил какой-то определенный миг, я так и не понял какой, перенес меня в это время, где, как оказывается, живет сам. Я не могу назвать его имени, потому что это уже не моя тайна. Он меня привел в XXI век, помог мне здесь все узнать и привыкнуть к тому, что прошлое осталось в прошлом. Последующую историю своей страны я узнавал уже из книг этого времени…. Как оказалось, меня считают убитым каким-то франком Магненцием, занявшим моё место, а позже присягнувшим моему брату Констанцию. В это время я привыкаю к тому, что вокруг меня, к тем изобретениям, что появились за несколько сотен лет. Мне долго было сложно смириться с тем, что Рима больше нет, как империи, что остался только небольшой город, но и к этой мысли можно привыкнуть. – Он замолчал, оглядываясь по сторонам и удивляясь сколько они уже успели пройти за время его рассказа.
Марина смотрела на него во все глаза, не зная верить ему или набирать номер психиатрической лечебницы. С одной стороны, как античница, она знала, что он действительно похож на Константа – сына Константина, что тот убит в 350 г. и неизвестно так ли это. Однако с другой стороны, все это звучит как самый настоящий бред сумасшедшего, ведь нет ещё перемещений во времени. Хотя, не все же известно новостям и государству…. Она всегда увлекалась мистикой и фантастикой, потому ей хотелось верить его словам. Очень хотелось, но сейчас она просто не могла представить, как можно проверить все это….
– Ты так удивлена, что не можешь вымолвить ни слова, или просто думаешь, как сбежать?
– Ещё не определилась…. Это же потрясающе!!! Ты видел своими глазами то, что историки никак не могут понять. Ты знаешь то, о чем люди могут только догадываться, потому что все скрыто под пылью времен! А если это все же правда…можешь что-нибудь наговорить по-латыни?
– Разумеется! – Он удивился даже такому вопросу. – Хочешь послушать Вергилия на латыни? Мне всегда нравился этот автор, мне казалось раньше, что он был провидцем и писал о христианстве ещё тогда, когда его не было. Оказывается, я ошибался, но мне все равно нравится его поэзия.
– Энеиду можешь?
– С удовольствием! – Он чуть подумал, вспоминая самое начало, и тихо нараспев заговорил:
Arma virumque cano, Troiae qui primus ab oris
Italiam, fato profugus, Laviniaque venit
litora, multum ille et terris iactatus et alto
vi superum saevae memorem Iunonis ob iram;
multa quoque et bello passus, dum conderet urbem,
inferretque deos Latio, genus unde Latinum,
Albanique patres, atque altae moenia Romae.
Musa, mihi causas memora, quo numine laeso,
quidve dolens, regina deum tot volvere casus
insignem pietate virum, tot adire labores
impulerit. Tantaene animis caelestibus irae?*
Хватит? Или продолжить? – Он усмехнулся, глядя на совершенно пораженную девушку, уже давно поверившую ему безоговорочно.
– Нет, можно не продолжать… .
Если до этого мужчина казался девушке просто красивым, то теперь она, кажется, влюбилась в него, забыв обо всем на свете. Ей было все равно, что сейчас зима и жуткий холод, что её вечернее платье превратилось в черт знает что, что она его видит впервые, и он может быть обманщиком. Она поверила ему и ещё по одной причине: та тоска, что отразилась в его глазах, когда он рассказывал ей эту историю, была настоящей….
Пошел снег, смешиваясь с грязью под ногами, но так красиво кружась в воздухе. Они замолчали, думая каждый о своем. Он о том, что ему впервые за три года прибывания здесь стало легко. Она о том, что чудеса случаются и, кажется, она нашла того, кто снился ей много лет подряд. Может быть, все должно быть именно так? – думалось им обоим.
А снег все продолжал падать, когда они почти приблизились к её дому.
– Мы ещё увидимся? – Спросила Марина с надеждой, понимая, что теперь не сможет думать больше ни о ком.
– Обязательно. Я приду сюда завтра вечером и буду ждать тебя. – Он оглянулся, – вот на этой самой скамейке, – он указал на скамейку во дворе.
– Тогда до завтра.
Она обернулась, направляясь к парадной. Он стоял на месте, глядя ей в спину. Девушка резко обернулась, подбежала к нему, обвила руками шею, привлекая к себе и нежно целуя, словно запечатывая его тайну между ними двумя.
В этот миг Констант, наконец, понял, что больше не хочет покинуть этот сумрачный мир, у него в один миг пропало желание искать пути вернуться домой, несмотря на то, что именно на это он потратил три года своей жизни. Теперь ему есть ради чего остаться здесь.
Это было маленькое чудо, произошедшее в этот вечер, о котором никто кроме двоих не знал. На небе родилась ещё одна звезда, олицетворявшая два сердца, внезапно забившихся сильнее. С каждым последующим днем она разгоралась все ярче, пока однажды не стала одной из самых ярких на небосклоне.
________________________________________________
* Текст приводится по изданию: Вергилий. Собрание сочинений. Изд-во Биографический институт "Студиа Биографика", СПб, 1994. Перевод С. Ошерова под редакцией Ф. Петровского
Битвы и мужа пою, кто в Италию первым из Трои –
Роком ведомый беглец – к берегам приплыл Лавинийским.
Долго его по морям и далеким землям бросала
Воля богов, злопамятный гнев жестокой Юноны.
Долго и войны он вел, – до того, как, город построив,
В Лаций богов перенес, где возникло племя латинян,
Города Альбы отцы и стены высокого Рима.
Муза, поведай о том, по какой оскорбилась причине
Так царица богов, что муж, благочестием славный,
Столько по воле ее претерпел превратностей горьких,
Столько трудов. Неужель небожителей гнев так упорен?
http://www.ancientrome.ru/antlitr/vergily/eneida/kn01f.htl
лат. текст: http://www.thelatinlibrary.com/vergil/aen1.shtml
29-30 августа 2007 г.