Белая - белая комната. Белый глянцевый пол, от которого отражаются солнечные лучи. Гладкие белые стены, не обклеенные обоями, но покрашенные краской. Одно большое окно, стекло-пакет. Белая рама окна - идеальный по своей ровности прямоугольник. Стекло такое чистое, что приходится задумываться, а действительно ли оно существует? Через него в комнату льется прозрачный утренний свет со слабыми оттенками голубого, лимонно-желтого и салатового.
Рядом с окном стоит деревянный стол, выкрашенный матовой белой краской. А я сижу на белом стуле, облокотившись на поверхность стола. Его плоскость девственно пуста - нет ни одного предмета, нет ничего и в ящиках. Слева от меня - мягкий кожаный диван, его прохлада так и манит к себе. Диван тоже белый. Больше в комнате ничего нет.
Большое окно словно выход в какой-то новый, незнакомый мне мир. Через него виден красивый зеленый парк, где полно цветов и старых деревьев, придающих этому месту особенный колорит. В окне ничего не происходит, никто не проходит мимо, никто не появляется и не исчезает. Жизнь здесь как будто бы застыла... Мгновение - вечность. Лишь солнечные блики иногда скачут по сочной зеленой листве, отбрасывающей тень.
Под самым потолком, слева от окна по стене медленно, постепенно набирая скорость, ползет маленькая красная капля, наконец, она стремительно падает на пол, оставляя за собой яркий след - траекторию своего пути.
Я просто смотрю на нее, ничего не делая, не задумываюсь о будущем. А потом я оборачиваюсь назад и вижу, что красные капли повсюду, они стекают с потолка, ползут, словно черепахи, сначала их совсем немного, но потом все больше и больше. Они нарушают идеальную белизну комнаты.
После того, как они беззвучно падают на пол, их путь не заканчивается, они стягиваются в центр, образуя изящную паутину кровавых кружев. Я дотягиваюсь рукой до стены и смазываю пальцем очередную каплю. Она обжигает меня. На ее месте остается некрасивое бледное пятно, которое тут же впитывается в стену. Я смотрю на красный отпечаток подушечки пальца, а потом лижу ее, пробуя кровь на вкус. Теплая и очень соленая.
Окно все еще остается чистым, кровь обходит его стороной, через него по-прежнему проникает яркий утренний свет, заставляющий кровь сверкать и переливаться. Это мерцание такое яркое, что порой без боли не взглянешь...
Красный поток усиливается, теперь тоненькие струйки еще в самом верху объединяются друг с другом, словно связывают свои души и судьбы, и скатываются на пол мощным, широким потоком. Этот новый прилив крови уничтожает паутину кружев, смешиваясь с ручьями ее рисунка, окрашивает пол в равномерный красный цвет. И вот совсем скоро rojo начинает преобладать, вытесняя blanco.
Наконец тоненькие струйки добираются и до окна, это так предсказуемо, но я все равно очень удивляюсь. Одна из капель медленно ползет по стеклу вниз. Ее след, выцветающий на ярком солнце, разбивает стекло на две кривые половины. Капля продолжает свой путь, она скатывается на стол и ползет ко мне, все ближе и ближе. Я инстинктивно хочу отодвинуться, но стул как бы прирастает к полу, и я успокаиваюсь. Капля падает на джинсы, обжигая коленку, превращаясь в некрасивое темное пятно.
И широкие потоки добираются до окна, безжалостно заливая его кровью. Утренний свет безвозвратно теряет свои первоначальные оттенки, все заполняется краснотой. Все новые и новые ручейки не позволяют застыть и засохнуть старым.
Пейзаж за окном с трудом различим, и с каждой секундой теряет свою ясность, превращаясь вскоре в сплошную красную бесконечность. Я вытираю окно ладонью, но лишь размазываю кровь и вижу, как следуя полустертым пятнам, искривляется парк за стеклом.
На полу становится все больше крови, собирается настоящая лужа глубиной в сантиметр. Мне не хочется пачкать белые кроссовки, и я подбираю ноги на стул. Я бездумно смотрю на происходящее, а потом закрываю глаза и погружаюсь в дремоту...
Декабрь 2006.