Из историй А. Суслина.
В Московском полку связи ВМФ старшиной батальона служил мичман П. Браснев. Весьма
колоритный мужчина был. О таких говорят, неладно скроен, но крепко сшит.Среднего возра-
ста, плотный, невысокого роста он обладал типовым набором качеств военного хозяйствен-
ника и в тыловых службах чувствовал себя, как рыба в воде. Впрочем, таких старшин,хоть
отбавляй,а имелась у Браснева одна уникальная особенность, походил он на артиста Михаила
Ивановича Пуговкина, как брат родной.
Последнее обстоятельство с удовольствием обыгрывалось как рядовым, так и офицер-
ским составом. Однако самого Браснева кличка "Пуговкин" крайне огорчала,да что там: до-
водила, можно сказать, до исступления. А как прикажете по другому?..Взять такую историю.
В казарме, возле входной двери, с незапамятных времен висела доска для боевых лист-
ков с большим портретом лихого плакатного мичмана. Так нарисовал карандашом какой- то
вражина в ноябре 1967 года гнусные эмблемы. На месте морского краба с фуражки- два
скрещенных сапога, на продольных полосах мичманских погон-слова"Пуговкин" и "сапог". Не
забыл пес и про лацканы плакатной белой рубашки. Там вообще появились непечатные по-
нятия.
Оно издали и не видно, но замполиту доброхоты батальонные шепнули. А замполит "с мак-
симцем"/ даром что капитан-лейтенант/ возьми и брякни на построении при всех напи-
санное, что Пуговкин мол, такой-то и такой-то. Спрашивается, кому это понравиться?
Короче, смешки смешками, но вылезли эти игры боком для Браснева, загремел служака на
гауптвахту. И с чепухи все началось.. Однажды уже в начале 1968-го приехали в полк
по командировочным делам офицеры-моряки. Ну и дернула нелегкая одного из них спро-
сить, где найти старшину батальона да как его фамилия?
-Он же мимо вас только что прошел- показал рукой в сторону мичмана кто-то из матро-
сов.- А фамилия его Пуговкин.
-Вот так новость,- неподдельно удивился моряк- ведь на самом деле похож!Мичман Пу-
говкин! Мичман Пуговкин!- закричал он, припустив вслед Брасневу.И того наконец прорвало.
Опешившего гостя он припечатал трехэтажнй бранью, вложив в свои слова все, что наки-
пело. Некрасивая подсудная сцена случилась, но видимо с учетом прежних переживаний,
отделался Браснев вполне терпимым наказанием-десять суток.
Не сумели только отыскать матроса-подстрекателя, который ляпнул про "Пуговкина".Уж
того одели бы, как говорится "на клык", но слишком много их и похожи друг на дру-
га эти матросы.