Параллельные миры существуют.
В одном мире мужчина утром, одеваясь, тщательно подбирает галстук к рубашке, костюму, или настроению. Перед выходом не забывает «Parker», «Rolex», «Givenchy» и поцеловать жену.
В другом у мужчины в гардеробе галстука нет вообще. Как, впрочем, и жены. И просыпается он в полдень.
В одном мужчина придает огромное значение таким мелочам, как носовые платки в нагрудном кармане пиджака и заднем кармане брюк, поясному ремню и цвету носков, блеску туфель и марке бензина для своего автомобиля.
В другом искренне считают свитер, джинсы и кроссовки одеждой для раутов, и передвигаются принципиально на общественном транспорте.
В одном мужчина никогда не торопится, он снисходителен к мелким недостаткам окружающих, знаком с творчеством Кафка и Гваттари, помнит наизусть несколько мегабайтов стихов, часть из которых он написал сам и посвятил своей жене.
В другом читают Лимонова, постоянно куда-то спешат, они недовольны всем, мир им кажется скопищем врагов. Стихов они не читают, постоянно копаются в себе, ищут виновных в своих бедах, и изъясняются смесью фена и мата.
В одном ценят жизнь, могут отличить неопозитивизм от постструктурализма, умеренно строги к детям и каждую субботу навещают родителей.
В другом своих родителей либо не помнят, либо они им ненавистны, поэтому у них детей нет; их преследуют суицидальные мотивы, потому, что не знают, почему в жизни всё так, а не по другому.
В одном мужчина знает цену дружбе, и что из себя представляют «Шардоне Савиньон», «Саперави", "Бордо", запросто отличить французское вино от итальянского.
В другом водка, смешанная с пивом, заменяет все спиртные напитки, придуманные человечеством, а таблетка «экстази» - все удовольствия. Друзей там нет, есть случайные собутыльники и собутыльницы.
В одном мужчина следит за своей осанкой, владеет техникой удара "Отмашка Дракона" и верен данному слову.
В другом считается нормой ходить сутулым, бросаться камнями и опоздать на встречу на час.
И, следуя законам геометрии, эти параллели никогда не пересекаются.
Но, следуя законам оптики, мужчины из второго мира видят мужчин из первого, и ничего другого не находя, кричат: «Вас нет! Нет! Есть мы! И мы лучше! Потому, что мы так говорим!». Как бандерлоги. И считают себя, назло мужчинам из первого мира, максималистами, социалистами, гуманистами, гомосексуалистами и свободными от всех предрассудков.
А мужчины из первого мира на это снисходительно улыбаются. Они заняты не другим миром. Они чтут предрассудок авторитета личности, заняты семьей, детьми, поисками нового галстука, новой модели «Rolex», хорошей ручки и хорошего перевода Гваттари. Реже – хорошего подарка жене и нового автомобиля. Потому, что они умеренные эгоисты.
Осознание непересекаемости этих миров вызывает у меня огромное уважение к геометрии.