"... Мне надо постараться,чтобы мой земной конец стал не обрывом, а завершением всей моей жизни; все цели мои, все мои труды и творческие напряжения должны вести к этому завершению...
Смерть, если ее верно увидеть и понять, есть не что иное, как особый и величественный акт личной жизни. И тому, кто ее верно увидит и постигнет, она откроется, как новый друг, бережный, верный и мудрый".
(И. А. Ильин)
Солнце уже давно прячется от меня где-то там, за линией горизонта. Как же оно любит эти непонятные для меня игры, в которых мне приходится скитаться по небу в бесконечных поисках его. Говорит, что они научат меня терпению, которое непременно пригодится в томительных, длиною в жизнь, поисках смысла. Я только молчу в ответ - боюсь обидеть его, разочаровать своими убеждениями в том, что все эти поиски тщетны, тем самым, потушив в нем всякое желание светиться дальше ради того, чего не существует вовсе.
Поверишь ли, когда-то я с радостью пускался в эти бесконечные детские игры, пока, наконец, не добрался до самого горизонта... Ты смеешься? А ведь тогда мне показалось, что именно так оно и произошло, в тот самый день, когда я встретил тебя. Я никогда не забуду тот неземной силуэт в лучах догорающего солнца. В эту самую минуту я подумал о том, что нет никакого смысла, а есть только ты. Ты одна мне нужна, и лишь тебя я ждал всю свою жизнь. И пусть эти слова, произнесенные мною, навеки останутся нашей с тобой тайной.
Бедное солнце! О, как же оно грустит, замечая на моем лице неприкрытое равнодушие, не понимая, что видит не меня, а лишь пустую оболочку, потому как в эти самые моменты все мои мысли обращены к тебе и ко дню нашей первой встречи.
Знаешь, я с первой секунды, взглянув на тебя, мечтал лишь об одном, воображал потрясающие картины, где мы с тобой... одни... кружимся в вихре танца.
День первый.
Я знаю, оно желает отплатить мне за предательство, но совершенно другой монетой, и все чаще думаю о том, что принесет мне следующий день. И чем глубже я погружаюсь в эти мысли о будущем, тем отчетливее то ощущение, что оно подарит мне свет.
Пока же на дворе сегодня и нет ни малейшего намека на то, что мои чувства верны. Напротив, все происходит с точностью до наоборот. Солнце уходит гораздо раньше, оставив всякие попытки завлечь меня в свои безнадежные игры, даже не попрощавшись последним лучиком, который обычно так забавно таял в раскаленном воздухе.
Порой мне становится холодно. Меня согревают лишь мысли о танце, который ты мне так и не подарила.
День восьмой.
Я часто вспоминаю наш танец под музыку слез, который мы с тобой не разделили. Я снова видел этот свет и твой силуэт, который до сих пор храню в затаенных уголках своей памяти, чтобы солнце не нашло его.
Веришь мне или нет, наши игры не оказались для него безрезультатными, и оно уже достаточно преуспело в умении найти то, что ищет. И теперь, сознавая мое бессилие, оно все чаще бесцеремонно вторгается в мое сознание в попытках выманить на поверхность правду о том, что встало между нами, отняло меня у него. Я боюсь выдать тебя; знаю, что оно способно разлучить нас навеки.
О! Эта музыка слез! Я слышу ее все чаще... От нее мне становится так холодно, меня бросает в дрожь. Но вместе с тем, мысль о том, что она когда-нибудь оборвется, пугает меня.
День девятый.
За окном парит тьма, все норовит заглянуть в слегка освещенную комнату сквозь плотно прикрытый занавес. Я теперь боюсь и ее. Она приходит все чаще и всякий раз чего-то ждет. Я не смотрю ей в глаза, знаю, что она только этого и желает. Мне трудно говорить, холод прожигает насквозь все мое существо.
Солнце покинуло меня навсегда, на прощание помахав забавным лучиком света; он показался мне таким счастливым, вселяющим надежду. Но, помилуй, может ли быть надежда там, где власть безраздельно находится в руках тьмы?
Теперь я прошу лишь об одном. Я готов отдать все ради единственного танца, который ты мне подаришь, я в этом уверен. Танца под музыку слез.
Словно нарочно она стала еще громче. Это знак. Но смысл его мне непонятен. Ах, если бы я научился тогда искать его, сегодня мне не пришлось бы терзать себя догадками и предположениями, но некому теперь разделить со мной поиски, которые, и теперь я в этом уже не сомневаюсь, могли бы привести меня к истине.
День одиннадцатый.
Помнишь, я говорил тебе когда-то, что солнце затевает что-то против меня, движимое жаждой мести? Даже тогда эта мысль совсем не пугала меня, наоборот, доставляя какое-то еле уловимое неописуемое удовольствие. Но только сейчас я понял, сколь важна для меня была эта месть. Задолго до своего исчезновения, проникнув в глубину моего сознания, преодолев, наконец, все мои попытки защитить его, оно открыло для себя тайну любви, моей любви... к тебе. И сердце мое сжалось при виде грусти, неизмеримой грусти на его лице.
Мне вдруг стало до боли тоскливо за наше преждевременное расставание, за дружбу, которая должна была длиться до самого заката, безвозвратного заката, после которого нет ничего, как казалось мне до тех пор, пока я не встретил тебя.
Но, в то же время, меня охватило сладостное понимание того, что наш с тобой танец, долгое время волновавший мое беспокойное сознание, близок.
Близок! И чем ближе он подступает, тем больше трепетная любовь к тебе наполняется страхом, холодом, тьмой, оставаясь при этом любовью, ненасытной, беспощадной и страстной.
Я люблю тебя, слышишь?!
День пятнадцатый.
Милый, я до сих пор вспоминаю наш танец, тот последний танец, который нам с тобой суждено было разделить, под музыку слез. Это плакали люди. Плакали по тебе. Они глядели сквозь плотную пелену слез в твои затуманенные глаза, но не могли проникнуть в тайну твоих мыслей, подобно тьме, которая парила за окном в отчаянных попытках ворваться в твою комнату, потому что когда-то безнадежные игры научили тебя ограждать свое сознание. Я же молча сидела рядом, сжимая твою ледяную руку в своей руке, незамеченная ими, непостижимая, почти неслышно шепча тебе о своей любви, и ждала. Ждала, когда, наконец, эта музыка слез пригласит нас на танец.
В тот самый миг, когда тебя не стало, когда мы с тобой кружились в страстном вихре, солнце было рядом. Ты будешь рад услышать, что оно подарило тебе тот самый лучик, о котором ты мне говорил с таким восторгом. Еще оно просило передать тебе, что ты нашел смысл, один, без света и тепла. Ты нашел его.