Часть I. Общество
Итак, общество. Что это такое? Некое сборище людей? Да. Однако, не смотря на это первое условие существования общества, не оно является главной предпосылкой его образования. Является ли муравейник обществом муравьёв? В каком-то смысле да, но если муравья сразу после вылупления из яйца забрать из муравейника, то его поведение в дальнейшем мало будет отличаться от поведения муравьёв, живущих в муравейнике. Если же человеческий ребёнок в младенчестве оказался оторван от общества и каким-то образом выжил (дети-маугли), то он никогда уже не сможет полноценно влиться в общество. Более того, такие люди, как правило, не принимают общество и пытаются вернуться к прежнему образу жизни. Даже детёныши животных, выращенные среди людей, более охотно идут к своим сородичам, вернувшись в дикую природу.
В чём же здесь причина? Мне кажется в том, что человеческое общество предъявляет более высокие требования. Если, скажем, детёныша шимпанзе, выращенного в питомнике, стая может принять таким, каков он есть (ведь разница в поведении не стала большой), то человеческое общество этого сделать не может. Почитав истории про детей-маугли, нельзя не обратить внимания на то обстоятельство, что почти всегда находились «добрые люди», которые брались обучать таких детей лежать на мягкой постели, есть из тарелки, прилично одеваться, а также зачастую приходилось обучать человеческой речи. То есть людям недостаточно кровного родства – им нужно родство идеологическое.
Это выглядит как критика общества. Однако, это не совсем так. Подобная ситуация показывает сколь многому мы обязаны обществу. Например, человеческой речи, и в особенности – произвольному вниманию. Называя те или иные объекты и указывая на них пальцем, мы, сами того не подозревая, обучаем детей концентрировать своё внимание на каком-либо внешнем сигнале произвольно, то есть вне зависимости от важности этого сигнала в данный момент. Понаблюдав, скажем, за кошкой, не трудно заметить, что она почти начисто лишена произвольного внимания – обращает внимание лишь на те объекты, которые двигаются, либо представляют для неё угрозу, либо потенциально являются источником приятных ощущений (еда, ласка).
С одной стороны, общество даёт нам некоторую базу, с другой стороны, оно считает, что даёт нам почти всё. Задача общества – сохранять и распространять «лучшие» достижения человечества (а точнее: «общепризнанные ценности»), тем самым, усредняя всех. Допустим, некоторая, хоть и значительная, часть общества выработала действительно более лучшую и эффективную модель поведения, то общество будет направлено на подавление её распространения, так как большинство людей не знают такой модели поведения, и они заинтересованы в распространении своей модели поведения, в том числе на тех, кто предложил эту новую, более эффективную, модель.
Общество не любит отщепенцев, потому что они представляют для него угрозу независимо от того, какого рода эти отщепенцы – хотят ли они действительно уничтожить общество либо подчинить его себе, или, наоборот, хотят приблизить общество к пониманию реальности. Однако общество считает, что оно знает реальность, если не всю (в физическом смысле), то хотя бы то, что оно «знает», является реальным.
Однако, реальность огромна. Её условно можно разделить на познанную, непознанную и непознаваемую. Общество оперирует познанным, при чём познанным абсолютным большинством людей. Тем не менее, это «познанное» в отрыве от «непознанного» и «непознаваемого» представляет собой неполную, незавершённую картину. Поэтому, сложно говорить о том, что является причиной, а что следствием в наблюдаемом нами мире – его описание нами не завершено.
Безусловно, есть люди, которые прикоснулись к непознанному. Однако, этот индивидуальный прогресс не переходит в массы. На это есть как минимум три причины: 1) прикоснуться к непознанному трудно и опасно; 2) люди не хотят тратить усилия на прикосновение к тому, чего они не знают; 3) общество это не одобряет, потому что общество – это большинство, а большинству трудно, боязно и непонятно. И всё же, единицы пускаются в опасный путь к непознанному. Но ошибкой будет считать всех таких людей исключительными и достойными восхищения, так как некоторые из них прикоснулись к непознанному (но не познали его) как бы случайно, либо индивидуально (вследствие травмы или при рождении), либо с помощью чужого активного вмешательства (колдовского дара). Такие люди действительно могут быть опасны, потому что они зачастую преувеличивают значение того, что они приобрели, ведь узнанное ими так и осталось непознанным, то есть, они не знают место в мире своему «приобретению», да и сами они остались прежними.
Также ошибкой было бы отождествлять таких людей с гениями. Абсолютное большинство гениев просто красиво и со вкусом дают людям то, чего они хотят, то есть они не открывают ничего принципиально нового, а играют на эгоистических потребностях людей. Слушающий, читающий или смотрящий на творения таких гениев остаётся прежним, его взгляд на реальность не становится шире. Иное положение дел и невозможно. Как что-то принципиально новое, открытое одним человеком, может быть сразу же воспринято большинством? Для этого необходимы существенные изменения как на психо-энергетическом уровне, так и на физико-биологическом.
Что же делать с таким положением дел? Как сделать так, чтобы открытия непознанного воспринимались обществом, а люди, совершившие их, находили поддержку и одобрение? Ничего. Ибо кто будет определять непознанность открытого и его значимость? Откуда у людей появится воля к изменению себя для возможности восприятия ранее не воспринимаемого? Создать общественный институт, который понуждал бы людей? Это абсурд. Да и разве можно изменить общество, не меняя людей? А как изменить большинство? Многие думают, что это возможно лишь распространив какую-либо идею, скажем, фашистскую, коммунистическую, демократическую или религиозную. Нет, таким образом можно только слегка видоизменить конструкцию общества, распределение ролей, форму взаимоотношений, понятия, символы, и даже стиль одежды, но всё это не изменит человека как существо – он не научится воспринимать иные эманации и не станет мудрее. Человечество не стало добрее от распространения идеи добра, как и христианский мир не стал меньше убивать лишь в результате принятия заповеди «не убий» – убивать просто стало не выгодно.
Менять общество в указанном направлении даже опасно, потому что принятие любой новой идеи или нового открытия просто станет модным и абсолютное большинство людей с тем же фанатизмом, с каким они сейчас отстаивают свои «консервативные» взгляды, начнут бросаться во всё новое, не пытаясь разобраться. Каждый должен сам себя изменить – не отвергать всё с порога, только потому, что принятие этого доставит какие-то неудобства, не делать так, как делают все, только потому, что так делают все.
продолжение следует...